Вика была девочкой ранимой и нежной, что называется, маминой дочкой. В детском саду она каждое утро плакала, когда маме пора было уходить – все 3 года, которые она туда ходила. По вечерам мама укладывала её спать, рассказывая сказку на ночь, по утрам она же одевала и собирала девочку в детский сад, а позже – в школу. Без матери Вика просто не представляла своей жизни: всё вертелось вокруг неё.
Викина мама была молодой красивой женщиной. Она рано лишилась родителей: те попали в аварию, когда ей едва исполнилось 18 лет. Елена вышла замуж, окончив железнодорожный техникум, и работала дежурной по станции. Те дни, когда Елена была в ночь, для Вики были самыми сложными: с отцом девочка оставаться не любила, постоянно устраивала ему истерики, а бабушку (мать отца) доводила до белого каления постоянными вопросами о матери. С мамой же девочка была идеальным ребёнком: она слушалась её, уважала и старалась во всём походить на неё. Елена в дочери души не чаяла.
— Мамочка, когда я вырасту, – спрашивала 7-летняя Вика, – я буду похожа на тебя?
— Будешь, обязательно будешь, – улыбалась женщина, гладя дочь по белокурой головке, – ты будешь настоящей красавицей: блондинкой с голубыми глазами.
— Я очень хочу быть похожей на тебя! – говорила девочка.
Елена с Артёмом жили дружно и спокойно. Они любили друг друга и их отношения строились на взаимоуважении. Страсть за 7 лет совместной жизни несколько поутихла, эмоции улеглись, а вот уважение осталось. А ещё внимание и нежность. Муж с женой старались помогать друг другу, поддерживать. Единственное, мужчина был воспитан так, что до сих пор делил работу на мужскую и женскую. Если Елена не успевала приготовить обед, то Артём, вернувшись раньше, скорее перекусит всухомятку, чем сварит суп. То же самое касалось уборки или уроков с дочерью – это муж считал сугубо женскими занятиями, чуть ли не постыдными для мужчины. Он же мог наколоть дров, вскопать огород или накосить сена корове Зорьке. Так воспитали Артёма родители, и как ни старалась Елена адаптировать мужа к современным реалиям – это получалось у неё плохо. Несмотря на это, скандалы и ссоры у их случались редко: они научились принимать друг друга такими, какими были. Муж стойко ждал, пока жена вернётся с работы и накормит его, скандалы по этому поводу не устраивал.
Возможно, и дочь была бы ближе к отцу, если бы он не считал, что воспитание девочки – прерогатива матери. «Вот если бы парень был – тогда другое дело: я бы с ним на рыбалку ходил, машину бы его учил водить, столярничать, а с девчонкой что? Откуда я знаю, что ей надо?!» «Да то же, что и любому ребёнку: любовь да забота!» – вздыхала Елена. Но Артём только руками разводил: мол, не может, не знает, подхода не найдёт.
— Вот родишь мне сына – тогда уж я буду его воспитывать! – говорил.
— Смотри! – смеялась жена, – Чтоб потом на попятную не пошёл!
— Мужик сказал – мужик сделал! – уверял её муж.
Артём и Елена хотели двоих детей, однако со вторым пока не спешили…
— Что-то я устала сегодня, лягу пораньше, – Елена резко встала, и у неё вдруг закружилась голова, – наверное, на перемену погоды, – проговорила она. В последнее время она стала быстро уставать, а ещё ей всё время хотелось спать. «Может, я беременна?» – подумала. Но тест ничего не показал. Пришло лето с его повседневными хлопотами на огороде и в саду, к тому же ещё работа и дочь. Елена всё чаще уходила спать раньше, пропила курс витаминов, однако по утрам она просто не могла встать. Не могла физически. В конце концов, пришлось-таки идти в больницу – уже муж со свекровью настояли: женщина ходила бледная, мало ела, исхудала и осунулась. К тому же, у неё начала ни с того ни с сего подниматься температура. А однажды вечером пошла носом кровь – еле остановили.
— У меня для Вас плохие новости, – склонившись над столом и стараясь не смотреть женщине в глаза, произнёс пожилой доктор, – у Вас лейкоз.
— Этого не может быть! – Елена испуганно смотрела на врача, – Что же делать?!
