Ему было пять, когда отец утoнул в проруби. Влад плохо помнил то время, лишь смутные картинки иногда всплывали в голове: как мама сидит на стуле и качается из стороны в сторону, да так сильно, что, кажется, голова у нее вот-вот отвалится; соседка баба Люда пришла с пластиковой бутылкой, в которой плещется мутная жидкость, и они с мамой на двоих тянут песню про коня и поле, папа любил ее петь, отчего глаза у Влада щиплет. Когда он стал старше, он понял, что это за мутная жидкость, и почему мать спит потом по несколько часов, оставляя дом нетопленным, а сына голодным.
Тетя Ира приезжала часто. От нее всегда вкусно пахло, она привозила Владу фрукты и конфеты, покупала новую красивую одежду. Он плохо помнил отца, но, наверное, тот был похож на свою сестру – тоже всегда улыбался и был добрым к Владу.
Мама доброй не была. Заставляла его носить воду с колонки, чистить снег в ограде, кормить свиней.
— Потому что ты теперь глава семьи, – заявляла она. – Кто еще мужскую работу должен делать?
Если ей не нравилось что-то, она хлестала его скакалкой и обзывала плохими словами заплетающимся языком.
Когда он пошел в школу, стало немного лучше, потому что учительница, Наталья Николаевна, приходила к ним домой и разговаривала с мамой. Мама устроилась почтальоном, стала носить письма и газеты по деревне, пила меньше. Принялся к ним захаживать дядя Боря с соседней улицы, и мама даже повеселела – стала улыбаться, готовить на обед супы и мыть пол. Этот год, наверное, был самым спокойным, хотя дядя Боря Владу не нравился. А потом мама и дядя Боря поругались, и он перестал приходить. И мама опять запила.
Несколько раз к ним приезжали из опеки: проверяли холодильник и спрашивали Влада, как он живет. А потом его забрали и увезли в интернат. Мама бежала за машиной и что-то кричала, а по ее лицу бежали слезы.
В интернате Владу не понравилось, хотя там всегда было тепло, и кормили сытно и часто, не как дома. Но ему хотелось к маме – все же она была неплохой, когда трезвой, называла его «сыночек мой» и гладила шершавыми пальцами по волосам. По ночам он плакал, закусывая губы до крови, чтобы никто не услышал его всхлипов.
Когда тетя Ира приехала за ним, Влад поверить не мог в то, что это правда.
— Теперь ты будешь жить с нами, – сказала она и улыбнулась. – Правда, отдельной комнаты у нас нет, но ты же не против делить ее с твоим братом?
Про брата Влад знал. Тот был на полгода года старше, они даже виделись пару раз, но тогда были еще слишком маленькие. Звали брата Егор.
— Конечно, тетя Ира! – обрадовался он.
Влад подумал про маму, но спросить про нее не решился.
Так началась его новая жизнь. Тетя и дядя ему очень нравились – тетя Ира оказалась еще лучше, чем он помнил: вкусно готовила, все время шутила и смеялась, помогала делать уроки. Дядя Саша оказался очень умным, говорил с Владом, точно со взрослым, а на выходных брал его и Егора на стадион, смотреть хоккей. Его устроили в ту же школу и в тот же класс, куда ходил Егор, и в новой школе Владу сначала не понравилось: было очень сложно учиться, пацаны его задирали, а девчонки хихикали, когда он проходил мимо. К тому же Егор оказался местным мальчиком для битья – над ним откровенно издевались в классе. Называли его Егорик-помидорик.
— Почему ты не дашь им сдачи? – спросил он однажды у Егора по дороге домой.
— Ага, сдачи! Тебе легко говорить! Они тогда только сильнее побьют.
— Все равно, – отрезал Влад. – Нельзя давать над собой издеваться.
Егор ничего не ответил, только пнул со всей силы снежный ком под ногами.
