— Поля, ты собралась? Я в школу опоздаю! – Вика встряхнула последнюю рубашку Кирилла и повесила на веревку, натянутую на балконе. Незастекленный, со стенами, покрашенными облупившейся уже краской, он был ее любимым местом в доме.
Вика подошла к перилам и, в который раз, замерла. С седьмого этажа открывался потрясающий вид на реку и окрестности. Рассвет уже вступил в свои права и все было залито ярким весенним солнцем. Вика прищурилась и сжала тонкими пальцами металлические перила. Вот она – жизнь! Светлая, прекрасная, когда все впереди и вся яркое настолько, что глазам больно! И у нее так. И все будет обязательно! Вот только управится она с делами и все получится именно так, как она хочет!
Тучка набежала и скрыла на минуту за собой солнце. Вика вздрогнула и очнулась. Вокруг разом все стало четким и таким обыденным. Вот так всегда и бывает. Сначала мечты, а потом – оп! И реальность. Хотя… Как там говорила Света? Реальность — это то, что делаем мы сами? Какой она будет зависит только от нас? Наверное, она права. Все-таки умная женщина. Университет окончила. Говорит, что у нее, Вики, все шансы поступить есть. Другое дело – захочет ли она. Вика вздохнула. Хотеть – это еще мало. Нужно еще все обдумать и взвесить. Так как сейчас дела идут – отцу одному не справиться. Младшие еще маленькие, денег катастрофически мало. А это значит, что Вике придется выбирать – университет или работа. И пока вариантов, кроме как устроиться на работу и помочь папе, у нее нет.
Она глянула на маленькие часики, которые отец подарил ей еще во втором классе, и охнула. Опоздают! Подхватив опустевший тазик, она толкнула балконную дверь.
Полинка спала, подложив ладошку под щеку, так сладко, что Вика залюбовалась сестрой. Какая же она красивая! Ресницы длиннющие, аж на щеках лежат. Светлые кудряшки рассыпались по подушке. Возни с ними много, но обрезать волосы сестре Вика не хотела. Такую красоту надо беречь. У мамы были такие же. Вика нахмурилась. Вспоминать о матери она не любила. Многое можно простить человеку, но предательства, наверное, никогда не получится. А мама их предала. Бросила. Поля была совсем маленькой. Она маму и не помнит совсем. Маленькая была – называла мамой Вику и это иногда становилось причиной косых взглядов на детской площадке. Вика улыбнулась, вспомнив, как накинулись на нее женщины в первый раз.
В этот дом они переехали после того, как не стало бабушки, и квартира, которая принадлежала ей, осталась в наследство отцу. В маленькой двухкомнатной квартирке, где они жили раньше, места было уже совсем мало для всех и они перебрались в просторную четырехкомнатную бабушкину.
Бабушка была суровой и неприступной женщиной, профессором университета, поэтому во дворе ни с кем не общалась, считая соседей недалекими и пустыми людьми. Вика, пока была маленькой, не очень понимала, что происходит, а потом постаралась пореже бывать в гостях у бабушки. Ей не нравилось, как бабушка разговаривала и вела себя с людьми. Конечно, Вика приходила, чтобы помочь, но каждый раз сжимала зубы и старалась молча вытерпеть все то, что бабушка говорила ей.
— Ты – подобие своей матери. И что-то путное из тебя вряд ли выйдет. Только в том случае, если проявятся наши гены. Хотя! На твоем отце природа отдохнула, так что не факт, что в тебе проснется хоть что-то. Единственное, что тебя спасет – это знания! Учись! Или закончишь так же, как твоя мать.
Вика молчала в ответ. Что тут скажешь? Да и возражений бабушка никогда не терпела. Папа, конечно, не ругал Вику, когда бабушка жаловалась на нее. Но, глядя на его потемневшее лицо и то, как он замыкается в себе на весь оставшийся день, девочка понимала, что вот оно – худшее из наказаний. Поэтому, она старалась не спорить, а молча домывала пол или доделывала другую работу и, распрощавшись, просто вылетала из квартиры бабушки. Лишь однажды Вика не сдержалась и накричала на бабушку, запретив себе потом даже на секунду сожалеть об этом.
— Твои брат и сестра скорее всего дети не твоего отца. Поэтому, я никакого отношения к этим бастардам не имею! Я запрещаю тебе упоминать о них в моем доме, ты поняла меня?
— Тогда и меня больше не будет в этом доме! – Вика сжала кулаки, глядя на бабушку.
— Что ты сказала? – голос бабушки прозвучал так удивленно, что Вика даже чуть остыла, хотя мгновение назад готова была переколотить всю коллекцию фарфоровых статуэток, с которой вытирала пыль. Коллекцию эту она ненавидела. Тратить больше двух часов только на то, чтобы под бдительным взглядом бабушки вытереть пыль с каждой из них… Бабушка собирала их много лет и, именно из-за этого фарфора она запретила приводить в дом младших детей. На вопрос внучки она ответила с присущей ей прямотой. Фарфор – дорогой, а дети… Не ее внуки…
— Я больше не приду! – Вика, больше не глядя на бабушку, вылетела в коридор, и, наспех натянув пуховик, выскочила за дверь. До дома она добежала за считанные мгновения. Полинка, гукая сидела в манеже, и Вика, скинув в прихожей только сапожки, прошла по комнате и подхватила на руки сестру.
