В бреду она видела свою мать Жульку, деда Трофима, их старый дом и добрую женщину Свету, тянущую к ней прохладные успокаивающие руки, даже слышала её голос: — Цыганочка, миленькая, только не умирай. Мне без тебя плохо. Потерпи, моя хорошая, потерпи еще немного…
К пристани маленького городка на Волге причаливал круизный теплоход. Молодой парень в радиорубке, улыбаясь, ждал, когда судно пришвартуется. Как только это произошло, грянула знаменитая, любимая народом веселая цыганочка.
В центр деревянного настила выскочила небольшая черная собака и, встав на задние лапы, начала выделывать кренделя. Пушистая танцовщица подпрыгивала, кружилась, стараясь изо всех сил. Пассажиры смеялись, глядя на неожиданное развлечение, хлопали в такт мелодии в ладоши, фотографировали, снимали на видеокамеры.
Многие из зрителей невольно искали глазами хозяина, ведь не может же быть, чтобы собака сама устраивала такое представление. Но артистка была одна.
Матрос, принесший из камбуза миску с угощением от кока, рассказал, что откуда-то прибилась бездомная собака и “подрабатывает” на пристани уже несколько лет. Она пляшет только цыганочку, другие мелодии не признает, отсюда и кличка — Цыганочка.
Плясунья, наевшись, бродила среди людей, заглядывая в глаза, а вдруг еще и погладят. Туристы, потеряв к ней интерес, отправлялись дальше, торопясь осмотреть немногочисленные достопримечательности старинного городка.
Цыганочка не всегда была бездомной бродягой. Когда-то, в прошлой жизни, её звали Динка, у неё был хозяин дед Трофим — одинокий ворчливый, но, по сути, добрый старик.
Хозяин варил ей и её матери Жульке кашу с куриными лапками, такую вкусную, что “хоть сам ешь” — говаривал он, щедро накладывая полные миски своим “сторожихам”. Сторожить-то у деда особо было и нечего, но плох тот хозяин, у которого нет собаки во дворе, считал старый ворчун.
А потом деда не стало. Он просто лег спать, а утром не проснулся. Приехал неведомо откуда взявшийся внук — здоровенный шумный мужик с подбитым глазом, и на скорую руку, за бесценок продал дедов дом.
Новые хозяева в нахлебниках не нуждались и тяжелой палкой прогнали “сторожих” со двора. Соседи, имевшие своих четвероногих охранников, жалели осиротевших собак, но себе никто не взял — своих прокормить бы, а тут, хоть и небольших, но целых две. Лишние рты в хозяйстве ни к чему.
Начались скитания. Старая Жулька не смогла пережить суровую голодную зиму и ушла одним холодным снежным утром вслед за хозяином. Динка осталась одна на всем белом свете.
На помойку вход маленькой слабой собаке был заказан — загрызут свирепые, такие же бездомные, как и она, но более крупные и сильные завсегдатаи.
Бродяжка попробовала пробавляться возле чайной — маленькой грязной столовки. Кухонная работница, ненавидящая кошек и собак, прогнала её, чуть было не окатив кипятком. Собака стала крутиться возле магазинов.
Выпрашивая кусочки, она ловко делала “зайку” — вставала на задние лапы во весь рост, поджимая передние и, приседая, прыгала, как заяц, порой растапливая даже самые очерствевшие сердца людей, спешащих домой с покупками, и они бросали кусочки, продлевая существование боровшейся за жизнь бедняге.
Так, попрошайничая и ночуя, где придется, скиталица сумела пережить первую бездомную зиму.
С наступлением тепла она случайно забрела к пристани, где после двухдневной свадебной гулянки толпа родственников с водкой и пирогами провожала молодых в речной круиз, щедро наливая всем желающим. Ещё не проспавшийся гармонист, махнув водки, вовсю развернул меха и хватил популярную в народе цыганочку.
Лохматая худая бродяжка не удержалась, голод подтолкнул её к смелому шагу и, переборов страх, её лапы сами пошли в пляс. Народ хохотал, глядя на необычную танцоршу. В тот день она впервые после дедовой каши наелась досыта.
Здесь её увидела кассирша Света. Молодая женщина жалела собаку, но забрать её не могла. Она жила с крепко выпивающим мужем и двумя маленькими детьми у свекрови, которая ела невестку поедом, вымещая на ней все свои жизненные невзгоды и ошибки.
Мать нигде не работающего мужа называла Свету, сезонно работающую кассиром на пристани и круглый год успевающую убираться в двух соседних магазинах с двумя малышками, которые только начали ходить в детский сад и были полностью на её руках, дармоедкой.
