Иди ко мне, заключительная часть
Машина впереди ехала аккуратно, водитель не позволял себе лихачить.
–Так откуда вы о нас знаете?
– От вашей дочери, она еще утром сказала, как вас зовут, а потом увидела вашу машину, но так как таких машин много, мы решили вас остановить, вы ведь связи с бабушкой не имеете и не знаете, что ваша дочь была украдена или потерялась, а бабушка сидит в неведении. Мы тоже это толком не знаем, но она сейчас сидит с нашими бабушками, а теперь и с мамой в нашей машине.
– Как это? – удивление мужчины было таким сильным, что он остановился.
– Быстрее, мы же не знаем, что там с вашей бабушкой, нам ещё далеко?
– Километров десять.
– Вот доедем и поговорим. Не забывайте, наш водитель до Оленьего доедет, он там живёт, а вот адрес вашей бабушки не знает.
–Так там там же Света.
– Не уверена, что она сейчас что-нибудь соображает, да и бабушка с ума сходит, это ваша мама?
– Да.
– Это кому же вы дорогу перешли? Начинайте уже сейчас об этом думать.
Наконец, Люба увидела щит, на котором было написано “Оленье”, они подъехали к большому добротному дому. Лёша быстро вышел из машины и зашел в открытую настежь калитку. Во дворе стояли несколько пьяных мужиков, увидев его, они у кинулись к калитке, но там уже стоял Виктор:
– Я вызываю полицию! – крикнул он.
– Скажи, что по просьбе Авдеева, они тогда поторопятся.
На улице собрались испуганные соседи. Увидев вышедшую из машины Свету с Алисой, они радостно закричали:
– Нашлась, нашлась малышка, – мужчины заглядывали во двор и спрашивали не нужна ли помощь. Но им ответили, что стадо пьяных баранов уже закрыто в сарае, они были настолько пьяны, что даже не сопротивлялись. Виктор прошёл с хозяином в дом, там за столом сидели не менее пьяные женщины, а на постели лежала пожилая женщина, видно было, что ей плохо. Алексей кинулся к ней:
– Мама, ты как? Скорую вызвать?
– Нет, только дай мои таблетки в верхнем ящике комода, вы нашли Алису? Да мама, вот это женщина тебе сейчас поможет, а я разберусь с Машкой. Это же она всё учинила, я прав?
– Да она, змеюка, как её земля держит, скольким людям зло принесла, – Алексей с Виктором повели женщин в сарай.
– Вы простите меня, не могли бы вы принести из сеней ведро, оно стоит слева в углу, я не могу дойти до туалета, к сожалению.
Люба вышла в сени, слева его не было, она поискала вокруг и вдруг увидела, что там, на куче детской одежды лежит девочка лет пяти, было видно, что её лихорадит и она без сознания. Люба поднесла руку ко лбу – он горел, она нашла ведро, принесла его в комнату и спросила:
– Вас как зовут?
– Елена Ивановна.
– А я Люба. Елена Ивановна, что за девочка в сенях лежит?
– Да Машкина дочка Верочка, она здесь плакала говорила, что ей жарко, так они её на холод выгнали.
– У неё жар и температура, наверное за 40, надо скорую вызвать.
– Да разве ж её дождёшься, это тебе не город. Идите в дом напротив, там наша медсестра живёт, она поможет.
Люба кинулась в соседний дом, все двери были открыты, она забежала на кухню, где услышала голоса:
– Извините, кто здесь медсестра?
– Я, – ответила одна из женщин.
– Там у Елены Ивановны девочка в тяжелом состоянии, у неё, как мне кажется, очень высокая температура, она вся горит.
– Сейчас, – она вытащила из стола шприц и лекарство, и они побежали к девочке. – Это вы спасли Алису?
–Нет, это Виктор, он ее в своем в автобусе нашёл, извините, бабушка потом всё вам расскажет.
Девочка металась в сильном жару:
– Давайте я прямо здесь сделаю укол, а вы пока спросите, куда её можно положить, и мы вдвоём перенесем ее. Люба кинулась в комнату хозяйки, Та уже поднялась и сказала:
– Несите ко мне на кровать, потом разберёмся, всё равно в доме полный разгром, их всё же тоже надо с мужиками закрыть, пусть, завтра, когда протрезвеют, наводят здесь порядок.
– А у вас есть, что покушать?
– Вряд ли, они всё подчистую из холодильника выгребли.
