Принимая пополнение, Мотя не унывала. Единственное, что её немного беспокоило – это нехватка денежных средств. Пенсия у неё была обычная, с небольшими надбавками, но…
Что такое удача? Взять хотя бы лотереи: одни схемы выстраивают, билеты особые выискивают, и всё равно не выигрывают, а другой возьмёт билетик на сдачу, и уже миллионер. А ещё говорят, что везёт тем, кто везёт…
Едва румянец рассвета заполнил линию горизонта, зазвенела металлическим шорохом колодезной цепи жизнь в Кошкино. О приходе нового дня возвестили петухи – вечные глашатаи русской деревни.
Когда в окна домов ударили первые лучи солнца, село наполнилось звуками хлопающих дверей, громкими приветствиями соседей, голодным хрюканьем, мычанием и блеянием домашнего скота.
Принялась за дела и Матрёна Филипповна…
В свои шестьдесят пять выглядела она молодухой на выданье. Да не вру я, всё со слов Палыча, соседа Матрёны. Он, как увидит соседку, так не перестаёт восхищаться:
— Ты, – говорит, – Матрёна, прям молодуха писаная. Вот я б на тебе хоть щас женился.
— А что ж не женишься? – спрашивала, смеясь, Матрёна.
— Не хозяйственная ты. Всё песни поёшь да с кошками своими возишься. Нету у тебя ни свинки, ни коровки, даже курицы завалящей не водится, – укорял её Палыч.
Он знал, о чём говорил. Они с женой трёх свиней держали, двух коров, кур, кроликов. Вот только жена Палыча давно про румянец на щеках забыла и по двору ходила, спины не разгибая…
В меру упитанная, с румянцем на округленьких щеках, с весёлым взглядом, Матрёна жалела высохшую и состарившуюся Машеньку. Когда-то вместе бегали в сельский клуб, в хоре пели, танцевали, а как замуж Маша вышла, так всё реже в клубе появляться стала.
А Матрёна культпросвет училище окончила, в село вернулась, стала клубом заведовать. Замуж вышла, да только недолго замужем побыла…
В тот год заезжие шабашники в село приехали, устроили гулянку, да и случайно подожгли клуб. Лёшенька как раз Матрёну встречать шёл, а тут дым да пламя из окон вырываются!
Кинулся он жену любимую спасать, не зная, что она уже с чёрного хода с другими сельчанами выскочила, понёсся через центральный, где уже огонь бушевал, балкой его и накрыло…
Так и осталась Матрёна одна, и не вышла больше замуж, не нашла такого, как Лёшенька.
Похоронив мужа, вступила Мотря в тяжёлую битву с войсками бюрократии за восстановление клуба. Шла в каждый кабинет, как в последний бой, но своего добилась. Построили новый клуб, лучше прежнего. Проработала она в нём до пенсии.
На пенсию ушла, продолжала в клуб заходить, в хоре пела, да вот только в дом пустой грустно возвращаться было. И как-то само собой, потихонечку, помаленечку, стали в доме Матрёны появляться новые жильцы, усатые да полосатые…
Первым был Фима, потом кто-то подкинул Дымка, потом Наташа принесла двух котят, которых не смогла пристроить.
Принимая пополнение, Мотя не унывала. Единственное, что её немного беспокоило – это нехватка денежных средств. Пенсия у неё была обычная, с небольшими надбавками, но…
Матрёна не просто пригревала у себя кошачье братство, она лечила их, кормила, ухаживала. Казалось бы, кто там в селе будет выяснять, как живут у тебя кошки.
Твой дом – твоя крепость. Однако, коты и кошки Моти всегда были ухожены, здоровы, сыты.
Как-то пришла Матрёна на почту пенсию получать, да разговорилась с Катенькой. Молоденькая девочка работала на почте недавно, ещё немного путалась в списках да фамилиях.
– Катюша, да не суетись ты. Нам спешить некуда, работай спокойно, – видя, как подрагивают руки у девушки, ободрила её Мотя.
