Разговор как-то не клеился. Антонина Геннадьевна пыталась подобрать нужные слова, но никак не могла. Сын ее будущего мужа был чрезвычайно недоволен тем, что его отец решил снова жениться.
— Я против этого, — хмуро заявил Степан и даже притопнул ногой, выражая недовольство.
— Но, Степа, что именно тебе не нравится? – удивленно спросил у сына Федор Иванович.
— Мне не нравится то, что прошло всего два года с тех пор, как мамы нет с нами, а ты уже решил снова жениться. Не быстро ли?
— Два года – это большой срок, — отметил Федор Иванович и взглянул на Антонину Геннадьевну. В глазах той блестели слезы, а с губ были готовы сорваться какие-то слова, но она старательно сдерживала их.
— Два года – это слишком маленький срок. Ты же сам это прекрасно знаешь. Ты прожил с мамой пятнадцать лет, а за два года с легкостью нашел ей замену.
— Тоня – это не замена, — Федор Иванович повысил голос, а его невеста осторожно положила свою руку на его, чтобы этим жестом немного успокоить мужчину.
Они познакомились давно, лет десять назад. Антонина Геннадьевна работала в соседнем отделе, и никогда она не проявляла знаков внимания в адрес Федора Ивановича. Он же тоже всегда был примерным семьянином, и ни одним словом или движением не смел компрометировать себя. Жену он любил, хранил ей верность и считал это правильным и вполне нормальным явлением.
О болезни Марины Анатольевны, его супруги, стало известно около пяти лет назад. Они делали все для того, чтобы недомогание женщины коим-то образом не сказалось на воспитании сына. Степа рос в полном достатке и никогда не ощущал нехватки чего-либо. У него было все: и необходимые вещи, забота и ласка родителей, и даже их понимание.
Когда же скрывать болезнь матери больше не представлялось возможным, родители честно сказали обо всем тринадцатилетнему Степану. Он был шокирован, а потом высказал свою обиду в адрес родителей, которые несколько лет скрывали от него правду. И никакие их объяснения о том, что они хотели сделать как лучше для него самого, не работали. Степан закрылся в своей раковине и с ужасом переваривал полученную новость.
Мама скончалась, когда мальчику было почти пятнадцать лет, а уже спустя год после ее смерти Степа узнал о том, что его отец встречается с другой женщиной. Едва смирившись с одним предательством со стороны родителей, Степа столкнулся с новым, которое он воспринял еще более болезненно, чем сокрытие родителями правды о состоянии здоровья Марины Анатольевны.
Степан болезненно переживал каждый визит Антонины Геннадьевны, и несмотря на все попытки женщины расположить к себе трудного подростка, он игнорировал ее и делал вид, что воспринимает ее максимум как домработницу, которая иногда приходит в их дом, чтобы убраться и приготовить обед.
А потом оказалось, что все гораздо серьезней. Отец сделал женщине предложение, от которого та не стала отказываться. Степана поставили перед фактом, что еще больше не понравилось семнадцатилетнему парню, который все еще никак не мог оправиться после смерти матери. Он устраивал отцу скандалы, он выкрикивал обидные слова, но всевозможными способами давал понять своему родителю свое неприятие его решения.
— Ты даже не соизволил спросить моего мнения! – кричал на отца Степан. – Как будто я – совершенно посторонний для тебя человек!
— Степа, мне почти пятьдесят лет, и все решения я буду принимать самостоятельно, — отвечал отец, которому было неприятно слушать и слышать своего сына.
— Тогда я тоже буду принимать все решения самостоятельно, — отрезал Степа, обиженно надув губы.
— Будешь! – уверенно сказал Федор Иванович. – Когда достигнешь совершеннолетия, а потом, когда сам будешь обеспечивать свое существование. А, пока я несу за тебя ответственность, ты будешь принимать любые решения только после совета со мной.
— То есть, пока я сам не работаю, мое мнение для тебя ничего не значит?
— Примерно так, но не совсем. Твое мнение для меня многое значит, но конечно решение, касающееся моей личной жизни, я буду принимать самостоятельно.
