Родители считали, что правильно воспитали дочь. Мать девочки любила ходить на родительские собрания: там Уленьку неизменно хвалили. Пусть девочка и не была круглой отличницей, зато по поведению тихую и послушную Ульяну ставили всем в пример.
Однажды, возвращаясь домой из школы, Уля встретила старичка. Он держал подмышкой маленькую дрожащую собачку.
— Девочка, не могла бы ты мне помочь? — обратился к ней старичок: — там подвал затопило, а собака выбраться не может, и вот… щеночки. Одного спас, да нагибаться тяжело. Ты маленькая, как раз пролезешь!
Уля была воспитанной девочкой: её учили, что старость нужно уважать. Да и дедушка не вызывал никаких подозрений: у него были светлые, добрые глаза.
— А далеко? Мне домой надо, меня мама ждёт, — Ульяна посмотрела на часы, которые недавно папа подарил ей за примерное поведение.
— Нет, совсем рядом, — заверил дед, — скорее бы, а то вода прибывает, боюсь потонут щеночки-то.
— Ладно, если недалеко, я помогу, — Уля поправила ранец и пошла за старичком в подворотню.
— Вон там, — дедушка показал на козырёк над подвалом. Там дверь, толкни её и окажешься в подвале. Справа коробка с щенками!
Девочка пошла к подвалу, чтобы спуститься, но тут рыгнув, ей навстречу вышел алкоголик. Он застегивал ширинку и никак не ожидал увидеть девочку, как и она его.
— Дяденька, вы сантехник? — услышал он звонкий голос, — там трубу прорвало, помогите спасти щенков!
— Какой сантехник? Где? — испугавшись, алкаш быстро ретировался. А девочка, посмотрев вниз, увидела следы его преступления: от лестницы несло мочой.
Она хотела повернуться, но не успела — на голову ей обрушилась трость.
***
Мама Ульяны, Ольга Леонидовна, не находила себе места: дочь давно должна была вернуться домой. Наконец, женщина позвонила в школу. Ее заверили, что четвертые классы закончили согласно расписанию, час назад. Идти от школы до дома было двадцать минут и Уля никогда не задерживалась. Ольга выбежала на улицу и пошла навстречу дочери. Не встретив её, побежала в школу. Там к ней вышла учительница и сотрудник милиции в форме.
— А вот и мама девочки, — сказала классный руководитель и тут Ольга Леонидовна потеряла равновесие.
— Очнитесь, гражданка Абакумова, ваша дочь жива! Товарищ из милиции как раз пришёл узнать ваши контакты, — донеслось до её сознания.
— Почему из милиции? — очнувшись, мать Ули открыла глаза и увидела склонившихся над ней учительницу и сержанта, — что случилось? — прошептала она.
— Ульяну оглушили ударом сзади по голове. Она сейчас в больнице, её жизнь вне опасности, — поспешил успокоить мать милиционер, — мы по тетрадям увидели имя и фамилию девочки.
— Но кто напал на мою дочь? — мама встала, оперевшись на его руку, — хулиганы?
— Мои коллеги сейчас пытаются это выяснить. Мы думаем, что нападавший был один. Он оглушил Улю, предположительно палкой. Но, к счастью, преступника спугнули и он бросил девочку недалеко от подвала.
— Господи, какой ужас… — закрыла лицо руками мать Ульяны.
— Врач, заверил, что с ней всё будет хорошо. Надо допросить вашу дочь. Пока что она не может описать преступника. Только плачет. Нужно, чтобы с ней поработал наш психолог.
— Нет, нет, вы что, с ума сошли?! Девочка и так пережила нападение, нет, это невозможно. Сначала она должна выздороветь!
— Поймите, Ольга Леонидовна, — позже уговаривал её капитан милиции Трофимов, — без вашей помощи нам не поймать преступника, и возможно, он уже наметил себе новую жертву! Время дорого, помогите нам!
— Ловить преступников ваша задача! — поджав губы, отрезала мама, — моя дочь и так пережила огромный стресс, оставьте нас в покое, хотя бы пока Ульяна не поправится!
— Позвольте, с ней поговорит наш психолог, — не отставал капитан, но Ольга Леонидовна была непреклонна. Пока душевное состояние дочери не придёт в норму, закон на её стороне.
Конечно, в глубине души женщина знала, что боится. Она привыкла быть первой и никогда не ошибаться. Теперь она боялась признаться себе, что совершила ошибку, которая могла стоить жизни её дочери.
