Вообще, я удивлялась, почему Юля так и не нашла своего счастья? Ведь была она вполне хороша собой. И по характеру не противная. Но притягивались к ней мужчины неверные, нечестные. Влюблялись по уши, а измениться даже ради Юли не могли.
Посёлок у нас небольшой, всего-то три улицы. На них в общей сложности двадцать домов. Не все, конечно, знают друг друга, но с этими двумя девушками я знакома лично – они мои соседки. Одна из них, Юля, живет в нашем посёлке с рождения. В молодости она была яркой, общительной – парни за ней так и ходили табунами. Юля легко выходила замуж, потом также легко расходилась.
— Чего? – спрашивала я по поводу её очередного развода.
— Гуляет. А то сама не знаешь? Весь посёлок на виду.
Прощать измены Юля не собиралась. Ей было проще порвать с человеком и жить дальше. Вот только мужчины после развода с Юлей почему-то долго не жили… горевали без неё, спивались. Гибли в катастрофах, накладывали на себя руки. Всего замуж Юля сходила пять раз. Вырастила сына от второго брака, отпустила его в Москву, в самостоятельную жизнь. И хотя последние три её бывших мужа остались после развода целы и невредимы, но с личной жизнью моя соседка завязала.
Как-то раз мы собрались с Юлей попить винца, по-соседски, и поведала она мне свою тайну.
— Понимаешь, Катюха, я никому сознательно зла не желаю, но… стоит мне разозлиться – всё. Хана обидчику. Вплоть до смерти. Я уж последние разы старалась вообще не серчать. Ну, не сложилось, и не сложилось. Как видишь, удалось. Все живы.
— Ты серьёзно, что ли?
— Увы. У меня и похуже бывало. Подруга одна поступила со мной очень непорядочно, ну и я не сдержала эмоций. Так была зла на неё. И что думаешь? Её машина сбила. Выжила подруга, но осталась хромой на всю жизнь. Я решила, что мне лучше вообще с людьми поменьше общаться. И главное, что обидно! В чём я виновата? Я не ведьма, не колдую… а оно вон как выходит!
— Юлечка, я тебя очень люблю. И никогда не обижу. – дурашливо заверила я соседку.
Мы посмеялись и поставили точку в этом разговоре.
Вообще, я удивлялась, почему Юля так и не нашла своего счастья? Ведь была она вполне хороша собой. И по характеру не противная. Но притягивались к ней мужчины неверные, нечестные. Влюблялись по уши, а измениться даже ради Юли не могли. Вот и заканчивалось всё плохо. Наверное, в чём-то она была права, решив в конце концов жить одна. Лучше ведь одной, чем с кем попало.
Несколько лет назад в наш посёлок въехала молодая семья. Женщина с мужем и двумя сыновьями. Как мы поняли, старший сын был у неё от первого брака, а младший – от второго мужа. Звали её Тоня, и она, почему-то, воспылала страстью дружить с Юлей. Мол, у нас много общего. Ты рисуешь, и я тоже. А Юля рисовала, да как!.. я всё удивлялась, почему она не продвигает свои работы. Но она только отмахивалась.
— Потом разберутся. После нас. На помойку мои картинки, или кому на стены сгодятся. Я просто рисую, потому что душа просит.
— Но хорошо ведь получается!
Юля только плечами пожимала.
Тоня Юле активно не нравилась, и дружить она с ней не стремилась. Я не особо понимала, почему.
— Ты, Кать, слепая, что ли? Она же глупая. Примитивная. Фальшивая насквозь.
— Ну по-соседски просто, чего ты…
— Нет. Не хочу. – отрезала Юля.
Но Тоня лезла и лезла, набивалась и набивалась ей в подруги. Сюсюкала и заискивала. И однажды уговорила всё-таки Юльку глянуть на её рисунки.
— Если плохо, я так и скажу. – честно предупредила Юля.
