Подходя к крыльцу, она вспомнила, что Бандит, ее дворовый пес, еще не кормлен. Старуха подошла к будке и увидела, что собака свернулась на подстилке клубочком, а под лапой лежит мальчонка. И спит похоже…
Больше всего на свете Гришка Попов любил блины. Он хорошо запомнил вкус блинов, которые пекла его прабабка Матрена Кузьминишна…
Все свое детство Гришка провел в деревне у прабабки. Мать его бросила на бабку после того, как муж загулял, да и ушел к своей зазнобе. А бабка, недолго думая, отвезла его в деревню, постучала в дверь и сказала своей престарелой матери:
— Это Гришка. Ему четыре года почти, он сын Катьки. Она, гадина, его мне подкинула, а я работаю, сидеть мне с ним некогда, да и не на что…
В сумке лежат его вещи и документы. Не обессудь, мам. Деньги какие-никакие буду присылать. Все, мне в ночь на дежурство.
Бабка уехала. Матрена вздохнула, взяла мальчонку за руку и завела в дом.
— Ну что, Гринька. Я – Матрена, прабабка твоя. Мож звать меня как хошь, и бабкой можно, и Матреной тож.
Гринька скуксился и заревел.
Старуха села на табурет, прижала к груди мальчонку и долго гладила его по голове. Руки у нее были сухие, морщинистая кожа цеплялась за тонкие волоски, и от того Гришке становилось еще страшнее.
— Внуцок! А хошь блинов со сметаной? Аль с вареньем каким, а?
Гринька замолчал, задумался и, размазав кулачком соплю по лицу, кивнул в знак согласия.
Вскоре в избе разлился аромат свежеиспеченных блинов. На столе высилась горка румяных и необыкновенно аппетитных штук, которые Гриньке были незнакомы. Но так хотелось их попробовать!
Рядом с блинами появился чайник, щербатая чашка с голубым цветком, стакан в серебряном подстаканнике, сахар кусочками и песок, сметана в глубокой чашке, варенье одно, варенье второе, яйца, солонка и нарезанное неровными кусочками соленое сало.
Гринька смотрел на все это богатство огромными глазами. Больше всего его поразило сало – белое, с темными прожилками мяса и крупинками соли на шкуре.
— Идем, зайчишко! Похоже, давно тебя эти швондры нормально не кормили… э-эх, — вздохнула старуха и помогла Гриньке залезть на высокий табурет подле стола.
— Внуцок! А говорить-то ты могешь, аль нет? Ты немтырь?
Гринька отчаянно замотал головой и замычал. Прожевав блин, он выдохнул:
— Умею, бабаня! Только букву хррргг не выговагхиваю. А так я не дугхак. Я и буквы уже почти все знаю. Мы в саду учили, — глазенки у мальца сияли сытым блеском.
С этого дня маленький Гринька узнал, что есть на свете любовь, сказки на ночь, теплое молоко с медом и собака во дворе…
Наутро после приезда ребенка Матрена Кузьминишна проснулась как обычно рано. Но мальца в избе не было.
— Никак до ветру побег! Скоро придет, — и начала возиться, готовя завтрак.
Но Гришки все не было. Старуха всполошилась.
— Ну, в дырку-то провалиться не мог, надеюсь, — сунув ноги в чуни, она поспешила во двор.
Во дворе Гришки не видно, в нужнике тишина, за домом среди яблонь тоже. И в малиннике искала, и среди размашистых листьев хрена. Как корова языком слизнула мальчишку! Бабка испугалась не на шутку.
Подходя к крыльцу, она вспомнила, что Бандит, ее дворовый пес, еще не кормлен. Старуха подошла к будке и увидела, что собака свернулась на подстилке клубочком, а под лапой лежит мальчонка. И спит похоже.
— Вот же постреленок, к Бандиту залез. И этот молчит, хоть бы поворчал, чтоб меня позвать. Оглоеды, итить вашу душу… — бабка сплюнула и пошла накладывать кашу собаке.
