Марина Галкина была самым добрым и отзывчивым человеком в нашем поселке. По ее собственному мнению. Сердобольная женщина никогда не оставалась равнодушной к чужой беде. Узнав, что у соседей или знакомых что-то случилось, Марина немедленно бросала все дела и мчалась на выручку, даже если об этом ее никто не просил.
К сожалению, местные жители не считали Галкину живым воплощением совести поселка и частенько отказывались от ее помощи. А некоторые неблагодарные личности и вовсе избегали общения с Мариной. Заметив вдали ее сухощавую, юркую фигурку, люди поспешно сворачивали в сторону или мчались мимо со скоростью звука, бросив на ходу «извини, очень спешу».
Но, увы, далеко не каждому счастливчику удавалось спастись бегством.
— Лен, а ну стой! У меня к тебе срочное дело!
Галкина размашистым шагом неумолимо надвигалась на свою «жертву», а та, уже смирившись с неизбежностью встречи, обреченно ждала приближения назойливой кумушки. На банальный вопрос «как жизнь?» народ, наученный горьким опытом, бодро рапортовал: «Лучше всех!». А самые догадливые, чтобы отвлечь внимание от своей персоны, торопились задать встречный вопрос: «Ну, а ты как, Марин?»
Односельчане хорошо знали: стоит обронить хоть одно лишнее слово, и уже через час быстроногая Марина разнесет новости по всей округе. Впрочем, Галкина также щедро делилась с окружающими своими проблемами. А проблем у матери троих детей и несчастной жены пьющего мужа-гуляки хватало с избытком.
***
— Нин, ты куда полетела? В магазин? Еще обед не приготовила?! Да, ты с детства любила дрыхнуть. А я с первыми петухами поднялась. И наготовила, и полы намыла, и настирала на всю свою орду. Уже к матери сбегала, грядки прополола. Кроликам свежей травки нарвала.
Галкина искренне считала себя лучшей хозяйкой в поселке. Она лучше всех убирала дом, стирала белье, мыла окна и, разумеется, готовила еду. Все-таки, повариха в местной столовке, не абы кто! В ее словах была доля истины. Шустрая, хваткая Марина успевала везде. В доме царила чистота, на плите всегда стояла приготовленная еда, дети бегали в школу опрятными.
— Эх, Нинка, везет вам, лентяйкам. А я сегодня еще ни на секундочку не присела. Вот к свекрови бегу, у нее огурцы совсем завяли от этой жары.
— Пусть бы Виктор матери помог, — жалея Маринку, советовала соседка.
— Ты сейчас точно про моего Витьку говоришь? — Галкина всплескивала руками. — Да скорее Полкан, псина ленивая, бабке огород польет, чем ее сыночка никчемный! Уже часа два где-то по поселку шатается, наверное, с дружками насчет бутылки промышляет, пьянь блудливая! Сегодня домой под утро явился. Наверняка, у какой-нибудь бабы торчал. У Лильки Семеновой. Ее Серега вчера в ночной смене был.
— У Лильки? — изумленно ахала соседка. — Марин, ты зря не болтай. Лиля — женщина приличная. Вроде бы.
— Вот тебе и приличная! Думаешь, я не заметила, какими масляными глазками на нее мой потаскун глядел на свадьбе у Ходыревых? Как пить дать, у Лильки был. Не у тебя же? — Марина на секунду замолкала, окидывая приятельницу оценивающим взглядом. — Нет, к тебе мой гурман не пойдет. Витька жирных не любит.
Бедная Лиля Семенова, счастливая мать и жена, понятия не имела какими глазами смотрел на нее выпивоха Витька два месяца назад, но Марина говорила так убедительно, что некоторые люди верили ее словам. Сплетни быстро доходили до Лилькиного мужа и… Громкий скандал в чужой семье только убеждал Галкину в ее правоте.
— Я же говорила! Не зря же Серега всю посуду перебил, значит, мужик тоже о чем-то подозревал. Ничего, сейчас поорут друг на дружку, потом помирятся и заживут лучше прежнего.