— Для начала – пройти полное обследование, а потом уже будем определяться с лечением. Чем быстрее Вы начнёте этим заниматься, тем лучше. И так упущено много времени.
Елена легла в больницу на обследование. Вика осталась с отцом и бабушкой. Для девочки эти недели без матери показались вечностью.
— Мамочка, я так рада, что ты, наконец-то, дома! – обнимала она Елену, когда та вернулась, – Я так скучала!
— И я скучала, милая, – на глазах матери стояли слёзы. Она была ещё бледнее и выглядела уставшей. Кожа на её исхудавшем лице была почти прозрачной. Женщина прошла первый курс химиотерапии. Операцию делать было уже поздно.
— Ты больше никогда от меня так надолго не уйдёшь? – по-детски наивно выспрашивала у матери маленькая дочь.
— Никогда, – сквозь слёзы врала мать.
Состояние Елены не улучшалось. Она всё больше лежала, стараясь набраться сил и что-то сделать дома. На работу женщина больше не ходила. Вика старалась быть рядом с мамой. Теперь они вместе готовили обеды: Елена старалась всему научить свою 8-летнюю дочь. Та старательно чистила картошку и резала лук. Вика сама убирала в доме, под чётким руководством матери, сама складывала вещи в стиральную машинку и выбирала нужный режим для стирки. Елена аккуратно и незаметно для девочки готовила её к самостоятельной жизни.
— Доченька, – часто говорила она, обняв дочь, – я очень тебя люблю. И буду любить всегда. Ты просто знай об этом! Что бы не случилось – я рядом. Даже когда меня не станет – я всегда буду рядом с тобой!
— Мамочка, что ты такое говоришь! Мы всегда будем вместе! – целовала Вика мать в худые запавшие щёки.
— Всегда будем рядом! – вторила мать дочери, пряча слёзы.
Второй сеанс химиотерапии облегчения Елене не принёс. С него женщина вернулась в ещё более разбитом состоянии. Ей тяжело было вставать и двигаться по дому. Артём не знал, как помочь жене, а смотреть на то, как она страдает, у него не было сил. Он, взрослый сильный мужик, старался реже появляться дома и постыдно убегал при любой возможности. Особенно его выводили из равновесия понимающие, наполненные страхом и надеждой глаза дочери. Девочка старалась быть с матерью каждую минуту. Свекровь, наблюдая за тем, как Вика пытается облегчить участь матери, только вытирала слёзы. Кто может помочь ребёнку, теряющему самое дорогое – мать?
В тёплые солнечные весенние дни Вика с матерью выходили из дома. Они садились в беседке во дворе и разговаривали. Иногда Елена рассказывала дочери о том, как ухаживать за растениями на огороде или за её любимыми цветами на клумбе, иногда – просто сказки или забавные истории из их прошлой жизни. Теперь эта жизнь казалась недосягаемой мечтой.
В школу Вика ходила через день. Учительница смотрела на это сквозь пальцы: она знала, что происходит в семье у девочки. Тем более, что Вика делала и домашние, и классные работы, сама разбирала новые темы. Но делала она это, сидя около Елены. Она чувствовала, хоть и не признавалась в этом даже себе, что это последняя весна, которую они проводят вместе. Вика просто не могла позволить себе потерять эти драгоценные часы…
Целуя маму, она уходила по ночам к себе в комнату, уже ожидая утра. Елена после ухода дочери доставала бумагу и ручку и что-то долго писала. Спать она ложилась за полночь. Артём уже давно спал в гостиной на диване…
Тот день Вика запомнила навсегда. С утра они с мамой лепили вареники, потом гуляли в саду: Елена сидела на покрывале, простеленном под яблоней на травке, а Вика плела для неё венок из одуванчиков. Этот жёлтый венок оживил бледное лицо матери, оно, казалось, засветилось тёплым, ясным светом изнутри… Вечером они угощали отца варениками с картошкой, он ел и нахваливал. Они смеялись и веселились, прямо как когда-то в прошлой жизни. Уходя в свою комнату, Вика, как обычно, обняла и поцеловала маму.
— Доченька, я всегда буду с тобой, всегда буду любить и оберегать тебя! – прошептала женщина. Вика кивнула и, смахнув непрошенную слезу, убежала в свою комнату. Елена устало откинулась на подушку. В эту ночь она не брала ручку и бумагу – она вспоминала. Воспоминания унесли её в те счастливые беззаботные дни, когда она была здоровой и радовалась каждому дню. Елена уснула со счастливой улыбкой на губах…
Вика резко вскочила с постели. Она знала: что-то случилось. Что-то очень плохое. В висках стучали сотни молоточков: «Беда!» У комнаты матери толпились какие-то люди. Бабушка, мать отца, обняла девочку и заголосила: «Сиротинушка ты наша!»
— Пустите меня! – кричала Вика, – Пустите меня к маме!
Она вырвалась из цепких рук пожилой женщины и бросилась в комнату мамы. Та лежала в постели с лёгкой улыбкой на губах – именно такой она была вчера, когда Вика уходила к себе. Однако красота мамы будто застыла, а кожа уже была холодной. Это девочка ощутила, когда бросилась обнимать и целовать маму, когда рыдала у неё на груди. Кто-то попытался её оттащить, однако чей-то голос произнёс: «Не трогайте её! У неё настоящее горе! Пусть поплачет! Так ей станет легче». Однако легче не становилось. Боль, накатившаяся на девочку, была такой огромной, что конца-краю ей не было. Вика плохо помнила те дни. Сначала её хотели отправить к соседке, чтобы она не видела всего того, что происходило у неё в доме, однако девочка молча вырывалась, повторяя только одну фразу: «Пустите меня к маме!» Девочка чётко понимала, что это последние часы, которые она может провести рядом с матерью. Никогда. Другого такого шанса у неё не будет. Вика тихо, как мышка, сидела около мёртвой женщины, слёзы текли из её глаз. Она навсегда прощалась со своим самым родным и любимым человеком…
После похорон Вика очень изменилась. От прежней весёлой и шустрой девочки осталась бледная тень. Она так же ходила в школу, стирала и выглаживала свои вещи и даже вещи отца (как и учила мама), готовила нехитрые обеды, если этого не успевала сделать бабушка, которая теперь разрывалась на 2 дома. Однако девочка старалась ни с кем не контактировать. Даже мать Артёма, которая пыталась пожалеть внучку и помочь ей, не смогла найти к ней подход: на все вопросы Вика отвечала односложно, а о своих чувствах и переживаниях вообще старалась не говорить.
— Не знаю, что с ней делать! – разводил руками Артём, – Просто тает девчонка на глазах!
— Дайте ей время! – сказала соседка баба Катя, которая как раз принесла Артёму банку молока, – Время всё лечит. А вы хотите, чтобы она просто забыла мать?! Ей нужно это пережить, переболеть. Просто не лезьте к ней в душу.
Мать с сыном переглянулись: в словах соседки было зерно правды. Баба Катя, конечно, психологом не была, но имела большой жизненный опыт. И они, наконец, отстали от Вики. Бабушка заходила пару раз в неделю помочь по хозяйству, отец старался разговаривать и советоваться с дочерью, но в душу не лез. Постепенно Вика начала возвращаться к жизни. Маленькими, крохотными шажочками началось её выздоровление. Помогла ей в этом… мама.
— Вик, это тебе! – зашёл в комнату девочки отец. Он наводил порядок в документах и нашёл большую картонную папку с запиской. В ней жена просила передать папку после её смерти их дочери. Мужчина, конечно же, открыл папку: там были запечатанные конверты с письмами. Он бережно сложил их обратно и отнёс дочери. Как он мог не исполнить последнюю волю жены?!
… Вика перебирала письма матери. Их было 11. На каждом конверте стояла дата или надпись, когда девочка должна была его открыть. Вика горько плакала навзрыд. Ей очень не хватало любимой мамочки.