На другой день, когда одноклассники заперли Егора в туалетной кабинке, и сказали, что выпустят только тогда, когда он снимет штаны и выбросит их из кабинки, Влад не сдержался и врезал парочке из них как следует. Правда, потом они его всей кучей побили, но зато, когда они с Егором пришли на урок опоздавшие и сильно потрепанные, произошло сразу несколько событий.
Во-первых, учительница сразу догадалась, чьих это рук дело, и заявила, что ее терпение лопнуло, и она будет вызывать в школу родителей хулиганов, в особенности отца Толи Кузнецова, который руководил всем этим безобразием. Влад знал, что родителей в такое вмешивать нельзя, и сказал:
— Они не виноваты, Марина Александровна, это мы с Егором подрались.
— Вы с Егором?
Она смотрела на него с недоумением.
Егор подтвердил.
— Простите, мы нечаянно, мы больше не будем.
Весь класс прыснул. И тут произошло «во-вторых». Рыженькая Оксана со второй парты подняла руку и сказала:
— Марина Александровна, не надо родителей, я сама с ними разберусь.
У Оксаны были большие голубые глаза, которые смотрели строго и решительно. И учительница кивнула.
«В-третьих» произошло после уроков. Нагловатый Толя подошел к братьям, и Егор сразу отскочил, ожидая очередной оплеухи, но тот его не тронул.
— Что, смелый, что ли? – спросил он у Влада.
— Ну, типа того.
Тут подбежала Оксана.
— Толик, ты мне обещал!
— Да не дрейфь… Не трону я их.
Он сплюнул и ушел. А Оксана сказала:
— Влад, спасибо, что не дал родителей вызвать. Отчим его убьет!
Ему не очень нравилось, что Оксана так переживает за Толика, но сама Оксана очень нравилась.
— Ладно, чего уж. Слушай, а ты как в математике, сечешь? А то у вас программа сложная, я ничего не понимаю.
Оксана строго посмотрела на него и сказала:
— Завтра после уроков останемся, я тебе объясню.
Влад был в восторге – и учебу подтянет, и с такой классной девчонкой подружится!
Они и правда подружились. Влад очень старался на занятиях, и Оксана это оценила. После он провожал ее до дома, и они болтали о разном. Оказалось, что Толя – ее двоюродный брат, прямо как они с Егором.
— У него папу убили. А мамка его черед полгода замуж вышла. Отчим у него ужасный, бьет его так! Мама моя говорила с тетей Настей, но та влюбилась как кошка, ничего слышать не хочет.
— У меня папа тоже умер, – тихо признался Влад.
— Ты поэтому у Егоровых родителей живешь, да? И ходишь как подстрелыш.
Влад густо покраснел.
— Нормально я хожу!
— Ага, штаны короткие, руки вон на сколько из рукавов торчат! Это же прошлогодняя куртка Егора, разве нет?
Тетя Ира предлагала купить ему новую куртку, но Влад сам отказался, было стыдно, они и так ему вон как помогают. Но Оксане это было трудно объяснить.
На физкультуре он тоже бегал в прошлогодних кроссовках Егора, которые немного ему жали, но это не мешало ему лучше всех играть в волейбол. Он и дома, в деревне, лучше всех играл, и было приятно, что хоть в чем-то он может превзойти этих городских зазнаек. Учитель физкультуры, Руслан Борисович, спросил:
— На секцию не хочешь ходить? Скоро районные соревнования, будешь так же играть, возьмем тебя в команду.
И он стал ходить на секцию. Толик тоже ее посещал, и после этого Влада и Егора больше никто не задирал.
— Влад, я рада, что ты будешь заниматься спортом, – сказала тетя Ира. – Только чтобы на учебу это не влияло, хорошо? И я была бы тебе очень благодарна, если бы ты взял на себя часть уборки, я совсем ничего не успеваю.