Слово «личной» было особенно выделено голосом, поэтому Степан ничего не сказал отцу. А теперь Антонина Геннадьевна явилась в их дом на правах будущей хозяйки и пыталась воздействовать на Степана своими ловкими женскими хитростями. Но Степан встал в позу, чтобы не позволить ей манипулировать ни собой, ни отцом.
Но, какое бы сильное нежелание впускать в семью постороннюю женщину не демонстрировал Степан, Федор Иванович женился на Антонине Геннадьевне, за которой ухаживал полтора года до принятия такого важного решения, как заключение брака.
— Я вообще не понимаю, для чего обязательно было жениться, — недовольным голосом делился Степан со своим другом Андреем, — ну и встречались бы также, как и раньше. Нет, обязательно надо было белое платье, ресторан, кольца.
Больше всего неудобств для Степана вызвал переезд Антонины Геннадьевны в их трехкомнатную квартиру. И, если раньше женщина приходила в их дом исключительно в качестве помощницы по хозяйству, теперь она стала полноправной хозяйкой в доме, где ее были рады видеть далеко не все его обитатели.
Степан перестал разговаривать с отцом, таким образом демонстрируя свой бойкот. Он был сух и холоден с мачехой, которая старалась во всем угодить ему, готовя вкусные обеды и наглаживая его рубашки. Но Степан был непреклонен, и в таком ритме семья пожила несколько месяцев.
А потом к Антонине Геннадьевне приехала ее дочь. Степан и знать не знал о том, что у его мачехи есть свои дети, и каково же было его удивление, когда однажды с утра он застал на кухне незнакомую девушку. Она пила чай, а солнечные лучи отражались в ее волосах, делая похожими на золотые.
— Ты кто такая? – с недовольством в голосе спросил Степан, который проснулся от шума в доме и был не выспавшимся и оттого злым.
— Я – Люба, — удивленно ответила девушка, которая была неприятно поражена негативной реакцией на свое присутствие этого, пока еще совершенно незнакомого ей человека.
— И что ты, Люба, делаешь на моей кухне? Не ошиблась адресом?
Девушка ошарашенно смотрела на Степана, не понимая, чем она могла вызвать такой гнев со стороны этого незнакомца. Она не успела ничего ответить, а в кухню вошел Федор Иванович.
— Познакомились уже, молодые люди? – голос его звучал радостно и возбужденно, и отец похлопал сына по плечу, как будто отношения между ними были идеальными.
— Кто это? – Степан повернулся к отцу и скинул его руку со своего плеча.
— Это Любочка, дочь Антонины Геннадьевны. Красивая девушка, правда?
Степан посмотрел на девушку, мысленно соглашаясь с отцом. Люба и вправду была очень красивой. Более того, Степан ни разу не встречал такого потрясающего взгляда, такой белоснежной кожи и таких золотых волос. И улыбка, которая тронула губы девушки от слов Федора Ивановича просто сводила с ума. Но вслух Степан, разумеется, сказал совершенно другое.
— Я не понимаю, почему снова в моем доме какой-то посторонний человек?
Улыбка сползла с лица отца, а потом и с губ Любы. Они оба с удивлением смотрели на Степана, источавшего негатив, необъяснимый и кажущийся несправедливым.
— Степа, ты почему так говоришь? – с неодобрение спросил отец, но Степан не стал оправдываться. Он прошел в ванную, где долго чистил зубы, потом брился, а сам про себя думал о том, что, похоже, Люба понравилась ему слишком сильно для того, чтобы вся эта ситуация казалась нормальной. Он, принявший решение вести холодную войну с отцом и его новоиспеченной женой, вдруг совершенно растерялся, увидев перед собой девушку, в которую сразу влюбился. А ведь до этого он только посмеивался, слыша фразу «любовь с первого взгляда», считая ее глупой и выдуманной какими-то наивными романтиками.
