Виктор Галкин — долговязый, исхудавший мужик с редкими волосами и сизоватой кожей — уже с десяток лет не котировался у местных одиночек, но в глазах жены он по-прежнему оставался стройным высоким красавцем с черной густой шевелюрой. Водка давно одержала победу над его кобелиной натурой, но эта истина не мешала Марине ревновать своего Витьку к каждой юбке.
Первую часть можно прочитать здесь
Галкины яростно ссорились, дрались, шумно мирились. Марина рыдала, грозилась променять мужа на обеспеченного амбала с золотой цепью, выбрасывала в окно немудреные Витькины вещички. Но — не разводилась.
Оскорбленная женщина с нездоровым упоением стремилась к заветной цели — поймать изменника с поличным. Галкина могла бы с успехом преподавать искусство слежки в какой-нибудь секретной спецшколе. Она бесшумно кралась за мужем по плохо освещенной улице, часами сидела в кустах сирени в палисаднике предполагаемой разлучницы, заглядывала в чужие окна.
***
Однажды Галкина до смерти напугала нашего соседа с первого этажа. Николай жаловался моему папе, что чуть умом не тронулся после той жуткой встречи.
Сосед с хорошим уловом возвращался домой с ночной рыбалки. Он в отличном настроении шагал вдоль берега, пока не заметил на пригорке зыбкий женский силуэт в развевающихся белых одеждах.
— Я как замер на месте, и все. Так затрясло, что не смог шагу ступить, — рассказывал Николай. — То ли призрак смерти меня нашел, то ли совсем «кукушка» поехала. А главное, ведь трезвый, как стекло! Внутри все заледенело, аж вздохнуть больно.
Из столбняка соседа вывел пронзительный голос.
— Коль, это ты? Витьку моего на реке не видел? — спросило привидение.
Приглядевшись, Николай шумно выдохнул. Перед сконфуженным рыбаком стояла Марина в белой простыне, наброшенной на плечи. У соседа в роду не было французских маркизов, поэтому он на чистом русском языке выразил Галкиной свое недовольство.
— Какого … ты в эту простыню завернулась? Я чуть коньки не отбросил от страха.
— От комаров прикрылась. Витьку ищу. Сказал, что на рыбалку идет, но, сердцем чую, что пристроился к какой-нибудь «прости-господи».
Марина могла зимой посреди ночи вдруг встрепенуться и, прихватив с собой младшего сынишку, отправиться в соседнее село выслеживать Виктора. Моя мама пришла в ужас, когда в первый раз увидела в окно, как Галкина, освещая дорожку карманным фонариком, куда-то тащит за руку сонного, хнычущего Валерку.
***
Марина плюнула бы в лицо каждому, кто осмелился назвать ее плохой матерью. Она была абсолютно уверена, что достойно справляется с родительскими обязанностями. Дети сыты, худо-бедно одеты, приучены к аккуратности, не прогуливают занятия. Марина заставляет их делать уроки, исправно посещает школьные собрания, не дает своим отпрыскам ни копейки карманных денег, чтобы не тратили их на всякую ерунду. Что еще нужно?
Ну прикрикнет она иногда на Светку, разок-другой огреет пацанов полотенцем или ремнем, так что? Имеет полное право. Все-таки мать родная, а не чужая тетка! А то, что детишки растут нервными, дергаными, плохо учатся, так это не Маринина вина. Тут все претензии к папеньке-алкашу. Гены — они и в Африке гены.
Галкина свято верила, что дети относятся к ней с должным уважением и любовью, и не подозревала, что все трое мечтают поскорее вырасти и навсегда покинуть стены родного дома. Так и случилось.
Едва достигнув совершеннолетия, Светлана выскочила замуж за первого встречного и укатила с ним в маленький уральский городок. Михаил и Валера, отслужив в армии, тоже не вернулись домой. Галкина рассказывала маме, что сыновья нашли работу в большом городе, взяли в жены избалованных вертихвосток.
***
В начале 2000-х я поступила в столичный университет. Бурная студенческая жизнь захватила меня целиком. Я редко звонила родителям и Анютке, совсем не интересовалась поселковыми новостями, откровенно скучала дома во время каникул.
В один из своих визитов я испытала настоящее потрясение. Это случилось летом. Помню, с каким изумлением я обнаружила в нашей гостиной незнакомого мальчика лет пяти. Светловолосый, сероглазый малыш так завороженно смотрел мультики по телевизору, что даже не заметил моего появления. Я на цыпочках вышла из комнаты и заглянула в кухню, где мама перекладывала горячие румяные пирожки с противня на круглое блюдо.
— Мам, кто это? — удивленно спросила я. — Что это за мальчик?
— Это Никита, — улыбнулась мама, — разве я тебе не говорила про него и Танюшку?
— Господи, про какую Танюшку? — я распахнула глаза. — Что это за дети? Откуда?
— Это Маринины детишки.
— Что?!
Мама вздохнула и рассказала мне невероятную историю.
