— А я говорила, на Святки нечистая сила неделю гуляет. Нечего шастать по двору. Не послушали бабу Нюру! Что теперь с девкой-то делать? Изведется совсем, высохнет…
— Скажешь тоже, баба Нюра!
— А ты, Шурка, не отмахивайся! Знамо дело, с ума сходили после поцелуя с нечистью. А тут гляди, как губы-то горят да щеки пылают! Эх, недоглядели девку-то…
А началась история с невинного предложения подруги отпраздновать Рождество в деревне у стариков. Девчонки мы свободные, семьей не обремененные. Шурка – разведенка, вовремя одумалась, что замуж рано выскочила, разошлись мирно с мужем. Дашка и я только мечтали, покусывая губы и глядя вслед потенциальным женихам. Но как-то мимо нас они проскальзывали. Не везло…
— Девчонки, вы только представьте: старинные добротные бревенчатые дома, занесенные снегом, на крыше из трубы в голубое небо поднимается сизый дым. В морозном воздухе стоит чарующий аромат свежераспиленных дров, а в огороде растопили баню. М-м-м, благодать!
— Баба Нюра не против гостей будет? — подала голос Дашка, помешивая ложечкой горячий чай.
Встретившись после новогодней ночи и обменявшись подарками, мы уютно устроились в кафетерии и строили планы на будущее. У девчонок до десятого числа выходные дни, а я и вовсе свободный человек. Удаленка из разряда «работа мечты» перекочевала в доступный вариант.
— Что ты! Она рада гостям, тем более, вас с Милой уже знает. Старикам-то одиноко бывает в деревне, хоть и не признаются. Да и дед обрадуется! Баню нам русскую растопит…
— Как-то статью в интернете читала про гадания на женихов в бане, — заикнулась я, отламывая ложечкой кусочек тортика.
— Да, девчонки, это идея! — воодушевилась Дашка. — Как раз в Сочельник и начинаются святочные гадания.
— Отлично! — глаза Шурки разгорелись, предвкушая веселый рождественский дух. Будучи разведенкой, подруга не теряла надежду встретить настоящую любовь. — Позвоню бабушке!..
Набрали мы гостинцев, чтоб не с пустыми руками заявиться в гости, и к обеду шестого января приехали в деревню, где нас поджидали гостеприимные хозяева: баба Нюра и дед Тихон. Да вот ко столу не пригласили.
— До первой звезды! — наставительно изрек дед.
Пришлось согласиться, уважая традиции старого поколения, вспоминая собственное детство и отрочество с родителями партийной закалки. Но нас, девчат, занимал не праздничный стол, хоть мы и старательно помогали бабе Нюре готовить обязательные двенадцать рождественских блюд.
С нетерпением ожидая, мы поглядывали на деда Тихона, когда тот отправится баню топить. Проницательный взгляд бабы Нюры быстро уловил метания души:
— Часом не гадать ли собрались, девоньки?
— Совместим приятное с полезным, — подмигнула Шура.
— Осторожнее! Баня не место для игр: днем для людей, по ночам – нечисть собирается. А в Сочельник сам бог велел гулять! Вот как Святочницы поймают, узнаете, почем фунт лиха.
— Это кто ж такие будут? — спросила Даша, нарезая овощи для салата.
— Безобразные существа с головы до ног покрытые длинным волосом, а на руках острые когти, — пояснила баба Нюра, замешивая тесто для вареников. — Говорить-то по нашему не умеют, только голосят да танцуют. Собирается нечисть в заброшенных домах и банях, заманивают случайных прохожих и до смерти запугивают и царапают.
Слушая рассказ жены, Тихон коротко посмеивался да хитро поглядывал на девчат, натягивая у порога валенки да телогрейку. Улучив момент, когда баба Нюра замолчала, вставил слово:
— Хватит тебе, старая, девок пугать! Ты лучше предупреди, как от Святочниц откупиться. Да что там, сам скажу! Слушайте, да на ус мотайте: нечисть эта, как и любая баба, наряжаться любит. Ты им брось платье и украшения какие, да нитку с бусами россыпью по полу раскинь. Покуда Святочницы подбирают, время убежать появится.
Дивились мы преданиям старинным, а дед Тихон тем временем Шурку подозвал, чтоб помогла ему в бане управиться. Однако, как позже оказалось, для отвода глаз бабы Нюры внучку отозвал, да шепнул по секрету способ гадания на жениха в бане…
— Вы думаете, девоньки, в бане просто моются, чтобы чистенькими праздники встречать? — продолжала тем временем баба Нюра, ловко залепляя косичкой по краю вареник с вишней. — В Сочельник баньку топили наперво, чтобы погрелись души покойных родственников, оставляя на столе вкусные яства да крепкие напитки. В ответ накормленные и обогретые прародители обеспечивали живых защитой и процветанием на весь год.
