Ну, кто был виноват, что Мария влюбилась? Причем, ни в кого-нибудь, а в Ивана. Неважно, что тот и был простым механизатором, внешность имел такую, что хоть в фильмах снимай!
Девушки просто проходу ему не давали, на шею практически вешались. А парень, зная себе цену, от каждой нос воротил.
Причем, дело было не только в красивом лице и статной фигуре. Руки Иван имел золотые, характер у него тоже был покладистый, в общем, мечта, а не мужик!
А Маша что? Так, серединка — на половинку. Ни лицом, ни телом не удалась. Не уродина, конечно, но и далеко не красавица.
Понимала она, что Ивану она и в подметки не годится, но все равно на что-то надеялась, а на что – непонятно.
— Ты бы к Василию пригляделась, — советовала ей тетка. Матери-то у маши давно уже не было, померла, когда маленькая была, тетя Зина девочку и воспитывала, — как раз по тебе. Тоже сирота, а что прихрамывает, так это не мешает ему хорошим работником быть!
— Сердцу не прикажешь! – отвечала Мария, — вот хоть режь меня, а кроме Ивана мне больше никто не нужен!
А парень на Машу, естественно, никакого внимания не обращал. Сердце его было давным-давно прочно занято первой красавицей Катериной. Та в местной столовой на раздаче стояла. Цену себе знала. Когда все колхозницы в ватниках да резиновых сапогах ходили, Катя умудрялась в красивые платья наряжаться. И хотя нарядов под синим халатом и не особо видно было, все равно своим внешним видом резко отличалась от всех.
— Катерина, тебе бы на подиум, а не щи с кашей подавать! – шутили женщины.
— А я итак тут не надолго, — успевая поворачиваться на каблучках, ловко лавируя между кастрюлями и сковородками, отвечала девушка, — вот наступит осень, уборка закончится, в город поеду!
— И что ты там делать будешь? – смеялись односельчанки, — не в нашей, а городской столовке работать?
— Да ну вас! Мне хорошее место везде найдется. В крайнем случае, в официантки пойду. Все лучше, чем на ваши постные лица смотреть!
Иван старался подольше задержаться на обеде в столовой, делал вид, что тщательно пережевывает пищу, просил добавки, долго возился с уборкой со стола посуды. А однажды не выдержал и подошел к Катерине, предложив:
— В субботу в клубе танцы. Ты пойдешь? Приглашаю!
— Вот еще, — фыркнула Катерина, — на ваши нетрезвые р0жи смотреть?
С того момента, как Катя ему отказала, Иван и вовсе стал сам не свой. Все из рук валится, норму перестал выполнять, на себя рукой махнул. А когда Катерина, как и обещала, после уборочной все же в город уехала, и вовсе сник.
— Ну, нельзя же так, — уговаривали его друзья, — что, на твоей Катьке свет клином сошелся? Вокруг столько девушек, да любая за тебя, только помани, бегом побежит.
Маша наблюдала за страданиями Ивана со стороны. Подойти не решалась. Да и как она могла к нему приблизиться, если понимала, что из-за такой красавицы парень расстраивается, а она кто – какая-то серая мышь.
Однажды вечером Маша задержалась после работы, не весь товар на своем складе приняла и записала. Осень. Темнеет быстро, а до теткиного дома добираться — место не ближнее. Знала, что в деревне никто особо обидеть не обидит, но все же. Пока шла по улице, никого не встретила, а когда до заветной калитки осталось рукой подать – дорогу преградил соседский пес. Отвязался, видимо, и решил на первого встречного напасть. Может быть, укусить не укусил, но все же Полкан – злобная псина и зубы у него, как бритвы.
В общем, от страха Мария закричала, как резаная, а тут Иван. Пса отогнал, до дома проводил, а напоследок сказал:
— В следующий раз бери с собой провожатого.
— А кого? – растеряно спросила Маша.
— Да хотя бы меня!
И ведь стал встречать девушку после работы, а злые языки тут же зашептали:
— Надо же, Ваньку нашего из огня да в полымя бросает. Красавица его уехала, так он с уродкой утешиться хочет!
А Маша просто расцвела от счастья, а когда, ближе в Новому году, Иван робко предложил ей расписаться, и вовсе на седьмое небо от счастья взлетела.
— Да ты что, — втолковывала ей тетка, — не понимаешь что ли, что он с тобой как кошка с мышью играет. Вот объявится Катька снова, поманит его, он за ней, как крысы за дудочкой, побежит!
Однако Маша не слушала разумные вещи. Платье у портнихи заказала и к свадьбе готовилась. И, как ни странно, на торжестве рядом с Иваном выглядела очень даже ничего, наверное, расцвела от того, что очень счастлива была.
Жили они с Иваном, на удивление, хорошо. Через год дочку родили, Леночкой назвав. Девчушке три годика исполнилось, как несчастье случилось. Пошла Мария на реку белье стирать, подхватило течение, вырвав из ее рук простынь, бросилась молодая женщина за ней, так ее в омут и затянуло.
Остались Иван с Леной одни. Чернее тучи мужчина ходил, хотя все в деревне предрекали, что долго он один не останется.
А тут, как на грех, Катерина из города вернулась. Видимо, прищемили ей там хвост, не смогла среди жесткой конкуренции выстоять, вот и приехала, как побитая собака, в родную деревню.
На следующий же день к Ивану явилась. Знала ведь, что тот вдовцом остался.
— Как я погляжу, тяжело тебе одному с хозяйством справляться, — заявила с порога, оглядев нехитрый быт семьи.
Леночка, увидев чужую женщину, спряталась за широкой спиной отца.
— Да ничего, справляемся! А ты чего у нас забыла?
— Тяжело тебе с Машкой жилось? Может, и к лучшему, что ее не стало?
— Да я тебя за такие речи знаешь, куда пошлю?
В общем, не поддался Иван на Катеринины соблазны, выгнал ее за порог, а потом, погладив дочку по волосам, произнес:
— Ничего, Леночка, мы с тобой как-нибудь сами управимся.
И ведь справились. Трудно было, но мать с Машиной теткой помогали. Так и не женился Иван до того момента, пока Лену замуж не отдал. А уж только потом с Валентиной, тоже вдовой, сошелся. Сейчас вместе внуков воспитывают, не деля на чужих и своих. Вот так вот. Не в красоте счастье, оказывается, а в добром сердце и верности.