— Кира, опять? Сколько можно? Я работаю только на твоего кота!
Кот, которого Кира пыталась запихнуть в переноску, все-таки вывернулся из ее рук, шлепнулся на пол, а потом забился в угол прихожей, утробно и тоскливо воя. Судя по его виду, кот, которому Кира когда-то очень давно дала романтичное имя – Бальзак, решил подороже продать свою никчемную, по мнению Дениса, жизнь.
Давно, потому, что Базик, как Кира ласково звала своего хвостатого друга, жил у нее уже лет десять. Сколько на самом деле лет было коту, Кира не знала точно. Она притащила его с улицы. И вовсе не котенком. Уже тогда Базик был взрослым котом, хоть и молодым, как сказали Кириной маме в ветеринарной клинике.
Туда Наталья, мать Киры, примчалась вместе с дочкой, крепко прижимая к себе закутанного в старенькое детское одеяльце, кота.
— Спасите его!
— Где вы взяли это чудовище? – девушка, которая принимала Базика, поморщилась. – Помойный же кот!
— Какая разница, какой он? Это мой кот! Помогите ему! Видите же, что плохо бедняге! Так чего медлите? У меня в кошельке деньги другие? Хуже, чем у тех, кто сюда с породистыми котами приходит?
Наталья была в тот момент так зла, что девушка-ветеринар решила с нею не связываться. И правильно сделала.
Наталья Сергеевна Медведева была на редкость упрямой женщиной. А что? Жизнь такая! Попробуйте растить ребенка без отца и всякой поддержки и ухаживать за двумя стариками! И все это на зарплату воспитателя детского сада. Еще не такие зубы отрастут!
Постоять за себя Наташа умела, что и говорить. Но при этом была очень доброй женщиной. Любила детей и котов, а иногда даже собак, которых с детства почему-то боялась.
Она не давала спуску никому. Ни соседкам во дворе, ни родителям малышей, которых водили в ее группу, ни незнакомцам, которые иногда нет-нет, да и решали, что эта хрупкая одинокая женщина легкая добыча.
Но при этом, Наташа умела делать это так, что окружающие только диву давались. Она не кричала и не ругалась, но умудрялась всегда найти нужный аргумент, после которого в голове обидчика срабатывал какой-то рубильник, и конфликт начинал идти совершенно по другому руслу, нежели планировался изначально. Вместо крика и споров как-то само собой получалось вдруг, что Наташа уходила куда-нибудь в уголок с тем, кто только что пытался доказать ей, что она неправа, и человек, еще минуту назад ругавшийся последними словами, вдруг начинал рассказывать о себе. Жаловался, говорил о том, как все сложно. И Наташе оставалось только кивать, сочувствовать и ждать. Через какое-то время ее, как правило, благодарили, приносили ей свои извинения и отбывали восвояси.
Как это работает и почему получается, Наташа не знала. Откуда она знала, на какую точку нажать, чтобы человек вдруг почувствовал, где на самом деле больно? У нее было какой-то уникальный, природный дар слышать людей. Возможно, работало это именно потому, что Наташа слушала. Не пыталась перекричать, чтобы услышали ее, а искренне пыталась услышать собеседника.
Кто знает?
Но так или иначе, этот дар, данный Наташе, работал как-то однобоко. Она могла найти общий язык с любым посторонним, но почему-то совершенно не умела находить его с близкими.
Муж сбежал от Натальи через неделю после свадьбы. Мама Наташина потом не раз шутила, говоря, что долго еще продержался.
Это было обидно, но Наташа решила, что в чем-то мама права. С такой недотепой, как она, каши не сваришь и семью не построишь. Не даром же муж, уходя от Наташи, бросил, усмехнувшись ей прямо в лицо:
— Женщина из тебя… Как из меня балерина!
Наташа, конечно, расстроилась.
Но спустя пару месяцев узнала, что ждет ребенка, и успокоилась. Женщина, все-таки. Как ни крути! Мужики не рожают!
Рождения дочери Наталья ждала больше, чем новогодних праздников и собственного дня рождения. В ее тихой, невзрачной какой-то, жизни, праздников было раз-два и обчелся. А тут такое событие!
Мать Наташу в ее желании взять на себя ответственность за ребенка, не поддержала.
