Ваня сидел на лавочке в привокзальном парке небольшого провинциального городка. Несколько дней назад он даже не подозревал о существовании города с таким необычным названием — «Остров». Но волею судьбы он оказался здесь. Ваня достал из кармашка летней ветровки блокнотный листок, и отсутствующим взглядом впился в две неровные строчки. Хотя он уже намертво запомнил адрес, этот клочок бумаги не давал ему покоя. Он словно хотел разглядеть на нем что-то еще кроме букв и цифр. Из раздумий вывел недовольный женский голос:
— Молодой человек, вы не могли бы пересесть вон туда, а то у меня по графику уборка!
Над Иваном нависло лицо дамы неопределенного возраста с ярким макияжем. Женщина показывала рукой куда-то в сторону железнодорожных путей. В голове парня мелькнула шальная мысль:
— А может, это она?
Он стал внимательно разглядывать работницу местного отделения железной дороги. Но даме с ведром и яркой метелкой такой интерес пришелся не по душе.
— Ну, что уставился на меня! Чай, не картина!
Сравнение с картиной было настолько подходящим, что Ваня рассмеялся.
— Он еще насмехается! Между прочим, я при исполнении! И издевательств над своей персоной не потерплю!
Неожиданно дама достала из бездонного кармана рабочего халата свисток. Иван не успел и глазом моргнуть, как раздался резкий, разрывающий барабанные перепонки сигнал. Не прошло и минуты, как возле лавочки появились два служителя порядка. Оба полицейских были, как говорится «в теле», поэтому даже после короткой пробежки они тяжело дышали. Ваня понял, что запахло жареным. Он взял дорожную сумку, но один из стражей пронзительно закричал:
— Сидеть! Кто такой?! Документы! С какой целью прибыли в наш город?
Вопросы сыпались на голову Ивана, как камни из рога изобилия. Работница вокзала ожидала дальнейшего развития событий с торжествующей улыбкой на лице. Пока молодой человек извлекал из другого кармана куртки документы, она решила придать ситуации большей динамики.
— Я его, Сергеевич, сразу приметила. Смотрю, странный какой-то парень, не спешит никуда, расселся тут на лавочке, а у меня работа стоит. Да, и сумка у него какая-то подозрительная….
Дама хотела продолжить, но полицейский ее прервал:
— Погоди, Николаевна! Конечно, за сигнал спасибо, но надо разобраться!
— А чего тут разбираться?! Не наш он, сразу видно! Знаю я таких! Посидят на лавочке, а потом вещи у пассажиров пропадают, или еще чего недоброе сотворят.
Сергеевич взял документы, и спокойно сказал:
— Не волнуйся, Николаевна, разберемся! Пройдем!
Последняя фраза была адресована Ивану. Молодой человек не стал возражать, и проследовал за полицейскими. В отделении его продержали не больше двадцати минут. Было видно, что Сергеевич недоволен таким поворотом:
— Ты, что, Иван Найденов, не мог сразу сказать, что разыскиваешь мать? Целый детектив тут разыграл! Нас оторвал от важных дел, работницу вокзала напугал! Нехорошо!
Ваня понял, что говорить что-то в свое оправдание бесполезно. Он молча взял свой багаж, который перед этим тщательно обследовали полицейские, и направился к выходу.
— Куда ты, парень?
— Разве я задержан?
Сергеевич отчаянно замахал руками.
— Да, не обижайся ты! Сам должен понимать, что порядок должен быть во всем.
— Я понимаю. Надеюсь, я могу идти?
— Конечно. Но как-то неудобно получилось, ты мать разыскиваешь, а мы тут тебя задержали. Наверное, давно не видел родительницу? Давай, мы тебя подбросим, тут недалеко!
Иван застыл у дверей. Он почувствовал, как его ноги наливаются свинцом.
— Со дня своего рождения я не видел мать. Давно.
Полицейский весело подмигнул:
— С какого именно? Ведь уже не мальчик, а муж!
Ивана удивило, что Сергеевич ответил известной фразой из трагедии Пушкина. Неожиданно для самого себя он выпалил:
— Отказной я! Так у нас детском доме называли ребят, от которых отказались родные матери. Я тоже оказался никому ненужным. И все двадцать лет думаю, за что меня так? Что я сделал плохого, что меня бросили, как…как ненужную вещь? Котят и то подбирают на улице, а меня….
Полицейские были шокированы таким откровением. Наконец, Сергеевич изрек:
— Парень, а зачем тебе сейчас она, ну, мать эта, кукушка?
