-На, покорми хоть дитя то! Смотри как кричит, неужто сердце не дрогнет? — увещевала Жанну медсестра, пытаясь вложить ей в руки маленькую, новорожденную дочь.
Жанна вся сжалась, как пружина, спрятала руки за спину и отодвинулась поближе к стене.
-Не нужна она мне! Куда я с ней?! Да и потом — у неё вон нос набок! Зачем мне эта уродина.
Медсестра говорила с девушкой как можно мягче, хотя внутри всё кипело и ей ужасно хотелось взять за плечи и хорошенько тряхнуть эту 16-летнюю наглую соплячку, да так, чтобы у той мозги встали наконец на место. Хотелось отчитать за всё: за то, что курит в туалете, за то, что ведёт себя по-хамски, что не убирает за собой…а ещё за то, что нагулять ребёнка ума хватило, а вот хотя бы покормить младенца — нет!
-Жанна, ты пойми, нос набок — это не причина, чтобы от ребёнка отказываться. Скоро носик выправится, и будет у тебя красавица всем на загляденье. Ты только посмотри какая милашечка!…
Но Жанна была неумолима, ребёнок ей был не нужен, мама девушки, которая воспитывала дочь одна и работала на двух работах, лишь бы доченька ни в чём не нуждалась, пустила воспитание дочери на самотёк, надеясь на её благоразумие и совесть. А дочь в это время, лишённая всякого родительского контроля, пустилась во все тяжкие. Жанна связалась с плохой компанией и целые дни проводила со своими дружками.
***
О том, что мама от неё отказалась прямо в роддоме, Людочка узнала довольно рано. Она, едва научившись говорить, практически всех женщин, окружающих её в доме ребёнка, куда её перевели из роддома, называла «мама».
Однажды нянечка из дома ребёнка, тяжело вздохнув, в сердцах сказала: — Нет деточка, здесь твоей мамы. Бросила она тебя, едва ты успела на свет родиться.
Нянечка думала, что Людочка ничего не понимает и не воспримет её слова всерьёз, да и вообще, пропустит их мимо ушей…Но Людочка поняла. По своему, правда. Теперь она целыми днями сидела на табуреточке, подогнув коленки и смотрела в окно.
-Людочка, ты чего сидишь здесь, как приклеенная? Пойдём с детишками играть! — звала её воспитательница, пытаясь вовлечь в общие игры.
Но девочка смотрела на неё какими-то очень грустными, почти взрослыми глазами, и отвечала:
-Я маму жду! Она обязательно за мной вернётся! Она не могла меня бросить.
Брать девочку в семью никто не хотел, хотя, внешне она была очень миленькой и сообразительной. Носик довольно быстро выпрямился, как и обещала медсестра из роддома. Но разгульный образ жизни несовершеннолетней мамаши сказался на здоровье малышки. У девочки обнаружился целый букет различных заболеваний.
Именно поэтому её никто из приёмных родителей не выбирал, и когда Людочке исполнилось 5 лет, её перевели уже в детский дом.
И уже здесь, ещё немного повзрослевшая Люда, когда дед Мороз на Новый год «сдуру» попросил её прошептать ему на ухо заветное желание, немного подумала, и неожиданно изрекла:
-А у меня 2 желания, я не знаю, какое из них заветнее.
Глупый дед Мороз, ещё не зная, чем ему это грозит, махнул рукой в большой рукавице и громогласно заявил:
-Ну я же волшебный дед Мороз! Говори свои 2 желания. (Он, видимо, до этого момента не имел опыта общения с детдомовскими детьми).
Тогда Людочка обняла его за шею и прошептала: -Я хочу найти свою маму, а ещё я хочу стать врачом и лечить больных детей…
У деда Мороза вспотел лоб, а на глаза навернулись слёзы. И он всю душу вложил в то, что пожелал малышке дальше:
-Я обещаю, Людочка, ты обязательно найдёшь свою маму, и обязательно станешь врачом. А пока…держи вот этого зайца, он тебе будет помогать всегда и во всём…
Тот заяц у Людочки до сих пор сохранился. Он сидит на диване в её маленькой квартирке, которую государство ей выделило после выпуска из детского дома, и смотрит на всех своими весёлыми, раскосыми глазами…
То ли дед Мороз всеми правдами и неправдами добился того, чтобы желания Людочки исполнялись, то ли заяц оказался волшебным, то ли сама Люда оказалась с твёрдым характером, но она впервые за много лет, единственная из всего детского дома поступила в мединститут и всё таки стала педиатром. Как же ей гордились все воспитатели! Поддерживали её. Особенно радовалась за девушку её любимая воспитательница Инна Анатольевна. Она то и обещала своей бывшей воспитаннице помочь найти мать. Хотя эта идея ей не слишком нравилась. А если уж быть честным, то совсем не нравилась.