— Зачем тебе это, Наташа? Обуза! Ты молода, достаточно красива, и перспективы у тебя какие-никакие, а есть. А родишь? И что? Сидеть будешь на макаронах и гречке! И ребенка своего обречешь на то же самое! Дети – слишком дорогое удовольствие, Наташа! Ты пока этого не понимаешь. Но потом обязательно поймешь!
— Мам, а мы разве не так жили?
— Именно, Наташенька! Именно! И что хорошего?
Наташа, конечно, задумалась. Маму она привыкла слушаться, но в этот раз все внутри почему-то воспротивилось такому простому и, казалось бы, очевидному, решению.
Стоило ей подумать о том, что ребенка не будет, и темнота накрывала Наташу с головой, не давая дышать и мыслить. Как?! Как уничтожить то, что уже было у нее внутри. И даже не тот комок, которого она пока не знала и даже толком не чувствовала, а осознание того, что все, что ей говорили, на что пеняли, оказалось ложью. Она может быть не только женщиной, но и мамой, а кто-то хочет лишить ее этого. О том, что решение принимать ей и лишить себя это возможности может только она сама, Наташа почему-то не думала в тот момент. Она словно включила режим защиты и защищала сейчас не только малыша, но и, прежде всего, себя. Свою целостность и будущее.
Точку в ее размышлениях поставила бабушка. Она ни с того ни с сего заявилась вдруг в город, привычно поправляя нарядный платок, которым покрывалась только по особым праздникам, и выдала:
— Рожай, Наташка! Помогу!
— Ба! А как же дед? Он один там в деревне не справится!
— Наталочка, он у нас с тобой еще крепкий! Сдюжит! А не сдюжит – заберем его к нам. Вот!
Чистенький нарядный сверток лег на стол, и Наташа узнала любимый бабушкин рушник, вышитый когда-то ею самой на бабулины именины.
— Помнишь, поди? Разворачивай!
Столько денег Наташа не видала и не держала в руках ни до, ни после.
— Дед родительский дом продал. Через эту деревню дорога пойдет. Участки очень дорогие теперь. И накопления наши все здесь. На квартиру, пусть и небольшую, хватит. А дальше уж сама.
— Бабушка, я не могу…
— Все ты можешь, Наташка! Не спорь! Не для себя, так для дитя. Кто о нем еще позаботится, как не мать?
Сверток этот стал последней каплей, упавшей в озеро раздора между Натальей и ее матерью.
— Вон оно как… Когда я просила у вас денег, мама, вы мне что сказали? Нет их! И не надейся ни на что! А сейчас, что получается? Ты приехала и блюдечко с голубой каемочкой привезла? Хорошо… Что еще тут скажешь?!
Бабушка тогда выгнала Наташу из комнаты и о чем-то долго говорила со своей дочерью.
Но убедить Наташину мать так ни в чем и не смогла. Та категорически отказывалась понимать, почему Наташе, при всем ее непонятном поведении, свалилось на голову все, что только может желать женщина в таком положении – и помощь, и поддержка, и даже жилье отдельное. Куда уж лучше-то! Выигрыш в лотерею и то не настолько хорош!
Что такого было в ее поведении, Наташ так и не уразумела. Она не гуляла, не делала глупостей. Понесла от мужа. Но это же нормально! А то, что у них так все сложилось, так тут не только ее вина есть. Правильно бабушка сказала: «Коль не вывезли, так оба виноваты! Не бывает так, чтобы в паре, тянущей повозку, одна лошадь везла, а другая ехала».
— А он еще и жеребец! Ему вдвойне положено тянуть! Не грусти, Наташка! Какие твои годы?
По годы Наталья не сказала ничего, а вот бабушку не уставала благодарить снова и снова.
Квартира была куплена, и Наталья в который раз поразилась бабушкиной настырности и удивительной прозорливости. Измотав своими нравоучениями риелтора, бабуля умудрилась не только выбрать тот вариант, который ее устроил по всем параметрам, но еще и выбить хорошую скидку.
— Что ты так на меня смотришь, детка? Зря я, что ли, на базаре торговала все эти годы? Мало вырастить, да выходить ту же картошку или капусту. Надо еще продать ее за хорошую цену. А это посложнее будет, чем грядки полоть. Уж ты мне поверь!
Квартиру бабушка нашла отменную. Четырехкомнатную. Да, в старом фонде и требующую ремонта, но это были уже мелочи. Бригада веселых чернооких парней, под управлением совсем невеселого прораба и чутким руководством бабушки, за пару месяцев привели это жилище в божеский вид, и Наташа впервые на цыпочках войдя в свою комнату, где уже поставили детскую кроватку, разревелась.
