Словно загипнотизированные слезами ребёнка, они ускорили шаг, следуя за ним. На траве, тихонько поскуливая, лежала бело-рыжая дворняжка. Задняя лапа была явно перебита, шерсть в пыли…
Что заставляет человека что-то изменить в своей жизни? Почему успешный бизнесмен бросает всё и уезжает в деревню? Отчего популярный актёр уходит в монахи? С чего вдруг опустившийся алкоголик и матерщинник превращается в благостного праведника?
Согласна, это слишком кардинальные перемены. А если человек просто поступился своими принципами, или причудами, откликнувшись на чью-то просьбу, и стал совсем другим?
Их можно было назвать Иван-да-Марья. Всегда вместе, всегда за ручку. Вот только не было в них ни душевного тепла, ни открытого взгляда, ни тёплой улыбки. Они вышагивали по аллеям парка с аристократической надменностью, взирая на всех сверху вниз.
Разговаривали друг с другом, мило улыбаясь и почти не раскрывая губ. Кривили свои аристократические носики, когда мимо них проносилась чья-то собачка или ребёнок на самокате.
Степенно здороваясь с соседями по подъезду, они исчезали в своей квартире.
– Прям князья высокородные, а живут в малогабаритной двушке. Ишь, носы позадирали, не идут, а вензеля выписывают. Ладно хоть здороваться не разучились, – шептали им вслед бабоньки, любившие посидеть на скамеечке у подъезда.
Они не делали никому ничего плохого, но и хорошего от них не видели. Жили в своём особом мире. Обоим где-то ближе к сорока.
Он — высокий, худой, с орлиным носом и строгим взглядом серых глаз. Она ниже его на голову, но такая же худенькая, стройная. Родители назвали их Сергеем и Екатериной. В своём мире они называли друг друга Серж и Катрин.
Однажды вечером Серж и Катрин вышли на очередной променад по аллеям парка. Идти до него от дома – минут десять. Стояла последняя неделя августа, погода хмурилась.
– Сееерж, надо было всё-таки взяяять зооонтик, – манерно растягивая слова, сказала женщина.
– Не беспокойся, милая Катрин, я укрою тебя своими крыльями, – галантно приобняв свою супругу, ответствовал Серж.
Ох, уж эти игры взрослых.
На повороте за длинной стеной дома им в ноги бросился мальчишка лет восьми.
– Тётенька, – обратился он к Катрин, размазывая по щекам слёзы, – там собачка, её машина сбила, она живая, но плачет. Помогите!!!
Растерянность читалась в глазах обоих супругов. Такого с ними ещё не случалось. К ним, вообще, давно никто не обращался с просьбами, тем более на улице.
– Тётенька, дяденька, пожалуйста, она там одна, на траве, и никого, а я не знаю, что делать, – продолжая плакать, тараторил мальчишка.
Словно загипнотизированные слезами ребёнка, они ускорили шаг, следуя за ним. На траве, тихонько поскуливая, лежала бело-рыжая дворняжка. Задняя лапа была явно перебита и кровила. Шерсть в пыли.
Аристократические носики скривились. А мальчишка присел возле собаки, стал гладить её по голове, и приговаривал:
– Вот, я тебе помощь привёл. Это хорошие дядя с тётей, они тебе помогут…
Какой тумблер переключился в сознании Екатерины, нам не дано понять. Но то, что произошло дальше, изменило многое в жизни Сержа и Катрин.
– Так, Серёжа, быстро домой, бери плед, подгоняй машину, мы едем в ветеринарку! – чётко, отрывисто, совсем без жеманности, скомандовала Катя.
Растерянно глядя на жену, Сергей топтался на месте, то намереваясь шагнуть к ней, то порываясь бежать за пледом.
– Серёжа?! Чего стоим, кого ждём? – вдруг выдала совсем не по аристократически Катя.
– Тебя как зовут, парень? – спросила она мальчишку, когда супруг ринулся исполнять приказ.
– Дима, – хлюпая носом, ответил мальчишка.
– А её? – кивнула она головой на собаку.
– Не знаююю… я домой бежал, а тут машина, а она дорогу перебегала, назад шарахнулась, и её ударило, – старался объяснить Дима.
– Понятно. Ладно, не плачь. Сейчас к доктору её повезём, – пыталась успокоить ребёнка Катя.
Тут подъехал Серёжа. Он вышел из машины с пледом в руках.
– Так. Теперь осторожно перекладываем собаку на плед, загружаем в машину и аккуратно едем к ветеринару, – продолжала командовать Катя.
– А где у нас ветеринар? – недоумённо спросил Серёжа.
– Серж, я вам удивляюсь. Телефон, поиск, ближайший адрес. Неужели это так трудно? – продекламировала Катя.
– Я не могу с вами. Меня мама дома ждёт, ругаться будет. Вы мне позвоните, пожалуйста, когда у врача побудете, – дёрнув за рукав Катю, попросил Дима.
– Хорошо. Давай свой номер, – ответила Катя.
Они осторожно подсунули плед под собаку, подтянули его кончики и перенесли пострадавшую в машину. Ехали супруги молча, также молча внесли собаку в клинику, положили на стол в смотровой.
Врач сделал первичный осмотр, потом обратился к супругам:
– Я так понимаю, её сбила машина?
– Да.
– Нужен рентген. Собака ваша?
– Нет, – дружно отвечали супруги.
– А кто оплачивать будет?
– Мы, – посмотрев друг на друга, ответили Катя и Серёжа. Правда, в Катинах словах была непоколебимая уверенность, а Серёжа, услышав её твёрдое «мы», повторил за ней.
Пока доктор занимался собакой, супруги сидели в коридоре.
– И что мы с ней будем делать дальше? – спросил муж у жены.
– Что доктор скажет, то и будем, – ответила жена.
– Катрин, что с тобой? – вдруг спросил муж.
– Серёжа, у меня мама всю жизнь швеёй проработала, папа – электрик. Да и твои не из князей. Придумали себе имидж, а по сути — какие мы аристократы? Да, Бог детей не послал, так и что, теперь от всего мира отгораживаться, чтоб не жалели? Надоело! – отрезала Катя.
Они ещё о чём-то тихо переговаривались, когда к ним вышел ветеринар.
– Картина такая: открытый перелом левой задней лапы, сильный ушиб бедра. Всё поправимо. После операции будет нужен уход. Вы готовы оставить собаку у себя и ухаживать за ней? – спросил доктор.
– Да, – сказали они дружно, и видно было, что решение было принято не сейчас.
– Хорошо. Тогда у меня ещё новость для вас. Ваша подопечная беременна, срок – четыре недели. Если всё будет хорошо, через месяц можете стать многодетными вторыми родителями, – улыбаясь, добавил ветеринар.
В коридоре клинике воцарилась тишина.
– Эээ… – начал Сергей.
– Ну, беременна, так беременна, вылечим всё, – вернулась в реальность Катя.
Врач с недоумением посмотрел на неё:
– Что значит вылечим всё?
– Ой, ну, я имела ввиду, что справимся, – засмущавшись, пролепетала женщина.
И справились. Они ходили за Люсиль, как опытные сиделки-санитарки. Замучили ветеринара звонками и приездами, но не упускали каждую мелочь. И щенков приняли. Целых пять. И на ноги, ой, на лапы подняли, и в хорошие руки пристроили.
Кстати, о кличке собаки. Спорили долго, но в конце концов решили, что она не дворняжка, а дворянка. Отголоски былой игры сказались.
Как-то вечером, возвращаясь с прогулки, они проходили через строй бабонек, сидевших у подъезда.
– Катенька, ты зайди ко мне вечерком, я тебе цветочек отщипнула, как обещала, – сказала одна из них.
– Хорошо, Людмила Петровна, забегу, – улыбнувшись, ответила Катя.
– Смотри, спортивные костюмы друг под дружку подобрали. И собаку себе приобрели холёную, – ехидно заметила одна из заседавших, давно не посещавшая компанию.
– Да ну тебя, Вер. Не знаешь ничего, а брешешь. Они Люську из-под машины вытащили, лечили долго, щеночков её выкормили, я одного своим взяла, – окоротила её Людмила Петровна.
– Ого, это что ж их так прибило, что они из князей обратно в простых смертных вернулись, – задумчиво проговорила Вера Николаевна.
А Димке мама не разрешила взять щенка, но он часто прибегал в парк и весело играл с Люсиль. Собака радостно встречала мальчишку, видимо, помня, кто был первым в её спасении.
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