Все успевать было непросто, но он старался: после школы занимался с Оксаной, потом бежал домой, чтобы пропылесосить и разобрать вещи после стирки, шел на секцию, на обратном пути заходил в магазин и покупал все по списку, составленному тетей Ирой. Вечером мыл посуду, делал уроки, иногда удавалось посмотреть, как Егор играет за своим компом. Все им были довольны: и учителя, и одноклассники, и тренер, и тетя с дядей. Особенно дядя – тот часто обсуждал с Владом спорт и политику. Егор жаловался, что ему скучно, и что давайте лучше поиграем в настолку, но дядя только отмахивался.
Казалось бы, все в его жизни стало хорошо. И в этот самый момент позвонила мама.
Она чудом застала его – Влад уже выходил из квартиры, но макет с мусором порвался, и он задержался, чтобы собрать его и сложить в другой пакет. И в этот момент зазвонил телефон.
— Влад, сыночек, как я рада, что получилось тебя застать!
Он сразу узнал ее голос, хотя не виделись они почти год. И в глазах предательски защипало.
— Мама, – прошептал он.
— Сыночек, а я не пью больше. Прости меня, пожалуйста, я все исправлю! Я и в опеку уже сходила, там такая добрая женщина – сказала, что в правах мне можно восстановиться и тебя забрать. И не думай, это не из-за денег…
От ее слов ему стало плохо. Как забрать? А как же Оксанка, соревнования, Егор, с которым они стали как братья?
— Ты мне больше не мама, – хрипло произнес он и положил трубку.
С того дня Влада стали мучить кошмары. Ему снилось, будто он тонет, а чьи-то ледяные руки хватают его за лодыжки. Он плакал, но проснуться не мог. Его будил Егор, приносил ему воды и успокаивал.
— Мне тоже иногда снятся страшные сны, это ничего.
Егору одному Влад признался, как сильно ему нравится Оксанка. Никогда у него не было такого друга – Егор всегда готов был его выслушать, давал любые свои вещи, пускал поиграть за компьютер.
— Меня больше не трогают, – с широкой улыбкой говорил он. – И это все только благодаря тебе! Ты мой самый лучший друг!
Одно было плохо, Егору не нравился Толя.
— Да он только притворяется, что приятель тебе, просто хочет, чтобы команда ваша в волейбол выиграла! А потом снова нож в спину всадит, вот увидишь! Он подлый, на все готов ради своей выгоды!
Но все равно Егор был настоящим другом. Когда Влад, краснея и заикаясь, попросил за ужином денег, которые нужно было сдать тренеру на нашивки и прочее, тетя Ира перестала улыбаться и сказала:
— Милый мой, но денег свободных нет. Ты же знаешь, мы скромно живем, теперь еще и…
Она осеклась, но Влад понял, что она имеет в виду – теперь еще они и его одевают и кормят.
И тут Егор сказал:
— Я могу дать ему денег! Дедушка же оставил мне наследство! А ему он, кстати, почему не оставил? Влад ведь тоже его внук.
И тогда дядя достал из кармана кошелек и выдал Владу деньги.
Но на соревнования Влад не поехал. На следующий день у учительницы английского украли кошелек. Она была молоденькая и очень добрая, ее все любили. Пришел завуч и велел всем показать рюкзаки. Толик сказал, что это незаконно, но завуч ответил, что тогда он вызовет родителей. И Толик замолчал.
Влад легко показал свой рюкзак, ему нечего было скрывать. Только вот на дне его рюкзака лежал маленький розовый кошелек…
Может быть, всё бы и обошлось, учительница готова была простить вора, только пусть он вернет монету.
— Такая большая, серебряная, – всхлипывала она. – Мне ее дедушка подарил.
Но Влад не брал кошелек, а, значит, и не знал, где монета. И завуч разошелся не на шутку – вызвал инспектора по делам несовершеннолетних и дядю с тетей. Влад чуть под землю от стыда не провалился.
В классе резко переменили отношение к Владу, никто ему не верил. Когда Оксана демонстративно отсела от него на математике, где они теперь сидели вместе, Влад не выдержал – схватил свою сумку и побежал прочь. Егор кричал ему что-то вслед, но Влад его не слушал.