Улыбнувшись Матрёне, Катя вдруг предложила:
– Матрёна Филипповна, а не хотите взять моментальную лотерею? Я чувствую, что вам повезёт.
– Ой, Катенька, какая лотерея! Мне бы мою ораву прокормить да самой голодной не остаться. С огорода ж — овощи одни, а мои полосатые травку только для профилактики жуют, а так им мясо да рыбу подавай. А я ж никак не рыбак и не охотник…
Спеть могу, это да, только песнями сыт не будешь, – сама не понимая почему, раскрылась Матрёна перед девчушкой, рассказав о своих проблемах.
Их разговор слышали бабоньки в очереди. Одна из них, Людмила, часто брала лотереи, но никогда не выигрывала. Другая, Светлана, как-то выиграла триста рублей, начала покупать билеты, но выиграла ещё один раз пятьдесят рублей, и все.
– Не бери, Мотенька, надувают эти лотереи, токма деньги зазря потратишь, – предупредила Мотю Людмила.
– Послушай Людку, Моть, не бери эти бумажечки, никакого толку, – поддержала Люду Света.
Матрёна посмотрела на них, подмигнула Кате, и сказала:
– А дай-ка мне, Катенька, два билетика. Только выбери сама, коль удачи мне желаешь.
Девушка подала Матрёне два билетика.
– А что дальше-то, Катя?
– А вот здесь монеткой потрите, там будет написана сумма выигрыша.
Матрёна сделала, как ей подсказала Катя, и протянула билетики обратно.
– Ой, Матрёна Филипповна, вы одну тысячу выиграли. Ой, и ещё сто рублей…
Мотя стояла и не верила. Застыла и вся очередь. В почтовом отделении на несколько секунд воцарилась тишина. Потом раздался голос Людмилы:
– Надо же, выиграла, мать….
На радостях Мотя накупила своим полосатикам вкусных консервов, себе коробку конфет, Кате большую шоколадку занесла.
Дома, усевшись среди своих питомцев, Мотря смотрела на них и думала, что удача с лотереей пришла не просто так. Сколько раз она мысленно просила о помощи и Бога людей, и покровителя кошек. Просила не о деньгах, просила, чтоб дали ей сил и здоровья, чтоб сберегли её полосатиков.
Через две недели Матрёна поехала с односельчанками в город за покупками. В магазине на кассе женщины решили пошутить, и предложили Матрёне купить билетик моментальной лотереи.
А та взяла да и купила, почему-то мысленно попросив помощи у кошачьего бога.
Она стёрла защитный слой, увидела «500» и усмехнулась. Протянула билетик кассиру, та выдала ей купюру в пятьсот рублей. Бабоньки стояли, открыв рты.
Когда вышли из магазина, Светлана Тимофеевна изрекла:
– Люд, ну кто тебя за язык тянул.
– А я что, я ничего, я так просто, а оно, видишь как… – растерянно оправдывалась та.
Матрёна с лёгкой усмешкой посмотрела на своих односельчанок, некоторых из которых она причисляла к подругам, и сказала:
– Ладно, девочки, я в зоомагазин, надо моим помощникам вкусняшек прикупить.
Бабоньки смотрели ей вслед и гадали, что значит — помощникам.
С тех пор каждую пенсию Матрёна брала в почтовом отделении два-три билетика и неизменно уходила с выигрышем, который покрывал потраченные на билеты деньги и давал ещё немного средств, чтобы что-то прикупить питомцам.
А в селе появилась новая традиция – когда Мотя шла за пенсией, за ней пристраивались все свободные пенсионеры.
Зайдя на почту, каждый из них приобретал один билетик, но выигрывала только Матрёна. Если кому-то везло, и он выигрывал пятьдесят-сто рублей, на него смотрели, как на небожителя.
Удивительные изменения произошли и с домашними питомцами. Теперь никто не приносил Матрёне котят, все растили своих «полосатиков» сами. В селе практически не стало бездомных кошек.
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА