Сервиз с прелестными розочками и золотыми ободками по краям чашек, блюдец и прочего, мама Лены получила на юбилей и страшно им гордилось. Сервизом гордилось, а не юбилеем, про который она вообще то, не особо любила вспоминать…
— Чему радоваться то? — не раз говорила она, когда в каком-нибудь разговоре всплывали слова о том, как горько она плакала в тот день. — Молодость пролетела, и не заметила, старость подкралась…
Елена в то время была еще ребенком и не понимала — какая же это старость? У нее мамочка самая красивая и совсем не похожа на старушку! Был согласен с дочкой и муж Анастасии. Которого вообще, кстати, такие вот настроения жены очень расстраивали. Нет, в принципе, он бы не мог всерьез, круто так и сочно нажаловаться на жену, даже если бы ему за это предложили миллион долларов! Потому что был своим браком вполне, вполне доволен. Заключен он был по любви и еще в студенческую пору… Такую светлую, полную каких-то наивных надежд, когда чудится — не жизнь вас ждет, а сказка, вы только вместе будьте, как пара лебедей, а остальное — оно приложится!
Он и она были выходцами из рабочих семей. Анастасия сразу с ВУЗа пошла работать в отдел кадров завода, причем, того же самого, где трудился ее отец, а Валерий — занялся проектированием оборудования для пищевой промышленности. Жили сперва у ее родителей, потом — у его, потом — опять у ее… Ну а потом и собственной жилплощади дождались! В девяностые продали обе квартиры и взяли одну — к супругам переехали и родители Анастасии.
Валерий и Анастасия решили сразу — хотят дочку и сына. Но… Не сложилось. Что-то там сложное «сломалось» в женском организме, как выразился один врач и получилась только дочка Леночка.
— Это ничего, — утешал жену Валерий. — Значит, избалуем, всю любовь ей одной! Значит, ты будешь ей косички заплетать и куклы дарить, а я — стану брать с собой на рыбалку, подарю футбольный мяч!
И примерно так и вышло. Но не потому, что сына не получилось — просто Валерий безумно обожал своего ребенка просто по факту его существования. И он, кстати, никогда на деле не делил игрушки и занятия, развлечения на те, что подходят мальчикам или девочкам. Валерий баловал Елену, как мог! И порой ему доставалось от жены…
— Ну, скажи, зачем?! — почти кричала Анастасия однажды, когда отец с дочкой вернулись домой.
Суть конфликта заключалась в том, что в этот день у Валерия была получка, потом он забрал Лену из садика, а потом отец и дочка зашли в кафе-мороженое, но главное — в магазин, где он купил Елене замечательное, канареечно-желтое платье из хлопковой ткани, с оборочками и ленточками.
— У нее есть, в чем ходить! К осени же вырастет из него…
— А я думал, что ты, как женщина, должна понимать, что у девочки должно быть много нарядов, — возразил робко, но в то же время и решительно он.
— Вот что бывает, когда доверяешь семейный бюджет мужу! — фыркнула супруга и ушла на кухню готовить ужин.
И рыба жареная, поданная на ужин, была малость пригорелой. И обвинили в этом Валерия — потому что он своим транжирством заставил понервничать!
Вообще, тема финансов в их семье была главным камнем преткновения. И главным, что очень не нравилось Валерию с самого начала в семье любимой — ведь известно, что в новый дом молодая жена переносит многие из тех привычек и обычаев, которые были приняты в ее родном доме, была экономия.
Дело было в том, что несмотря на то, что родители Анастасии зарабатывали очень даже прилично, они были людьми крайне экономными. Ничего в их доме не пропадало и не существовало просто так, без строго, рационального на то объяснения!