— Просто хочется посмотреть ей в глаза. Об этом я все эти годы мечтал. Когда мне было лет восемь, меня взяли в семью, где уже было таких, как я человек пять-шесть. Сначала я обрадовался, поверил в счастье свое. Но вскоре оказалось, что новые родители ради наживы набрали детишек. Кормили нас плохо, но работать заставляли от звонка до звонка. У этих людей было свое фермерское хозяйство. Я сбежал от них, два месяца прятался, но меня нашли. После того случая мне еще больше захотелось найти родную мамочку! Я даже вынашивал план мести за мое, так сказать, счастливое детство!
Сергеевич насторожился.
— Так, может, ты за этим и явился? Ты брось это парень!
Иван горько усмехнулся.
— Не переживайте! Я не собираюсь вам портить статистику. И ни к чему это сейчас. У меня есть хорошая профессия, недавно дали комнату в общежитии. Возможно, скоро женюсь…. Перегорело уже все. Осталось одно желание — посмотреть в глаза женщине, которая подарила мне жизнь, и сразу же предала.
В служебном помещении на минуту повисла тишина. Иван снова взялся за сумку.
— Я пойду?
Молодой человек смотрел на людей в форме, но они уже не казались ему чужими. Получилось так, что невольно эти два полицейских стали для него близкими. Было заметно, что история Ивана глубоко задела их за живое. За всю свою недолгую жизнь парень впервые почувствовал искреннее участие. В детском доме тоже много говорили о сострадании и милосердии, но все это были только слова. Реальная жизнь была жестокой. Нередко приходилось кулаками отстаивать свое право на жизнь. А за драки всегда следовало наказание.
— Ты куда сейчас? Прямо к матери?
Вопрос Сергеевич вернул Ивана из прошлого в сегодняшний день.
— Даже не знаю. Может, в гостинице переночую.
— Не советую. Надо сразу разрубить этот «гордиев узел», а завтра уже будут другие мысли. Надо завершить начатое дело. Если хочешь, я тебе помогу. В таких делах поддержка нужна.
— Спасибо! Я не против!
Предложение Сергеевича действительно обрадовало Ивана. Он не знал, что ждать от встречи с незнакомой женщиной, с которой он связан узами родства.
Сергеевич тоже стал суетиться.
— Ты, Ваня, подожди с полчаса, у нас смена кончается. Сначала заедем ко мне, перекусим что-нибудь, а потом по адресу отправимся.
Напарник Сергеевича наблюдал, как тот аккуратно складывает в папки документы. Он тихонько шепнул Ивану:
— У этого человека не сердце, а целая вселенная добра. Он только на вид строгий, а действительности очень мягкий и отзывчивый человек. Никогда в помощи не откажет.
В доме Анатолия Сергеевича Ваню приняли, как давнего знакомого. Супруга полицейского, Анна Ильинична, хлопотала возле гостя, предлагая ему разные угощения.
— Ванечка, не стесняйтесь, кушайте! Вы с дороги, наверное, проголодались.
Иван уплетал домашний борщ, и не мог поверить, что все это происходит наяву. Впервые в жизни он ощутил тепло домашнего очага. Ему было хорошо и спокойно в дома этой доброй семейной четы. Он не мог сдержать эмоций:
— Спасибо вам, Анна Ильинична! И вам, Сергеевич, тоже спасибо! Только сегодня я понял, что такое настоящая семья!
Хозяйка дома охотно подхватила тему семьи:
— У нас, Ванечка, два сына и дочка. Но все разлетелись по своим гнездам. Мы теперь скучаем с Анатолием Сергеевичем. Если у вас что-то не получится, вы можете рассчитывать на нас.
Супруги обменялись многозначительными взглядами. Ваня понял, что Сергеевич успел рассказать своей жене о Ваниной судьбе. Ему снова стало неловко.
— Вы и так мне помогли! Даже не думал, что на свете так много добрых людей!
— Ванечка, на добре и этот мир держится! А вы обязательно заходите к нам!
Уже вечерело, когда Иван и Сергеевич нашли нужный дом. На лифте они поднялись на седьмой этаж. За дверью квартиры с номером «28» не было слышно ни звука.
— Наверное, никого нет дома.
Ваня почувствовал дрожь во всем теле, а во рту вдруг все пересохло, как в пустыне. Сергеевич посмотрел внимательно на парня.
— Неужели струсил?! Хочешь вернуться, чтобы потом долгие годы ругать себя за нерешительность?