— Конечно, Юлечка, конечно. Я и не мечтаю рисовать, как ты, но твоё мнение для меня очень, очень важно!
Юля пришла, увидела картины Тони, и спросила:
— А вина нет?
Как она потом мне призналась, трезвой смотреть на «это» совершенно не хотелось. Всё в точности отражало художницу: глупо, примитивно, фальшиво.
— А чего ты не сказала заранее? Мы просто не пьём. – с какой-то особой гордостью сообщила Тоня.
— Ну… в общем, исключительно на мой взгляд… тебе стоит заняться чем-то другим.
— Я надеялась на конструктив. – обиженно сказала Тоня.
— Ну… извини. Есть масса художественных критиков. Покажи им. Я же не критик. И потом, ты что, надеешься на какую-то перспективу, что ли? Зачем столько… и в таком количестве? Вот это что?
Юля взяла одну из картин в руки.
— Ты разве не видишь? Это женщина ругает своего сына.
— А чего он радостный такой? Мазохист, что ли?
Чувства юмора у Тони тоже не оказалось. Ну, или тут требовалась самоирония? В общем, Юля добилась своего – соседка от неё отстала. Дружить больше не лезла.
— Но там правда посмотреть не на что? – спросила я из чистого любопытства.
— Ой, ну сходи да посмотри! Неужели, ты думаешь, что я специально? Я вообще не понимаю этого… зачем рисовать картины, писать книги, снимать фильмы, если на выходе получается откровенное дерьмо!? Нет. Не понимаю!
Через какое-то время до меня доползли слухи, и я, подумав, решила поделиться с Юлей:
— Эта Тоня распускает о тебе сплетни.
— Да ладно? – удивилась Юля. – И какие же?
— Что ты приходила смотреть её гениальные картины пьяная в дрова, требовала вина. Нахамила ей. А, вот ещё, до этого, якобы плакалась на жизнь без мужа. На одиночество.
— Чего-о?
— Ага. И говорила, как завидуешь ей, что она замужем.
Юлины глаза превратились в щёлочки.
— А вот это она зря!
— Юль… ты чего? Не злись! – испугалась я, и в памяти всплыл наш разговор несколько лет назад.
— Да я не злюсь.
Но я видела. Юлю задел именно этот пункт сплетни. С Тоней она перестала здороваться – делала вид, что её просто не существует.
Всё шло своим чередом, но через пару месяцев я встретила в подъезде печальную Антонину с красными от слёз глазами.
— Что такое?
Я не могла не спросить, хотя после всего особой симпатии к соседке не испытывала. Всё-таки Юлька мне была ближе – мы с детства росли по соседству.
Тоня не ответила мне ничего, просто ушла. Но, как я уже говорила, посёлок у нас небольшой. Всё тайное становится явным. Сорока принесла на хвосте новость, что от Тони ушёл её распрекрасный муж. Просто влюбился в другую, и ушёл.
Я пришла вечером к Юле. Она пекла торт.
— Празднуешь? – съязвила я. – Ведьма!
Она расхохоталась. Слухи, видимо, дошли и до неё.
— Брось, Кать. Это не я. А если я, то не специально. Не надо было меня злить!
— Я не злю. Не злю. – примирительно выставила я руки перед собой.
Юля фыркнула и снова рассмеялась. И я вместе с ней.
— Торт будешь? – спросила она. – Чего тебе? Чай? Кофе?
— Может, вина?
И мы снова засмеялись.
Потом, сварив кофе, и запивая им вкусный бисквит, мы с Юлей молчали – думали, наверное, каждая о своём. А может, и в одном направлении… кто знает? Вслух мы сказали немного:
— Вообще, сучки мы, конечно. – заметила Юля. – Женщину муж бросил, а мы тут ржём.
— Да. – задумчиво сказала я. – А что, плакать нам, что ли? Это жизнь.
Конец истории. Образы у героинь собирательные. Тоня активно ходит на свидания, и дай ей Бог новое счастья.