Сашка упрямо молчал, не признаваясь, зачем ему понадобилось идти в клуб. – И кто тебя там ждет в этом клубе? – Тетя Нина, Сашкина мать, удивилась, с каким рвением сын настаивает пойти на торжественное собрание. Ну, приедут гости из райцентра, ну позвали молодежь, да и всех сельчан, — что из того. Парню всего семнадцать, наслушается еще торжественных речей.
— Сынок, я тебе еще раз говорю: никто тебя не держит, только валенки попроси деда подшить. Новенькие почти, самокатки, вот только подшить надо.
Санька сморщил лоб, глядя на валенки. – В ботинках пойду.
— Ты рехнулся что ли? В такой мороз в ботинках, они же на рыбьем меху, снега посмотри, сколь…
— В зимних пойду.
— Зимние тесные тебе, да и поизносились. В общем, отнесу я деду валенки, к завтрашнему дню будут готовы. У него дед, считай, что на всю деревню валенки подшивает, а он заладил одно: ботинки, ботинки…
Она оделась и вышла, хлопнув дверью. Сашка открыл шифоньер, взглянув на черный пиджак с комсомольским значком, как будто проверяя, на месте ли. Потом пошел в кладовку, где в старом шкафу, с отломанной дверцей, хранилась обувь. В начале зимы в них еще можно было ходить, ботинки на меху, но поизносились и, права мать, тесноваты стали. Но Сашка бы потерпел. Впервые в жизни не хотелось идти в валенках. Он достал демисезонные ботинки, которые явно не для зимы, и завернув их в старый платок, спрятал подальше.
Дед Иван сидел в очках, сдвинув их на кончик носа; что-то бормотал, иногда сосредоточенно разглядывал шов, орудуя шилом. Сашку он любил, можно сказать, обожал. Старший внук все-таки. Да еще такой видный, хоть и совсем «зеленый». Бегал всё худой, угловатый, а тут в одно лето вымахал, немного в плечах раздался. Волосы темные, глаза карие, черты лица стали выразительные — хорош, в самом прямом смысле хорош.
Сашка мечтал скорей на шофера выучиться. Вот весной как раз и можно поехать на курсы в ближайший город, как раз восемнадцать исполнится, и до армии успеет «корочки» получить.
— Сделаем, сделаем, ты дочка, не суетись, подошьем, будут в лучшем виде, — приговаривал дед, успокаивая Нину.
— Нет, ну что удумал, в легких ботиночках в такой мороз щеголять. Раньше, что дашь, то и носил, а сейчас нос воротит.
Она не договорила, дверь открылась, и появился Сашка. – Дед, здорово.
— Здорово, внучек, проходь, не подпирай потолок.
— Дед, ты это зря, не пойду я в валенках, так что не торопись, глаза не порти, днем подошьешь.
— Ну, ты еще будешь указывать, когда деду валенки подшивать, — Нина подскочила, выговаривая сыну, — совсем от рук отбился…
— Погоди, дочка, — дед Иван отложил в сторону валенок, посмотрел на внука, который и впрямь похож давно не на школьника, а на парня. – Это почему же не нужны тебе валенки? Я не так подшиваю? Или, может, ты босиком по снегу будешь ходить, как эти самые, как их там, ну которые закаляются?
Сашка молчал, сопел, стоя у печки и не снимая полушубка.
— Или ты в старых решил пойти, которые на тебе сейчас? Так эти уж совсем не годятся.
— Я вообще не хочу в валенках идти.
— Почему? – Дед также тихо, почти вкрадчиво спросил.
Сашка молчал, и даже лицо слегка покраснело, чего раньше не было.
— Да чего с ним разговаривать, не хочет в валенках, пусть дома сидит, дался ему этот клуб, как будто доклад будет читать. – Нина, прихватив сито, вышла из дома, — благо, жили рядом, через дорогу.
— Когда тебе, Сашок, в клуб-то надо? – Так дед называл внука только в детстве, и вот сегодня снова обратился: «Сашок».