И это, естественно, могло бы быть полезно… Если бы не доходило порой до абсурда! Так, привезенные с дачи дары флоры было принято хранить и в пищу выбирать не те, что были хороши, а те, которые начали уже портиться, чтобы лучшие — похранились еще подольше. В котлеты добавлялось хлеба в два раза больше, чем это делали в столовых. И ванной домочадцы должны были пользоваться быстро — пять минут на зубы и умывание, четверть часа — на быстрое мытье! Не то, чтоб вода способна была ударить по семейному бюджету… Но вот, мама Анастасия считала, что если человек не приучен к порядку и строгой экономии в одном, то и во всем другом в жизни он будет разгильдяем, транжирой и нехорошей личностью!
Естественно, что Валерию было уживаться с новоиспеченными родственниками непросто… Но он терпел. Ради Насти! Ради семьи. И потому, что как его собственная мама говорила — что люди разные на свете живут и нету людей без недостатков…
Вообще же, Валерий надеялся, что его Анастасия… Она не будет такой! Но со временем становилось все более ясно — она многие экономные черты переняла от своей семьи! И сервиз вот этот… Сказала, что будут доставать лишь по особым праздникам.
— На Новый год? — спросил Валерий.
— Конечно, — ответила супруга.
— И на День рождения? Твой, мой, дочки…
— Можно…
— А на первое мая? Восьмое марта? А на…
— Да ты, я погляжу, каждый день с золота есть хочешь, как барин какой? — фыркнула Анастасия и заглянула мужу через плечо — он как раз чистил картошку. — Тоньше срезай! И не выбрасывай…
— А куда ее?
— Высушу. Мама удобрять будет картофельной кожурой все на огороде.
— Понятно, — кивнул Валерий и подумал, что значит, ему может в ближайшей перспективе крепко достаться за то, что он выкинул три пакета заплесневелого спитого чаю.
Но в целом, если исключить бы вот такие бытовые моменты, то брак бы свой, что Анастасия, что Валерий, могли бы назвать вполне счастливым… А время — летело… Елена подрастала.
— Мама! — вылетела пятнадцатилетняя девочка-подросток в коридор. — Это оно, да?! Мое пальто новое?!
На дворе стоял сентябрь одного из девяностых годов. Елена аж в слезы ударялась в прошлые недели — тошно, никаких сил нету ходить в школу в старой куртке из шуршащей ткани, под которую для тепла аж два свитера надевать надо! И на семейном совете решили — пальто быть! И Анастасия даже согласилась, что в принципе, это разумное вложение средств… И вот, ранним утром родители собрались и поехали на рынок.
Леночка грезила о коротком пальто из алой шерстяной ткани, чтобы приталенное, с пояском, как видела на обложке одного французского журнала мод! Согласна она была бы и на дивное пальто оттенка спелой черешни — в таком ходила одна старшеклассница и по слухам, вещь эту вообще сшили в ателье и наверное именно поэтому она так шикарно сидела.
И вот, Анастасия принялась доставать из пакета вещь… Елена смотрела, моргала и… Не сразу поняла — а что это? Что это такое бежевое и огромное, будто верблюд целый скинул шкуру?!
— Вот, — с гордостью сказала Анастасия и встряхнула пальто в руках. — Красота какая!
Данная красота имела насыщенный бежевый цвет и была на несколько размеров больше, чем носила Леночка.
— Мама… Что это? — прошептала юная девушка растерянно.
— Ты смеешься? — нахмурилась Анастасия. — Давай, примеряй!
— Что?! Не буду я это примерять! — Елена оттолкнула от себя пальто так, будто оно было предметом одушевленным и могло ее укусить. — Я не стану это носить! Мама… Папа! — она бросила на Валерия умоляющий взгляд, но тот свои глаза отвел и только пожал плечами, как бы говоря — а что я, собственно, мог поделать? Деньги у матери было. Ей вон — бабушка добавила, а значит, моего слова решающего тут не было…
Разгорелся жаркий, как солнце на Сахарой, спор. Елена ударилась в слезы — это пальто и без примерки было ясно, что будет длинным, до пят, оно вообще ей не пойдет! Анастасия строго говорила, что это — натуральная шерсть, а не синтетика какая-то, что это — практичная вещь и да, она чуть великовата… Так пояском можно затянуть, а во-вторых, Елена еще будет расти и вот тогда пальто будет впору!
