Все началось с прогулки. С чертовой прогулки с одноклассниками. Я не знаю, почему мы пошли именно на рынок. Странное место для гуляния летом, да? Вот и я тоже так подумала, но Маша сказала, что вроде как планируется ярмарка вечером, и мы пошли.
Ярмарки, естественно, еще не было. Но вокруг уже сновали пестрый торговцы с интересным, не менее пестрым, товаром.
Я не знаю, зачем мы подошли к этой цыганке. Или не цыганке. Просто такие ассоциации вызвала у меня уже не молодая черноволосая женщина, с сеточкой морщин вокруг глаз и пронзительным взглядом.
Серьезно. Как будто иглой в спину ткнуло.
Тогда я обернулась и заметила ее.
И подошла.
Не знаю до сих пор, это ли послужило точкой отсчета, или же все произошло бы и без нее, но цыганка тогда зацепила. Взглядом. Словами. Смутным ощущением чего-то… неясного, надвигающегося.
-Забери книгу. — сказала она мне вместо приветствия. — Забери себе. Не давай никому ее открывать, иначе будет беда.
-Что за книга? — удивилась я.
Та усмехнулась. Не зло. Не весело. Как-то странно, как будто испуганно и мрачно, но тогда я не обратила на это внимания.
-Ты поймешь. — сказала она.
Я поняла. Но слишком поздно. А тогда надо было просто уйти. Домой, куда-то еще гулять, попросить ребят свернуть этот странный марафон по лавочкам рынка. Но что-то внутри зудело, дергало, и да — я уже знала куда идти.
Вы видели когда-нибудь как шарик катится по построенной специально для него дорожке? Как он толкнет дощечку, и удивительный механизм открывает для него новый путь? Чистая физика в действии. Только если ты начал путь, уже не остановиться, пока не придешь к концу.
Так и тут. Кто-то уже толкнул шарик. И тот покатился, сбивая домино случайностей, по выстроенной специально для него цепи событий. Выстроенной настолько виртуозно, что невозможно просчитать все повороты.
Так получилось и в тот раз. Рынок-рынком, но по самому краю, стояли магазинчики. Новее привычных торговых точек, несуразно чистые для самого этого места, с глухими стенами наружу и витринами внутрь рынка. Странные. Нелогичные. Такие привлекательные. Как будто городские. Как будто не деревня-деревней, а белые люди.
Как можно было не зайти?
Девочки за стойкой щебетали. Для них было удачей работать продавцами здесь, а не стоять на точке с трусами-лифчиками-носками. Здесь были совсем как в городе примерочные, ровные ряды вешалок с красивыми нарядами и стойка. Администраторская стойка, совмещенная с всамделишней кассой. За которой стояла невероятно гордая своим назначением кассирша, успешно освоившая компьютер и программу 1С.
На нас, уже не детвору, но вполне себе молодежь, они смотрели благосклонно. Тем более знакомы мы были давно. Меня девчата высмотрели сразу и кивнули в сторону зоны отдыха — стеклянный журнальный столик и пара кресел.
-Ты же заберешь ее?
Я взглянула туда. Книга. Ух. Я бы даже сказала — какой-нибудь том, или талмуд, или словарь… В любом случае это была не заезженная брошюрка с бульварного киоска. Обернутая в кожу — или материал очень на нее похожий, — она тускло поблескивала выбитыми рельефами на обложке.
От одного лишь взгляда на книгу хотелось сбежать куда-то подальше и никогда больше сюда не приходить.
Но я почему-то кивнула.
-Да, заберу. Мы с ребятами тут осмотримся, можно? Хотели себе пару вещичек присмотреть.
Продавщицы разрешили. И мы, девчонки, под дружный стон и подколки мальчиков, зарылись в шмотки.
Очнулась я лишь услышав крик.
Мне не надо было смотреть. Мне не надо было спрашивать. Откуда-то изнутри я уже знала, что одна из девчонок открыла книгу. А потом случайно упала на стекло. И это стекло, разбившись, совершенно случайно порезало ей шею.
Дрожь выкатилась тошным клубком откуда-то из-под сердца, прошлась по затылку, спине, и взъерошила волоски на руках.
Мы с ребятами вымелись из магазинчика быстрее ветра. В руках у меня была книга.
-Это из-за нее! — воскликнула я. — Это из-за этой чертовой книжки она умерла!
-Ты чего? — повернулись ко мне ребята. — Глупые суеверия!
-Книги не убивают! — рассмеялись они.
-Ты не виновата! — утешали они.
-Давай ее выкинем! — предложили они.
-Нет. Ее может кто-нибудь еще найти и пострадать. — бормотала я, рассказывая про цыганку и ее слова.
Цыганку на рынке мы больше не нашли.
Пережить происшествие и продолжить гулянку решили дома у одной из девчат. Еда, напитки, смех и веселье. Книгу мы положили в другой комнате.
Я вышла всего на несколько минут. Буквально. Позвонить домой.
А когда я вернулась, в комнате было тихо.
Они лежали вповалку друг на друге. С закрытыми глазами. Безмятежные. И я бы заподозрила прикол, розыгрыш или еще что-то в духе моих друзей, если бы не кровь, что медленно заливала их лица, руки, пол…
Крика не было. Лишь тихая отчаянная безнадежность и страх. Такой же тихий. Такой же… спрятанный.
Я вернулась домой как ни в чем не бывало. С книгой в руках. Ничего не сказала ни маме с папой, ни сестре. Мы собирались в гости, было не до того.
Я лишь попросила их ни в коем случае не открывать эту книгу. Ни за что. Ни при каких обстоятельства.
-Хорошо, милая. — пробормотала мама, подкрашивая ресницы.
-Да, дочка, не будем. — отмахнулся папа, пытаясь ровно завязать галстук.
-Да нужна она мне! — сестра была больше занята своим платьем, чем моими словами.
Я тихонько выдохнула. И оставила ее в самой дальней — своей — комнате. Прикрыв вещами. Так чтобы книга не бросалась в глаза.
Я вышла всего на мгновение, выключить свет на улице.
А когда зашла — было тихо.
Так тихо, что мне не нужно было даже догадываться — я уже знала, что произошло. Теперь свет горел по всему дому.
А еще я знала, где их искать.
И замерла в проеме коридора, глядя на страшную в своей неотвратимости, сюрреалистичную картину. Они как будто бы спали. Просто лежали прямо на полу в одежде с закрытыми глазами, чуть улыбаясь.
Бледные. Почти белые.
Мертвые.
-Ты довольна?
Я развернулась и увидела напротив себя девочку в белом. Просто маленькую, лет семь, не больше, девочку.
В белом.
-За что? — крик родился где-то под сердцем. Где больше не было страха. Была лишь боль, отчаянная и всепоглощающая. — За что?
-Ты знаешь, за что. — равнодушно пожала она плечами. — Они открыли книгу.
-Все равно! — кричала я. — Зачем? Почему?
-Тебе ведь не это важно. — усмехнулась девочка. — Важно, что ты сама так и не посмотрела, что там.
Я задохнулась слезами и ужасом.
Я не смотрела.
Девочка почти ласково провела пальцами по обложке книги. Раскрыла ее. Улыбнулась.
И повернула ко мне.
Вместо страниц было зеркало. Зеркало в котором я увидела себя.
Заплаканную, но не огорченную. Испуганную правдой.
Я так боялась открыть и увидеть, что позволила сделать это другим.
Не взяла книгу сразу в магазине. Девочки все равно должны были взять ее со столика. А там, не видя надписи на обложке, не удержались бы и раскрыли. Потому что она, та, что погибла от осколков стекла в шее, смотрела на меня свысока.
Оставила ее рядом с одноклассниками, рассчитывая на их любопытство, ведь они так любили шариться по моим вещам, просматривать их, а потом и шутить надо мной. Жестко. Зло. Они говорили что это всего лишь шутка. Я улыбалась. И продолжала помнить.
Я положила ее в своей комнате, потому что семья частенько заглядывала туда в поисках своих вещей. Потому что нечего было брать мое, читать дневники и подшучивать потом за столом. Потому что я хотела иметь свои вещи, а не пополам с сестрой. Потому что отец всегда отмахивался, а мама говорила лишь «ты же старшая, реши вопрос».
Я решила.
Все вопросы.
Только так не хотела помнить о своей вине, что предпочла забыть.
Ракурс на мгновение сменился. Девочка в белом усмехнулась. Я, маленькая я, в своем первом белом платьице, которое выбрала мама, над которым смеялась сестра и одноклассники — первые, с которыми я так хотела подружиться.
Я улыбнулась.
Я плакала.
Белое платьице покрылось плесенью.
Книга все так же сверкала зеркалом.
Все это время в книге была лишь я. Лишь я убивала их. За любопытство. За злые шутки. За высокомерный взгляд. За пренебрежение….
***
Солнце светило в окна. Птицы работали лучше будильника. Да что ж такое!
Настроение было… странным. Мне что-то снилось. Что-то страшное, что-то горькое, что-то очень важное. В горле першило, как будто я кричала. Но если бы я действительно кричала, меня бы уже разбудила мама или Виолетка.
Но за окном разгорался день. И это что-то, что было во сне, уходило прочь. Хотя, мне казалось, что это «что-то» лишь спряталось где-то в уголке сознания. Может быть я потом вспомню свой сон, а может это чувство будет мне напоминанием о… чем-то.
Но это будет потом.
А пока? Пока, пожалуй стоит выйти и позавтракать, наконец, с семьей. Хватит обижаться на них. Все же папа устает на работе, а мама — дома. Сестренка, конечно, тот еще подарочек, но я все равно ее люблю. Хоть та и тырит периодически мои вещи.
Да надо будет потом и на рынок заскочить. Ангелина хоть и подбешивает порой своим взглядом королевы, зато вкус у нее безупречный — надо спросить совета по поводу платья на выпускной.
Ой, еще ж танец вечером с одноклассниками репетировать! Маша обещала затащить всех мальчишек. Те тоже без царя в голове, но к одиннадцатому классу поумнели, хоть мой блокнот с зарисовками выдергивать из рук прекратили. Я и так им покажу. Мальчишки, что уж тут.
Я улыбнулась солнышку и потянулась.
Жизнь прекрасна!