Молодой человек только махнул головой. Он решительно вдавил палец в кнопку звонка. Через некоторое время за дверью раздались странные звуки, потом она медленно приоткрылась.
— Вам кого?
Дверная цепочка не позволяла разглядеть хозяйку квартиры. Анатолий Сергеевич в силу профессиональной привычки ответил:
— Мы из полиции. Нам нужна Раиса Викентьевна Смирнова.
Дверь распахнулась, и мужчины оцепенели от изумления. В инвалидной коляске сидела миловидная женщина лет сорока.
— Это я. Чем обязана?
Хозяйка смотрела на визитеров, ожидая объяснений.
— Неужели я совершила какое-то преступление? Ограбление, угон машины или убийство.
В голосе хозяйки слышалась ирония. Но Сергеевич неожиданно сказал:
— Нет, другое, уважаемая. Хотя, трудно уважать мать, бросившую свое дитя!
Неожиданно женщина съежилась в своем кресле, а по ее лицу заструились слезы. Приглушенным голосом она с видимым трудом произнесла:
— За то свое преступление я жестоко наказана. Теперь я совсем одна, и никому не нужна. Ни одной живой души рядом. Проходите, пожалуйста!
Женщина от волнения резко развернула коляску, и чуть не выпала из нее. Иван вовремя подхватил средство передвижения несчастной.
— Спасибо! Никак не могу освоить этот новый механизм. Мой старый транспорт развалился, и мне выделили новую коляску с управлением через пульт. Но у меня все не получается освоить эту навороченную штуку. Зато теперь могу выезжать на прогулки, и даже в магазин сама за покупками отправляюсь. Прогресс! Ладно, что я все о себе! Хотелось бы узнать о цели визита. Зачем вы решили мне напомнить о прошлом?
Иван не мог подобрать слова. Он широко раскрытыми глазами смотрел на эту женщины, а в его душе плескались самые разные чувства. Ему было жаль эту женщину, но это естественное чувство затмевали картины его сиротской жизни.
— Почему вы молчите?!
Хозяйка дома почти кричала, она была на грани истерики. Она переводила взгляд с одного гостя на другого. Неожиданно для самого себя Иван тоже посмотрел прямо в ей в глаза.
— Как долго, мама, я ждал этой минуты. А сейчас, не знаю, что мне делать.
Признание Ивана произвело эффект разорвавшейся бомбы.
— Не может быть! Не верю! Ты не мой сын! Зачем ты сюда явился?! Я сполна заплатила за свои ошибки!
Женщина снова разрыдалась. Мужчины пытались ее успокоить, но это им не удавалось. Они не заметили, как в квартире появилась пожилая женщина.
— Раечка, что у вас случилось? Дверь открыта, а я слышу, что вы плачете. Вот, и решила поинтересоваться, что произошло.
Соседка пытливым взглядом рассматривала гостей.
— Раечку нельзя травмировать, она итак столько в этой жизни перенесла! Не приведи Господь такое испытать кому-то! Двенадцать лет в инвалидной коляске. Чуть выжила после той аварии, а муж с сынишкой погибли. Вот, как бывает! Теперь вот совсем одна!
Анатолий Сергеевич проводил любопытную хозяйку до дверей.
— Не переживайте, не одна ваша Рая, вон сын приехал навестить!
— Как сын, ведь он….
— Это старший сын от первого брака. Просто его отец в Америку увез, а сейчас Ваня к матери вернулся. Иван был благодарен Сергеевичу за эту ложь. Он и сам еще не понимал, как себя дальше вести, но понимал, что не хотел бы, чтобы соседи знали правду.
Пожилая соседка зажала рот морщинистой рукой, а ее глаза почти вылезли из орбит. Она проскользнула за дверь. Анатолий Степанович был уверен, что известие о том, что к Рае приехал сын из Америки через несколько минут разлетится по всему дому.
Прошло два месяца. За это время многое изменилось в жизни Ивана и Раисы Викентьевны. Молодой человек смог простить матери ошибку, совершенную в молодости. Не без активного участия Анатолия Сергеевича и его супруги сыну и матери удалось наладить отношения. Иван даже познакомил ее со своей невестой. Женщины сразу нашли общий язык, и сейчас на кухне вместе готовили изысканные блюда для праздничного стола. Молодая пара решила сегодня объявить о помолвке. Иван обнял за плечи мать:
— Как хорошо иметь дом, семью, родных людей.
Раиса задумчиво посмотрела на сына:
— Это самое большое счастье. И счастлив тот, кто умеет прощать!