Не прошло и нескольких дней, как недалеко от места, где оглушили Улю, в полузатопленном подвале нашли ученицу первого класса Танечку Р. Спасти ребёнка не удалось, на похороны пришло полгорода.
Когда Ульяна вернулась в школу, одноклассники объявили ей бойкот. Учителя тоже изменили отношение, перестали хвалить и ставить в пример.
Через несколько дней, на уроке физкультуры, когда класс вышел на улицу, к Ульяне подошла незнакомая молодая женщина, с зачёсанными назад волосами и красными, воспалёнными глазами. Пока физрук был занят разметкой для прыжков в длину, женщина схватила Улю за руку и отволокла в сторону.
— Пойдем, отойдём! Ты ведь Ульяна?
— Да, это я,— не понимая, что от неё хотят, ответила девочка.
— Из-за тебя погибла моя дочь! Если бы ты назвала тогда приметы преступника, Танечка была бы жива! Ты это понимаешь?!
— Да, — кивнула Ульяна, и из глаз её брызнули слёзы, — но я не могла говорить!
Тут физрук, заметив что на площадке посторонняя женщина, направился к ним.
— Ты должна пойти в милицию и описать убийцу! — сказала женщина, больно ущипнув Ульяну, и пошла прочь через стадион.
В тот же день Ульяна сбежала с последнего урока и отправилась прямо в отделение милиции. С ней никто не хотел говорить, тогда она попросила позвать капитана Трофимова. Дежурный удивился, но просьбу её выполнил.
— Ульяна? — удивился капитан, — а где твоя мама?
— Мама не знает, что я здесь, — ответила девочка, — я пришла описать того старичка, который пытался заманить меня в подвал. Я уверена, что это он убил Таню!
— Так, — лицо капитана стало серьёзным, — сейчас я попытаюсь освободить нам проектор, и мы попробуем составить фоторобот преступника.
— Но у меня мало времени, мама будет волноваться, — умоляюще сказала девочка.
— Хорошо. Тогда давай обойдёмся словесным портретом, а после наши специалисты попробуют создать несколько вариантов, из которых ты выберешь наиболее похожий. И Ульяна описала, то, что помнила.
После ей пришлось бежать, чтобы успеть зайти в школу до того, как её мать подошла её встретить.
— Что-то ты какая-то растрёпанная, — подозрительно прищурилась Ольга Леонидовна, смерив дочь взглядом.
— На физкультуре сегодня сдавали норматив по прыжкам, — сказала девочка. И мать больше ни о чём не спрашивала.
Прошло несколько дней, Ульяна немного успокоилась и почти привыкла к тому, что одноклассники её игнорируют. Не задирают и на том спасибо. В тот день мать не успевала её встретить, и девочка впервые после рокового нападения должна была идти домой без сопровождения. На светофоре вместе с Ульяной стояло несколько человек. Все ожидали зелёного сигнала светофора.
— Ульяна? — услышала она мужской голос и вздрогнула.
Она хотела побежать, но впереди неслись машины, а сзади стояли люди. Она повернула голову и увидела мужчину, который показался ей знакомым.
— Не бойся, меня. Я папа той девочки, которая… — голос мужчины задрожал, — я не должен был подходить к тебе, но…
Тут зажёгся зелёный, и Ульяна, и мужчина оказались на той стороне дороги.
— Мне очень, очень жалко Танечку, — сказала Ульяна, — простите, что не смогла описать преступника сразу!
— Но ты можешь сделать это сейчас, — сказал мужчина с надеждой глядя на Ульяну.
— Я уже сказала его приметы капитану Трофимову, — Ульяна увидела, что на них косятся случайные прохожие.
— Странно, что он ничего не говорил мне об этом, — задумчиво сказал мужчина, — ты не могла бы повторить мне, как выглядел тот подонок?
— Это был дедушка с добрыми, лучистыми глазами, я ни за что не подумала бы, что он… такой! У него была борода и тросточка в руке… Под мышкой он держал дрожащую собачку. У неё нижняя челюсть вперёд.
— А причёска? Он лысый был?
— Я не знаю, — Ульяна опустила глаза, — на голове у него была шляпа.
— Спасибо, Уля. Прости, что потревожил тебя! — сказал мужчина, погладил её по голове, и развернувшись, быстро пошёл в другую сторону.
В милицию семью Абакумовых больше не вызывали, а спустя полгода они, не выдержав молчаливого осуждения соседей, переехали в другой район.