«Открой сейчас,» – прочитала она на конверте под номером 1. Дрожащими руками девочка открыла конверт:
«Любимая моя маленькая девочка! – прочитала Вика, и слёзы снова закапали на листок бумаги, исписанный мелким маминым почерком. Девочка прижала его к лицу – от него пахло мамой, – Если ты читаешь это письмо, то меня уже нет с вами. Но ты же помнишь о том, что я тебе говорила: я всегда с тобой. Каждую секунду я обнимаю тебя, моя маленькая девочка. Так уж случилось, что нам пришлось расстаться. Но ты должна быть сильной: слабым тяжело в этой жизни. Ты должна жить дальше. За нас двоих. Поливай мои любимые цветы, смотри наши любимые фильмы, любуйся закатом и встречай рассветы – делай это и для меня. И за меня. И не плачь. Я люблю тебя и буду всегда любить. Обними за меня папу. Будь сильной. С огромной любовью. Целую тебя тысячу, нет, 100 тысяч раз. Твоя мама».
Это письмо стало талисманом Вики. Она всегда носила его с собой, и когда ей становилось совсем невмоготу, она перечитывала его раз за разом. Боль отступала. Её спасала мамина любовь.
Жизнь шла своим чередом. Артём так и не смог найти общий язык с дочерью. Нет, они общались, но просто потому, что им приходилось общаться: жили-то они в одном доме. С бабушкой Вика по-прежнему не откровенничала. Однако в целом они сосуществовали нормально. К этому времени Вике исполнилось 10 лет: на День рождения пришло время открыть втрое письмо от мамы. В нём женщина писала о том, что время лечит, а жизнь продолжается. Она желала своей дочери хорошо учиться и достигнуть желанных ею высот. Вика, читая это послание, вдруг ясно поняла, что хочет стать врачом и бороться с такими коварными болезнями, как лейкоз, который забрал у неё маму. В этом письме была открытка с пожеланиями и поцелуем от мамы: она оставила отпечаток своих губ, накрашенных её любимой розовой помадой. Вика прижала отпечаток губ к своей щеке. На секунду ей показалось, что это сама мама поцеловала её. Открытку она поставила на стол. Письмо убрала в шкатулку, в которой уже хранилось первое послание – девочка боялась, что если будет постоянно носить его с собой, то оно просто сотрётся…
…Вика заметила, что к ним в дом зачастила соседка. Алла Сергеевна жила через дом. Она одна воспитывала дочь – та была на год старше Вики. Женщина была в разводе. Сначала она заносила им с отцом яблочный пирог – решила, мол, угостить соседей. Потом – ранней клубники с теплицы: «Ребёнку нужны витамины, чтобы быстрее восстанавливаться!» – говорила. В следующий раз попросила Артёма починить ей замок – сломался в самый неподходящий момент. Таких поводов было немало, и Вика стала замечать, что отец и Алла Сергеевна как-то странно переглядываются и краснеют, если она вдруг внезапно заходит к ним в комнату. А однажды она подслушала их разговор – девочка хотела попить воды и услышала, как на кухне соседка говорит отцу:
— Артём, Вика – всего лишь маленькая девочка, ей просто нужна семья. Нормальная, обычная семья. С папой и мамой. Тогда она сможет вернуться к прежней жизни!
— Но я не знаю, Вика так любила маму… – протянул мужчина.
— Матери больше нет. Она смирится с этим, когда у неё снова будет нормальная семья! Мы ведь с тобой любим друг друга, а твоей дочери я смогу стать настоящей мамой!
Вика хотела закричать, что она никогда не смириться с этим и не забудет маму, что ей не нужна никакая нормальная семья и другая мама. Вместо этого девочка, пытаясь не шуметь, убежала в свою комнату. Там горько расплакалась: ей совсем не нужна была эта «новая нормальная семья».
— Папа, я не хочу, чтобы эта тётя Алла к нам приходила! – заявила Вика отцу, – И жить с ней я не хочу! Она никогда не заменит мне маму. Никто не заменит!
— С чего ты это взяла? – стушевался мужчина, – Я не собирался к ней жить! Я понимаю, что мать невозможно заменить.
Вика очень надеялась, что отец услышал её. Однако Алла Сергеевна была взрослой умной женщиной, к тому же Артём соскучился по женской ласке и вниманию, а она этим прекрасно сумела воспользоваться. Спустя пару месяцев Артём привёл-таки Аллу Сергеевну в дом и представил дочери как свою жену.
— Теперь тётя Алла будет жить с нами. Она постарается заменить тебе мать, – сказал он, пряча глаза.
— Маму мне никто не заменит! – воскликнула девочка и выскочила из-за стола.