– Ты – моя! И Кирюша мой! Мы все родные! Кто бы там что не говорил! И никого нам больше не надо!
Отец выглянул из ванной, где стирал детские вещи и удивленно посмотрел на старшую дочку, которая ревела, стоя посреди комнаты. Полина удивленно смотрела на сестру и водила пальчиками по ее щекам. Сообразив, что мокрые они не просто так, малышка заревела еще громче Вики. Кирилл, который делал уроки на кухне, прибежал в комнату и посмотрел на отца.
— Чего это они?
— Не знаю!
— Женщины! – Кирилл махнул рукой и с размаху обнял обеих сестер. – Рёвы! Вы ужинать будете? Мы с папой макароны приготовили.
Звонок от бабушки раздался через час. Вика аккуратно поставила в раковину недомытую тарелку и выключила воду. Папин голос из комнаты звучал сначала удивленно, потом сердито, а потом и вовсе раздраженно и зло. Вика тихо опустилась на стул и поджала под себя ноги, обняв колени руками. Будет скандал…
Но, она ошиблась. Не было ровным счетом ничего. Отец в тот вечер зашел на кухню, молча обнял ее и, поцеловав в висок, сказал:
— Можешь больше не ходить к бабушке.
— Почему?
— Потому, что никто не смеет унижать тебя и оскорблять твоих близких. Пусть даже этот человек тебе и родственник.
Вика, прижавшись к отцу, облегченно вздохнула тогда. Не будет больше этого тягостного времени и бесконечных упреков. Можно будет заняться своими делами и младшими.
Бабушки не стало спустя полтора года. Последние два месяца Вика все-таки стала общаться с ней, после того, как побывала с отцом в больнице. В сухой, изможденной старушке, которая терялась в простынях на больничной койке, она не смогла узнать дородную, полную жизни бабушку. Не изменилась только манера общения с людьми. Вика, глядя, как бабушка обращается с медсестрами, сжала руку отца.
— Я останусь.
— Доченька…
— Так надо!
Медсестры облегченно вздохнули, когда поняли, что теперь у них есть посредник. Поскольку Вика училась во вторую смену, она успевала прибежать в больницу к утреннему обходу. Глядя на то, как прямо сидит на стуле внучка, бабушка сбавляла тон и медсестры могли спокойно сделать свою работу.
— Ты – удивительная девочка! – старшая медсестра обнимала за плечи Вику. – А бабка твоя… Не держи на нее зла, девочка. Если человек сердцем убогий, то счастья не знал. Страшно это. Уйдет и ничего ни о себе, ни о жизни, так и не поймет.
В последний день, когда Вика виделась с бабушкой, та была странно тихой. Лежала, глядя на небо, которое хмурилось за окном. Вика, дописав на коленке сочинение, сложила в рюкзак тетрадь и ручку, и поднялась.
— Мне пора.
— Погоди… — голос прошелестел так тихо, что Вика удивленно обернулась. – Ты прости меня, девочка. За все… Глупо жизнь прошла… Папу береги…
Вика кивнула, подхватила рюкзак и пошла к выходу. Уже открыв дверь палаты, она вдруг остановилась, вернулась, и легонько поцеловала бабушку в щеку.
— Отдыхай! Я вечером зайду.
Она еще успела увидеть, как отвернулась бабушка, пряча глаза, а потом выскочила из палаты. До школы добираться почти час. Времени впритык.
Бабушки не стало в тот же день. Вика молча выслушала новость от отца, а потом забрала младших и ушла с ними в комнату. Это для нее она была почти невыносимой проблемой, а отец… Ему она была матерью… Вика знала, что папа будет долго сидеть на кухне, глядя в одну точку, а потом встанет, вытрет слезы, чтобы дети не увидели, и будет готовить еду на завтра.
Переезд был сложным. Болела Поля, чудил Кирилл, отказываясь слушаться и заниматься. Отец метался между работой и домом. Вика складывала в коробки вещи и про себя просила о том, чтобы на новом месте все было по-другому. Она сама не знала, кому обращает эти просьбы, но ей казалось, что ее услышали.
В бабушкиной квартире у всех появилось вдруг свое место, и они разбрелись поначалу по комнатам, пытаясь понять, как это – быть не всем вместе. Но, вскоре в комнате Вики появилась кровать Поли, которая плохо спала по ночам и все равно приходила к старшей сестре. А Кирилл не вылезал из кухни, где Вика проводила большую часть времени. Они поделили стол и, разложив учебники, делали уроки вместе, попутно решая какие-то домашние задачи.