— Что ж ты плачешь, глупенькая? Радоваться надо! – бабушка решительно вытерла нос Наталье и скомандовала. – Айда, новую кухню осваивать!
Кира родилась чуть раньше срока. Наталья нервничала, но все обошлось. Девочка росла здоровенькой, крепкой и на удивление нежной. Хотя, удивляться тут как раз было и нечему. Наташа, получив от собственной матери порцию такого перца, что до сих пор свербело иногда в носу и пекло язык и губы, поняла, что со своим ребенком так поступать не станет никогда.
— Бабушка тебе ближе всех родных стала! Конечно! Квартирку купила, с дитем нянчится помогает! А я что?! Вы ж меня даже на порог не пускаете, чтобы с внучкой побыть!
— Мама, кто тебе мешал и когда? Ради Бога, приходи! Но не скандаль только! Кирочка пугается.
— Пугается она! У нее мир еще вверх ногами! Она – младенец! Что ее так напугало?! То, что я говорю громко?
— Мам, ты не говоришь… Ты кричишь… — Наташа чуть не плакала.
Самый дорогой и любимый ее человек слышать не хотел ее категорически.
— Вот посмотрим, как ты запоешь, когда твоя дочь так с тобой заговорит!
— Не заговорит! – слезы Наташины куда-то вдруг делись.
— Заговорит! Вот увидишь! Все от воспитания зависит! Я тебя избаловала и теперь хлебаю полным лаптем! Все: «Наташенька, Наташенька!» А она – вот так со мной, доченька любимая! На голову села и ножки свесила! И мать ей теперь не нужна!
— Спасибо, мама! – голос Наташи вдруг стал таким же спокойным, как и всегда.
— За что? – успокаиваться Натальина мать, конечно, не планировала так быстро, но поведение дочери ее озадачило.
— За науку, мам. Теперь я точно знаю, как делать не надо! Спасибо, что уберегла меня от ошибки!
— Что ты болтаешь?! – терпение матери закончилось, но Наташа ее уже не слушала.
В голове билась лишь одна мысль: «Я буду не такой мамой!»
Сказать легко.
Сделать сложно.
Наташа вовсе не уверена была, что делает все правильно, когда пыталась выстроить правильную линию поведения со своим ребенком. Кира не была капризной или вредной, но характер имела – дай Бог каждому! Точно знала, даже в очень маленьком возрасте, чего хочет и умела донести свою мысль не мытьем, так катаньем.
— Мамочка, а можно мне конфетку?
— Кирочка, после обеда!
— Совсем-совсем нельзя?
— Нельзя.
— Хорошо, мамочка! А после обеда можно две конфетки? Я буду хорошо кушать!
Наташа смеялась, глядя на свою хитрюгу, но выдавала ей две конфеты после того, как Кира отодвигала от себя пустую тарелку.
— Молодец!
Это были мелочи, но из них складывался характер Киры. Она быстро поняла, что скандал – дело совсем неблагородное и даже бабушку свою неугомонную умудрялась призвать к ответу, невинно строя ей глазки:
— Бабуленька, ты не ругайся! Это так некрасиво! А ты – красивая! Не надо, чтобы у тебя морщинки были. Иди сюда!
– Зачем? – Наташи мать и правда замолкала, и переставала отчитывать родных.
Кира усаживала ее в кресло, забиралась на колени, и начинала водить пальчиком по лбу и уголкам глаз.
— Вот так! Смотри, как хорошо получается! Все-все разгладим! И будешь ты опять красивенькая!
Наталья посмеивалась, глядя как мать тает под ручонками Киры, словно льдинка на солнышке, но молчала. И правильно делала.
Со временем в семье все наладилось.
Наташа работала, а бабушка с дедом, который все-таки продал свое хозяйство и перебрался в город, присматривали за Кирой.
Вместе справлялись.
Сложно стало, когда заболела бабушка. Врачи хмурились, отказывались давать какие-либо прогнозы, но Наташе они были и не нужны. Она и так все понимала.
— Бабуленька, может быть в Москву поедем?
— Зачем это, Наташа? Ни к чему. Я жизнь прожила и уходить мне не страшно. Страшно вас оставлять. Да деда вот. Он что-то совсем загрустил. Не оставляйте его!
