Про Веру люди говорили так: «Как врач – она профессионалка, а как человек – кошмар!». Вера работала участковым терапевтом в поликлинике небольшого города, и действительно была черствая к людям: смотрела на них с каким-то призрением поверх очков. Никогда не улыбалась, слова доброго от нее не услышишь, но при всем при этом даже одного ее взгляда хватало, чтобы поставить пациенту правильный диагноз. Коллеги ее называли «человек-рентген», но тоже побаивались Веру.
Ей 43 года, никогда не была замужем, и детей нет. Настоящий мизантроп с внешностью мегеры: всегда со сжатыми губами и какими-то злыми глазами. Блеклая, одевается мешковато, никогда не красится. Друзей нет, живет одна с кошкой, на коллег смотрит свысока, в свою жизнь никого не пускает. Пациенты вообще несчастные из-за ее характера, но приходится терпеть – она врач от Бога!
Каждый вечер она возвращается домой к своей кошке Мышке (такая у животинки кличка), кормит ее и погружается в свои мысли. Мысли каждый раз одни и те же – они возвращают Веру в прошлое. Дня не проходит, чтобы она не вспоминала об этой минуте, когда предала своего самого родного человека, но уже ничего не поправишь. Как она была глупа! Повесила себе тяжелый камень на сердце. Вернуть бы тот день, все бы изменилось!
Тогда Вере было 17 лет, и она только окончила школу, впереди – поступление в медицинский институт. Это династия – мама врач, тетя врач, дед и бабушка врачи. Отец в семье долго не задержался – не вписывался он в семью, вытравили его. После окончания школы, в конце мая, еще до экзаменов, группа молодежи отправилась в недельный турпоход – там был симпатичный парень, знакомый знакомого, с которым и произошел пятидневный роман. Разъехались, ничего не пообещав друг другу, но чуть позже Вера поняла, что беременна. Матери сказать было страшно вплоть до самого конца августа, но пришлось. Аборт делать было поздно, тем более с отрицательным резусом.
— Вот что! – железным голосом сказала мать. – Поступаешь на следующий год. В этом году едешь к тете Люде в Питер, там рожаешь и оставляешь ребенка.
— Кому я оставлю ребенка? Тете Люде?
— В роддоме оставляешь! Я не дам тебе испортить жизнь и карьеру! Нам не нужен ребенок! Кроме того – дед сердечник, бабушка уже инсульт перенесла, ты их добить хочешь своей беременностью вне брака? Да я тебя за это своими руками задушу!
Тетка была еще жестче – старая дева и мужененавистница, она ни минуты не сомневалась, что Вера – жертва, а этот негодяй из палатки – монстр, который обманом соблазнил ее племянницу. Веру буквально прессовали – мать по телефону, а тетка сидя рядом. День за днем ей внушали о «правильном» решении, хотели даже отправить на искусственные роды, но Вера запротестовала – не надо убивать, пусть родиться, а там уж добрые люди воспитают.
День родов она вспоминает смутно – это случилось за неделю до ее совершеннолетия. «Мальчик!», сказали ей. Вера видела лишь спинку сына и редкие черные волосики. Мальчика отнесли и больше она его не видела – написала отказную. Ей хотелось еще что-то исправить в своей жизни, но было поздно. Тетка с матерью облегченно вздохнули: ребенку не было место в их семье, тем более мальчику.
Вера вернулась к матери и поступила в медицинский институт. Она вгрызлась в науку, но что-то человеческое в ней умерло. Вера возненавидела себя, злилась на себя, но выплескивала все это на людей. Во всех она видела черствую мать и тетку, врачей, уносящих сына от нее, деда с бабушкой, твердящих, что вся жизнь – в науке и работе. Интересно, как бы они отнеслись, зная, что у них есть правнук?! Но никого не осталось – ни мамы, ни тетки, ни деда с бабушкой, все ушли в мир иной. Вера уехала в небольшой город, купила квартиру, завела кошку Мышку и стала жить одна в своей боли и злобе на себя и на людей.