— Посоли картошку! – Вика решала задачку по физике. Точные науки всегда давались ей непросто. Лучше не отвлекаться.
— Вик, закипел суп, что дальше?
— Сейчас! – Вика откладывала ручку и принималась резать овощи.
— А у меня тут не сходится! Я с этими числами отрицательными никак не разберусь. Вик?
— Давай! Что там у тебя?
Полинка сидела за маленьким столиком рядом и старательно водила карандашом в альбоме. Если старшие так делают, значит, и ей надо тоже!
Первое время после переезда Вике было сложно. Отец работал, и дети оказались на ней. И, если с Кириллом еще можно было договориться, то с Полей было сложнее. Садик, конечно, выручал, но сестренка часто болела и тогда Вике приходилось пропускать школу. Так было до того времени, пока не появилась Света.
С соседкой по подъезду Вика познакомилась случайно. В первую неделю после переезда она вышла с Полей на детскую площадку. День был теплым, поэтому детишек на площадке хватало, как и родителей, бабушек, нянюшек, которые присматривали за своими чадами, и не забывали любопытничать вовсю по сторонам. Поля попросилась на качели, но там была очередь.
— Мам! – звонкий Полин голосок прозвучал на всю площадку, и женщины подобрались.
Какая такая мама? Вот эта? Господи, сколько же ей лет? А, родила получается… Безобразие!
Тут же нашлись «доброжелательницы», которые высказали свое мнение и понеслось.
Полина голосила, требуя качели, а Вика не знала, как увести сестру подальше от этого безумия.
— Что здесь происходит?
Вика вздрогнула и обернулась. На секунду ей показалось, что она услышала голос бабушки. Металлические нотки, прозвучавшие в нем, разом заставили замолчать галдящих женщин.
— Света! Привет!
Молодая, хорошо одетая женщина подхватила на руки сынишку.
— Хорошо, что ты здесь. У нас соседка новая. Но, видно, наш курятник она не устроила.
Громко фыркнув и смерив взглядом притихших соседок, она забрала со скамейки сумку с игрушками и пошла к дому.
— А в чем проблема? – Света обвела взглядом площадку.
Пожилая, суетливая женщина, которая кричала больше всех о позоре и прочем, подбоченилась.
— Ты посмотри, что делается, Светлана! Девчонка родила в таком возрасте! Ты подумай! Вот ты ученая, в законах разбираешься, скажи, хорошо это? Накажут кого за такое безобразие? Да и как ребенок может ребенка воспитывать? Не дело это! Пусть взрослые этим занимаются! А девочка учиться должна! Ребенка лучше в детдом отдать, раз некому им заниматься!
— Это все? – Светлана подняла бровь и выжидающе посмотрела на соседку.
Вика видела, что той есть что сказать. Почему-то людям всегда есть что сказать, когда их совершенно никто ни о чем не спрашивает. Но, женщина как-то сникла, что-то пробормотала, и схватив за руку девочку, что стояла рядом, пошла к выходу с площадки.
— Концерт окончен! – Светлана поджала плечами. – На будущее. Прежде, чем митинг устраивать, сначала разберитесь. Девочка, кто тебе эта малышка?
— Сестра.
— Вопросы есть?
Женщины, прячась друг за друга потянулись с площадки.
— Как тебя зовут?
— Вика. А это Полина.
— Мое имя ты уже знаешь. Можно без отчества, не люблю этого.
— А как тогда? Тётя Света?
— Боже тебя упаси! – Светлана в притворном ужасе уставилась на девочку. – Я еще молода и прекрасна, чтобы меня да в тетки, – она рассмеялась. – Зови просто Светланой или Светой. Не такая у нас большая разница в возрасте.
Вика потом не могла вспомнить, как получилось так, что Света стала для нее подругой. Кто-то скажет, ну какая дружба может быть у подростка и молодой женщины около тридцати? Но, видимо где-то там, наверху, решили, что Вике сейчас нужно именно это и выдали счастливый билетик, не глядя на цифры.
Очень скоро Вика поняла, почему во дворе Свету все уважали и даже побаивались. Она была юристом и занималась семейными делами. Волей-неволей, а к ней рано или поздно обращались многие соседи. Света была крепким профессионалом и умела держать язык за зубами.
— Представляешь, сколько я о них знаю? – смеялась она, помогая Вике снимать шторы для стирки. – Красивые портьеры, только стирать сложно будет. Ткань капризная.
— А почему они тебя боятся? – Вика свернула очередное полотнище и с любопытством посмотрела на Светлану. Та стояла на подоконнике, вытянувшись в струнку, чтобы достать до конца карниза. Тоненькая, гибкая, небольшого роста. В шортах и футболке она была похожа на Викину одноклассницу.
— Всем хочется быть хорошими, Викуля. Чтобы в глазах других людей выглядеть положительно. А когда другие в это верят, глядишь, и сам себе становишься приятен. А кому ж в этом случае понравится, если вдруг узнают, что человек не платит алименты ребенку, не ухаживает за престарелыми родителями или бабушку сдал в дом престарелых, чтобы квартиру прибрать к рукам? Образ будет разрушен, репутация потеряна. Понимаешь, о чем я?