Собака и мальчишка подружились сразу. Бандит – здоровый беспородный пес, жил у хозяйки уже года три-четыре, прибившись к ней после того, как она поругалась с соседом, за то, что тот веником бил щенка:
— Митрич, ты ополоумел? Ты чо творишь? – старуха стояла возле калитки соседа.
— А чо он, гаденыш, в курятник повадился шастать! Все яйца попортил! Что не съел, то разбил. У, гад! — гонял мужик по двору крупного, неуклюжего щенка.
— Сам ты гад, Митрич, он же малой еще. А ты ж душегуб паршивый, — Матрена смело вошла во двор, отпихнула жилистой рукой мужика с тропинки и взяла в руки щенка. — Шоб ты подавился, — плюнула она ему под ноги и ушла с собакой к себе.
— Дура, собаку отдай!
— А вот тебе! – она, не поворачиваясь, держа щенка одной рукой, другой сделала дулю и показала Митричу. – Вот тебе собака!
— Кузьминишна! Отдай, говорю, собаку, не доводи до греха!
Но бабки уже след простыл…
Митрич долго еще орал непотребства, но Матрена была непробиваема. Подождав, она вошла в избу к Митричу. В одной руке у нее была корзина с яйцами, во второй она держала курицу.
— На, фашист недобитый! Лучшую несушку тебе отдаю, да два десятка яиц. Собака теперь моя! Во двор сунешься, так у меня от мужа двустволка осталась. Так приголублю, что мало не станет! Ирод, — и ушла…
Пока Матрена ходила к соседу, щенок перевернул весь дом. Он раскидал по углам немытую картоху, казанок перевернул, нитки для вязания разлетелись по полу.
А виновник беспорядка счастливый мотал из стороны в сторону пуховый бабкин платок.
— Бандит, как есть бандит… Ну вот и будешь Бандитом, — бабка смеялась до слез.
Но очень быстро щенок привык к порядку. Гонял, правда, петуха по двору, да на Митрича лаял всякий раз, когда тот проходил вдоль забора.
Так и жили они теперь втроем. Старуха, внучок, да собака. Иногда приходили переводы. Деньги Матрена складывала – мальчишке на образование.
Гриня получал подзатыльники, когда приводил Бандита в избу и кормил его блинами:
— Неслух, ну нельзя собаке блины, животом слабый станет, — и вновь отвешивала парню тычок.
Гринька смеялся, но блины втихаря давал собаке. Чуть-чуть, а чаще отдавал ему свое мясо. Бандит благодарно облизывал мальчишке руки, а бабка подначивала:
— Бандит, у Гриньки руки мясом пахнут. Кусь его!
*****
В деревне собаки долго не живут. Сначала не стало Бандита, а потом и бабанька сдала. Резко, быстро.
Гринька на похоронах рыдал, не стесняясь. Он понимал, что эти двое были самыми близкими ему, и такой любви больше не будет…
Бабка забрала его в город и быстро определила в интернат. Приезжала два раза в год – на новогодние праздники и на день рождения. Привозила нехитрые подарки, иногда одежду какую. Мать не приехала ни разу.
Гринька отучился на механика. Заработав первые деньги, он выспросил у бабки про старый дом в деревне и, взяв ключи, поехал туда. К бабаньке и Бандиту…
Дом был выстуженный, крыльцо покосилось. Гринька сходил на кладбище к Матрене, отнес ей полевых цветов. Долго сидел, даже плакал.
Сходил на лесную поляну, где когда-то с Митричем они закопали Бандита. К вечеру вернулся в дом.
Портрет прадеда почему-то покосился, да часы с кукушкой никак не хотели ходить. Гриша снял портрет со стены и долго смотрел на фотографию. Не задумываясь, он вдруг решил вынуть фото из рамки, а между снимком и картонкой лежало письмо:
«Гришенька, милый мой! Самое счастливое время в моей жизни – это недолгая семейная жизнь с Григорием да с тобой. Тебя в честь прадеда назвали. Вы самые мои хорошие. Вы да Бандит, будь он неладен.