***
Марину домашние разборки не пугали. Бесконечное выяснение отношений с мужем было ее естественным состоянием. Нашей семье «посчастливилось» жить в одном доме с Галкиными. Три квартиры на втором этаже. В одной жили мои родители и я, в другой — семья моей подружки Анютки, а самую большую (трехкомнатную) жилплощадь занимала Марина со своими чадами и непутевым супругом.
Из-за зеленой обшарпанной двери постоянно доносились крики, визг, грохот опрокинутой мебели и звон разбитой посуды. Что и говорить, Галкины были беспокойными соседями.
Марина ошибочно считала всех, кто живет с ней в одном доме, членами большой дружной семьи. Иначе как еще объяснить ее регулярные визиты? Беспардонная тетенька без стука входила в чужую квартиру, чаще всего в самый неподходящий момент. Например, когда вся семья собиралась за столом.
— Марина, поужинай с нами, — вежливо приглашала мама, но Галкина неизменно отказывалась.
— Да ты что, Катя! Я только из-за стола. Просто на огонек забежала, поболтать. Вы кушайте-кушайте, а я тут, на табуреточке посижу.
Мои родители были слишком хорошо воспитаны, чтобы выставить вон взрослую женщину, вроде бы не сделавшую ничего плохого.
На другой день маму останавливали знакомые.
— Катюш, признавайся, ты где такие дорогущие конфеты купила? Шоколадные, в синих фантиках? В город ездила? В нашем магазине таких хороших конфет нету.
***
В поселке было не принято днем держать двери на замке. Особенно, когда хозяева дома. Мама первой нарушила эту славную традицию. Вскоре лопнуло терпение и у милейшей тети Вали, Анюткиной матери.
Марину не останавливали никакие замки. Она оглушительно барабанила в дверь до тех пор, пока ей не открывали.
— Кать, ты спишь, что ли? Ой, я тебя разбудила, да?
— Да, я задремала, — устало лгала мама и отправлялась на кухню ставить чайник.
Галкина любила выпить две-три чашки чая с карамелькой.
— Кать, не помнишь, когда у бабы Маши Котовой годовщина смерти? Вроде послезавтра? Странно, Наташка что-то молчит. Утром схожу к Котам, может, надо помочь с готовкой?
— Наташа говорила, что они решили поминки в кафе провести, — осторожно сообщала тетя Валя.
— А-а, ну если денег лишних полно, пусть в кафе празднуют! — Марина обидчиво поджимала губы. — Если моя помощь уже никому не нужна…
***
А ее помощь была не нужна. Народ в поселке жил небогатый. Особенно тяжело приходилось выживать в 1990-е годы, когда обанкротилась местная фабрика и больше половины населения осталось без работы. Денег ни у кого не было, и когда кто-то умирал, родственники устраивали поминки дома и просили Марину помочь по-соседски.
Галкина, засучив рукава, варила куриную лапшу и гуляш, взбивала вилкой несколько литров картофельного пюре, готовила кутью и компот из сухофруктов. Пекла пышные пироги. Марина успевала и приготовить еду, и подать на стол, и даже перемыть всю посуду, не обращая внимания на возражения хозяев.
— У вас и так горе, вам щас не до уборки. Тут всех делов-то на пять минут!
От оплаты за ударный труд Галкина отказывалась наотрез, даже обижалась. Безутешные родственники не знали, как благодарить добрую женщину, но вскоре начинали горько сожалеть о том дне, когда их угораздило связаться с Мариной.
— Да уж, нынче благодарности от людей не дождешься! Вот, к примеру, Саблины! Я так надорвалась на их поминках, что потом неделю давление зашкаливало. А они это оценили? — шумно разорялась Марина на всю столовую. — Фигушки! Вчера послала Мишку в магазин за сахаром, говорю, пусть Ирка Саблина запишет на меня должок в свою тетрадочку. И что? Сын домой с пустыми руками вернулся. Видите ли, хозяин запретил продавцам продукты в долг отпускать! А по-тихому нельзя было сделать? А Зоя Никитина! Мало я ей добра сделала? Всю ночь бесплатно на такую ораву готовила, а она моей Светке «двойку» за диктант влепила. Мол, там ошибок тысяча и одна ночь. Так на «пятерку» никто и не рассчитывал, но «трояк» девчонке можно было натянуть? Взяла бы ручку, да своей рукой подрисовала парочку запятых. Трудно, что ли? Не-ет, это нечестно, а сунуть мне кулек дешевых конфет и бутылку вина за все труды, значит, честно?
— Неужели Никитины тебе ни копейки не заплатили? — охали любопытные коллеги. — Даже не предложили?
— Предложили, врать не буду! А почему не предложить, если знаешь, что Маринка Галкина за свою помощь денег не берет? Я от всей души стараюсь, так и ты мне делом помоги! Пока гуляш варился, я им всю кухню отскоблила, всю посуду отмыла до блеска. Если бы своими глазами не увидела, то в жизни бы не поверила, что у интеллигентной учительницы в доме такая жуткая грязь!
***
Больше всего на свете Галкина любила делиться опытом, но почему-то никто не стоял в очереди за ее советами. Однако, Марина с легкостью находила себе учеников. Она могла с утра пораньше заявиться в гости к приятельнице и, не обращая внимания на ее заспанный вид, протопать прямиком в кухню.
— Вот! — Галкина водружала на табурет здоровенной пакет и начинала швырять на стол овощи и зелень со своего огорода. — Мясо у тебя есть? Доставай из холодильника и размораживай. Через пару часиков забегу, будем учиться борщ варить!
— Что?! — изумленная соседка теряла дар речи.
— Решила тебе помочь! Твой Пашка вчера в столовке так мой борщ нахваливал, так ложкой стучал, чуть тарелку не разбил. Бедный мужик словно с голодного края вернулся. Я сразу смекнула, что Пашка по хорошей еде тоскует. Но ты не переживай! Я тебя такой борщ научу готовить, муженек твой все пальчики оближет. Ладно, я поскакала. Когда мясо разморозится, объявлюсь! — Марина убегала, а шокированная приятельница еще долго не могла прийти в себя от такой заботы.
***
В лексиконе Марины напрочь отсутствовали такие слова как «деликатность», «тактичность». Галкина могла одной фразой испортить человеку настроение, плюнуть в душу. Помню, как тринадцатилетней девчонкой я попала под этот каток горькой правды.
Однажды, возвращаясь из школы, я столкнулась с Мариной в подъезде.
— О, Настена! — обрадовалась Галкина. — Ты мне нужна! А ну-ка, быстро пошли ко мне, я тебе такой сюрприз приготовила, закачаешься!
Сюрпризом оказалась широкая белая блузка совершенно жуткого вида, вся в каких-то странных кружевах, которые напомнили мне тюлевую занавеску, украшавшую кухонное окно в доме моей бабушки.
— Вот, дарю! Смотри, какие кружева! В уцененке позавчера купила. Таскай и вспоминай добрым словом тетю Марину.
— Ну что вы? — вежливо возразила я. — Такая красивая блузка. Лучше подарите ее вашей Свете.
— Да моя Светка утонет в этой кофте! Я, дура, с размером промахнулась. А ты — девка толстая, тебе подойдет, — Марина ласково похлопала меня по спине.
Я кое-как отделалась от роскошного подарка, пришла домой и разрыдалась. Потом несколько месяцев буквально морила себя голодом. Лет в пятнадцать лишние килограммы куда-то испарились и больше не возвращались, но я еще долго не могла избавиться от комплекса толстушки.
***
Как-то мой папа сказал о Марине: «А ведь эта Галкина — счастливый человек. Она живет, не ведая сомнений».
Это была правда. Какое бы ЧП не произошло в поселке, Марина выдавала свою версию событий как истину в последней инстанции. Особенно, когда дело касалось супружеской измены. В избранном кругу обманутых жен Марина прослыла главным экспертом в сердечных делах…
Вторая часть уже на нашей странице
Автор: Александра Володина