— Выходит, в Сочельник в бане тесновато будет, — усмехнулась я, снимая с плиты готовый ароматный узвар из сухофруктов.
— Ничего, поместимся, — рассмеялась Даша.
За хлопотами и разговорами пролетел день. Из трубы на крыше бани валил дым, ровным столбом поднимаясь к небу. Морозная, но безветренная погода так и приглашала пройтись по вечерним деревенским улочкам, но баба Нюра предостерегла от необдуманных поступков:
— Рождество на носу, пляшет нечисть вся в лесу. В эту знаменательную пору начинаются бесовские потехи и нечистая братия веселится как в последний раз. Не советую вам, девоньки, по улицам шастать, только до бани и обратно. Но и тут оказия какая: в баню ходят без нательных крестов и украшений.
— Да, они нагреваются от жара, — согласилась я.
— Вовсе нет, Мила. Баня – особенное место, своего рода портал между мирами и правит там хозяин – Банник. Потому никакой церковной атрибутики и символики, без молитв и оберегов, чтобы показать доверие Баннику. Да не забудьте попросить дозволение войти: коль тишина, смело входите, но не шумите.
Атмосфера деревенского быта в разгар святок с древними традициями зародили в душе трепет. Гадание уже не виделось в столь наивном игровом свете, а слова старой женщины, верующей в нечистую силу, пугали. Однако желание не отпало, но добавило щепетильной изюминки.
— Девчонки, — Шурка влетела в дом, — можно идти. Готовы?
Спрашивать дважды не пришлось. Продолжая следовать традициям, мы оставили украшения в доме, облачились в длинные до пола белые сорочки, на плечи накинули телогрейки, чтобы не замерзнуть, пока бежим до бани, а на ноги – меховые калоши. Аллилуйя производителям!
— Девчонки, мне дед рассказал, как спросить Банника о женихе, — поведала Шурка, пока мы пробирались по узкой дощатой дорожке под сиянием луны от дома к бане. — Следует приоткрыть двери, ведущие в предбанник, поздороваться с хозяином. Затем просунуть в проем часть тела: руку или ногу. Банник погладит в ответ. Мохнатое прикосновение означает богатого жениха, голой рукой – бедный, а шершавой к жесткому характеру избранника.
— Божечки, девочки, мне страшно, — вцепилась в мою руку Дашка. — Я не ожидала, что при гаданиях к тебе будет прикасаться нечистая сила. Шурка, ты уверена, что нам стоит через это проходить?
— Ты замуж собираешься?
— Да, но я не хочу, чтобы меня Банник трогал, — скулила Дашка.
— Не ссы, я первая буду, — перебила подругу, а Шурка возмутилась:
— Почему ты, Мила?
— А ты уже выходила замуж, — парировала я, обогнала подругу и положила руку на холодную металлическую дверную ручку.
Оглянувшись на девчонок, я медленно потянула дверь на себя и заглянула в щелку. В предбаннике царила темнота и вкусно пахло запаренными березовыми вениками.
— Ба-анни-ик, — приглушенным голосом позвала я, — приветствуем тебя! Позволь воспользоваться твоим гостеприимством и узнать о женихе.
Прислушалась. В предбаннике царила тишина, а нос уже шмыгал от холода. Столь близкое тепло бани притягивало и манило. Позади раздался подбадривающий шепот подруг. Осмелев, я поддернула подол сорочки и просунула ногу в приоткрытые двери. Затаила дыхание и прикрыла веки, ощущая неистовое биение сердца от томительного ожидания неизвестности. В голове скользнула мысль: «Ну не дура ли?», когда колена коснулась теплая мозолистая ладонь и мягко провела вниз по ноге. Взвизгнув, я отпрянула назад, больно ударившись ногой о деревяную дверь и повисла на руках девчат.
— Что? Милка, говори! Банник дотронулся?
— Д-да, — пролепетала я, краем глаза уловив приближение бабы Нюры.
— А вы чего, дурехи, в баню-то не заходите? Околеть на морозе решили? Тихона моего не видали, кстати?
— Баба Нюра, так мы у Банника про жениха спрашивали, — ответили в один голос, но скептический взгляд старушки заставил замолчать.