Гриня, сынок, все деньги, что эти швондры присылали, я сложила в мешочек да спрятала в часах с кукушкой. Это твои деньги. Возьми их.
Забери все дедовы награды, они в комоде лежат. Там и часы его командирские. И еще там колечко мое. Оно золотое, Гриша дарил. Коль не сопрут – то это все твое наследство.
Будь счастлив, мой мальчик.
Твоя бабанька Матрена»
Гриша залез в часы, достал мешочек. Деньги целы. Как и награды, и колечко. Часы он надел на руку. Собрал все фотографии, сложил в рюкзак.
Долго сидел, слушал, как тикают часы с кукушкой. Молчал, плакал.
А рано утром вернулся в город…
***
У Гриньки вдруг перехватило в горле. Непрошенные слезы брызнули из глаз. Он схватил щенка, прижал к себе и шептал ему на ухо: “Бандит, ты вернулся… Бандит, хороший мой, как же я соскучился…”
Первые годы после интерната были самыми сложными. Матери не нужен, бабка живет в коммуналке с каким-то мужиком. А поскольку Гришкину мать прав родительских не лишали, то на жилье от государства рассчитывать не приходилось.
Сунулся было к бабке, но мужик ее ему сразу объяснил, что комната его, и приблудные внуки ему не нужны.
Хорошо, что Гринька быстро нашел работу в автомастерской. Жил там же, в подсобке, впроголодь и в одиночестве.
Мужики с ним нашли общий язык, поняли, что Гришке просто очень не повезло по жизни, а так он парень толковый.
Мастер Борис Савельевич стал привечать парнишку дома, забирал его к себе на выходные. Жена Савельича с радостью учила паренька нехитрым домашним делам. Где суп сварить, как картошку пожарить, как стиральной машинкой пользоваться.
Гринька хоть и стеснялся, но с легкостью осваивал все эти премудрости.
Однажды к воротам мастерской подкинули щенка. Толстолапый, неуклюжий, большая смешная голова и ухи! Ухи у него торчали – будь здоров!
Гринька тут же схватил животинку, прижал к себе, гладил…
Так его хозяин мастерской и застал. Поворчал для виду, но оставить щенка при мастерской разрешил:
— Под твою ответственность, парень! Я человек незлобивый, но ежели начнет гадить – выгоню. Следи за ним, — и уехал.
Гринька шалопая мохнатого занес в подсобку и ушел к мастеру. В обед Гринька вернулся в комнатенку — бардак в ней был отменный.
Щенок погрыз носки, одеяло, раскидал по полу вещи, навалил кучку посреди комнаты и сидел, счастливый и гордый.
— Ну-у, друг, ты даешь! Куча-то ладно, это понятно, а вот зачем ты мои вещи погрыз, а?
В ответ щенок только поворачивал голову и тихонько потявкивал.
— Да, друг, бандит ты, однако! – И у Гриньки вдруг перехватило в горле.
Непрошенные слезы брызнули из глаз. Он схватил щенка, прижал к себе и шептал ему на ухо:
— Бандит, ты вернулся… Бандит, хороший мой, как же я соскучился…
Впереди была зима, и в подсобке жить было неудобно. Савельич, посоветовавшись с женой и детьми, пригласил Гриньку с Бандитом к себе:
— А что, дом у нас большой. Сыновья разъехались, мы с Клавдией вдвоем остались. Места всем хватит.
Савельич сам не понаслышке знал, что такое остаться без семьи при живых родственниках. Поэтому и к парню испытывал сочувствие…
Так Гринька с Бандитом стали жить в семье. Гриша сразу сказал, что несмотря на то, что денег они брать за жилье не хотят, но на продукты и мыльно-рыльные он будет отдавать часть зарплаты:
— Савельич, поймите, я уже зарабатываю. Пусть пока немного, но я мужик, я работаю. Я научусь. И вам с Клавдией помогать буду по дому во всем, только объясняйте, что и как.