Артём хотел пойти за ней, но новая жена его остановила: «Она должна привыкнуть к этой мысли! Ничего, смирится!» – сказала женщина.
Маленькая девочка Вика горько рыдала в своей комнате, переживая предательство родного человека…
С появлением мачехи жизнь в их спокойном доме изменилась. Алла Сергеевна привнесла свои порядки. Она любила устраивать «показательные» обеды для всей семьи, когда все должны были собираться за столом, мило беседовать и улыбаться. Она попыталась проверять Викин дневник и выполнение ею домашних заданий, однако девочка была круглой отличницей, а в дневнике у неё были лишь благодарности от учителей и «5», поэтому, учитывая то, что её собственная дочь училась гораздо хуже, это ей быстро наскучило. Алла Сергеевна рассыпалась в медовых речах перед матерью Артёма, но та относилась к новой невестке настороженно: считала, что сын поторопился с женитьбой и не подумал о Вике.
Дочь Аллы, Милану, взрослые сначала хотели поселить в одной комнате с Викой, но та была категоричной:
— Это моя комната! И ни с кем я её делить не буду! – заявила девочка. Она ещё до этого забрала к себе фотографии мамы и её милые безделушки.
— Но Милане будет неудобно спать в гостиной, а ещё одной спальни у нас нет! – разводил руками отец.
— Так спите в гостиной вы, а эта девочка пусть занимает вашу спальню, а не мою! – воскликнула Вика.
— Да что ты умничаешь! – повысила голос Алла Сергеевна, – Не тебе решать, кому где спать!
— А кому – Вам?! – Вика посмотрела на женщину с такой ненавистью, что та испугалась, а отец, поняв, что перегнул палку, пошёл на попятную. Милану временно разместили в гостиной, решив переделать под третью спальню просторную кладовую. Естественно, девочки между собой не ладили. Милана старалась побольнее уколоть сводную сестру, однако перед родителями была просто ангелочком. Вика своего отношения к ней не скрывала, за что постоянно выслушивала упрёки от отца и мачехи.
Как-то вернувшись со школы раньше обычного, Вика застала Милану роющейся в её вещах: та рассматривала письма в шкатулке.
— Что ты здесь делаешь?! – воскликнула девочка.
— Смотрю, что это ты хранишь! – Милана спрятала за спиной одно из писем, – Что это за мусор?
— Отдай! – девочка бросилась к Милане и попыталась вырвать драгоценное письмо. Та хохотала и прятала его за спину:
— Ну, отбери! – подначивала она Вику.
В это время в комнату на крик девочек зашёл Артём – он как раз заехал на обед. Мужчина воочию убедился в том, что жалобы дочери на то, что Милана её обижает, оказались правдой.
— Что здесь происходит? – громко спросил он.
Милана бросила письмо в лицо Вике.
— Я просто пошутила! – сказала она.
— Что ты делала в комнате Вики? – спросил мужчина.
— А что, мне нельзя уже и в комнату к ней зайти?! – вопросом на вопрос ответила девочка.
Вечером отец врезал в дверь комнаты дочери замок. Он не среагировал на возмущения жены: «так она ещё больше отдалится» и «нельзя разделять детей»:
— Это её комната, место, где она может уединиться, и где находятся её личные вещи. Такая уж Вика по натуре – ей необходимо личное пространство!
— Поглядите-ка, принцесса! – фыркнула Алла Сергеевна, поглядывая на свою обиженную дочь, которая всё ещё спала в гостиной, – А как же Миланка без личного пространства обходится?!
— Милана пришла в этот дом недавно, а Вика в нём выросла. Поэтому привыкать и подстраиваться придётся твоей дочери, – просто и честно сказал мужчина. Пусть он и не очень ладил с дочерью, но уважал её маленькую личность.