***
К моменту взросления Ульяну разрывали противоречия. Закончив институт, она выскочила замуж за первого, кто позвал, лишь бы не оставаться дома с матерью, которая критиковала почти все её поступки. Муж пил, но зато умел так красиво говорить о любви, что Ульяна всё ему прощала. Вскоре она стала составлять ему компанию, потому что реальный мир, где хороших и правильных бьют по затылку тростью, пугал её своей лживостью.
Она научилась врать, но не научилась говорить «нет», сладострастным старичкам, некоторые из которых работали в её учреждении.
Однажды вернувшись домой, муж нашёл Ульяну без сознания. Рядом с ней валялась пустая банка от снотворного. Хорошо, что Григорий не успел ещё надраться и оперативно вызвал скорую.
Так Ульяна оказалась в психбольнице. Молодая врачиха, быть может, старше её всего на пару лет, заполняя карту, весело щебетала, сыпала вопросами, как будто находились они не в больнице с решётками на окнах, а в санатории. Уля отвечала неохотно, язык едва ворочался, а мысли, словно речные камни на отмели тёрлись друг о друга, вызывая шум в голове.
Ульяна провела в больнице две недели. Вернувшись домой, она увидела, что в её кровати вместе с мужем спит какая-то неопрятная дама. Тогда Ульяна повернулась и ушла.
Григорий, придя в себя, побежал за ней к её родителям. Бился головой о стену, просил прощения, грозился убить себя, и она… простила. Ольга Леонидовна предупредила дочь, что назад, если что, не пустит, но это не помогло: Ульяна вернулась к мужу.
Григорий бросил пить, получил повышение на работе. У семьи появилась надежда на светлое будущее. Ульяна даже стала мечтать о ребёнке… Но однажды Григорий всё-же сорвался: пришёл домой пьяным и избил её.
Ульяна выскочила из дома и пошла, сама не зная куда. Села на лавочку и заплакала навзрыд, растирая накрашенные глаза.
***
— Что случилось, девушка, кто тебя обидел? — услышала она спокойный, доброжелательный голос.
— Я сама-а-аааа… — она судорожно искала в сумочке платок, но не находила. Мужчина протянул ей свой, чистый и даже, как ей показалось, отглаженный.
Он присел рядом, однако не настолько близко, чтобы ей было некомфортно, и сказал:
— Расскажи, может я чем сумею помочь.
— А вы.. вы кто? — всхлипнула Ульяна, с благодарностью приняв протянутый платок.
— Меня зовут Сергей, — сказал он, и добавил: — Иванович.
— Чем же вы мне поможете, Сергей Иванович? — она посмотрела на него, а потом на платок, на котором отпечатались её ресницы — ой, я вам платочек испортила!
— Платочек это ерунда. Как тебя зовут?
— Уля, — сказала она, перестав плакать, — Ульяна.
Мужчина как-то странно посмотрел на неё.
— Ульяна? Ты… в какой школе училась?
— В четвёртой. На Берсеньевской.
— Фух, — с облегчением выдохнул он,— мне на мгновение показалось, что я тебя знаю, я думал, что сейчас скажешь в тридцать первой, что на Лизы Чайкиной.
— Да, я и там училась. До пятого класса, а потом мы переехали. А что?
Она посмотрела на мужчину пристальнее, и его лицо показалось ей знакомым. Она узнала его.
— Вы… вы папа Танечки, — сказала она, — не думала, что снова вас увижу.
— У тебя редкое имя, Ульяна, — ответил он, разглядывая её, как ей показалось с восхищением, — значит, моя Танюша была бы уже такой же красавицей.
На глаза его навернулись слёзы, но платок он отдал ей, и ему пришлось утираться рукавом.
— А что преступника, поймали? Ну, того старика? — спросила Ульяна.
— Его никто и не собирался ловить. После того, как ты в полиции оставила описание его внешности, оказалось, что этот человек вне зоны досягаемости. Вот так. Трофимова отстранили.
— Так что? Он остался безнаказанным? — крикнула Ульяна в отчаянии.
— Нет, конечно. Его нашли спустя полгода, у входа в подвал, куда всякие алкоголики спускаются отлить. Он поскользнулся, и полетев вниз сломал себе шею.
— Значит, его Бог наказал! — с облегчением выдохнула Ульяна. И он больше не навредит никому.
— Не совсем. Я долго выслеживал его. Конечно, никто не поверил в несчастный случай. Меня задержали в тот же день.
