Жил на свете один человек. Звали его Авдей. Поговаривают, что когда-то был он очень богат. Все у него было: один из самых лучших домов в городе с огромным садом, фонтаном и беседками. Процветающий бизнес, счет в швейцарском банке. Недвижимость за границей и даже небольшая яхта.
И что богатство свое он честным трудом нажил. Был он молод и отважен, к тому же хорошо образован. И однажды просто оказался в нужное время и в нужном месте. А может быть и не совсем честным. Может, это его партнеры сделали за него всю грязную работу, никто не знает. Да только среди горожан имел он отличную репутацию.
Но однажды он продал всю свою недвижимость. Продал бизнес, снял деньги со счетов и передал все в Благотворительные фонды для детей. А себе оставил лишь маленькую пекарню, при которой и жил в тесной каморке. Спал на жестком топчане, носил простую одежду. Вставал рано, потому что работников у него не было. И делал он все сам!
А к назначенному времени раскладывал хлеб, калачи и булочки в бумажные коробки, за которыми приходили заказчики. И в каждую вкладывал записку.
Кому-то просто — с пожеланием доброго утра. Кому-то с мудрой мыслью или высказыванием от великого человека. А с иными своими мыслями делился.
Если человек добрый, он в слова и в истины вникал. И от этого еще добрее становился. И дела у того ладились, и семья счастлива жила. А злые люди не хотели слушать Авдея и вскоре переставали брать у него хлеб. У этих случались несчастья, а то и разорялись они вовсе.
А к тому времени как Авдей перешагнул семидесятилетний рубеж, покрылся весь сединою, да бороду отпустил, поползли о нем удивительные слухи. Дескать, пекарь не пекарь вовсе, а старец. И обладает он волшебной силой. И во многих вопросах помочь может.
И стали к нему приходить люди со своими просьбами.
Один молодой мужчина спросил у Авдея: почему он от богатства отказался и в бедности живет?
Покачал старик головой: «У каждого свой путь. И порою пути неисповедимы наши».
Но мужчина не унимался, каждый день приходил с расспросами. А однажды подкараулил его в воскресенье, после службы, у Церкви.
-Ну, ежели Богу это угодно, так и быть, расскажу, — ответил ему Авдей на этот раз.
Отошли они подальше в парк, сели на лавочке у пруда. Авдей корм уткам кидает, да рассказывает:
-Родился я у родителей своих поздно. Долго они ребеночка себе вымаливали. А потому как появился я на свет, за Божье знамение это приняли. Души они во мне не чаяли, все для меня делали. Рос я, ни в чем не нуждаясь, как сыр в масле катался. Но и учебы не чурался, смышленым был. За это они меня еще сильнее любили.
Но рано они этот мир покинули, лишь только я вырос, да немного окреп, на ноги стал вставать. Проводил я их в последний путь, да и закручинился. Холодно и пусто стало мне одному в четырех стенах.
Жениться решил. Вспомнил, какую невесту мне матушка советовала, да и сосватал ее. И все то в моей Любушке было хорошо: и красивая, и статная, и хозяйка отменная, все в руках горит, и певунья, и веселая.
Вскоре у нас сыночек родился, а через два года и дочка. Чуть дети подросли, а у меня уже бизнес появился. Доходы начали расти с невиданной силою. Уж я ничего для своей семьи не жалел, дом построил, денег скопил, сына за границу отправил учиться.
И тут, в сорок лет, бес меня попутал. Загордился я, обрадовался достижениям своим. И залюбовался на молодую девушку, которая сама глаз с меня не сводила. Уж такие речи она дивные обо мне вела, паутину плела, что я и сам поверил. Что таких как я на земле больше нет. Что уму моему сами Боги позавидовать могут. А уж какой я молодой и сильный!
Взыграло мое самолюбие, и подпустил я змею близко к сердцу. С женой на развод подал и на раздел имущества. А Люба взяла только самое необходимое, да дочь мою, и уехала далеко, куда, не сказалась.