Следующее письмо матери Вика открыла на свой 11 День рождения. «Милая моя девочка! – писала мама, – Сегодня тебе исполнилось 11 лет. Второй свой День рождения ты празднуешь без меня. Но помни: я всегда рядом. Я люблю тебя и буду любить вечно. Возможно, папа уже привёл в наш дом другую женщину. Надеюсь, она хорошая и вы с ней сможете поладить. Я понимаю, что ты её никогда не полюбишь так, как меня, но если вы подружитесь – я буду только рада. Ведь жизнь не стоит на месте, а с поддержкой любящих тебя людей всегда легче, чем без неё. Если же вы не нашли общего языка – не расстраивайся. Ты вырастешь и упорхнёшь из родительского гнезда, а наш папа не останется в одиночестве. Постарайся с ней не ссорится: так будет спокойнее всем вам. Помни: скандалы и обиды не делают жизнь лучше. Люблю тебя и целую 100 тысяч раз». В качестве подарка Вика нашла несколько засушенных одуванчиков из венка, который она тогда, в тот последний их день вместе, сплела для мамы…
…Девочка взрослела. Отношения с мачехой по-прежнему были напряжёнными: та, естественно, старалась «продвинуть» собственную дочь. Вике от этого было ни холодно, ни жарко. Она всё так же была отличницей, хотя никто не интересовался её учёбой: девушка планировала поступать в медицинский университет. Также Вика увлеклась танцами и по вечерам пропадала на тренировках. Девушка делала всё для того, чтобы как можно реже пересекаться с «родственницами». В танцах она тоже делала успехи: у неё было множество грамот и медалей за победу в конкурсах разных уровней. Ещё один повод для зависти Миланы и её матери.
Дочери Аллы Сергеевны предстояло поступать в этом году. Женщина уговаривала мужа оплатить её обучение в одном из вузов столицы. Однако мужчина упёрся: сказал, что платить за контракт не будет ни одной, ни второй. В том, что поступит Вика, он не сомневался. А вот у Миланы шансов не было даже с учётом того, что она занималась с 3 репетиторами: девушка была ленивой и невнимательной. Зато очень красивой. Именно на внешность она и делала ставку. И на то, что отчим всё-таки оплатит контракт: мать его дожмёт.
Вика больше не отмечала Дни рождения: ей был неприятен весь этот фарс с людьми, которые её не любили. Она шла к бабушке – та пекла торт. Они пили чай. Вечером девушка читала очередное письмо от мамы. Вика смотрела на письма: с каждым разом их оставалось всё меньше. Все прочитанные послания лежали в шкатулке, которую Вика тоже закрывала на ключ. На всякий случай. В каждом письме мама говорила с ней. Она будто снова находилась рядом со своей дочерью, жила её проблемами. Когда Вика влюбилась, мама рассказала ей в своём письме на 15-летие о первой любви. О том, что это прекрасное чувство, но часто в таком возрасте избранника идеализируют. Немного погодя Вика поняла, что это правда: её любимый оказался обычным, как все, а чувства быстро остыли. Мама говорила с ней о дружбе и предательстве, о взаимоотношениях между взрослыми, об её ответственности. И всегда это было ко времени, как будто женщина видела, что происходит с девушкой в данный момент.
Вот и в этом письме мама, поздравив её с Днём рождения, напомнила о том, как важен выбор будущей профессии – ведь это значимая часть её будущей жизни. Рассказала ей о том, как познакомилась с отцом как раз в 16 – и полюбила его на всю жизнь. Потом он ушёл в армию, а она осталась его ждать. Уже после погибли её родители и, вернувшись, Артём женился на Елене. Вика читала письмо и плакала: она снова слышала свою любимую мамочку, говорила с ней. Они вновь были вместе. В этом конверте Елена оставила дочери особый подарок: золотую цепочку, которую подарил ей отец Вики на 18-летие…
Милана провалила ЕГЭ. О поступлении на бюджет не могло быть и речи. Контракт в столичном вузе Артём оплачивать отказался: предложил, как вариант, поступить в политехнический институт в соседнем городе. Там и цены были гораздо меньше, и проживание обходилось бы на порядок дешевле. Милана упёрлась: в Москву или никуда. В итоге пришлось идти в колледж в их посёлке, чтобы не терять год. Милана психовала, её мать возмущалась, а Вика с её золотой медалью на горизонте и вовсе стала для них самым большим раздражителем. Девушки ссорились постоянно: не спасало даже то, что Вика дома почти не бывала.
Однажды Вика забыла в ванной цепочку, подаренную мамой – сняла и оставила случайно на стиральной машинке. Кинулась уже на следующее утро, однако ни на машинке, ни под ней, ни рядом дорогого подарка не было. Девушка знала, что после неё в душ ходила Милана.