— Завтра. Ладно, деда, не заморачивайся, — Сашка запахнул полушубок и вышел вслед за матерью.
Дед Иван выглянул в окно: не идет ли Евдокия из магазина.
__________________________
Ботинки на меху, как раз его размера, Сашка нашел рядом с диваном, на котором он спал на одной половине. Напротив стояла односпальная кровать младшего брата Мишки. Сашка хотел почистить в стайках, но ботинки… совершенно новые ботинки смутили его.
Он живо сообразил, сел на диван и примерил: как раз. Ему стало стыдно, что вынудил мать купить обутки раньше времени. «Наверное, мать весь день потратила, пока в райцентр ездила за ботинками». Он стал думать, как сказать, зачем ему так срочно понадобились ботинки, но снова мысли «запнулись друг о друга», и он снова покраснел.
Дома никого не было. Сашка подумал, что мать ушла к деду с бабушкой, и тоже побежал туда.
Иван с Евдокией собрались ужинать, они рано ужинали, и спать рано ложились, потому как по привычке очень рано вставали, хоть и не на работу.
— Саша, садись, с нами, — Евдокия подхватилась доставать еще одну тарелку.
— Не-ее, баб Дуня, не надо, я думал мамка у вас.
Санька уже хотел уходить, дед Иван поднялся: — Погоди, Сашок, — он достал с печи, аккуратно подшитые валенки, подал внуку: — Держи, это так, управляться, да и мало ли, морозы-то трескучие.
— Спасибо, дед, пригодятся, конечно. Ну а в клуб ходить у меня теперь ботинки есть. Теплые. – Он поправил шапку, улыбаясь так, как будто первое место на соревнованиях в районе занял, и вышел из дома.
— Я даже сказать не успела, — Евдокия растерянно смотрела, — а ты чего промолчал?
— Потом узнает, чего хвастаться, ну купил и купил.
Не знал Сашка, что дед с утра еще отсчитал отложенную пенсию, и отправился в райцентр. Уж размер ноги Сашки он знал, а главное – на глазок у него хорошо получалось.
— Это хорошо, что ботинки купили – скоро понадобится, — согласилась Евдокия. – Одно не могу понять, да и Нина тоже удивляется, что за надобность в клуб в ботинках сбегать зимой. Что за блажь пришла хлопцу в голову.
Дед Иван хитро посмотрел на жену: — Совсем непонятливая ты стала, мать. Да и Нинка не сообразила, к чему это упрямство в парне. – Он встал, притопнул ногой: — А помнишь, мои хромовые сапоги, помнишь, как отплясывали мы с тобой? А?
Евдокия помнила хорошо, но понять не могла, на что намекает.
— Эх, Дуня, да перед девкой ему стыдно в валенках. Это вчера он пацаном бегал, а нынче, глянь, — парень! Сдались бы ему эти ботинки среди зимы, если бы зазноба не появилась…
— Ваня, откуда знаешь? – Евдокия, всплеснув руками, наконец, поняла. – Так это может у него невеста уже… Кто же такая, не знаем мы.
— Ну, раскудахталась, сразу так и невеста! Нам тут лезть нечего. Видишь, как партизан, молчал, не сознался, почему в валенках в клуб не пошел.
____________________________
Торжественное собрание Сашке было неинтересно, слушал он для приличия, и готов был слушать еще хоть два часа. И все потому, что рядом сидела Оля, — серая пуховая шаль, как раз под цвет ее глаз, лежала на плечах. А Сашка ощущал на ногах новые ботинки, черный пиджак с комсомольским значком, сидел на нем, как влитой. Оля смущенно поворачивалась к Сашке, встречаясь с ним взглядом, и ей даже в голову не приходило обращать внимание на то, как он обут: в валенки или в ботинки. В эти минуты они были просто влюблены. По-настоящему, без притязаний на обувь и одежду, забыв обо всем.