Однажды она пришла домой, покормила свою Мышку и вытянула ноги на диване перед телевизором. Звонок на телефон.
— Добрый вечер! – услышала она молодой и приятный мужской голос. – Вы Лещева Вера Степановна?
«Очередной пациент, — подумала Вера. – Сейчас начнется: «Проконсультируйте меня – у меня тут болит, там болит», совсем обнаглели!».
— Молодой человек! – возмущенно ответила она. – Вы знаете мои часы приема, не надо мне на дом названивать.
— Нет, вы меня, видимо, неправильно поняли. Я Саша, и думаю, что я не ошибся – я ваш сын. Если вы не можете говорить, по каким-то обстоятельствам, я могу закончить разговор. У вас высветился мой номер телефона? Вы можете мне перезвонить потом.
— Нет, я могу говорить! – отчаянно закричала Вера. Она даже свой голос не узнала – настолько он сорвался. Сердце бешено стучало, казалось, оно вот-вот выпрыгнет. Этого звонка Вера ждала более 20 лет. Не верила, что такое произойдет, но она мечтала об этом, а теперь схватилась за соломинку.
— Я хотел бы вас увидеть, Вера Степановна, — через паузу сказал Саша. – Я знаю где вы живете, могу к вам приехать в воскресенье. Буду утром, а вечером уеду.
До воскресенья два дня. О, боже, что за это время Вера пережила – и состояние полуобморока, и радость взахлеб, и липкое чувство подозрительности: а может быть это жулик, узнавший, что она много лет назад отказалась от сына? Но была надежда – надо просто увидеть Сашу, а там сердце подскажет.
Через два дня Саша сидел перед ней. Встреча была странной – будто к ней пришел какой-то коммивояжер со своим товаром – совершенно посторонний человек, но Вера перед этой встречей тряслась как студентка перед экзаменом. Когда в дверь позвонил Саша, ноги были ватными и голос сорвался:
— Проходите, — как-то хрипло сказала она. – Попьем кофе на кухне.
О, боже! Ведь она совсем не так хотела встретить сына! Хотелось броситься ему со слезами на грудь, но слез не было – был только ледяной страх перед его визитом. Как он ее воспримет? Саша показал паспорт сразу – даже не раздеваясь: родился в Санкт-Петербурге и дата сходится. Да что там говорить – он очень похож на Веру, одно лицо, только брови домиком как у деда Степана. О том, что Саша действительно сын Веры, сомнения отпали.
— Я узнал о том, что я приемный накануне совершеннолетия, «доброжелатели» помогли. Приемные родители и не отрицали потом, они у меня хорошие – сказали, что я рожден от несчастной девушки, которую заставили от меня отказаться. Моя мама – медсестра в детской больнице, папа – директор строительной компании. Я сначала был зол на вас, но потом захотел вас найти, и родители меня в этом поддержали, они очень добрые, но кроме меня у них нет детей. Я работаю у отца в фирме, женат, моя жена беременна. Я боялся, что я родился в какой-то неблагополучной семье, но вижу, что это не так.
Краткая информация, но ее достаточно – значит, Саша рос в любви и доброте. Это даже хорошо – ее семья бы не дала всего этого: слишком черствые, хоть и благополучные. Вечером Саша уезжал, и только потом, на вокзале, Веру прорвало:
— Прости меня, сынок, — со слезами прошептала она. – Видит бог – я хотела тебя оставить рядом с собой, но обстоятельства…
— Мама, ну не плачьте, пожалуйста, — Саша ее обнял и погладил по голове. – У нас сейчас есть все контакты, будем общаться. Я на вас ни капли не обижаюсь! Обещаю – у меня жена родит, а потом мы к вам приедем с внуком на целую неделю. Все хорошо, мама!
Подошел поезд, Саша поцеловал Веру в щечку и уехал. Было такое впечатление, что огромный булыжник упал с души. На следующий день коллеги и пациенты с удивлением наблюдали, как Вера впервые улыбалась на приеме, будто у нее осколок зеркала выпал из глаза, как в сказке про Снежную Королеву. Вчера впервые ее сын назвал мамой!