Вика медленно кивнула. Конечно, понимает. Именно поэтому папа принял решение перебраться в эту квартиру. Чтобы быть подальше от тех, кто знает, почему мама больше не с ними…
Света стала единственным человеком, кому Вика рассказала о матери. Она настолько привыкла держать все в себе, что ей даже в голову не приходило – это плохо. Потому, что обида копится. Потому, что вопросы не дают покоя. А что, если бабушка была права, и она станет такой же?
В тот день Светлана попросила Вику покормить кота.
— У меня слушание и насколько затянется — я не знаю. Могу не успеть домой. Вечером я к врачу иду, а потом у меня встреча. Выручишь? А то будет орать тут и обидится.
— А это проблема? Он же просто кот!
Светлана рассмеялась.
— Проблема, если эта обида выливается потом в то, что он мне спать не дает ночью. Будет сидеть надо мной и трогать лапой, как только усну.
— А запереть в другой комнате?
Света поманила Вику за собой.
— Смотри! – Света прикрыла дверь в кухню, где на диванчике спал ее Бармалей.
Она прижала палец к губам и еле слышно прошептала:
— Раз, два, три!
Громкий удар, от которого задрожала дверь, заставил Вику подпрыгнуть на месте.
— Ого!
— Ага! И вот так, пока не выпущу! – Светлана открыла дверь и подхватила на руки кота. – Не злись!
Кот низко заворчал, устраиваясь поудобнее на руках хозяйки.
— Иногда мне кажется, что это он мой хозяин и я у него живу.
Света поглаживая кота, показала Вике, где стоит корм и уехала.
Вику задержали в школе, потом Полина долго возилась, одеваясь в садике и полчаса выбирая себе шоколадку в магазине. Дома к Вике пристал Кирилл, попросив помочь с математикой и к Светлане девушка примчалась уже около восьми вечера.
— Прости, Бармалей! Так получилось! – она достала упаковку с кормом и поставила миску перед недовольным котом.
Хлопнула дверь и Вика, вздрогнув, обернулась.
— А, это ты… — Светлана бросила на диванчик сумку и устало опустилась на стул. – Спасибо, что не забыла.
— Свет, я…
Светлана устало махнула рукой и вдруг разревелась, уронив голову на руки. Вика оторопела. Нет, она, конечно, понимала, что Света живой человек и ничто человеческое ей не чуждо, но она всегда была такой сильной, почти непробиваемой, и, вдруг, слезы?! Вика тихонько села рядом и обняла Светлану за плечи.
— Извини… Сорвалась. День тяжелый, а поделиться не с кем. Мамы уже нет, а больше у меня никого.
— А я? – Вика заглянула в глаза соседке. – Я не человек, что ли?
Светлана улыбнулась сквозь слезы и провела рукой по волосам Вики.
— Кудряшки… Всегда мечтала быть кудрявой. Знаешь, женщинам всегда хочется того, что у них нет. Аксиома такая жизненная. Вот и мне хотелось кудряшки и… ребенка.
Светлана замолчала.
— Свет, ну кудряшки можно сделать, это ж сейчас не проблема. А… ребенок?
Вика отбросила стеснительность. Конечно, лезть не в свое дело — это не совсем правильно, бабушка бы ее сейчас здорово отругала, но если человеку тяжело, а поделиться не с кем? Света столько сделала для нее. И с Полинкой помогала, и за Кириллом присматривала, когда он ключи забывал, и ее, Вику поддерживала. Даже помогала квартиру в порядок приводить, хотя у самой времени в обрез всегда.
Светлана вытерла слезы и потянула из сумки прозрачную папку.
— А ребенок – вот. Это мой приговор, Вика. Не будет ребенка. Никакого и никогда. И виновата в этом только я сама и никто другой. Иногда ошибки стоят слишком дорого, запомни это хорошенько.
«Залетела» Света сразу. Кому-то на это нужны месяцы, а то и годы, а у нее получилось все чуть не с первого раза, как только они с мужем решили, что пора. Максим обрадовался этой новости так, что удивил даже Свету, которая уж точно видела его всяким. Они знали друг друга чуть не с рождения. Дружили родители, потом стали дружить они. Не было ни мысли, ни вопроса, как дальше. Конечно, только вместе. Красивая свадьба, мечты и планы. Ребенка они хотели оба. Но, все время откладывали. Вот еще чуть-чуть и новая должность, чуть-чуть и приличные деньги за процесс. А мир посмотреть? А квартиру новую купить, ведь ребенку нужно много места? Беременность, хоть и желанная, застала их врасплох.
— Макс, а как же путевки? Я не думала, что так скоро все получится…
Поездку в Таиланд они планировали заранее и теперь Света не знала, что делать.
— А что, путевки? Полетим. Срок у тебя еще маленький. Погреемся на солнышке, а потом будем готовиться.