– Виктора, водителя автобуса, вы знаете? Он далеко отсюда живет?
– Нет не очень.
– Тогда идите туда, там ваша сноха и внучка, и пусть сноха принесет девочке поесть что-нибудь легенькое, она ведь наверное тоже два дня, да теперь уже три дня, не ела. – Нет я пойду к соседке, попрошу у неё молока и мы ей горяченького дадим.
Они с медсестрой занесли ребёнка и, раздев её, положили на кровать.
– Посмотрите на столе, у них там может водка осталась? Девочку надо бы растереть.
– Самогон только.
– Да какая разница, несите.
И они вдвоём стали растирать Верочку самогоном.
– Одни рёбра, для чего девочку довела, алкашка, мы писали о них в область даже, но ответ на своё письмо так и не получили, и мается бедный ребёнок с такой матерью.
Наконец, приехала полиция, полицейские хотели было всех сразу грузить и отправлять куда следует, но народ у ворот заволновался и сказал, чтобы их до утра в холодном сарае оставили, и женщин тоже, может поумнеют. Полиция составила протокол и уважила “просьбу общественности”, как было написано в протоколе, а когда работникам полиции показали девочку, мечущуюся в бреду, они перестали чувствовать укоры совести, только поставили в сарае пустое ведро и сказали, что приедут за ними завтра к обеду. Алексей с Любой остались одни, в доме было паровое отопление и было тепло, но грязно.
– Пойдёмте к Виктору, правда я не знаю куда идти.
– К какому Виктору ?
– К тому, кто вашу дочь нашёл.
– А мы с ним не знакомы почему-то. Пойдемте, я спрошу у соседей.
Они опять зашли в дом напротив и спросили, где живёт Виктор, им объяснили, они поехали на машине. Когда они вошли, все сидели за столом и обедали
.– Там девочка больная и голодная. Я не знаю, чем её кормить, эти её три дня не кормили, а мы ее только молоком напоили. Но я даже не знаю можно ли было. Алиса, ты после после омлета хорошо себя чувствовала, у тебя ничего не болело, не тошнило.
– Нет.
– И еще, Светлана, все вещи вашей дочери свалены в угол, и я не знаю можно ли их использовать. Да, оставьте свой телефон, завтра нам надо будет в полицию вместе сходить, а то нам могут вменить в вину похищение ребёнка.
– Конечно, Люба, с утра и поедем, – успокоила ее Светлана.
– Елена Ивановна, – продолжила Люба, если хотите, то я буду ночевать у вас ведь в доме чужой больной ребенок, за ним надо приглядывать.
– Да, деточка, конечно, мне спокойнее будет, вдруг они сумеют вырваться.
– Вряд ли, отец всегда ставил надёжные замки, – объяснил Алексей.
Прошло две недели, у Любы начались занятия, поэтому, за Верочкой которую она после больницы забрала к себе на время, присматривали Татьяна Васильевна и Ольга Петровна. Виктор теперь жил на два дома, что было очень неудобно, но Татьяна Васильевна очень настаивала, чтобы он приезжал почаще, жаловалась на боли в разных частях тела, он всё понимал, но почему-то не сопротивлялся.
Авдеевы подали в суд на непутевую мать Верочки, которая и спровоцировала местных алкашей украсть Алису, но они были настолько пьяны, что забыли её в автобусе, теперь всем грозит немалый срок. А Верочку должны были направить детский дом.
Сегодня Люба готовилась к серьёзному разговору с Виктором и Татьяной Васильевной, ведь со дня на день Верочку могли у неё забрать, а это в её планы не входило. Люба уже узнала, что требуется для удочерения. С трудом дождавшись вечера она взяла с собой Верочку и отправилась Татьяне Васильевне. Виктор ещё не приходил, а Татьяна Васильевна гладила, Люба не могла просто ждать, и, усадив хозяйку, сама взялась за глажку, но через 15 минут всё уже сделала. Верочка, привыкшая сидеть дома в уголке, и здесь старалась вжаться в кресло, чтобы никому не мешать. Хозяйка, видя, что Люба рассеянная и неразговорчивая, сказала:
– Пошла бы ты со Стефой погуляла, а мы тут вдвоём пока книжку почитаем, посмотри, Верочка, что я нашла, – и она показала девочке яркую детскую книгу, – здесь про Муху-цокотуху.