Несмотря на явное проявление нежелания к общению с новой сестрой, отец заставил Степана пойти всем вместе в парк, чтобы поближе познакомиться. Степан брел отдельно от остальных родственников, периодически поглядывая на смеющуюся Любу. Она казалась такой светлой, такой необыкновенной, что Степан снова и снова возвращался к ней взглядом, рассматривая ее исподтишка, как будто был десятилетним мальчишкой, а не взрослым семнадцатилетним молодым человеком.
Вечером, когда все вернулись с прогулки, по пути зайдя в кафе, семья уселась на кухне пить чай. И в этот раз Степан не стал отказываться от вечерних посиделок, в которых раньше никогда не участвовал. Он все также не сводил глаз с Любы, а потом вдруг поймал на себе внимательный взгляд отца, который, по всей видимости, все понял без лишних слов.
Люба осталась в доме Федора Ивановича на несколько дней, после чего уехала в столицу на учебу. Степан, который все эти два дня ни на шаг не отходил от девушки, показывал ей город и его достопримечательности, вдруг ощутил глубокую тоску, поселившуюся внутри него. Ему так не хотелось расставаться с Любой, что он едва сдержал признания в любви, рвущиеся из него вопреки его воле.
— А когда ты приедешь снова? – спросил он у Любы, провожая ее на железнодорожном вокзале. Родители были на работе, поэтому он лично помог девушке добраться до вокзала, а потом – дотащить тяжелую сумку к ее вагону.
— Не знаю, наверное, через месяца три-четыре, — с улыбкой ответила она, — я ведь замуж собираюсь, поэтому это сейчас я птичка вольная, а сколько это продлится – неизвестно.
— У тебя есть жених? – потрясенно спросил Степан, чувствуя, как слабеют ноги от этой новости.
— Да, мы уже полгода встречаемся. Собирается сделать мне предложение, вот только квартиру получит. Не хочет, чтобы мы жили с его родителями.
Степан переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать. Эта новость неприятно полоснула его как будто острым ножом, и молодой человек совершенно не хотел признавать, что не хочет не только отпускать Любу, но еще и признавать то, что у нее есть жених.
Люба была старше Степана на три года и, возможно, потому казалась молодому человеку такой мудрой и рассудительной, помимо того, что она была красивой. Он прекрасно видел, как другие парни смотрят на нее, завистливо поглядывая и на самого Степана, и ему так хотелось, чтобы Люба была его девушкой, а не какого-то там сомнительного человека, которого он в глаза не видел.
Проводив Любу, Степан загрустил. Больше у него не было желания пререкаться с отцом или мачехой, он только и делал, что писал длинные письма Любе, но ни в одном из них не говорил о том, что влюблен в нее. Федор Иванович понимающе смотрел на своего сына, ничего ему не говорил про Любу и возможность развития отношений между молодыми людьми, но с Антониной Геннадьевной он этот вопрос обсудил, и в результате разговора супруги решили не влезать в отношения молодых детей.
Люба приехала только через четыре месяца, и невозможно было простыми словами описать радость Степана, который снова увидел ее на кухне. На этот раз он не выражал недовольства, а едва мог скрыть свою радость и восторг от приезда возлюбленной.
— Я ведь приехала, чтобы пригласить вас на свою свадьбу, — с улыбкой сказала Люба, а Степану показалось, что мир рухнул после ее слов.
— И когда же свадьба состоится? – многозначительным тоном спросил Федор Иванович, а сам покосился на своего сына.
— Через семь месяцев, — ответила Люба, — Игорь получит квартиру, мы поженимся и переедем к нему.
Степан вдруг подумал о том, что не может этого допустить. Он не должен был позвонить Любе выйти замуж за этого незнакомого ему, но уже кажущегося врагом Игоря. Даже имя его было неприятно для ушей Степана. Он молчал, хмурился, но никак не отваживался сказать Любе о том, что чувствует к ней и о том, что он против этой свадьбы.
Они снова гуляли в парке, делали совместные фотографии, много смеялись, но Степан не смог признаться девушке в своих чувствах, а после ее отъезда он чувствовал себя трусом, которому не хватило смелости сказать то, что было у него в голове.
Степан долго думал, он взвешивал все «за» и «против», почти не ел и размышлял о том, что изменилось бы в его жизни, если бы он сказал Любе о своих чувствах.