Поразмыслив, посоветовавшись с врачом, Светлана согласилась. Они предусмотрели все, что только можно было, кроме одного. Спешащего куда-то на скутере подростка. Очнулась Света уже в больнице.
Ребенка она потеряла. Сломанные ребра и нога заживали медленно. Врач, который ее вел, посоветовал Максиму обеспечить жене как можно больше положительных эмоций.
— И как я это сделаю? – Максим был раздражен. – Она все время плачет, разговаривать не хочет.
Отношения у них разладились. Сидеть возле больной жены, которая тебя в упор не видит, потому, что целиком погрузилась в свое горе – то еще удовольствие. Максима старался, но Света упрямо отворачивалась от мужа и молчала.
Это потом Света поняла, что они не справились. Упиваясь своим горем, она напрочь забыла о том, что ребенок этот был и Максима тоже. Она же видела только себя.
Развелись они сразу, как только вернулись домой. Поначалу было тяжело, а потом Света привыкла. Спустя почти год она случайно столкнулась с бывшим мужем в суде и поняла, что, наверное, все прошло. Остались только воспоминания детства, дружба, которая их связывала много лет, и понимание, которое всегда было для них основой в отношениях. Никто и никогда не понимал Свету так как Максим. И почему она не дала ему этой возможности тогда в Таиланде? Света не знала, но менять что-то было уже поздно. Они просидели в ресторане до закрытия, а потом поехали к Светлане, где проговорили всю ночь напролет, что-то вспоминая, над чем-то смеясь и стараясь не касаться тех тем, которые причиняли боль обоим. Постепенно их отношения наладились и Света поняла, что они перестали быть теми детьми, которые стреляли из рогатки по яблокам на даче у Светкиных родителей. Поэтому, когда Максим снова предложил ей выйти за него замуж, она взяла долгую паузу, обещая хорошенько подумать.
— Вот и подумала… — Света вытерла глаза и оттолкнула от себя папку. – Разве я могу так с ним? Он всегда хотел детей.
— Свет, а это точно? Ошибки быть не может? – Вика легонько коснулась пальцами прозрачного пластика.
— Врачи говорят, что – нет.
— А разве врачи не люди? Все люди ошибаются… Есть хоть какой-то шанс?
— Очень маленький. Почти нет его, понимаешь? А если не случится?
— Вот тогда и будешь рыдать! Что ты, как маленькая? Попробуй для начала, а потом реви!
Светлана обняла Вику.
— Спасибо! Откуда в тебе столько… мудрости, что ли? Ведь ты еще совсем молодая.
— Учителя хорошие были, — буркнула Вика и потянулась к чайнику, который стоял на плите.
— Расскажи мне. Ты никогда не говорила о том, почему у тебя только папа. А мама где? Давай! Откровенность за откровенность.
***
Вика задумалась. Она и правда, никому и никогда не рассказывала, что случилось в их семье. Кому это надо? У всех свои проблемы, свои заботы.
— Мама ушла от нас…
— Как это? – Света отстранила девочку и принялась готовить чай. – Почему ушла?
— Сначала все было хорошо. Мы жили втроем. Папа, мама и я. А потом появился Кирилл. Мне кажется, что все началось именно тогда. Маме было… сложно. Я была еще маленькая, а тут еще один ребенок. Она не справилась.
— Что случилось? Пить стала? Или загуляла? Прости, Викуль, но я такое много раз видела, поэтому напрямую спрашиваю.
— Сначала первое, а потом второе. – Вика опустила голову. Говорить об этом было невыносимо стыдно. – Уже после Полины. Она уходила и ее не было дома день-два, потом больше. А потом она сказала, что у нее новая любовь. Сказала, что она устала и хочет жить. И уехала. Понимаешь, Свет, она устала от нас… — Вика подняла глаза на подругу и сжал кулаки. Плакать – последнее дело, хватит ей уже, наревелась. – Мы стали ей не нужны.
— Ох, Вика! – Света поставила перед девочкой чашку и снова обняла ее. – Даже не знаю, что и сказать… Хотя нет, знаю. Ты – молодец! И ты намного сильнее твоей мамы. Твоим брату и сестре очень повезло, что у них есть ты.
Света еще что-то говорила, но Вика уже почти ничего не слышала. Ей вдруг стало так легко и спокойно, как не было уже давно. Как будто кто-то снял огромный груз с ее плеч, и она снова смогла расправить спину.
С того дня их отношения со Светой перешли на какой-то новый уровень. Им больше не надо было ничего скрывать друг от друга или недоговаривать. Самое сложное и плохое было сказано. Вике стало гораздо проще. В школе подруг у нее не было, ведь гулять с девчонками она не могла, так как не хватало времени. Слишком разная жизнь, слишком разные интересы. А поделиться разными девчачьим глупостями хотелось. Света была здесь незаменима.
