Егор Иванович шёл из магазина с авоськой, из которой виднелся батон, бутылка молока и маленький свёрток со свежей салакой для Мурзика.
Небольшие покупки были потому, что семидесятидвухлетний пенсионер жил один, был вдовцом, и к тому же покупал понемногу, чтобы не носить тяжёлое, а ещё больше и потому, чтобы чаще выходить из дома.
Был холодный осенний день. Ветер кружил последние опавшие листья, сваливая их в большую тёмную лужу недалеко от подъезда.
Подходя к скамейке под его окнами, Егор Иванович обнаружил сидящую рядом собачонку. Она дрожала от холода, так как её редкая шерсть явно указывала на то, что собачка была не уличной, домашней.
— Эй, а ты кто будешь? – спросил Егор Иванович, присаживаясь.
Собачонка затряслась ещё больше, а её глаза были полны страха и отчаяния.
— Да никак тебя подбросили? – догадался пенсионер, кладя авоську на скамейку, — не было у нас таких собак в округе. Я тут всяких видел. Что же делать? Ещё и так холодно. Зябнешь? Эх, зяблик…
Он стал рассматривать собаку. Это был пёс, старенький, со слезящимися глазами, жалкий, с узким потёртым ошейником.
Тут из подъезда вышла соседка Нина Васильевна. Она тоже была на пенсии, чуть моложе, и жила одна.
— Глянь, кого к нам подкинули? Причём, старого. Вот же нелюди… — сказал Иванович.
— А я чего вышла-то? Ему несу поесть. Он тут с утра раннего сидит, сначала за кустом прятался, а теперь к скамейке вылез. Видимо, с ночи привезли, по темноте, — она наклонилась и положила под лавочку несколько кусочков колбасы.
Пёсик потянулся и с жадностью съел подношение.
— Ну, вот, молодец. А то боялся меня сначала. Я уже его второй раз кормлю. И что с ним делать не знаю… И ведь не пристроить его уже, старый, — посетовала она.
— Мда, старые никому не нужны, — печально ответил Егор Иванович, — вот и мой Мурзик тоже старенький. Ему уже скоро десять лет. Я всегда боюсь: случись что со мной, его ведь никто не возьмёт. И дети мои живут далеко, в областном центре. Куда он им?
Он вздохнул, а Нина Васильевна предложила:
— Может, возьмёшь его? Ты ведь знаешь, что у меня аллергия, я не могу к себе взять. Ни кота, ни собаку. Задыхаюсь. Возьми до кучи, Иванович, я буду помогать с кормёжкой, обещаю… — просила она как ребёнок, — что же ему тут подыхать, что ли, под нашими окнами? Смотри как холодно, он замёрз.
— Ну, если будешь помогать, — улыбнулся Иванович, — тогда брать надо.
На самом деле он бы и без просьбы соседки взял пса, так как любил животных с детства, но сейчас уже ограничивался только содержанием кота, как компаньона, потому что сам не знал сколько проживёт: здоровье с каждым годом становилось хуже.
Нина Васильевна обрадовалась. Она подхватила собачонку и занесла его в квартиру к Ивановичу. Кота Мурзика они временно изолировали в спальню, а пса посадили в прихожую на постеленный коврик.
— Спасибо тебе, Иванович, я пошла ему кашу с мясом варить на завтрашний день, — Нина Васильевна ушла к себе.
— Ну, и как мне назвать тебя, Зяблик? – спросил Иванович собаку, сидевшую на коврике, — а так и назову Зябликом. Раз уж так вышло. Надо вас как-то с котом сдружить, он у меня старый тоже и умный, авось не заревнует, всё поймёт.
Зяблик долго не сидел в прихожей. Он, осмотрелся и медленно и осторожно пошёл по квартире, нюхая кругом и прислушиваясь к каждому звуку.
Егор Иванович следил за ним, и был очень доволен, когда Зяблик, осмотревшись, вернулся и лёг на коврике.
— Ну, вот это молодчина. Если так и дальше пойдёт, то ты просто умник, как и мой Мурзик.
Когда вернулась с кашей Нина Васильевна, Егор Иванович уже с восторгом рассказывал ей про Зяблика, его ум и дисциплинированность.
— Ну, вот. Всё и будет у нас хорошо. Держи кашу. Поставь её пока на подоконник, чтобы остыла. А это тебе! – она протянула шоколадку в руки Ивановичу.
— Что за баловство? Это ещё зачем? Не меня же подбросили-то? – засмеялся он, принимая угощение.
— Бери, бери. Знаю, что любишь сладенькое. У меня целые запасы. Мои мне дарят. Не купленное, — она скрылась за дверью.