*****
Так пролетели несколько лет…
Бандит вырос в красивого, крупного, умного пса. Гриша отучился на заочном, Савельич и Клавдия убедили его, что это необходимо, и всячески ему помогали. Гриша стал их считать родными.
Умерла бабка. На похоронах парень увидел свою мать. Он с трудом ее узнал, скорее даже понял по подсказкам присутствующих.
Она оглядела Гришу с ног до головы:
— Вырос, Григорий. На отца похож. Вижу, у тебя все в порядке, — и отошла.
— Скажите, пожалуйста, а кто он? – спросил Гриша.
— Он? Подлец, естественно. Кутила и бабник. Мы с ним даже не расписаны были, поэтому в метриках нет его имени. И отчество у тебя выдуманное. Говорили, сгинул на Севере, — женщина ушла…
Вернувшись с работы, Гриня взял рюкзак, надел шлейку на Бандита, и они отправились в магазин. Грине нравилось самому выбирать картошку, морковь, яблоки. Ему до сих пор казалось это каким-то чудом, что он сам может все.
Навстречу парню с собакой шла девушка, в руках у нее были пакеты с продуктами. Поравнявшись с ней, Григорий заглянул в ее глаза — они были цвета неба.
Девушка улыбнулась и посмотрела на Бандита:
— Красивый! – и пошла дальше.
Через секунду Гриша услышал, как девушка ахнула, и какой-то шум. Обернувшись, он увидел, что в руках у девушки только пакеты, а содержимое упало на асфальт.
Он тут же подскочил:
— Давайте, я помогу, — он начал собирать яблоки.
Бандит с радостью стал гонять одно яблоко.
— Ах, оставьте, пакеты порвались, а в руках я не унесу все это, — девушка растерянно смотрела на кучу только что купленного.
— У меня рюкзак, — рассмеялся Гринька. – Мы с Бандитом еще не дошли до магазина, так что есть куда все сложить.
Парень с девушкой собирали продукты, смеялись, столкнувшись пару раз головами, а Бандит весело скакал вокруг. Он принял все за игру.
— Мы проводим вас. Не бойтесь, у Бандита хоть и грозное имя, но он как дитя. Только большое. Я Григорий, можно Гриня. Как вам удобнее, — парень с удовольствием нес вещи новой знакомой.
— А я Алиса. Маша-растеряша…
Поднявшись на третий этаж, Алиса открыла дверь, и на Гриню обрушился запах…
Он замер. Запах блинов! Точно такой же, как у бабаньки Матрены. Сколько он с Клавдией перепробовал рецептов, но все было не то. А здесь…
-Бабуль, мы пришли! – крикнула в сторону комнаты Алиса.
— А с кем ты? – в прихожую вышла женщина, как две капли воды похожая на Матрену.
— Это Григорий, а это Бандит. Они меня спасли. Пакеты, представляешь, лопнули, и все купленное кувырком полетело на асфальт. Хорошо, что не на переходе. Вот бы было делов!
Девушка быстро освобождала рюкзак, вынимая и раскладывая содержимое на столе в кухне.
А Гриня замер. Он не знал, как себя вести. Что спросить, что сказать…
— Гриш, это моя бабуля, Серафима Матвеевна. Мы с ней вдвоем живем, — Алиса вышла в прихожую с пустым рюкзаком в руках.
— Молодой человек, вы словно привидение увидели, — улыбнулась бабуля. – Пойдемте пить чай, и вы мне все расскажете подробно.
Пока они рассаживались за столом, Бандит успел стащить и слопать яблоко, потом сунул нос в пакет с картошкой и тут же получил нагоняй в виде шлепка по попе.
— Нельзя, Бандит! Не позорь нас, мы в гостях, — покраснел Гриша.
И все рассмеялись.