-Понимаешь, девочка, у неё было столько возможностей тебя найти! Она даже не пыталась. Я так боюсь, что встреча с ней просто разобьёт тебе сердце.
Но Людочка до сих пор продолжала оправдывать женщину, которая её родила: -Инна Анатольевна, она же совсем девчонкой была, когда у неё родилась я! Она могла растеряться, испугаться. Она просто была зависима от своей матери. А вдруг, она сейчас мучается, переживает, ночи не спит…думает обо мне….
-Господи, Людочка! Да ты святая! Твои слова бы, да Богу в уши…
И теперь бодро шагая на свою первую в жизни работу Люда думала и об этом разговоре, и о том, что началась новая веха в её жизни. И она надеялась, что всё плохое останется в прошлом, а впереди её ждёт счастливое будущее. А ещё она думала, что раз одно её желание сбылось, то и второе желание обязательно сбудется.
Она шла, вдыхая свежий осенний воздух, наполненный ароматом уже подмороженной ударившем утром морозцем листвы. Людочка любила это время года, когда сердце наполняется какой-то грустью, а душа всё ещё чего-то ждёт и на что-то надеется.
Впереди показались двери ставшей уже такой родной детской больницы. Здесь её ждали маленькие пациенты.
Со многими из них лежали мамы, и эти дети были чистенькими и ухоженными. Но они всё равно ждали добрую тётю Милу, у которой в кармане всегда есть маленькие вкусные витаминки.
Но больше всего Людочку сейчас беспокоил Лёшенька. Маленький, семилетний мальчишечка, которого привезли несколько дней назад на скорой. У ребёнка была двусторонняя пневмония. И с ним совсем никого не было: ни мамы, ни папы…
-А где родители ребёнка?! — удивилась она, увидев неухоженного, вихрастого ребёнка в грязной майке и колготках с вытянутыми коленками. И я что-то не пойму, а одежда его где? Его что, так в майке и везли? Не май месяц на улице.
-Людмила Ивановна, вы бы видели, из каких условий мы ребёнка забрали! — объяснил ей фельдшер скорой помощи — Грязь, вонь, тараканы пасутся по всей квартире, как коровы на лугу. Скорую соседи вызвали которые ворвались в квартиру, чтобы ругаться из-за шума, и увидели мальчика. Родители его, наверное до сих пор не поняли, что Алёшки дома нет. А насчёт одежды…я его в одеяло завернул, что у нас в машине было, так что не беспокойтесь…
Люда, конечно в детском доме всякого наслушалась, насмотрелась, но сердцем не очерствела. Об Алёшке она теперь думала день и ночь. Вот и сегодня с утра она специально для него сварила куриный супчик и испекла блинчиков с вареньем.
Кулинаром она была, конечно, так себе, но интернет в помощь, не бургерами же малыша кормить.
Она и вышла сегодня пораньше, чтобы успеть покормить Алёшку.
***
Он лежал в кроватке такой маленький, будто ему не семь лет, а года на 3 меньше, бледный, но умытый, причёсанный и переодетый. Видимо, женщины, что лежали в больнице, помогли ребёнку, чем смогли и от этого на душе у Людмилы потеплело: «не перевелись ещё у нас люди с большой душой» — подумала она.
Время шло, Алёшка поправлялся, щёчки порозовели, он начал улыбаться, и часто спрашивал о маме…
Но мама мальчика всё не появлялась, приходили только неравнодушные соседи, которые вовремя вызвали скорую.
Люда поинтересовалась у них, как там родители мальчика хотелось бы их увидеть…
-Понимаете, мальчика уже скоро к выписке готовить надо… если родители не появятся, я вынужден буду вызвать представителей опеки, и мальчика скорей всего отправят в детский дом…
-Знаете — сказала соседка — Чем с такой мамашей жить, лучше в детском доме! Она с детства такая! Её только гулянки интересуют, она и мать свою раньше времени в могилу свела.
Люда задумалась, Алёшку было жаль до боли в душе.
Приходила домой и плакала, уткнувшись в подушку, представляя, как жил до сих пор маленький Алёшка с вечно пьяной матерью, с отчимом, от которого можно ждать чего угодно.
А иногда думала, а как бы её жизнь сложилась, если бы её мать не оставила тогда в детском доме. Может, и она тогда бы вот так лежала никому ненужная с воспалением лёгких, как Алёшка. А может, и вовсе не дожила до своих лет и не стала бы доктором?!