Егор Иванович решился вынести на руках кота. Мурзик потянул носом, увидев незваного гостя. Поначалу его глаза округлились, он онемел, и не сводил глаз с собаки, мирно спящей на коврике. Егор Иванович решился пустить кота. И тот не спешил подходить к собаке.
Зяблик открыл глаза и равнодушно посмотрел на сидящего неподалёку кота. Пёс так устал, что дремота сморила его, и он снова опустил голову на лапы и закрыл глаза.
— Ну, вот, не лезь к нему, видишь, он устал и переволновался. Теперь вы должны подружиться, — обратился к коту хозяин.
Так и вышло. Шли дни за днями. Кот и пёс держали дистанцию, только посматривали друг на друга, не приближаясь и не делая никаких попыток выяснять отношения.
Егор Иванович купил поводок и стал выводить Зяблика на прогулку три раза в день. Нина Васильевна, мастерица на все руки, сшила собаке куртку, скопировав фасон у соседки сверху, которая тоже держала небольшую собаку.
Прогулки с Зябликом по парку стали привычной нормой для Егора Ивановича. Он стал приглашать с собой и Нину Васильевну. И троица всегда гуляла вместе, в любую погоду, и радовалась свежему воздуху.
Соседи заметили, что Егор Иванович стал бодрее ходить, а Нина Васильевна поддакивала:
— А вы посмотрите как он помолодел! Как посвежело лицо, появился румянец! И я-то приобщилась. Теперь не могу без прогулок. И как это я раньше столько времени дома могла сидеть? Уже не представляю.
Когда Егору Ивановичу предложили социальную путёвку в санаторий, а этой льготой он пользовался каждый год, то он сразу отказался.
— Куда я от собаки поеду? Мне теперь нельзя. Зяблик затоскует. И кто с ним гулять будет? – говорил он Нине Васильевне.
— Как это кто? – опешила она, — обязательно поезжай и полечись! Ничего твоим зверям не доспеется. Я буду кота кормить, и погуляю с Зябликом. Ведь на улице мне дышится легко. А ночевать они с Мурзиком вместе будут, я тебе звонить буду и докладывать обстановку. К тому же соседка, что сверху, тоже может брать зяблика погулять, когда со своим псом идёт. Мы вместе с ней ходить будем.
Егор Иванович поехал, хотя переживал за собаку. Но Нина Васильевна позвонила ему, успокоила, что всё хорошо. И пенсионер прошёл лечение, как и в прошлые годы.
Когда он вернулся домой, Зяблик прыгал и визжал, стараясь лизнуть своего хозяина в самое лицо.
— Ты смотри-ка, как соскучился мой малыш, — прослезился Егор Иванович, и всего-то полгода у меня, а уже полюбил… Надо же…
— А ты что думал? Ты же его, по сути, спас. Они всё понимают и чуют. Кто-то выкинул, а кто-то пригрел… — отвечала Нина Васильевна, — поразительно как они подружились с котом. Спали вместе, ели вместе рядом. Вот же души родственные! Не смотри, что один кот, а другой – собака. А между ними настоящая любовь и дружба. Пёс даже вылизывает Мурзика, а тот позволяет.
— Вот и хорошо, я так рад, что вернулся. Теперь моя семья эти двое. Мои пушистые и ласковые. И ты, Нина, так помогаешь. Тоже молю Бога, что мне такая соседка душевная попалась. Как родня, — поблагодарил Егор Иванович, вручая Нине Васильевне сувенир из поездки.
— Ну, хорошо, что и меня вспомнил добрым словом. Правда, после хвостатых, в последнем ряду значусь, — засмеялась она, — но я и на это согласна, всё равно приятно, что тебя ценят. Пошли ко мне обедать, и чай пить, я к твоему приезду пирожков напекла.
Они обедали, Егор Иванович рассказывал о поездке. Нина Васильевна потом попросила:
— Решила и я к своей дочке в отпуск её махнуть в столицу. Отпускаешь? На недельку всего. Уже и билеты купила.
— Давай, дуй. Потом тоже расскажешь, как там без нас столица держится. А сейчас пошли в парк гулять, пёс, наверное, заждался.
Егор Иванович не первый раз отпускал соседку в гости. Он знал, что нужно поливать цветы у Нины, их у неё были полны подоконники. Она доверяла ему, сосед аккуратно и в срок поливал её растения, и всегда всё сохранялось как надо.
Они вместе вымыли посуду и пошли в парк. Зяблик бегал без поводка рядом, постоянно оглядываясь на хозяина: тут ли он?
А старые соседи шли под руку и поговаривали о погоде, новостях города, о том, что уже растаял снег и весна идёт полным ходом, и скоро будет так хорошо гулять по траве и наслаждаться теплом, душистым воздухом и пением птиц в их любимом парке…