— Я еще не настолько старая, чтобы все забыть, но и не такая молодая, чтобы не дать умный совет. Повезло тебе! – она со смехом вытряхивала свою косметичку и протягивала Вике какую-то особенную тушь. – Глаз от тебя отвести не сможет! Гарантирую!
Вика краснела. Саша появился в их классе неожиданно, в середине года, и сразу стал предметом вздохов почти для всех девчонок. Еще бы! Такой красивый, умный, спортивный! Мечта, а не парень! А он, оглядевшись по сторонам, заприметил Вику. Первые робкие записки, пара походов в кино, и он объявил, что Вика «его девушка».
— Ты только поосторожнее с ним, Викуля. Очень легко потерять себя за чувствами. Голову не выключай. Ну, или хотя бы постарайся. – Света с тревогой поглядывала на враз похорошевшую девушку.
Светлана оказалась совершенно права. Вика напрочь потеряла голову. Отец молчал, с тревогой наблюдая за дочерью, когда ему звонили из садика, потому, что Полину вовремя не забрали. Вика ничего не рассказывала, на вопросы — отшучивалась, но он-то видел, что происходит. И радовался за дочь и тревожился как все повернется. Кирилл бросил сражаться с математикой и скатился на тройки, потому, что помочь с уроками теперь Вике было некогда. Так продолжалось почти месяц, пока не случилась беда.
В тот день Вика забежала домой всего на минутку. Переодеться, покормить младших и привести себя в порядок. Конечно, ей нужно было бы отложить все свои дела, ведь Полинка опять заболела. Дождавшись утром врача, Вика тщательно записала все назначения и, придя из школы, накормила сестру и дала ей лекарства.
— Кирилл, присмотришь за Полей? Я ненадолго.
Вика не хотела уходить, но у Сашиного друга сегодня день рождения. Саша сказал, что обидится, если она не пойдет с ним.
— Я не могу, Саш! Поля болеет.
— Малыш, ну она же уже не младенец. Да и ты ей не мама, а старшая сестра. В конце концов у вас есть отец. Вот пусть он и присматривает за малышней. Он взрослый и это его прямая обязанность. У тебя вообще нет свободного времени!
Вика задумалась, но тут Саша обнял ее и она, как всегда, растаяла.
— Ненадолго только. На час. А потом я уйду, ладно?
— Я даже тебя провожу. Вик, ты тоже должна развлекаться хоть иногда. А то жизнь пройдет, а что ты там видела, кроме пеленок? Не успеешь оглянуться, как своих детей нянчить будешь и снова будут те же самые пеленки. А жить когда?
Вика покраснела. Какие еще дети? Но, Саша смотрел на нее так, что мурашки табуном пронеслись от макушки до пяток. Что там Света говорила? Держи себя в руках? Вика вывернулась из объятий Саши и побежала к дому, махнув рукой.
— Я скоро.
Укутав Полину в одеяло, Вика дала той книжку и усадила рядом любимые игрушки.
— Расскажи им пока историю. Им будет очень интересно.
— Я же читать не умею!
— Зато знаешь все эти сказки наизусть. А они посмотрят картинки с тобой и послушают.
— Ладно! А ты?
— А я скоро приду.
Полинка кивнула и открыла книжку. Вика обернулась на пороге. Почему-то ей не хотелось уходить и оставлять сестру одну. Кирилл, конечно, дома, но он не всегда внимателен, а уж если дорвется до Викиного компьютера, то и вовсе потерянный элемент. Папа должен прийти с минуты на минуту, так что, наверное, можно оставить Полю ненадолго.
— Кирилл! Я ушла! Компьютер не включай!
— Ладно!
Конечно, едва за Викой закрылась дверь, Кирилл нажал на заветную кнопку и, ожидая загрузки, заглянул в комнату к сестре.
— Поля, я поиграю немножко. Если что-то захочешь – позови.
— Хорошо!
Кирилл не слышал, как Полина встала и пошла бродить по квартире. Не слышал, как она открыла комод в комнате отца, которая раньше была спальней бабушки. Резной старинный комод был бабушкиной гордостью. Витые ручки, замки, к каждому из которых был свой ключ. Ключи обычно лежали далеко, но отец утром доставал документы и забыл связку в замке. Поля поиграла маленькими ключиками, свисающими с цепочки, а потом повернула тот, что был вставлен в замок, и открыла ящик. Папки с документами ее не интересовали, а вот красивая деревянная шкатулка, где бабушка хранила лекарства сразу привлекла внимание. Что тут?
Кирилл не слышал, как она играла у себя, разговаривая с игрушками.
— А это тебе! Чтобы горлышко не болело. Не капризничай! А то не поправишься! И ты тоже держи! Все пейте лекарство! И я выпью! Будем здоровы и пойдем в зоопарк!
Вике в компании не понравилось. Шумно, какие-то чужие люди вокруг, а, главное, то, что она на дух не переносила.
— Малыш, да ладно тебе. Всего-то полстаканчика!
— Саша!
— Ладно, не хочешь, как хочешь.