Он решил, что уедет к маме. Находиться здесь он больше не мог.
Дверь Влад, как всегда, открыл своим ключом. Обычно днем никого не было, но сегодня на пороге стояли ботинки тети Иры. И чьи-то чужие, мужские. Влад шагнул вперед и увидел чью-то внушительную фигуру около кухонного стола, торчащие ноги…
Влад сразу все понял и выскочил из квартиры как ошпаренный. Он бежал по лестнице, а в ушах продолжали звучать отвратительные звуки. К горлу подступала тошнота.
— Влад!
Это Егор. Он бежал ему навстречу – без шапки, в расстегнутой куртке.
— Погоди, куда ты?
Влад схватил брата за рукав.
— Идем отсюда.
— Почему?
— Я сказал, идем.
Они долго шли вперед, не говоря ни слова. Потом Влад сказал, что уедет к маме. Егор молчал, только вздыхал.
Когда они вернулись, дома никого не было – ни незнакомого мужчины, ни тети Иры. Влад принялся собирать вещи.
— Ты говорил, что у тебя есть деньги? – спросил он у Егора.
— Да, дедушка оставил мне наследство, мама раз в месяц выдает мне на карманные, а я коплю. Ты не обижайся, я правда не знаю, почему только мне.
— Да ладно, забей. Вроде они с папой не очень ладили.
— С мамой тоже, – возразил Егор.
Он вынул из рюкзака свой кошелек, открыл его, достал стопку купюр и протянул Владу. На пол что-то упало и звякнуло. Влад наклонился и поднял. Большая круглая серебряная монета. Живот скрутило в тугой узел.
— Что это? – хрипло спросил он.
Егор молчал, сильно прикусив губу.
— Я спрашиваю, что это? – закричал Влад так, что Егор вздохнул.
— А ничего! – вдруг злобно выкрикнул Егор. – Достало уже, что все тебя звездой считают! Я, может, тоже в волейбол играть умею, не хуже вашего! И Оксанка прилипла к тебе как хвостик, а я… А она…
Голос у Егора сорвался.
— И даже папа больше любит с тобой говорить, чем со мной, – уже тихо, без злости добавил он.
Влад бросил деньги на пол, схватил свой рюкзак и вышел. Брат не стал его останавливать.
Он бродил по улице несколько часов, не знал, что ему делать. И случайно наткнулся на Толика – тот шел с незнакомыми мальчишками, все старше их.
— Здорова, – протянул Толик. – Ты чего тут бродишь?
— Не твое дело, – огрызнулся Влад.
Один из парней шагнул было к Владу, но Толик его остановил.
— Погоди. Это корефан мой.
Он отвел Влада в сторону.
— У тебя случилось чего?
Влад молчал.
— Ладно, не хочешь, не говори. Может, помощь какая нужна?
В горле у Влада заскребло.
— Деньги на билет надо. К мамке я хочу поехать.
Толик кивнул. Достал из кармана смятые купюры, протянул Владу.
— Ты поэтому кошель у англичанки спер?
— Да не трогал я его! – сорвался на крик Влад.
— А кто тогда?
И тут Влад подумал – завтра его здесь не будет, а если Толик узнает, что это все из-за Егора, тому явно не поздоровится.
— Ладно, кого там. Да, нужны были деньги на билет.
— Достали его родаки, да? Такие же скучные поди, как Егорик-помидорик.
— Слушай, Толь. Можно тебя попросить? Не трогайте вы Егора. Он, может, тоже скоро с отчимом жить будет, так что…
Толик ничего не ответил. Но в глазах у него Влад прочел если не клятву, то обещание.
— Спасибо, – произнес он.
— Давай, удачи тебе, брат, – сказал Толик, прежде чем уйти. Влад долго стоял и смотрел ему вслед. А потом прошептал: «Мама, я скоро приеду…».