Гриньке понравилось у Алисы. Они легко и свободно разговаривали, словно были давно знакомы. И бабуля такая приветливая. Чаепитие затянулось.
Посмотрев на часы, Гриша встрепенулся – пора в магазин, да и вообще, загостились, мол, мы.
Серафима Матвеевна заметила командирские часы на руке у парня и спросила:
— Это откуда ж такие раритеты?
— Прадеда моего часы, — ответил Гриша.
И услышал, как Бандит пошел обследовать квартиру.
— Ну-ка, стой, — он взял за шлейку Бандита. – Ты куда без разрешения?
— Так и есть, Бандит, — засмеялась за спиной бабуля. – В мою комнату прошмыгнул. Здесь, Бандит, мало что интересного для тебя. Здесь моя память, фотографии.
Григорий посмотрел на стену, на комод, книжные полки. Все было заставлено и завешено старыми черно-белыми фотографиями.
На одной из них он увидел прадеда, Григория, мужа свой прабабки Матрены.
— А кто это, Серафима Матвеевна? — скрывая волнение, задал вопрос Гриня.
— Это? Это Григорий, муж сестры моего отца. Отца моего звали Матвей Кузьмич, его старшая сестра – Матрена была замужем за этим мужчиной.
Отец мой был ветреный такой, шалопай. С семьей перессорился и мотался по стране. Женился на моей матери, я родилась у них…
А он все летал, птица перелетная. Пока в Ленинграде его сосулькой не зашибло. Так мы с мамой остались одни, — Серафима Матвеевна вытерла глаза. – Да вам, поди, не интересно это все. Стариковские дела, они такие – старые, ветхие, и никому не нужные…
Григорий распрощался с гостеприимными хозяйками и поспешил домой.
Ему надо было все обдумать…
***
Бандит вдруг потянул Гриню в сторону. Сначала они просто шли, потом пес побежал, а парень летел с ним на поводке, словно это его выгуливали. Выскочив из парка, Бандит резко остановился…
Савельич с Клавдией сразу заметили, что Гришка вернулся сам не свой. Он быстро выгрузил из рюкзака продукты, покормил Бандита и нырнул к себе в комнату, извинившись, что устал.
Муж с женой переглянулись, но промолчали. Они знали, придет момент – сам расскажет. Но Гриша не торопился делиться сокровенным.
Он достал все фотографии, разложил их. Снимков было немного, тогда редко люди фотографировались. Но хранили эти снимки, берегли, ухаживали. Вешали на стену в рамочках под стекло.
На старых фото Гриша нашел и бабаньку Матрену, и Матвея, ее брата младшего, и бабку свою, молодую и красивую.
Он долго думал, но решился. Через бывших бабкиных соседей Гриня узнал номер телефона матери.
— Алло? – сухой женский голос раздался в трубке.
— Здравствуйте! Это Катерина? – сердце в груди трепыхалось, как птица.
— Ну я, чего надо-то? Кто это?
— Это Григорий, — Гришка не знал, как разговаривать с этой женщиной.
— А-а, ветром надуло! Чего надо-то? Бабкину комнату я продала, ей от мужа досталась. И ты к ней отношения не имеешь, так что денег я тебе не дам!
Дом в деревне я давно продала. Там ты тоже никто и звать тя никак, — хриплый женский голос захохотал в трубку.
— Мне деньги ваши не нужны! – зло ответил Григорий. – Мне бы просто узнать кое-что…
— Ну раз денег не надо, то приезжай, спрашивай. Отвечу. Но только потом ко мне не таскайся, перегорело все.
Гриня купил торт, продуктов немного вкусных, взял Бандита и поехал к той, что была его матерью…
Дверь открыла неприятная, неухоженная женщина:
— А, Гриша, а это кто с тобой?
— Бандит это, собака моя, — коротко ответил Гриня.
— Банди-и-ит, ага, бабкиного пса так звали. Помнишь ее, Матрену-то, уж как она своего кобеля любила! Мы однажды приехали к ней с отцом твоим, ты еще малой был. А эта тварь как бросится на нас!