Люба только успела выйти из подъезда, как хвост Стефы и уже начал усиленно метаться туда-сюда, и только после этого она увидела, что во двор въезжает Виктор, от его фар было видно, как кружатся в ночи снежинки, стараясь падать не спеша, красиво опускаясь на землю, но бродяга-ветер задувал их то в одну, то в другую сторону. И они обиженно сбивались в сугробы в тихих уголках двора, Виктор хорошо знал эту их привычку, когда дома в деревне, встав утром, он с трудом мог открыть входную дверь, замёрзшие и неприкаянные снежинки, собравшись вместе, словно просились в дом переночевать, а их не пускали. И они обидевшись, ложились рядом, как укор совести хозяина.
Подъехав, он открыл дверцу:
– Садись, а Стефа пусть бегает, но та, увидев, что хозяйка нырнула в машину тоже захотела туда же и улеглась ей на колени, положив своей беспокойный хвост на колени Виктору. От ласковых прикосновений Любы она неистово принималась колотить по его коленям, но потом успокоилась и задремала.
– Ты не находишь, что у нас сегодня впервые получилось полноценное свидание, мы вдвоём, Стефа не считается.
– Да, действительно это впервые.
– А тебе это нравится? – он нежно провёл рукой по её щеке, а в другой руке у него вдруг оказалась открытая маленькая бархатная коробочка, она смотрела на него и не верила своему счастью.
Она на миг забыла о Верочке, решив, что Виктор только ради неё устроил это вечернее свидание в машине, ради неё купил колечко, чтобы она Люба стала самой счастливой. Притихшая было Стефа, постеснявшись своего вмешательства в их личную жизнь, перебралась на заднее сиденье и удобно растянулась на нём.
– Я знаю, что ты сегодня хотела мне сказать, но я не хочу в этот сказочный вечер ни о чём другом думать, только о нас двоих, об остальном поговорим дома, втроем с тётушкой. Я уже много дней пытаюсь сказать тебе, как я тебя люблю, но мне не удаётся, ведь мы с тобой впервые со дня знакомства остались наедине, – его тихие слова отзывались в ней волшебной музыкой, звучащей в ее душе, – Почему ты молчишь, ты не рада этому?
У Любы перехватило дыхание. Свою любовь она прятала в уголке своего сердца, не надеясь, что она сможет взрастить её и подарить Виктору, а сейчас она поднималась из этого уголка заполняя всю ее, окутывая и Виктора, и даже посапывающую сзади Стефу. Она чувствовала, как её любовь деловито распоряжается её разумом, который вдруг заговорил: Люба, доверься своим чувствам, доверься своему сердцу, им виднее, они уже решили, с кем ты всегда будешь счастлива, кто будет тебя жалеть, понимать и беречь, также, как ты его.
Занятая своими мыслями и чувствами, она не заметила, что он уже крепко держит её в своих объятиях и целует, ОН единственный кому, она отдает свою любовь и нежность, о ком будет заботиться. Они не видели, как с завистью глянул на них одинокий сосед с пятого этажа, возвращающийся в свою холостяцкую квартиру, как улыбнулся отец большого семейства, выбежавший в магазин за хлебом.
Не видели и Татьяну Васильевну с Верочкой, которые вышли из подъезда, обеспокоенные их долгим отсутствием. И они, тихонько прикрыв дверь, снова вернулись домой, без слов поняв, что теперь они будут жить большой семьёй. А самые любопытные снежинки облепили переднее стекло машины, не разрешая остальным подглядывать за их счастьем. А там наверху, в тёплой квартире, умиротворенная Татьяна Васильевна, укладывая Верочку спать, пела ей песню о любви, о своей прошедшей и вновь о рождающейся.
А вскоре они вчетвером возвращались из присутственного места, где решались судьбы детей, полчаса назад решилась и судьба Верочки, а сверху снова сыпались снежинки, как бы поздравляя их. Они подходили уже подъезду, когда подъехала знакомая им машина, из неё выскочила Алиса с маленьким щенком на руках. Виктор сходил за Стефой, они все уселись в машину и поехали в за город. Там было раздолье и девочкам, и собакам. Взрослые стояли у машины и мирно беседовали, у них было о чем поговорить, а в округе слышались два звонких детских голоса, которые кричали: “Иди ко мне”, “Иди ко мне”.
Возможно, что где-то на российских просторах и произошла такая вот история, а может быть она просто привиделась мне, как автору. Но это дела не меняет, главное ,чтобы в этой жизни у человека был кто-то, кто мог всегда ласково позвать его “Иди ко мне”.