— Милана, – Вика смотрела на сводную сестру с мольбой, – отдай, пожалуйста, мою цепочку!
— Какую цепочку?! – Милана сделала удивлённое лицо, – У меня её нет! Откуда я знаю, где ты свои вещи бросаешь! У тебя же на двери замок!
— Она в ванной на машинке была, а ты после меня заходила. После этого её не стало.
— Я твою цепочку не брала! У меня своя есть! – крикнула девушка.
— Вика! Это уже перебор! – голос Аллы Сергеевны дрожал от злости, – Ты сейчас обвинила мою дочь в краже! Извинись сейчас же!
— Но это она взяла! – чуть не плакала Вика.
— Извинись немедленно! – кричала женщина.
— Не буду! – воскликнула Вика, – Цепочку взяла Милана!
— Хватит! – крикнул отец, стукнув кулаком по столу, – Ты не видела, кто взял цепочку. Может, сама её потеряла! Нельзя так просто обвинять человека! Ты наказана: на соревнования по танцам в Петербург не поедешь! – строго сказал отец.
— Но, папа…, – Вика попыталась что-то сказать, но отец встал из-за стола, дав понять тем самым, что разговор окончен. И только Милана хитро улыбалась…
Вике пришлось в последний момент отказаться от соревнований, она подвела команду, поругалась с руководителем. После этого ещё 2 недели не ходила на танцы, пока, наконец, не объяснила суть дела.
Цепочка нашлась совершенно случайно: выбрасывая мусор, Вика увидела её в мусорном ведре.
— Что это?! – она подошла к Милане.
— А я откуда знаю?! – пожала плечами та, – Сама потеряла, а у меня спрашиваешь. В мусоре копаешься?!
— Зачем ты так? – тихо спросила Вика у сводной сестры, – Ты же знаешь, что это всё, что осталось у меня от матери!
— Мне это не интересно! – безразлично ответила та, – Тебе ещё повезло, что ты вообще нашла эту цепочку…
Вика сдала ЕГЭ отлично, поступила в медицинский институт на бюджет. Алла Сергеевна пыталась убедить мужа в том, что учить в столице девушку дорого, и что не честно учить одну из двоих в престижном институте, а другую – в обычном колледже. Но отец напомнил, что сама Вика поступила на бюджет, а, значит, общежитие и проживание он просто обязан оплачивать. С дочерью он договорился, что раз в месяц будет ей переводить определённую сумму на карточку: Вика не горела желанием часто ездить домой. Девушка с лёгкой душой уезжала в столицу, забрав с собой самое дорогое: письма матери и её подарки. Она совершенно не жалела о том, что покидает родной дом и отца, мачеху и сводную сестру: она ехала к своей мечте.
Поселившись в общежитие и познакомившись с соседкой, которая оказалась довольно приятной девушкой, её будущей однокурсницей, Вика открыла предпоследнее письмо от мамы, на нём было написано «Поступив в институт»:
«Дорогая моя дочь! Я не сомневаюсь, что ты поступила именно в институт или университет: ты всегда училась хорошо и была очень умным ребёнком. Если это так, то знай: ты на полпути к мечте. Теперь, главное, не сворачивай, иди только вперёд. Учись, старайся, добивайся поставленных целей. И знай: я в тебя верю. Всегда верила и буду верить. Люблю тебя и целую 100 тысяч раз. Я всегда с тобой, доченька. В каждом дыхании ветра, в каждой капле дождя, в каждом солнечном луче. Любовь матери не умирает». Вика снова плакала. Она снова чувствовала себя той маленькой девочкой, которая плела маме венок из одуванчиков…
Вика положила письмо в шкатулку. Осталось одно. На нём было написано: «Перед свадьбой». Вика улыбнулась: мама постаралась быть с ней как можно дольше. Именно тогда, когда её больше всего не хватало. Девушка погладила цепочку на шее, улыбнулась и положила нераспечатанное письмо в шкатулку: замуж она пока не собиралась. Она была спокойна и знала, что у неё есть то, что всегда поддержит и вселит веру: любовь и письма матери…
автор: Ирина Б.