— Ты никогда не узнаешь, что могла ответить она, если бы ты ей признался во всем, — однажды ни с того ни с сего сказал отец Степана.
Молодой человек вздрогнул и затравленно посмотрел на Федора Ивановича. Он не мог до конца понять, о чем именно говорил его отец. Неужели он все знал?
— Отец, о чем ты говоришь? – спросил Степан.
— Я говорю о том, что грызет тебя изнутри, — Федор Иванович потрепал сына по плечу, и лицо его при этом выражало крайнюю степень понимания, — и я тебя прекрасно понимаю. Когда-то я до последнего сомневался в том, стоит ли говорить Тоне о своих чувствах. А теперь я со страхом думаю о том, что было бы, если бы я струсил и промолчал. Наверное, я так бы и оставался бобылем, упустив в жизни несколько лет счастливой жизни рядом с ней.
Степан посмотрел на отца и все понял. Он уехал на вокзал на такси, а первым же поездом выехал в Москву. Он знал адрес Любы, он выучил его наизусть, хоть и не видел девушку уже почти полгода, ровно столько пришло с того дня, когда Степан чувствовал себя самым счастливым, прогуливаясь с ней по парку. Теперь ему надо было во всем признаться Любе, Степан понимал, что готов к этому. Он не хотел испытать то, о чем говорил отец, и Степан не хотел терять больше ни минуты. Надо было срочно спасать свое личное счастье, и поэтому Степан уверенно поехал по адресу, который постоянно шептал, боясь позабыть в самый неподходящий момент.
Он остановился у подъезда, снова почувствовав предательский холодок страха, прокатившийся по спине. Он снова засомневался, чувствуя себя слабаком. Он не вошел в подъезд, а вместо этого прошел на детскую площадку и уселся на скамейке, не сводя глаз с двери подъезда.
И тут он увидел Любу. Она шла медленно, и Степан не сразу понял, почему. Он с оторопью смотрел на фигуру девушки, которая очень сильно изменилась с момента их последней встречи. Люба была беременна, и сомнений в этом не оставалось. Она медленно шла, переваливаясь с ноги на ногу и периодически останавливаясь.
Степан все понял и первым же поездом уехал обратно домой. Он сделал все, чтобы забыть девушку, а, в первую очередь, он переехал в общежитие от родителей, чтобы снова не встретить ее однажды утром на своей кухне.
Степан закончил институт, устроился на работу в планово-экономический отдел местной кондитерской фабрики и пронялся устраивать личную жизнь. От отца он узнал о том, что Люба родила сына, после этого он больше ничего не спрашивал про бывшую возлюбленную, а отец понимающе не сыпал соль на рану сына. Они с Антониной Геннадьевной переехали в столицу, чтобы помогать Любе с маленьким ребенком, а Степан остался в своем городе, все реже вспоминая о девушке. Единственное, что оставалось у него на память о первой и такой глубокой любви, это была фотография в рамке, которую он держал на своем столе.
На этой фотографии они радостной улыбались в камеру, тогда еще Степан верил в то, что у их отношений есть какой-то шанс, а Люба была просто рада тому, что у нее появился брат. Пусть и не родной, но, тем не менее, тот, к кому она испытывала теплые чувства.
Степан женился на своей соседке по общежитию, отношения с которой у него завязались примерно через год его попыток забыть про Любу. Девушку звали Ирой, и она была влюблена в Степана, а он с благодарностью принимал ее чувства. Нет, он, возможно, тоже был влюблен в Ирину, но это были совершенно другие чувства, не похожие на то, что испытывал молодой человек к Любе.
Примерно через год после свадьбы у Ирины и Степана родилась дочка Катя. Степан был рад тому, что у него получилось создать свою семью, он обожал свою дочь и теперь редко вспоминал о Любе. Несмотря на это, фотография так и стояла на книжному шкафу в их семейной гостиной, а Ирине Степан объяснил, что это его фото с сестрой.
— А когда ты меня с ней познакомишь? – допытывалась любопытная Ирина, разглядывая фото со счастливыми лицами на нем.