Вика смотрела, как он подошел у другой девушке, предлагая выпить, и вдруг поняла, что делать ей здесь совершенно больше нечего. Тихо выскользнув из кафе, где отмечали праздник, она зашагала к остановке.
Открыв дверь в квартиру, она удивилась. Было очень тихо. Глянув на часы, она поняла, что отца дома еще нет, хотя он давно должен был прийти. А где же младшие?
Кирилл так увлекся игрой, что даже не заметил, как старшая сестра заглянула в комнату.
— Надеюсь, уроки ты все сделал?
— Фу! Вика! Напугала! – Кирилл нажал на паузу и повернулся.
— Кажется, я запретила тебе включать компьютер.
— Викусь, что ты вредничаешь? Я уроки почти все сделал. Сейчас стих выучу и все. Можно, я уровень пройду до конца? Мне немножко осталось.
— Ладно. А где Поля?
— Не знаю. У себя была.
Вика толкнула дверь в свою комнату и сначала не поняла, что случилось, а когда до нее дошло – она закричала.
— Кирилл!
В голосе сестры было столько страха, что мальчишка бросил все и кинулся на зов.
— Беги к Свете! И телефон! Дай мне телефон! – Вика трясла за плечи Полинку, которая полулежала на ковре, прислонившись спиной к кровати. Вокруг валялись игрушки и маленькие полупрозрачные шарики…
— Где ты взяла их, Поля?! – Вика лихорадочно жала на кнопки. – Скорая?
Света ворвалась в комнату и выхватила из рук Вики телефон. Продиктовав адрес, она заметалась по комнате.
— Коробка! Должна быть коробка или пузырек! Ищите!
Положив сестру на кровать, Вика опустилась на колени.
— Вот она! – Кирилл выхватил из-под кровати старшей сестры баночку.
— Хорошо! Врачам надо будет показать! – Света посмотрела на бледную как полотно, Вику и тряхнула ее за плечи. – Вика! Соберись! Сколько времени прошло после того, как ты ушла? Это важно!
— Минут сорок, может чуть меньше.
— Кирилл, а ты? Когда ты видел Полю?
Что-то прикинув, Кирилл посчитал и кивнул:
— Может минут двадцать назад.
— Хорошо…
Светлана подхватила на руки девочку и скомандовала:
— Вика, документы Полины. Кирилл, звони отцу.
Все обошлось. Полину оставили в больнице на ночь, чтобы понаблюдать и главврач, посмотрев на Вику, которая отказывалась отходить от сестры, только кивнул:
— Пусть остается. Присмотрит за девочкой. А мы за ней присмотрим.
Медсестра сделала Вике укол успокоительного и кивнула на кровать рядом с Полиной.
— Ложись. Она спать будет до утра, и ты отдохни.
— Не могу. Уснуть не смогу… Это я во всем виновата…
— Эх, девка, если бы все виноватые так винились сразу. Бывает, привезут ребенка, а мать всем доказывает, что лучше ее и на свете нет. А ребеночек от недогляда пострадал. А ты ей не мамка, а сестра. Да еще и малая сама. Сколько тебе? Пятнадцать?
— Почти шестнадцать.
— За самой еще глаз да глаз нужен. А мать твоя где?
— Не знаю…
— Ох, ты, горюшко! Послушай, что я скажу. С сестренкой твоей все хорошо будет. Я таких тут навидалась. Завтра и не вспомнит, что было-то. А вот ты теперь этого никогда не забудешь. Это как в школе. Если в ответе сделал ошибку, то второй раз уже не ошибешься, потому, что выучил, знаешь теперь как правильно надо. И это хорошо, это ладно, если только правильно все сделаешь.
— А как?
— Не расти в себе вину. Никому это не надо. Ты и так будешь помнить всегда, что да как. Вот эту память – береги. Потому, как она тебе поможет потом, когда свои детки появятся. И еще. Не стелись перед сестрой, когда все пройдет. Только испортишь девку. Ошибиться может всякий, да только правильно повести себя потом, не у всех получается. Сколько я такого навидалась здесь. Матери пытаются свою вину загладить, разрешают все и дите превращается из ангелочка в сущее наказание. И ладно бы им самим, так и окружающим тоже. И получается, что вместо того, чтобы исправить все, делают только хуже. Я не могу хорошо объяснить, никогда не умела правильно говорить.
— Нет, вы неправы. Хорошо вы умеете. – Вика поправила одеяло сестре и кивнула. – Я все поняла. Спасибо!
— Отдыхай. Не знаю, что с твоей мамкой случилось, но дочка старшая у нее получилась очень хорошая, так и знай.
Медсестра вышла, а Вика взяла за руку сестру. Поля спала беспокойно, вздрагивая и похныкивая во сне, но как только Вика коснулась ее, она успокоилась. Вика тихонько подвинула сестру на кровати и вытянулась рядом. Полинка прижалась привычно к ее плечу, глубоко вздохнула и засопела уже спокойно и глубоко.
— Прости меня, маленькая! Я теперь глаз с тебя не спущу!