— Да в нем даже тетя Глаша утонет! — воскликнула Леночка, упомянув одну дальнюю родственницу выше себя на голову и в три раза больше в обхвате и убежала в свою комнату — печалиться о несбывшейся мечте.
— Неблагодарная, — вздохнула Анастасия. — Глупая! Ничего… Еще благодарить будет!
— Так и в самом деле, — осторожно заметил Валерий. — Великовато…
— И по-твоему можно вот так с матерью разговаривать?! — фыркнула Анастасия. — Нет, ну, я решительно не понимаю! Да я бы в ее возрасте о большем, чем такое пальтишко и мечтать не смела! Ладно, — она свернула вещь, бережно разгладила колючею материю. — Пусть повисит… В крайнем случае, можно будет маленько ушить!
Валерий был на стороне дочери, но… Да, не смог в этот раз отстоять! И еще долго себя за это упрекал, но… Как же тяжело ему давались споры с женой! Нет, он по-прежнему любил Анастасию и ни на секунду не пожалел о том, что однажды она стала его супругой… Но как же иногда бывало сложно с ней! Она так изменилась за эти годы… Жизнь помотала? Да как сказать… И это не произошло в одночасье. Не было такого, что вдруг — из веселой, легкой, его неповторимой Ласточки — как прозвал он ее ласково, она вдруг стала угрюмой тетенькой. Нет! Валерий все замечал… Как она с годами меньше стала смеяться. Как перестала надевать платья, сменив их на халаты. Как перестала пользоваться духами и помадой, сказав однажды, что она — не дура, чтобы зазря молодиться!
Елена была упряма. Вся в мать пошла этим! И пальто не носила. Мерзла в курточке, пока в зимнею одежду не перебралась. А на следующий год летом стала работать… Никто шестнадцатилетней, естественно, ничего серьезного не доверял, но как-то накопила за лето — ничего не тратила ни на кафе, ни на кино, так что к осени сумела купить себе обновку — короткую шубку из искусственного меха! Повезло еще с тем, что дедушка — отец Валерия, добавил немного.
— Ну и что это за безобразие? — возмущалась мама. — Нет, она же ни одной стирки не выдержит! И куда, спрашивается, деньги выкинула? Нет бы, что в семью принести… Или посоветоваться!
Но Елена никого не слушала и гордо вышагивала в своей шубке. Пусть и было в ней зябко! Пусть и прослужила она действительно — один лишь сезон, а потом полиняла уныло, будто была пошита из шкурок доисторических белок… Но именно эта вещь, да еще купленная на первые свои в жизни зарплаты стала одним из самых ярких воспоминаний Елены о юности! Позже, правда, она уже не была «такой эгоисткой» (о чем мама еще долго ей напоминала) и зарплатой щедро делилась, ведь нужно было и на продукты, и на коммунальные расходы…
Поступить Елена решила тоже своевольно — на повара-кондитера, а не на юриста, как советовали мама и вся родня.
— Я может сладкой жизни хочу! — сказала она. — Буду дарить людям праздник!
— Проесть все можно, — заметила бабушка — мама Анастасии. — А торты — не в магазинах надо покупать — там одно пальмовое масло, а самой печь, это всякая хозяйка уметь должна… Да, подвела ты нас, внучка!
Но Елена снова никого не слушала. Впрочем, через несколько лет родственники вынуждены были признать — она выросла все-таки очень даже ничего девушкой… Потому что работала много, родным помогала, была отзывчивой и на всякие глупые и опасные романы, от которых известно — какие неприятности бывают, не разменивалась.