Сын после этого общаться со мной перестал, и дочь на связь не выходила. Да я и огорчался не очень, всю свою любовь и страсть разлучнице дарил.
Год живу, два живу…Работаю как вол, да по курортам свою разлюбезную катаю. И вдруг доходит до меня весть, что сына моего больше нет. Ночью он на байке ехал и в столб врезался.
Вот тогда бы мне уже и остановиться, открыть свои глаза. Только молодая жена мне такое ночами нашептывала, что к утру забывал я про все. Недолго сына оплакивал. Поехал дом для своей зазнобы в средиземноморье выбирать.
А еще через три годка узнал, что и дочери у меня больше нет. Захворала она сильно, деньги на лечение нужны были немалые. Писала мне Любушка о том, да только жена моя новая записки сжигала. И к дому не подпустила, а меня как раз в городе тогда долго не было. А потом поздно стало, угасала моя доченька, словно свечечка на ветру, а я ничего и не знал об этом.
А как узнал, молодуху свою хотел придушить своими же руками. Да только она призналась мне, что беременна. Делать нечего, пришлось с ней дальше жить. Родилась у нас славная девочка. Раны она мои душевные не могла залечить. Но волю к жизни давала, надежду на будущее дарила.
Только жена моя была равнодушна к дитя. С дочкой все больше няня возилась. А мать долго спала, а после по салонам своим, да по магазинам ходила.
Однажды она закатила очередной разнос няне, та собралась, да и ушла. Я вечером поцеловал их и в командировку уехал. А дочка расплакалась, спать не хотела. Жена положила ее себе под бок, а сама с бокалом сидела, сериал смотрела. Девочка-то от тепла и присутствия матери вскоре засопела, уснула. А мать ее ночью собой задавила, не в себе была, так ничего и не почувствовала.
Вот с той поры я и понял, что неправильно свою жизнь прожил. Хорошую женщину, жену, друга, мать своих детей, предал, на плохую променял. Всех детей потерял, а теперь жить мне больше незачем.
Продал я все, деньги раздал, а сам смерти стал ждать. Только не идет она ко мне, проклятая. И грехов у меня слишком много, не могу еще один взять на душу.
Вот, так и живу, одиноко, без любви, без радости. Хлеб пеку, помогаю, кому могу. Кому булочкой, кому жалостью, кому советом, кому секретом.
Да только себе самому помочь не могу. Не вернуть обратно время вспять, не исправить ничего. Остается только ждать суда Божьего, да милости Его.
Так что не жди от меня чудес, люди лишнее мне приписывают. А ты ступай. Ступай своею дорогой, да не забывай про меня! И помни, что никакое богатство не спасет, коли в душе у тебя нет человеческого. Коли любовь ты свою на пустое променял. Коли не слышно в доме твоем топота ножек маленьких детей и внуков, продолжения рода твоего. Коли сам ты проклял его!
P.S. А еще рассказывали, что простила Авдея Люба его, не скоро, но простила. И старость они вместе коротали. Вместе вставали с утра, он разжигал печь, а Люба пела. Потом пекли они хлеб и пироги. Авдей писал и раскладывал записки. А Люба лишнее по бедным домам разносила, раздавала. И в Церковь старушкам подаяние носила.
Каждый вечер они зажигали свечу у иконы и читали молитву. За детей своих просили и за всех слепых сердцем людей, за всех несчастных на земле нашей.
И ушли они, говорят, тихо и в один день!
Это история, в которую трудно поверить! Когда видим, как матери выкидывают своих детей на помойку. Как родственники делят наследство и становятся врагами. Как обманывают пенсионеров, забирая у них деньги, скопленные на погост. Загоняют их в кредиты в сомнительных организациях и пользуясь их доверчивостью.
Видим дома богачей и шоуменов, с пола до потолка заставленные антиквариатом. Хоть один из них, когда-нибудь, поступил так, как Авдей? Раскаялся, подумал о своей душе? О других?
Нет, скорее в историю про Авдея, действительно, трудно поверить!
А говорят, что он был….