Чуть не покусал, гадина. Отец твой ему приложил сапогом по ребру, шоб заткнулся и не лаял. А Матрена увидела, схватила двустволку, навела на мужика маво и говорит – а ну пошли вон отсюда!
Из-за паршивой собаки внучку единственную выгнала! — женщина шумно высморкалась.
Григорий сдержался. Ему надо было все узнать.
Катерина перебирала фотографии:
— Вот Матрена, бабка моя, вот Матвей, брат ее младший. Он непутевый был, все легких денег искал, по стране куролесил. Потом и вовсе пропал, бабка так и умерла, ничего о нем не зная…
Вот Григорий, муж ее, в честь него тебя назвала, хотя деда я не видела. Умер он еще до моего рождения.
Вот мать моя, мои вот фотографии, — она все перебирала и перекладывала их с места на место, то шепча что-то под нос, то комментируя:
— Слушай, а на кой ляд тебе это все понадобилось? Все давно померли, наследства тебе никакого, от меня тоже ничего не достанется, я сама на птичьих правах… Зачем? Не понимаю…
Григорий смотрел на эту женщину и молчал. Он не собирался ей что-либо рассказывать. И в жизнь свою пускать не хотел. Ему просто нужно было подтверждение того, что Серафима Матвеевна его самая настоящая родня. И Алиса…
Он вздохнул. Очень уж ему понравилась эта девушка. Конечно, если выяснится, что она ему сестра, то отношения останутся чисто родственными, и всю блажь из головы он выбросит. Все же его Матрена воспитывала, а она – Человек с большой буквы.
Мать жадно перебирала продукты, что принес Гриня – колбасу, сыр, нарезки всякие. Предложила чай, но Гриша сказал, что пить не хочет, а сладкое он не ест. Так что торт – это ей, Катерине.
Узнав все, что было нужно, Григорий с Бандитом ушли. Парень тут же заблокировал номер матери. Ему казалось, что даже воздух рядом с ней отравленный.
Он дышал и дышал, шумно выдыхая. Даже Бандит непонимающе смотрел на хозяина.
— Все нормально, мой мальчик, все хорошо! – он потрепал собаку по голове. Дыхание выровнялось, и они отправились домой…
В дом к Савельичу они пришли с новым тортом. Савельич с женой переглянулись – вот оно, созрело. Сейчас расскажет все.
За столом они сидели долго. Клавдия тихо плакала, гладя Гриню по руке. Савельич шмыгал носом. Не ожидали они, что Гришка вот так случайно найдет своих родственников.
Бандит сидел, положив голову Грише на колени и смотрел на него, не отводя умных собачьих глаз.
А с фотографий на них смотрели красивые лица людей, которых давно уже нет на свете. А следы… Следы тянутся из далекого прошлого в сегодняшний день.
— Гринь, а девочка эта? Получается, что она — родня тебе? – Клавдия взяла парня за руку.
— Получается да, но я справлюсь с этим, обещаю, — Гришка был печален, но тверд.
В подтверждение слов хозяина Бандит гавкнул. И Гриня, заулыбавшись, стал теребить и гладить собачью шерсть. Пес развеселился, он быстро брякнулся на пол и подставил хозяину пузико – чеши, мол…
Несколько дней Григорий никак не мог решиться и набрать номер телефона Алисы. Начинал и бросал, снова брал в руки телефон и снова отбрасывал его в сторону. Но однажды…
Они гуляли по парку, и Бандит вдруг потянул Гриню в сторону, в дальнюю аллею, которая выходила с другой стороны парка.
Сначала они просто шли, потом все быстрее и быстрее, и вот пес побежал, а парень летел с ним на поводке, словно это его выгуливали.
Выскочив из парка, Бандит резко остановился. Гриня буквально врезался в него. Сбоку захихикали девушки. Гриша повернулся, а там, среди смеющихся девушек, стояла Алиса.