— Значит, это вы его…?
Он кивнул.
— Дали по полной: пятнадцать лет. Вышел через девять. А здесь, уже другая страна! Жена ушла, но я её не виню: молодая, что себя хоронить…
— Но как же вы? Вы?! — Ульяна непроизвольно взяла его за руку, и он легонько сжал её.
— Нормально, — сказал он, вздохнув, — работаю. Живу.
Тут взгляд его упал на её запястье, на котором выступили синяки, оставленные ей мужем.
— Кто посмел? — только и спросил он.
Она вырвала у него руку и поспешила натянуть рукав.
— Я сама виновата. Мой муж алкоголик, когда не пьёт, чудесный человек, но вот… опять сорвался.
— Домой тебе идти нельзя! — покачал головой Сергей Иванович, — со мной сидели мужики, женоубийцы, которые даже не помнили, как расправились со своими женами! Алкоголь это зло.
— Но мне некуда идти. Мать сказала, что не пустит. Подруг у меня нет.
— Пошли ко мне! У меня не хоромы, конечно, но отдельная квартира! —увидев, что девушка сомневается, Сергей добавил: — ты не подумай чего дурного, поживёшь, успокоишься, а там решишь, куда тебе.
— Нет, что вы, я не могу принять ваше предложение! Спасибо конечно!
— Ну смотри, как знаешь. Но если что, приходи в любое время. Первомайская дом семь, квартира шестьдесят два. Запомнишь? Если меня не будет, ключ под ковриком.
Она поблагодарила и отправилась домой. Муж спал, его храп было слышно даже на лестнице. Стараясь не шуметь, она сняла туфли, и осторожно прошла в комнату.
Дышать было невозможно, и она открыла форточку. Взгляд её упал на дорожку у подъезда, на которой она заметила Сергея Ивановича. Он тоже увидел её, и повернувшись, растворился в ночи.
Утром Григорий божился, что сорвался случайно. Он целовал синяки на руках Ульяны, плакал и обещал, что впредь такого больше не случится. Руки у него дрожали, а вид был жалкий. Слушая вполуха заверения мужа, Ульяна собиралась на работу. Надела блузку с длинными рукавами.
На работе немного отвлеклась. Когда вернулась домой, и вставила ключ, поняла, что дверь открыта. Муж спал за столом, за которым выпивали какие-то два его приятеля. Заметив её, они притихли.
— Сейчас же выметайтесь, не то я вызову полицию! — зашипела она них.
— Вызывай! — нагло ответил один из дружков, — ты Гришке не жена, и не прописана здесь! Так что прав у тебя, не больше, чем у Петровича — он кивнул на своего приятеля, окунувшего свой нос, похожий на сливу, в единственный уцелевший хрустальный бокал, из набора, который был подарен на свадьбу Ульяне и Григорию.
— А кто я тогда? — спросила Ульяна алкаша, одновременно набирая «02».
— Слышь, ё-моё, ты мозги пропил, Лёня! Это ж Гришкина жена! Ты его с Васькой перепутал. У того — не жена!
— Алло, полиция? Пишите адрес! — тем временем говорила Ульяна в трубку. Это был блеф, никуда она не звонила, но алкаши поверили.
— Мы уходим, Гриша, — прихватив бутылку со стола, алкаши пошли на выход.
Григорий пошевелился, и вылупившись на спины собутыльников, заорал:
— Назад!
— Слышь, кореш, твоя баба легавку вызвала, так что нам тут некомильфо! — прогнусавил сизый нос.
Григорий поднялся, и засучив рукава, попёр на Ульяну. Она хотела проскользнуть к двери, но он отбросил её на кровать,
— Сидеть, я сказал!
В ужасе она вспомнила слова Сергея Ивановича о сидельцах- женоубийцах.
— Гриш, ты же обещал мне… — она пыталась говорить мягко.
— Мужик слово дал, мужик слово взял назад, — заплетающимся языком сказал муж, но ярость его поуменьшилась, — ты зачем Коляна с Петровичем выгнала? Насчёт работы шёл базар! Вечно ты всё пор… портишь! — он взял со стола недопитый стакан и опрокинул в себя остатки водки.
Воспользовавшись моментом, Ульяна выскользнула из комнаты и открыв дверь, побежала вниз.
— Стоять! — зарычал ей вслед Григорий, — а ну, вернись! Я с тобой не закончил!