***
Жизнь в маленьких городах и селах течет медленнее, чем в мегаполисах. В провинции лихие 90-е с наступлением нового тысячелетия еще не закончились. Народ жил бедно, каждый выкарабкивался из нужды, как умел.
Неизвестно, кому первому в поселке пришла в голову блестящая идея поправить материальное положение за счет детей-сирот, но когда люди узнали, что на содержание несовершеннолетнего ребенка ежемесячно выплачивают приличную сумму, то все сразу вспомнили о существовании детского дома в райцентре.
— Ты не представляешь, что тут началось! — сокрушенно рассказывала мама. — Детдом внезапно превратился в золотую жилу. Бедные дети шли нарасхват. Некоторые семьи брали сразу двух-трех ребят. Если ребенок не приходился ко двору, то его сдавали обратно и меняли на нового, более послушного. Вот и Марина год назад взяла двух малышей. Брата с сестренкой. Никите четыре года было, а Танечке — полтора.
— Мам, что ты говоришь? — я не верила. — Как такое возможно? Она же взрослый человек. Разве она не понимает, какая это огромная ответственность? На деньги повелась? Так доход небольшой.
— Настя, для села это вполне приличные деньги. Но ты права, многие опекуны, к сожалению, не понимают, что эти средства даются на содержание детей. Конечно, не все такие бессовестные. Вот Никитины взяли сестренок-близняшек. Заботятся о девочках, в райцентр возят в музыкальную школу, одевают-обувают за свой счет. А детские деньги откладывают на образование. Есть, конечно, исключения, но в основном…
—Как Галкиной, вообще, доверили малышей? Ты же рассказывала, что Виктор окончательно спился. И скандалы эти вечные! Куда «опека» смотрела? Им совсем наплевать, кому детей доверить?
— Настя, здесь творился форменный бардак! Не было никаких проверок, — вдруг вспылила мама. — Слава Богу, полгода назад бывшую директрису с треском уволили, а новое начальство быстро прикрыло эту позорную лавочку. Тут недавно Ирина Саблина пожаловалась на Галкиных в органы опеки. Мол, посмотрите, в какой нездоровой обстановке растут дети. И что? Пришли две дамы, посмотрели. У детей своя комната, везде чистота. Малыши накормлены, ухожены. А скандалы в любой семье случаются, ничего страшного. Маринка им даже сберкнижку под нос сунула: «Вот, пожалуйста, здесь все детские денежки!» Лучше бы телевизор купила, старый-то телек Виктор разбил. Никитка к нам ходит мультики смотреть.
***
После окончания университета я начала писать для глянцевого журнала. Я так много работала, что времени катастрофически не хватало даже на личную жизнь. В родных краях я не появлялась несколько лет, родители сами приезжали ко мне в Москву.
Мама охотно делилась поселковыми новостями. Она рассказывала, что Марина каждому встречному жалуется на своих подопечных. Злится, что бывшая директриса ее жестоко обманула, подсунув каких-то идиотов вместо нормальных детей. Галкина так часто твердила, что ей достались умственно отсталые психи, что теперь с Никитой и Танечкой остальные ребята не дружат. Родители запрещают.
— Галкина нагло врет, никакие они не психи! Да, учеба Никите тяжело дается, Танюшка — гиперактивный ребенок, но это же не показатель слабоумия? Настя, ты бы видела, во что эти бедные ребятишки одеты. У Танечки ни одной яркой одежки, все темное, мрачное. Немаркое, как объясняет Марина. Я недавно старый фильм о школе смотрела. У Никиты куртка точь-в-точь, как у мальчика из 1970-х. Я не знаю, в каком секонд-хенде она покупает эти ужасные тряпки? Мы с Валей сто раз уговаривали: «Ну купи ты детям хорошую одежду, мобильные телефоны, какие-нибудь современные игрушки. У всех же есть». Куда там! Она даже на дешевенький dvd-плеер денег пожалела. Дети до сих пор бегают ко нам телевизор смотреть.
Мама не преувеличивала. Все опекунские деньги Марина хранила на карточке, а, накопив энную сумму, отправляла ее дочери и сыновьям. Светлана с мужем строили дом, нужна была черепица для крыши. Михаилу не хватало средств на покупку качественной мягкой мебели. Дочь Валеры занималась фигурным катанием, а красивые костюмы стоили очень дорого.
Регулярная материальная помощь резко изменила отношение взрослых детей к матери. Светлана с братьями начали чаще звонить, проводить отпуска в отчем доме. Галкины, наконец-то, стали дружной семьей.
***
В один из приездов в Москву мама сообщила, что две недели назад умер Виктор Галкин. Сердечный приступ.
— Жалко, конечно, но… — мама виновато посмотрела на меня. — Нехорошо так говорить, но я грешным делом подумала, что теперь детям полегче заживется без скандалов, без криков. Марина успокоится, начнет уделять им больше внимания. Ремонт сделает, Никите новый диванчик или кровать купит. Может, даже на какие-нибудь недорогие гаджеты разорится, детей порадует.
— Хорошо бы, — я была менее оптимистично настроена. — Светка с братьями приезжали на похороны?