Она приветливо заулыбалась и подошла. Погладила Бандита по голове, почесала ему за ушком.
— Привет, Бандит! Что-то твой хозяин не звонит мне… Ты не знаешь почему? – она присела на корточки и смотрела собаке в глаза. – А я его хочу позвать к нам в гости. У меня день рождения в субботу. Бандит, ты приведешь своего хозяина к нам, а?
Собака с удовольствием подставляла голову и бока под ласковые девичьи руки, а Гриша заливался румянцем.
— Я отвечу за Бандита. Мы придем, обязательно. Только я работаю в субботу до обеда, потом домой, переоденусь, и мы придем. Обязательно, — Гриша едва сдерживался от отчаяния.
— Приходите! Мы с бабулей будем ждать! – И Алиса упорхнула к подружкам, которые все глаза проглядели…
— Суббота, суббота… Бабуле цветы, Алисе цветы и, наверное, игрушку. Это будет и правильно, и не выдаст меня, — судорожно соображал Гриша.
В отделе мягких игрушек Гриша нашел собаку, похожую на Бандита. Ее упаковали в красивую прозрачную упаковку, повязав сверху роскошный розовый бант.
Наступила суббота…
Гриня сложил в рюкзак фотографии. Надел на Бандита шлейку, взял игрушку, и они направились в цветочный.
Получив два букета, Гриня обмотал поводок вокруг талии, поскольку рук не хватало, взял цветы, игрушку и они отправились к имениннице.
Серафима Матвеевна улыбалась, принимая цветы, а Алиса весело скакала, как ребенок, радуясь, что у нее есть теперь свой Бандит.
Ее подружки недолго сидели в гостях, они поняли, что лучше оставить именинницу с бабулей и парнем, и ушли.
Убрав со стола, они сели пить чай. Григорий не знал, как начать разговор. Но говорить начала Серафима Матвеевна:
— Знаете, Гриша, я так рада, что у меня есть Алиса! У меня ведь совсем не осталось родственников…
— А как же родители Алисы? – Гриша посмотрел на девушку.
— Мой сын женился на ее маме, когда Алисе было четыре года. У Алисы другой папа. Жили они очень, очень дружно.
Сын был врачом на скорой, мама Алисы медсестра. Я так радовалась, что у сына есть семья. Общих детей не получилось, и он удочерил Алиску. А потом как-то все рухнуло, — бабуля вздохнула.
— Папа умер от сердечного приступа. Так глупо. Сам врач, а ничего сделать не смогли. Мама поверить не могла, все ждала его…
Бабуля сказала, что никуда нас не отпустит, что мы – ее семья. Так и жили. А за неделю до моего совершеннолетия мамы вдруг не стало. Она просто не проснулась. Так бывает… С тех пор мы с бабулей одни, — Алиса заварила еще чай.
Гриша помолчал, взял Алису и Серафиму Матвеевну за руки и сказал:
— Мне надо вам кое-что рассказать, — и вышел в прихожую за рюкзаком…
*****
Прошло несколько месяцев.
Отыграв веселую свадьбу, на которой посаженными родителями Гриши были Савельич и Клавдия, а Алису вела к алтарю бабуля, молодые уехали в свадебное путешествие. Это был подарок от названных братьев Грини, сыновей Савельича и Клавдии.
Вернувшись, они еще в подъезде унюхали потрясающий запах бабулиных блинов.
— Бабуль, как у тебя вкусно пахнет! – Алиска раскраснелась от предвкушения вкусного.
— Ну что, внучок! Привет! Пойдем, тещины блины ждут вас! Я ж тебе и бабка родная, и теща в придачу!
И они направились на кухню, где счастливый Бандит уже облизывал пустую тарелку.
— Ах, ты Бандит! Тебе ж нельзя, олух царя небесного!
— Ну вот, теперь карауль живот его!
— Одно слово – Бандит!
Автор ВИТА САПФИР