Выскочив на улицу, неосознанно она пришла на ту самую лавочку, где встретила Сергея Ивановича. Ждать ей пришлось недолго. Вскоре он сел рядом.
— Здравствуй, Ульяна. Я знал, что ты придёшь. Моё предложение в силе.
— Я… не стесню вас? — Ульяна улыбнулась, но улыбка вышла вымученной.
— Буду счастлив, — сказал он поднимаясь и подавая ей ладонь, — вдвоём веселее.
Они шли минут пятнадцать, и оказались у кирпичной девятиэтажки. Поднялись на третий этаж.
— Прости, у меня небольшой беспорядок, — сказал Сергей Иванович, приглашая её в небольшую прихожую.
— Что вы! Разве это беспорядок? — спросила она, оценив аскетичность обстановки.
— Ну что? Чайку? У меня есть мёд, — потирая руки, спросил хозяин.
И осталась Ульяна у Сергея Ивановича. Она боялась, что его работа связана с криминалом, всё-таки он сидел. Но узнав, что он работает механиком в автосервисе, успокоилась.
Григорий о жене в ближайшие дни не вспоминал, скорее всего ушёл в запой.
Сергей Иванович выходил из дома позже, поэтому Ульяну каждое утро ожидал горячий завтрак. Зато Ульяна приходила раньше, и как умела, готовила нехитрые ужины.
Она понимала, что долго оставаться в квартире холостого мужчины она не может, хотя хозяин, судя по всему, совсем не тяготился её присутствием. Напротив, купил ей красивые тапочки, полотенце, халат. В общем, как ей показалось, относился к ней, как к дочери.
Вечером они смотрели фильмы, или вели размеренные беседы, по выходным ездили на природу.
Незаметно пролетел месяц. Выходя с работы, за стеклянными дверьми проходной Ульяна увидела своего мужа, и внутри у неё всё похолодело. Григорий стоял бледный: в гроб, и то краше кладут.
Ульяна попятилась назад, и стала наблюдать, надеясь, что муж вскоре уйдёт. Стемнело. Но Григорий всё стоял на посту, видимо, кто-то из сотрудников сказал ему, что Ульяна всё ещё на работе.
Наконец возле проходной остановились старенькие жигули, и Ульяна увидела Сергея Ивановича. Он вышел из машины, и уверенным шагом направился к проходной. Поравнявшись с Григорием, он остановился, видно тот ему что-то сказал, после чего, схватившись за бок, Сергей Иванович медленно осел на землю. Григорий склонился над ним, вытащил нож и быстрым шагом пошёл в сторону промзоны.
— Сергей Иванович! — со всех ног она бросилась к нему, — боже мой, да что же это! — она приподняла его голову. Из раны в животе сочилась кровь.
— Ничего, царапина, — слабо улыбнулся он, — на мне, как на собаке… — и потерял сознание.
В дверях появился седой вахтёр.
— Вызовите скорую! — истошно завопила Ульяна.
— Уже сделано, — кашлянул вахтёр, и пошёл обратно, на свой пост.
Скорая приехала быстро и увезла раненого. Всю ночь Ульяна провела в вестибюле больницы, пока ей не объявили, что критический момент миновал, но состояние тяжёлое.
Каждый день Ульяна ездила к Сергею Ивановичу, ухаживала за ним, привозила домашний куриный бульон из тощей курицы, купленной на рынке.
— Милая, зачем? — говорил ей Сергей Иванович, — я выберусь, не трать своё время на старика!
— Какой же ты старик? — искренне говорила она, держа его руку, — сорок два вообще не возраст!
— Сорок три, — поправил он её, — у меня сегодня день рождения!
— Ой! А я не знала! Поздравляю! — склонившись над ним, она поцеловала его в обе щёки, а потом, расхрабрившись, в губы…
Медсестра, которая пришла, чтобы сделать перевязку, увидев целующихся, решила зайти попозже и деликатно закрыла дверь. Она по опыту знала, что у пациентов, которых целуют, всё гораздо быстрее заживает.
— Я… развелась с Григорием, — тяжело дыша, сказала Ульяна.
— Рад слышать. Ты достойна большего. Ты ещё встретишь свою любовь, — сказал он, пытаясь говорить непринуждённо.
— Уже встретила. Я люблю тебя Серёжа, и никто другой мне не нужен.
— Ты… ты выйдешь за меня? — голос его дрогнул.
Сергей и Ульяна поженились, как только его выписали из больницы. В положенный срок у них родилась дочка Катя, а спустя два года сын Слава.