Потом, когда Елене было уже двадцать семь, она наконец-то встретила мужчину своей мечты — Бориса. Он был ее ровесником и вот, что удивительно — работал нотариусом, в чем бабушка и дедушка Лены, а также ее мама, усмотрели почти мистический добрый знак, ведь они считали, что нотариус — это близко к юристам вообще и соответственно, как бы баланс восстановлен… Лена, впрочем, такие речи даже слушать не хотела! Она вообще с некоторых пор стала для многой родни до обидного своевольной! Могла, к примеру, закатывать глаза в разговоре или вообще прекращать темы, которые не нравились… В общем, вела себя нехорошо! А уж что начудила, когда узнала, что беременна!
— Нет, у моего сына все новое будет, — сказала Лена маме, когда та сообщила, что уже объявила по родне сбор вещей для малыша. — Хорошую кроватку и коляску я еще бы, может и взяла, а вот игрушки и одежда… Мы не бедствуем, Боря согласен все новое купить.
— Это пока вы не бедствуете, — поджала губы мама. — А с таким подходом к жизни скоро на паперти окажитесь! — и она не разговаривала с дочкой три дня. А Валерий — не обиделся и даже принес подарок — абсолютно новенький комбинезончик зеленого цвета с вышитыми крокодильчиками.
— Подойдет и мальчику и девочке, — сказал он, ужасно гордый собой. И совсем засмущавшись, вручил дочери конверт. — С получки откладывал… — добавил он. — Только матери не говори, ладно?
На примирение дочка и мать пошли не быстро и не легко, но с течением времени, когда Анастасия понимала — а она все видела, заходя часто в гости, что ее Лена и зять живут и не бедствуют и при этом — денег у родных не просят, она начала оттаивать…
— Машину то покупать не надумали? — спросила однажды Анастасия.
Она заглянула к дочери «на чай» без предупреждения. Потому что ей срочно нужно было поделиться новостями!
— Нет, — ответила Лена. — Зачем? До работы что ему, что мне — десять минут на метро, а если погода хорошая, то и вообще можно прогуляться пешком… С деньгами у нас все хорошо, но если вот на машину… Нет, мы это не потянем!
— Ясно все с вами, — усмехнулась Анастасия. — А Катерина то с мужем, купили! В кредит взяли. Иномарка, последняя модель, богато!
Елена покачала головой — она знала Екатерину, дальнюю родственницу. Та работала воспитательницей в детском саду, муж — на мебельном производстве. Жилье у них было свое, так что с тяготами ипотеки не пришлось столкнуть, но тем не менее… Они всегда жаловались на проблемы с деньгами! Которые, впрочем, себе сами и создавали. Так, три года назад они взяли кредит, чтобы сделать кухню на заказ и «начинить» ее современной, очень дорогой техникой! Родственники многие и в особенности — мама и бабушка Анастасия, хвалили за такое решение. А вот Елена не понимала — зачем тебе дорогая кухня, если потом пару лет будешь экономить на продуктах и по сути, ничего вкусного там не приготовишь, будешь из одной курицы пять блюд фантазировать?! И это при том, что у Кати был сын — Егорка, бледненький, вечно худенький и печальный шестилетний мальчонка. Потом, в прошлом году, они взяли телевизор. Тоже, естественно — большой и дорогой! Выплатили кредит… И снова в кредит!
— Вы бы тоже могли, — продолжила Анастасия. — Если бы умели пояса затягивать.
— Мама…
— Что мамкаешь? — чашка чаю со стуком опустилась на блюдце. — Вот не пойму я тебя! — всплеснула руками Анастасия. — Вроде и получаешь нормально и муж работает… А все живете… Ремонт когда делать будете?
— Нам и так хорошо, тут все нормально, — Елена с улыбкой посмотрела на большие и красивые часы — их привезли из поездки в Венецию.
Квартира, в которой жили супруги, принадлежала еще прабабке Бориса, потом перешла к его бабушке, потом его родителям… А они вот решили уступить его молодым — сами перебрались к старшему поколению, заодно, как сказали и присмотр будет за стариками.
— Вы живете сегодняшним днем!