— Люба живет в Москве, когда-нибудь я вас познакомлю, — Степан всегда отвечал одинаковой фразой, хотя не собирался ни в Москву, ни, тем более, не собирался знакомить свою жену с первой возлюбленной.
Но поездка в Москву состоялась раньше, чем предполагал Степан. Ему позвонил отец и сообщил о том, что скоропостижно скончалась Антонина Геннадьевна, поэтому Степан вместе с дочкой выехали в столицу. Степан очень сильно волновался, ведь ему придется встретиться с Любой, с которой он не виделся почти десять лет.
Но он был поражен словам отца. Как оказалось, Люба погибла около месяца назад, упав с моста почти в самом центре города. Что заставило ее спрыгнуть или упасть с большой высоты, никто до сих пор не знал. Антонина Геннадьевна тяжело переживала утрату дочери, а муж Любы начал пить.
— Почему ты мне не сказал про Любу? – побледневшими губами спросил Степан у отца, но тот только махнул рукой.
— Ты думаешь, я во всей этой суете вспомнил про это? Я едва выхаживал Тоню, она так переживала. И не пережила. Как я теперь буду без нее, даже не представляю…
Для Степана новость про смерть Любы была шокирующей. Он плакал несколько дней, а дочка Катя непонимающе смотрела на папу. Она никак не могла взять в толк, почему папу так сильно расстроила смерть бабушки Тони, ведь они почти не виделись. И Степан ничего не сказал дочери о том, что вовсе не бабушка Тоня является причиной его горя.
Степан принял решение перевезти семью в Москву, потому что отец совсем плохо себя чувствовал и уже не мог вернуться в свой родной город. Ира и Катя были счастливы тому, что теперь будут жить в столице. Степан устроился на работу в бухгалтерскую компанию, а Ира преподавала математику в школе.
Кате было около десяти лет, когда умер дедушка Федор. Он так и не смог оправиться после смерти Антонины Геннадьевны, поэтому протянул после ее ухода всего три года. Все эти годы он болел и совершенно не находил сил для того, чтобы вести активный образ жизни. Степан видел, как сдает отец, но ничего не мог с этим поделать. Только теперь мужчина понял, насколько сильной была его любовь с Антониной Геннадьевной, с которой он был так счастлив и против брака с которой был сам Степан.
— Папа, у меня через неделю день рождения, — объявила радостная Катя, когда Степан в очередной раз задумался, глядя на фотографию, где он обнимал Любу и был по-настоящему счастлив.
— Да, дочка, я помню, — отец слабо улыбнулся дочери, — ты хочешь какой-нибудь особенный подарок?
— Нет, папа, я хочу отмечать день рождения дома, и хочу пригласить своих друзей.
— Конечно, приглашай. Только девочек? Или мальчиков тоже?
— Одного мальчика. Его зовут Сережа, ему пятнадцать лет. И я хочу еще кое-что сказать про него.
Степан напрягся и озадаченно посмотрел в лицо дочери:
— Ты меня уже пугаешь. Что же это за молодой человек?
— Он из детского дома. Я познакомилась с ним летом в лагере. Мы подружились, переписывались несколько месяцев. И вот, на мой день рождения он как раз будет в Москве, потому что их детский дом приезжает на экскурсию. Представляешь, как повезло? Мой лучший друг будет у меня на дне рождения!
Степан не был в восторге от заявления дочери, но промолчал. Он был хорошим отцом и старался с пониманием относиться к желаниям дочери. Ей было тринадцать, а каким он сам был в ее возрасте! Ему стоило бы поучиться у дочери мудрости и осознанности.
В день рождения Кати в квартире было шумно: все веселились, пили лимонад и ели салаты и горячее, приготовленные Ириной.
— А где твой друг? – с любопытством спросил Степан у дочери, а та рассмеялась.
— Ты ждешь его больше, чем я! За последний час ты уже три раза про него спрашивал.
Степан пожал плечами, а потом услышал звонок в дверь. Катя счастливо бросилась к двери, и в квартиру вошел высокий парень с букетом из трех тюльпанов.