Света стала потихоньку, чем могла, подкармливать бродяжку. Они подружились. Собака оказалась на редкость умной и чуткой. С ней можно было поделиться своими горестями, глаза Цыганочки выражали сочувствие и еще что-то такое, от чего щемило сердце.
Через несколько дней случилось так, что на борту подходящего к пристани теплохода звучала зажигательная цыганочка, и собака, помня о свадебных пирогах с мясом, повторила своё выступление.
Так и повелось. Речники — народ добрый, участливый и дружный, они позволили маленькой артистке с её коронным номером зарабатывать на хлеб. Цыганочка получила имя и известность.
Осенью навигация закончилась и наступили тяжелые дни. Цыганочка поселилась под старой брошенной лодкой, заканчивавшей свои дни на берегу великой русской реки. Если бы не прибегающая к пристани хоть чем-то покормить Цыганочку Света, она вряд ли дожила бы до весны, умерев от голода под сводами старой развалины или погибнув от злых собак и людей в этом маленьком бедном городке.
Весной, с началом навигации, все вокруг оживало. Теплоходы, работа, публика, Света в своем закутке, сытное вкусное угощение от щедрых пароходных коков и благодарных зрителей — сплошная удача для бездомной Цыганочки. Так прошло несколько лет.
И вот, как водится, несчастья посыпались одно за другим. Началось с того, что её любимая Света, не выдержав больше такой жизни, уволилась, забрала своих дочек и уехала в старый дом в Кировской области к своей матери-пенсионерке.
Дочь, наконец-то, рассказала ей всю правду про свою семейную жизнь. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Светы, стало то, что муж, по наущению матери, поднял на неё руку. Её не страшило уже ничто, лишь бы выбраться из ада, в который она попала.
Уезжая, Света горевала лишь о Цыганочке, понимая, что без её помощи собаке вряд ли удастся выжить. Она, прощаясь, долго сидела, обняв свою единственную подругу, плача и рассказывая о своей жизни.
Это произошло перед самым окончанием навигации, когда по утрам трава начала белеть от инея. После очередного выступления кто-то из благодарной публики кинул танцовщице большой кусок колбасы, попав на трап.
Голодная Цыганка, недоедающая после отъезда кассирши, ринулась за ним, пока он не успел упасть в воду. Задняя лапа собаки провалилась в щель между досками. В горячке бездомная артистка рванула вперед и сломала лапу, завизжав от боли на всю округу.
Цыганке помогли вытащить лапу с торчащим из шерсти обломком кости и отнесли на берег, положив на траву. Пароход, дав гудок, медленно удалялся.
Это конец, подумала Цыганка и заскулила. К вечеру она, кое-как забравшись в свое убежище, легла, свернувшись в клубок, дрожа от сырости и боли.
Светлана к тому времени устроилась на работу кассиром в поселковой столовой, благо с детьми теперь сидела бабушка. Жизнь постепенно налаживалась. Но на душе у Светы было неспокойно. Она не могла забыть Цыганочку, ей не хватало этой собаки, к которой она привязалась за несколько лет дружбы.
Маленькая бродяжка стала ей очень близка, ведь она была единственным утешением в то время, когда хоть чье-то сочувствие было жизненно необходимо. Навигация закончилась, и что с ней теперь будет. А ведь я её бросила, вдруг с ужасом призналась Света самой себе.
Работа в столовой была посменная, два через два. Отбросив все сомнения, отработав свою смену, Света договорилась со вторым кассиром еще на одну смену с последующей отработкой и поехала на прежнее место работы.
Цыганка медленно умирала. Она не могла больше работать и, рыдая, пропустила два последних теплохода, с которых неслась её зазывная плясовая мелодия. Больная не выходила из укрытия почти неделю, лакая дождевую воду из лужиц под трухлявой лодкой.
Есть ей уже не хотелось, лапа воспалилась, начался жар. В бреду она видела свою мать Жульку, деда Трофима, их старый дом и добрую женщину Свету, тянущую к ней прохладные успокаивающие руки, даже ясно слышала её голос:
— Цыганочка, миленькая, только не умирай. Я же за тобой приехала, мне без тебя плохо. Потерпи, моя хорошая, потерпи еще немного.
Собака Цыганочка никогда больше не вернется в тот городок. Она почти пятнадцать лет живет у своей любимой Светы, став упитанной, но довольно энергичной старушкой.
Не беда, что у неё всего три лапы, она никогда не унывает, а если надо — побежит не хуже своих собратьев, и, к тому же, ей больше не нужно, развлекая публику, плясать цыганочку, а если только так, тряхнуть стариной ради удовольствия.
Автор НАТАЛИЯ С.