— Почему? — Елена не хотела ругаться в такой славный день — за окном только-только распускались клейкой зеленью тополя. — У нас есть подушка безопасности, мы откладывает с зарплаты про запас. Просто… Мы ценим мгновения! Какой смысл покупать вещь, если можешь без нее обойтись, а ради нее придется себе отказывать во многом? Для чего эти жертвы?
— Эх… В отца ты пошла! — покачала головой Анастасия, но дальше все-таки милостива согласилась сменить тему.
А потом случилось ужасное — скончались бабушка и дедушка Елены. Первой ушла бабуля — сердце. Потом дедушка. Три месяца оказались настоящим испытанием для семей, горьким временем… Но потом встали насущные вопросы, например — нужно было разобрать вещи. Елена приехала помогать — она не так уж давно вылетела из родного гнездышка и хорошо помнила, что дом просто ломился от коробок со всякой всячиной! Она никогда не делилась такими опасениями с мамой — не желая ее оскорблять, но тревожилась одно время о том, не начнет ли бабуля таскать вещи с помоек? К счастью, обошлось без этого… Но когда все коробки, пакеты и узлы стали извлекаться из дальней комнаты и с лоджии — эту часть квартиры занимали бабушка с дедушкой, то Елена просто пришла в ужас от того, как же много они хранили всяких вещей! Тут были отрезы ткани из которых никогда и ничего не шили, постельное не распечатанное белье, какая-то ни разу явно не использованная посуда, а также горы старых детских игрушек, в том числе — изломанных совсем, подшивки старых журналов…
— Ты куда это? — спросила Анастасия, когда Елена подхватила четыре стопки журналов и направилась в коридор.
— Выкинуть…
— Что?! — Анастасия коршуном налетела на дочь и выхватила из ее рук вещи. — С ума сошла?!
— Извини, — Лена почувствовала себя смущенной. — Я поторопилась… Конечно! Нужно все сначала перебрать, а потом уже решить — что выбросить, а что… Может быть, — она примирительно улыбнулась. — Может быть журналы можно в библиотеку…
Тогда Анастасия строго отчитала ее… Какая еще библиотека?! Люди всю жизнь добро собирали, а она с чего решила, что это — всякий хлам?!
— Я вообще ничего не стану выкидывать, — поджала губы обиженная Анастасия. — Надо все просто переложить получше. Что-то — на дачу, может…
— Мама… Ты серьезно?! А вот это зачем? — и Анастасия подняла, покрутила в воздухе парой старых лаковых туфель, которые, должно быть, застали еще двадцатые годы.
— Не знаю! Но выкинуть — не дам! Вот… Есть у тебя свой дом, так и хозяйничай!
— Ладно… Ладно! Давай не будем ссориться, хорошо?
И в течение следующих часов, чихая от пыли, но молча, Елена помогала… Часть вещей решили переместить в сервант…
— О, а я про него и забыла! — улыбнулась Елена, глядя на тот самый хорошенький сервиз. Как же она обожала, когда мама его доставала в ее детстве! Да и потом тоже… — А помнишь, ты говорила, что мне на свадьбу его подаришь?
— Помню…
— Мам… А можно мне его сейчас забрать? — набравшись смелости спросила Лена.
Анастасия задумчиво переводила взгляд с дочери на сервиз и обратно…
— А скажи, что ты с ним делать будешь? — прищурилась мама.
— Как что? Пользоваться, конечно!
— Каждый день? — уточнила коварно Анастасия. — Я видела у тебя дома посуду… Ты же говорила, что парадной не держишь и все — для любого дня, так?
— Ну, да… А что в этом плохого? Я пользуюсь аккуратно, Боря тоже… Да мы пару тарелок разбили за это время и не больше!
— Нет, — ответила Анастасия и добавила строже. — Этот сервиз — для особых случаев! Вот, умела бы ты обращаться с вещами, я бы тебе его доверила…
— Ладно, — вздохнула Елена. И стала помогать дальше. Где-то там, среди вещей, мелькнуло пальто — то самое, верблюжьего цвета, которое она так ни разу и ни надела…
Автор: Антоноа А.