Баба Нюра распахнула дверь и всмотрелась при свете луны в предбанник:
— Ах ты ирод окаянный! Над молодухами потешаться вздумал? Я тебе такого Банника покажу: а ну-ка, марш в избу! Дай девонькам попариться спокойно! Ишь, чего удумал!
— Дык, я только подшутил, — смеясь, улепетывал от бабы Нюры дед под наш задорный смех. — Ну, не хочешь быть женой Банника – Обдерихой – не надо!
— Я тебе покажу обдериху! Ты еще шишигой меня обзови!
Зря баба Нюра рассердилась на деда: баню тот затопил знатно! В жизни не получала такого наслаждения от жара и березовых веников, что прошлись по распаренному телу. Поочередно постукивая друг друга вениками, мы очищались телесно и духовно, освобождаясь от напряжения и болезней.
— Дашка, твоя очередь на жениха гадать, — подтолкнула я подругу, когда ритуал очищения подошел к завершению.
— Это как?
— Выходишь на улицу, становишься спиной к двери и через плечо бросаешь веник на крышу бани. В какую сторону упадет ручка веника, таким и будет жених: вверх смотрит, то строгим будет, вниз – мягким и добрым, в правую сторону смотрит ручка означает к богатству, а в левую – к бедности.
— Ну хоть трогать меня никто не будет в темноте, — вздохнула с облегчением Дашка и подхватила веник.
— Трогать-то не будет, но увидеть сможет, — рассмеялась Шурка. — Видела я этот способ в интернете, там написано, чтоб для полноты ритуала, девушка должна из бани обнаженной выйти. Давай, Дашка, вперед!
— Вы в своем уме, дурочки! — рассмеялась в ответ подруга.
— Дашка, ты замуж хочешь? Выполняй!
— Ой, мамочки!
— Да ты быстро: выскочила за порог, веник бросила и обратно! — подначивала подругу Шурка.
— Только не забудь посмотреть, в какую сторону ручка веника смотрит, — крикнула я вдогонку.
Натянув сорочки, мы с задорными улыбками наблюдали за молниеносными движениями подруги. С визгом и хохотом, Дашка выпрыгнула за порог, взметнула рукой с веником и тут же обернулась:
— О божечки, девочки!
— Что такое? Дашка, вернись быстро, простудишься! Одевайся!
Пока Шурка помогала подруге натянуть сорочку, я запрыгнула в калоши, запахнула телогрейку и выскочила на улицу. Задрав голову, тщетно выискивала глазами веник.
— Девочки, я его случайно перебросила, — призналась Дашка, — видимо, рано мне еще замуж выходить.
— Ага, — подхватила Шурка, — или твой жених так далеко, что еще не приехал.
— Все, бежим в дом! — скомандовала я, и мы устремились по узенькой дорожке, что вела через огород.
Баба Нюра до слез хохотала, слушая, как мы на женихов гадали, подкладывая в тарелки разносолы и аппетитные яства. Дед подливал в рюмки домашнюю наливку, а мы наперебой расхваливали хозяев да сытный стол.
Рождественские посиделки затянулись допоздна. Баба Нюра распределила спальные места и взбила перину, застелив чистым хрустящим накрахмаленным постельным бельем. К собственному стыду призналась, что мы отошли от такой традиции, как крахмалить белье, порой и гладить забывали после стирки. Сложишь порой аккуратно и на полочку в шкаф.
Засидевшись в тепле, я решила перед сном вдохнуть свежего морозного воздуха. Предупредив, что я только постою минуту на крыльце, вышла на улицу, натянув куртку и шапку на голову, чтобы не простудиться после бани.
В воздухе чарующим шлейфом скользил дымный аромат растопленных бань. Над головой раскинулось бескрайнее звездное небо. Шагнув на двор, я раскинула руки и покружилась, вдыхая чистый морозный деревенский воздух. Где-то лаяла собака…
— С Рождеством, красавица!
Я замерла, едва не запутавшись в собственных ногах на развороте. В пяти шагах от меня, облокотившись на забор, стоял незнакомец. В неясном свете уличного фонаря разглядеть внешность не удавалось.
— Подойди ко мне! Не обижу!
— Зачем? — выдохнула я.
— Ну, как же? Святочные гадания! Разве ты не желаешь узнать имя суженного? По традиции, спрашивают имя первого встреченного.
Нервно сглотнув, я неловко шагнула навстречу. То ли безумно-веселый вечер раззадорил молодую кровь, или незнакомец обладал притягательной силой, но я приблизилась и посмотрела на незнакомца, скользя взглядом по правильным чертам лица, легкой щетине и приоткрытых в улыбке чувственных губах.
