Нюрка была на последнем месяце беремен.ности.
Дитё то было уже третьим, но Нюрке казалось, что тяжёлая она первый раз.
Ох и тяжко давался ей этот ребёнок!
Пузо у Нюрки было необьятное и круглое, словно арбуз.
Бабы в деревне пророчили Нюрке и Степану, мужу её, крепкую девчонку, но Степан свято верил, что, на сей раз, Бог подарит ему сына, так как первые двое их детей были как раз девчонками…
Род.ы у Нюрки начались аккурат на Крещение.
Анисиха, местная повитуха, пришла заранее и сейчас уже колдовала над Нюркой в бане.
Степан ходил рядом с баней, иногда прислушиваясь, но пока там было тихо.
Наконец, из бани послышался звонкий голос младенца и Степан расплылся в улыбке.
— Мужик!- подумал Степан,- Точно мужик! Так только парень кричать может! Слава тебе, Господи! Будет у отца помощник, а у баб защитник! Вот и дождались…
Через пару минут из бани выскочила Анисиха.
— Парень, Степан! Сын у тебя! Ох и крепкий, ох и сильный!
В этот момент, из бани послышался истошный крик Нюрки.
Анисиха перекрестилась и бросилась назад в баню.
Степан было бросился за ней, но Анисиха на него зашипела и он остался снаружи…
Анисиха вышла через пару минут и жестом подозвала Степана.
— В общем так, Степан. Двойнята у тебя, но погодь радоваться… Второй парнишка слабый совсем, не жилец он… Последыш… Первый мальчишечка у этого всё забрал… И красоту и силу, так что вот так, Степан…
Анисиха развернулась, чтобы вернуться к рожен.ице, но уже на пороге бани обернулась.
— И вот ещё что, Степан… Ты мальчишке имя дай… Негоже в мир иной без имени…
Степан назвал сыновей Илья и Яков.
Пока Нюрка отходила от ро.дов, Степан забрался на чердак и достал старую люльку.
Для Ильи люлька и приданное имелись, а вот Якова никто не ждал, соответственно и то, что нужно для младенца для него никто не готовил.
Как бы то ни было, но Степан и Нюра рассудили так.
Сколько бы Бог не отвёл Якову, но он им такой же ребёнок как и остальные, поэтому и люлька у него должна быть своя…
Как не пророчила Анисиха Якову скорую кончину, но мальчик оказался живучим и вцепился в жизнь всем своим слабеньким тельцем.
Родители, видя такое дело, стали пытаться Яшеньку закалять, но из этого ничего не вышло.
Мальчишечка, от таких процедур, болел ещё больше, тогда было решено Яшеньку оставить в покое.
В отличие, от брата Илюша рос богатырём, а как исполнилось ему пять годков так он уже вовсю помогал отцу во дворе, да на сенокосе.
Яшеньку Степан тоже пару раз брал с собой, но мальчик быстро уставал и всё наровил где-то прилечь.
Нюре было жуть как жалко младшего сынишку и отпускать его с отцом она перестала, поэтому теперь Яшенька помогал матери и сёстрам по дому.
Работу Яшеньке давали не сложную, выполнял он её довольно быстро, а потом мать отправляла его поиграть во дворе.
Яшенька обычно садился где-то в тенёчке, набирал разных камушков, веточек и строил причудливые фигуры, при этом зачастую что-то тихо шептал…
Как ни странно, но несмотря на то, что Илья и Яков были совершенно разные, были они не разлей вода и всё свободное время проводили вместе.
Казалось, что связывает их какая-то только им известная связь, хотя, внешне мальчишки были абсолютно не похожи.
Впрочем, Яшенька был всеобщим любимцем и даже бабка Анисиха, которая некогда пророчила мальчику скорую сме.рть, теперь относилась к мальчику с трепетом.
Анисиха довольно часто заглядывала к Нюрке в гости и глядя на Яшеньку, тихонько шептала хозяйке.
— Вот разрази меня гром, Нюра! Яшенька твой совсем ни жилец был… Уж я тебе это как на духу говорю! Уж ты то знаешь сколько я младенчиков через свои руки пропустила! Не счесть! Я как Яшеньку твоего в руки взяла, думаю, ну всё! Ни сегодня, завтра отдаст мальчонка Богу душу!- Анисиха перекрестилась,- А оно гляди-ка как вышло! Нет, Нюра, что не говори, Господь не зря Яшеньку на этом свете оставил! Вот помяни моё слово! Не зря!
Обычно, после этих слов, Нюрка принимались неистово креститься и про себя молить Бога за детей своих. Дочерей и сына…
В тот год когда братьям исполнилось по шесть лет, лето выдалось удушающе жарким.
Илюша и Яшенька всё просились с сёстрами на реку, но нынче тем было не до них, так как старшая из их сестёр собралась замуж и семья готовилась к свадьбе.
Мальчишки было попросились одни, но Нюрка не пустила, боязно было.
Приказала играть во дворе, но, в тот день один единственный раз, мальчики ослушались мать и незаметно исчезли со двора.
Так как в этот день до мальчиков никому особо дела не было, играют себе во дворе и играют, то и пропажу их обнаружили не сразу.
Опомнились скоро, но всё равно опоздали.
Ринулись было искать мальчиков, а тут уже во двор мальчишки деревенские бегут, кричат утоп Илья, мол.
Вытащить мальчишку, вытащили, но поздно.
Не дышал уже Илюша…
Заголосила Нюрка и сёстры Илюши, поседел, в один миг, Степан.
Ринулись родственники на реку, но на берегу застыли словно вкопанные.
Илья лежал на песке с открытыми, напуганными глазами, а ничком на нём лежал Яшенька.
Только вот если Илья был живее всех живых, то Яшенька признаков жизни не подавал…
Осторожно, Степан поднял Яшеньку на руки, сын был жив, но дышал тяжело, с перерывами.
Илья же чувствовал себя отлично, не считая того, что был жутко напуган.
Дома, Яшеньку положили на кровать и вызвали Анисиху, та кроме того, что принимала ро.ды, ещё и травками, да растирками лечила.
Анисиха колдовала над Яшенькой до утра. Читала молитвы, жгла травки, да поила мальчика каким-то, по её словам, волшебным отваром.
Нюрка и Степан, в то время не спали, молились надеясь, что сынок их выживет и встанет на ноги, но не случилось…
Лишь пропели первые петухи, Яшенька закрыл глаза, последний раз глубоко вздохнул и замолчал…
Хорон.или Яшеньку всей деревней…
— Так вот для чего ты, Яшенька, на свет народился!- причитала бабка Анисиха,- Последышем стал, чтобы брату свому силушку свою отдать, да на свет Божий возвернуть… Ох Божечки, Боже! Ангелок ты наш! Горе, горе… Хранителем теперь у братика свово будешь!
После причитаний Анисихи рыдали все, даже видавшие виды мужики…
С той поры прошло много лет.
Вырос Илья, женился, собственных деток уже с женой нарожали, но о брате своём никогда он ни забывал.
В памятный для него день шёл на клад.бище.
Садился на скамейку, подле могил.ки Якова, и долго-долго сидел…
Разговаривал, что-то рассказывал…
Благодарил…