Вика еще долго что-то шептала, просила прощения, перебирая кудряшки младшей сестры, а потом, незаметно для себя, уснула.
Два года спустя.
— Поля!
— Я уже идууу! – Полинка покрутилась перед зеркалом. – Красиво!
Новое нарядное платье они вчера купили с Викой. Все-таки такое событие! Схватив с комода ленточку и расческу, Полина побежала в комнату.
— Причеши меня!
Вика шикнула на сестру и тихонько покачала малыша на руках еще.
— Все, уснул! – она переложила ребенка в коляску и повернулась. – Давай, тихонечко!
Она почти закончила с прической Полины, когда во дворе загудели машины.
— Разбудят! – Вика метнулась к коляске и принялась катать ее по комнате. Малыш чмокнул губами и заснул еще крепче.
— Викуля, они уже спускаются, — отец заглянул в комнату, на ходу завязывая галстук.
— И хорошо. Пусть едут, а мы потом, пап. А то точно разбудят и будет нам потом и свадьба, и банкет. – Вика засмеялась и подошла к окну.
Сверху ей было мало, что видно, но вот прошел Максим, за ним проплыла, придерживая подол длинного платья, Света. Вика усмехнулась. Сколько споров было из-за платья!
— Какая из меня невеста? Я второй замуж выхожу!
— Ну, так за того же самого! Значит, можно и в белом.
— Курам на смех!
— Хотела бы я посмотреть на тех кур, которые рискнут смеяться над тобой! – Вика перебирала платья и вдруг замерла. – Смотри! А как тебе это? И не белое оно.
Светлое платье модного оттенка «экрю» село на Светлану как влитое.
— Все равно слишком нарядное.
Сомневаясь, она повернулась перед зеркалом.
— Свет, красиво. Максим с ума сойдет, когда тебя увидит.
— Ага! С моими лишними кило и с красными от недосыпа глазами.
— Он на тебя так смотрит, что его, похоже, все это не волнует совершенно.
Платье они все-таки купили и сейчас Света, перед тем, как сесть в машину, подняла голову, высматривая подругу. Вика махнула ей рукой. Все в порядке!
Маленький Гриша снова причмокнул во сне, и Вика проверила, все ли она собрала в сумку, которую возьмет с собой.
— Папа, теперь можно! Выдвигаемся.
Она осторожно взяла на руки малыша и прижала его к себе. Сколько счастья было у Светы, когда она узнала, что все-таки станет матерью! Вика вспомнила, как они, обнявшись, скакали по квартире, и Света плакала и смеялась, потрясая в воздухе точно такой же пластиковой папкой, как та, что Вику уже однажды видела.
— Знатный ты подарочек, Григорий Максимович! Самый лучший на свете! – Вика кивнула Полине на сумку с детскими вещами и пошла к выходу.
Банкет был в ресторане на берегу реки. Вокруг красивого здания был разбит парк.
Света улыбнулась гостям и пошла по дорожке к лавочке, на которой сидела, качая коляску, Вика.
— И снова ты в няньках…
— Кому-то же надо! Хороша была бы невеста с ребенком наперевес. Да и громко там очень.
— Викуль, спасибо тебе!
— Ой, оставьте ваши церемонии. Это сейчас я твоего нянчу, а потом твоя очередь придет. Так что я страшно корыстная! – Вика рассмеялась. – Сделаю тебя бабкой!
— Максимум – теткой! – Света опустилась на лавочку рядом с подругой. — И давай чуть попозже. Вот Гришка подрастет, потом Машка, а потом твоя очередь. Как раз доучишься.
— Какая Машка? – Вика удивленно уставилась на Светлану.
— Ну, какая… Которая будет…
— Светка, ты что… опять?
— Тихо! Не будем сеять панику в наших рядах раньше времени! Даже Максим еще не знает. Я ему в конце вечера скажу. Викуль, страшно, не могу!
— И чего ты боишься?
— Как справлюсь…
— Вот о чем бы я не переживала вообще! Это же ты! И я рядом. Прорвемся! – Вика обняла Свету. – Я так рада…
Полина сбежала по ступенькам, чуть не уронила тарелку, и уже шагом пошла к сестре.
— Держи! Там уже весь торт без вас съели.
— Похудею! – Света встала и одернула платье. – Ой! Нет… Ну ладно, потом похудею!
— Значит, тебе можно! – Вика протянула вилку подруге. – Ешь!
— А ты?
— Ну, вы даете! Я же две вилки принесла! – Полина возмущенно посмотрела на подруг. – Ешьте обе, а я пока Гришу покачаю!
Вика сидела на лавочке рядом со Светой, ела торт и жмурилась от удовольствия. Как мало человеку для счастья надо… Чтобы были здоровы близкие, чтобы был друг, и чтобы у тех, кто рядом, все было хорошо. Ведь, если счастливы будут те, кого ты любишь, то счастливому быть и тебе. По-другому не бывает.
Lara’s Stories