— Как зовут тебя, красавица?
— Мила, — ляпнула я, не отдавая отчет, кому отвечаю. — А вас?
Незнакомец перегнулся через невысокий забор и подтянул меня ближе. Рука проворно скользнула по щеке, запутавшись в волосах, что выглядывали из-под шапки. Незнакомец склонился и горячее дыхание коснулось кожи:
— Игнат.
Как завороженная, я поддалась минутному порыву, ощутив на губах лавину настойчивого поцелуя, сметающего на пути сопротивление.
Скрипнула дверь, вернув меня на землю. Толика разочарования накатила и отхлынула, подобно морской волне. Случайный прохожий нехотя отстранился. Легкая улыбка тронула его губы. Я поймала взгляд пронизывающих темных глаз. Он отпустил меня, едва двор огласил возглас Шурки:
— Мила?!
Я оглянулась. Подруга в два прыжка подлетела ко мне, а скрип снега под ногами возвестил о том, что незнакомец ушел. Обернувшись, я увидела пустующую улицу под сияющей на чистом небосводе луны.
— Мила, ты чего? Кто это был?
— Игнат, — упавшим голосом ответила я, ощущая пустоту в душе, словно неожиданный встречный забрал с собой частицу меня.
— Какой к чертям Игнат?! А ну, пошли в дом! — Шурка с силой оторвала меня от забора и увела со двора…
— Не доглядели девку! — причитала баба Нюра. — Неужто, оборотень то был? Что теперь делать, а Тихон?
— Как звать, говоришь? — спросил дед.
— Игнат, — ответила Дашка, а я молчаливо помешивала ложечкой травяной чай, заваренный сердобольной старушкой, а перед глазами стояла улыбка чувственных губ.
— Не, имя хоть и простое, нашенское, но в деревне таких отродясь не было. Залетный какой-нибудь. Мало ли на праздники съехалось народу, — рассуждал дед, а баба Нюра лишь рукой махнула, не соглашаясь с мужем.
— Я говорила, нечисть неделю шастать будет! Как же ты так, Милочка!
— Переживу как-нибудь, — с улыбкой прошептала я и погладила морщинистую руку старушки, — не переживайте так, все будет хорошо!
— Милка, а Банник тебя какой рукой погладил: мохнатой или гладкой? — спросила вдруг Шурка.
— Да ты что ж такое говоришь, внучка? Какое это имеет значение, коль то дед был наш, Тихон? — всплеснула руками баба Нюра.
— Просто интересно, — пожала плечами Шурка.
— Мозолистой и шершавой рукой, — усмехнулась я, вспоминая сценку.
— Жесткий своенравный жених! — воскликнула Дашка. — Прям как этот Игнат: появился как черт из табакерки и сразу победил!
— Вот, я и говорю: нечисть! — резюмировала баба Нюра…
Пролетели праздничные дни. Девчонки вышли на работу, а я томилась дома, чаще мысленно улетая в Сочельник. Маленькое приключение не высушило меня, к радости бабы Нюры, но образ продолжал стоять перед глазами, лишь слегка подернувшись пеленой забвения. Пройдет время, и память сотрет воспоминания о темных пронзительных глазах, а губы забудут о властном поцелуе.
Посмотрев на часы, я перевела взгляд за окно кафетерия, в котором договорились встретиться с девчонками и отметить Крещенский Сочельник. По тротуару пробегали прохожие, кутаясь в шарфы и натягивая пониже шапки, стараясь укрыться от студеного ветра.
Я сидела за столиком у окна, уютно откинувшись на спинку кресла в теплом кафе в ожидании подруг, когда напротив входа затормозил автомобиль. Дверца со стороны водителя распахнулась, выпуская владельца шикарной иномарки, а мое сердце предательски екнуло.
Обернувшись, водитель бросил мимолетный взгляд поверх машины в сторону кафе и наши взгляды встретились. Игнат!
Качнув головой собственным мыслям и улыбнувшись, он быстро вошел в кафе и подошел к столику. К тому моменту я забыла, как дышать и на каком языке говорить. Но Игнат перехватил инициативу, склонившись, запечатлел поцелуй на губах и опустился в соседнее кресло:
— Я так понимаю, что в следующий Сочельник мы играем свадьбу! Видимо, судьба.
А я подумала о том, что если вы боитесь перемен, то не ходите, девки, в баню!…