-Нет, нет! — гнала от себя прочь крамольные мысли о маме Людочка — Моя мама просто глупая была, молодая почти ребёнок, её просто заставили от меня отказаться. А она зависимая от взрослых, поддалась…И маму она всё равно найдёт …Пусть она увидит, какая Люда выросла, чего добилась, и пусть порадуется, что когда-то дала ей жизнь…
И хоть и появлялись в её повзрослевших мозгах трезвая мысль, что скорее всего, той женщине, которая её когда-то оставила в роддоме она вовсе не нужна, раз не искала….не интересовалась…
А наутро Людочка снова бежала в больницу, чтобы успеть пораньше до начала обхода, и отпаивала Алёшку вкусным клюквенным морсом, кормила домашними оладьями и паровыми котлетками…
Он встречал её с искренней радостью, и даже пару раз забывшись, назвал мамой…
-Здравствуй, Лёшенька, здравствуй, Солнышко! Ну ты у меня сегодня совсем уже, как боец настоящий, хрипов в лёгких почти нет. Сегодня мы тебя немножечко просветим опять, не боишься?
-Нет! — мотнул Алёшка своей вихрастой головой, -Когда ты со мной, я ничего не боюсь….
Люда украдкой смахнула слезу. И тут запрыгал, завибрировал в кармане халата её телефон. Звонила Инна Анатольевна:
-Здравствуй, Людочка, записывай адрес: Корабельная 8, квартира 4, Яковлева Жанна Игоревна.
Людмила положила на тумбочку блокнот, и дублируя слова бывшей воспитательницы записала «Корабельная 8, квартира 4, Яковлева Жанна Игоревна»…
-Только вот, что девочка, я тебе ещё раз советую: триста раз подумай прежде чем туда идти!
Люда поблагодарила Инну Анатольевну и задумчиво взяла в руки листок….
-А ты мою маму ищешь, да? — вдруг спросил её Алёшка, настойчиво дёргая за халат.
-С чего ты взял, малыш? — удивилась Люда.
— Ну ты сейчас сказала Корабельная 8, квартира 4, там я живу с мамой и дядей Борей. И маму мою зовут Жанна Игоревна…
У Люды от волнения и неожиданной догадки подкосились ноги и она опустилась на кровать Алёшки…
Медленно открыла историю болезни…всё сходится. Значит …
-Лёш, ты знаешь, что я тебе скажу, получается, что я твоя старшая сестра, а ты мой младший брат, потому что Жанна Игоревна и моя мама тоже.
Лёшка мгновенно повис на шее у Людмилы и запричитал, как маленький старик:
— Где же ты так долго была, сестричка моя? Почему не появлялась?
-В детском доме, братик!
Людмила теперь была в полной растерянности, она вернулась к себе в кабинет и трясущимися от волнения руками накапала себе валерьянки.
-Определённо надо встретиться с этой Жанной Игоревной и поговорить — решила про себя Людмила.
И она пошла в выходной, в голове вертелось множество вопросов: Почему бросила? Почему не искала? Как жила все эти годы?…
Обшарпанную дверь открыла еще не старая, но изрядно потрепанная и пропитая женщина. Грязные, давно немытые, жидкие волосы висели сосульками. Лицо опухшее, под глазами мешки, на щеках сосудистые звёздочки, глаза как у мороженой рыбы….
-Ну да, (ик) я и есть Жанна Игоревна (ик)…А тебе какое дело кого я там в 16 лет родила?! Полиция нравов выискалась…
Ах, дооочь?! Ну да, была у меня дочь, оставила в роддоме! Да ты мне спасибо ваще должна сказать, а то бы нищенствовала тут со мной… Кстати, у тебя на бутылку не найдётся, раз ты дочь?!
Назад Людмила шла в совершенно подавленных чувствах. Инна Анатольевна была права: лучше бы ей такую мать не видеть…
Очень захотелось увидеть Алёшку, обнять его…
***
Братишку Людмила забрала к себе, оформила над ним опеку. Лёшка поправился, пошёл в школу, хорошо учится и старается не огорчать старшую сестру, которая смогла заменить ему мать.
Так что все желания Люды сбылись… Но вместо тех желаний пришли новые. Главное из которых — вылечить Жанну Игоревну.
Но невозможно вылечить от @лкогольной з@висимости человека, который не считает себя больным. В данный момент Жанну всё устраивает и меняться она не собирается.
Теперь, освободившись от сына, она смеётся Людмиле в глаза, когда та приходит проведать её и приносит кое-какие продукты.
-Что Людка? Всё мечтаешь меня лечиться сбагрить? А вот тебе! — показывает она кукиш — А то смотри мне, я ведь ещё молодая, возьму, да и рожу тебе братишку или сестрёнку! А, что скажешь, Людка?
Автор: Анелия Ятс