— Шикарный букет, — рассмеялся Степан, но дочка тут же толкнула его локтем в бок.
Степан протянул руку парню, и тот, хмурясь и краснея, пожал его руку. И рукопожатие это было крепким и уверенным.
Молодой человек вошел в гостиную и сел за общий стол. Степан внимательно наблюдал за ним, а еще следил за своей дочерью, которая буквально расцвела после прихода Сергея.
— Может, я поставлю букет в воду? – стараясь скрыть усмешку, спросил Степан и поймал на себе строгий взгляд Кати.
Сергей повернул голову, ища вазу для тюльпанов и неожиданно ахнул.
— Что-то не так? – Катя встревоженно посмотрела на побледневшее лицо парня.
— Мама, — тихо сказал Сергей, и до Степана дошло, что он назвал мамой изображенную на фотографии Любу.
— Похожа на твою маму? – спросил Степан.
— Это и есть моя мама, — ответил Сергей и выскочил из-за стола.
Степан догнал его в прихожей, а потом посмотрел на лицо дочери, которая выбежала вслед за ним, а в ее глазах уже стояли слезы.
— Сергей, не торопись уходить, — Степан протянул руку к мальчику, который надевал старенькие кроссовки, — может быть, поговорим?
Катя непонимающе крутила головой, и по ее лицу было видно, как сильно она не хочет, чтобы Сережа уходил из ее дома.
— У моей мамы была такая же фотография, — сказал Сергей, и только теперь Степан увидел на его лице текущие по щекам слезы, — и она много рассказывала о том, кто был сфотографирован с ней. И папа злился на нее из-за этого.
Степан побледнел:
— Почему он злился?
Сергей облокотился о стену, как будто у него не было сил стоять на ногах.
— Потому что мама любила вас. И она рассказывала мне о том, как сильно она ждала признания от вас, она вас называла ласково, а папа злился.
Степан не верил своим ушам. Получалось, что Люба тоже любила его, а он своими сомнениями толкнул ее в объятия Игоря.
— Почему ты оказался в детском доме?
— После смерти матери отец начал пить. Меня забрали у него, а через год он умер. Никто не пришел ко мне, я никому не был нужен. Только матери, которая давно уже оставила меня.
Степан протянул руки и обнял мальчишку, который был сыном его единственной и такой настоящей любви. И как теперь было горько Степану осознавать то, что ничего нельзя было вернуть.
На следующий день Степан, Катя и Сергей отправились на могилу к Любе, где Степан был всего один раз, втайне от всех. Они принесли цветы, и Степан долго смотрел на фото Любы, где она так открыто и так счастливо улыбалась.
Вечером он решил поговорить с женой.
— Ирина, я хочу усыновить Сергея!
— Ты с ума сошел! – брови жены поползли вверх. – Нет, нет и нет.
Степан помотал головой:
— Да, да и да. Этот мальчик будет расти в моем доме. Он – сын Любы.
Ира скривила губы:
— Да, якобы твоей сестры, а, на самом деле, твоей возлюбленной! Нет!
— Мама! – на пороге кухни, где разговаривали родители, стояла Катя. – Я поддерживаю папу. Сережа будет жить с нами. Он не заслуживает такого твоего отношения к себе.
— Я против, — повторила Ира, и Степан вспомнил, как когда-то сам сказал то же самое своему отцу, а теперь ненавидел себя за то, что считал возможным лезть в чьи-то решения.
— Тебе придется смириться, — спокойно сказал Степан жене, и та прикусила язык.
Он ни на минуту не сомневался в правильности принимаемого им решения. Хотя бы таким образом Степан хотел почтить память своей любимой и дать шанс своей дочери на то, чтобы ее первая любовь никуда не исчезла из ее жизни из-за трусости Степана.
Сергей переехал к ним в квартиру через полгода, ему была приготовлена отдельная комната, а Ирина уже не была так категорична. Она приняла решение Степана и не хотела конфликтовать с дочерью. Сергей был рад, он не верил до конца в то, что у него снова была настоящая семья.
Автор: Мария Серебрякова