— Все были, — кивнула мама и рассказала мне неприятную историю, случившуюся после похорон.
Марина устроила поминки в кафе. Моя мама оказалась за одним столиком со Светланой. Молодая женщина посетовала, что на кладбище мало народа.
— Да-а, надо срочно забирать мать из этой глухомани. Она без отца здесь с тоски помрет. Вот проведет сороковины, и я ее к себе перевезу. Пусть за внуками присматривает.
— Это правильно, — одобрила мама, — но, может, лучше дождаться летних каникул? Наверное, не стоит детей посреди учебного года из школы забирать?
— Каких детей? — не поняла Светлана. — А-а, этих недоумков? Так мать их назад в детдом сдаст.
— Но как же, Светочка? — растерялась мама. — Это же дети, они…
— Екатерина Ивановна, это чужие дети. На … они мне нужны? — Маринина дочь злобно сверкнула глазами.
У мамы после этой милой беседы даже сердце прихватило. Сейчас она сидела у меня на кухне и метала молнии.
— Конечно, дом построили, зачем теперь нужны чужие дети? Ишь, дрянь такая, распорядилась! Вот только не подумала, что Марина целых восемь лет растит этих детей. Разве они могут быть для нее чужими?! Конечно, Галкина — не подарок, характерец тот еще. Но и не сволочь последняя. Ей совесть не позволит так чудовищно поступить с ребятами.
***
Как же ошибалась моя добрая, наивная мамочка… Через два месяца Марина отвезла Никиту и Танечку в детдом. Моя подруга стала невольным свидетелем душераздирающей сцены.
Анюте срочно понадобилось съездить в райцентр по делам. На остановке она встретила Марину Галкину с детьми.
— По магазинам решили прошвырнуться? — весело предположила Аня.
— Если бы, — горестно вздохнула Марина. — Вот ребятишек в детдом везу. Я же к дочери переезжаю.
Она кивнула на две огромные сумки, на которые Анюта сначала не обратила внимания. Только сейчас подруга заметила, какими растерянными глазами смотрит вокруг Танечка, как бледен двенадцатилетний Никита. Мальчик скользнул по Анне невидящим взглядом и отвернулся.
— Как же так можно? Как же так? Вы же их восемь лет воспитывали, восемь лет… Неужели не жалко? — глупо спросила Анюта.
— Конечно, жалко. Сердце прям кровью обливается, — Марина погладила Танюшку по голове. —Ох, беда, беда… А что делать? Жизнь такая…
В автобусе Никита сразу сел на заднее сидение и отвернулся к окну. А Танечку вдруг вырвало.
— Ой, господи, — засуетилась Галкина, вынимая из кармана носовой платок. — Я же вчера говорила, не ешь ты эти яблоки на ночь.
Марина даже не поняла, что девочке стало плохо от горя и страха.
Вечером Галкина пришла к моим родителям и долго жаловалась на местных бюрократов. Мол, она все ноги стерла, бегая по кабинетам.
Мама выставила Марину за дверь и сказала, чтобы она больше никогда не переступала порог нашего дома.
***
Прошло много лет. Однажды я прилетела из Москвы на папин юбилей. В райцентре я решила не дожидаться рейсового автобуса, а добраться домой в такси.
Водитель взял мои чемоданы и направился к багажнику, а я услышала за спиной знакомый голос.
— Настенька, это ты? К отцу на день рождения спешишь? — передо мной стояла поседевшая, слегка располневшая Марина Галкина. — Вот какая хорошая дочка! Не то что мои деточки неблагодарные. Может, прихватишь меня с собой? Деньги пополам заплатим, не бойся.
— Ну, садитесь в машину, — я пожала плечами.
Всю дорогу Марина болтала без умолку. Оказывается, у Светланы она прожила чуть больше полугода. Любящая мать так долго и упорно убеждала дочь, что муж ей изменяет, что в один прекрасный день зять не выдержал. Он купил билет на поезд и отправил тещу домой.
— Если б знала, что зятек таким уродом окажется, не стала бы детей в детский дом сдавать. Хотя… Все равно «спасибо» от нынешней молодежи не дождешься. Вот Никита женился недавно и даже на свадьбу меня не пригласил. А сколько я им с сестрой добра сделала?
— Включите, пожалуйста, музыку, — попросила я водителя.
По салону разлилась знакомая мелодия. Певец Шура призывал:
— Твори добро на всей земле,
Твори добро другим во благо.
Не за красивое спасибо
Услышавшего тебя рядом.
Марина вдруг всхлипнула и промокнула глаза платочком.
— Песня-то какая хорошая. Твори добро… Жаль в реальной жизни добрых людей не очень-то чтят. Вот я, к примеру. Последний кусок готова людям отдать, а кто это ценит? А мамка твоя, Насть, между прочим, очень жестокая женщина. До сих пор меня сторонится. Нельзя такой злой быть, не по-божески это…
Я промолчала. А что я могла ответить Марине? Ну что?..
Александра Володина