— Ты что такое говоришь!
— А и правда! Что это я? Не слушай меня, детка!
Именно в тот период Кира притащила в дом кота.
А тот день, когда Базик появился в доме Натальи, она потеряла свою дочь. Кира вышла из школы как обычно, свернула на дорожку, ведущую к дому, и пропала.
Дед, который спешил за ней, разминулся с девочкой всего на пару минут.
Куда мог исчезнуть ребенок на прямой дорожке в пару сотен метров, ведущей прямо к дому? Загадка!
Киру искали все. Одноклассники с родителями, старшеклассники, Наташа, которую срочно вызвали с работы, дед и даже бабушка.
Но Кира нашлась сама.
Она прибежала домой в тот момент, когда Наташа готова была уже идти в полицию, и ее зареванное личико было искажено такой гримасой боли и жалости, что Наташа ни слова не сказала дочери. Молча схватила одеяльце, которое всегда лежало на кровати Киры, укутала в него едва дышащего кота, и только спросила:
— Ты в порядке, доченька? Ничего не болит?
— Нет! Мама, ему больно! Не мне!
И Наташа побежала.
До ветеринарной клиники было рукой подать, но этого времени Наташе хватило, чтобы понять – у нее появился кот. Кира его принесла и отдавать никому не собирается. А это значит, что и Наташе придется постараться для этого тщедушного создания.
Все оказалось не так плохо. И собаки, у которых сантехники, ремонтирующие что-то в подвале дома у школы, отбили усатого, не успели навредить слишком уж сильно. Кот был измотал, искусан, немного помят, но цел. И врачи, немного поколдовав над ним, вручили хвостатое счастье Наташе.
— Держите! И прививки ему сделайте, как поправится! А то говорите, что домашний, а он у вас как босяк! Даже без паспорта.
Наташа кивнула и сдавленно охнула, увидев счет, который ей выставили.
— Можно парочку породистых купить… — пробормотала она себе под нос, но оплатила лечение.
Уже дома, вытряхнув из кошелька оставшиеся деньги, Наташа подбила свой бюджет и задумалась.
До конца месяца не хватало. Нужны были еще лекарства для кота, для бабушки, и деньги на подарок Кире, у которой через неделю предстоял праздник. День рождения штука серьезная и Наташа, которая на свои именины подарки получала в детстве очень редко, старалась сделать так, чтобы у дочери не было повода вспоминать свои праздники с горечью.
— Мамочка, можно я попрошу? – Кира, которая давно должна была уже спать, прокралась на кухню и обняла Наташу.
— Что ты, родная?
— Не надо мне никаких подарков, хорошо? Можно, я его оставлю? Он будет моим подарком…
Наташа обняла дочь в ответ, и посмотрела на серый комок, спавший возле ее ноги. Она пыталась устроить кота в коробке, но тот упрямо вылезал оттуда и снова приходил к ней. Укладывался рядом, утыкался носом в тапочку, и принимался тарахтеть на старый холодильник.
Нужно ли говорить, что Наташа согласилась и Базик остался с Кирой?
Удивительно дело, но этот ободранный кошачий люмпен, выросший в подвалах, довольно быстро привык жить в теплом доме. Он вел себя очень прилично, не доставляя никаких хлопот Наталье или Кире, и очень полюбил стариков. От бабушки и вовсе не отходил почти ни на шаг.
А еще странным образом принялся менять жизнь тех, кто приютил его.
Наташа, рассчитавшись за лечение кота, поняла, что с нее хватит. Выживать на зарплату воспитателя и две пенсии ей давно надоело. Но сделать решительный шаг она все никак не могла, боясь потерять то, что имела. А тут кот…
И она уволилась. Боялась страшно, конечно, но справилась. Устроилась няней в хорошую семью, которую порекомендовала ей подруга, и принялась ругать себя за то, что не сделала этого раньше.
С тех пор у Наташи не было проблем с трудоустройством. Ее передавали из рук в руки как драгоценность, как только ребенок, которого она нянчила, подрастал. И с каждой такой передачей, зарплата Наташина росла, ведь те, кто доверял ей самое дорогое, понимали, как много значит найти для малыша хорошую няню.
И Наташа, приходя вечером домой, неизменно чесала коту давно зажившее ухо.
— Базик, спасибо! Если бы не ты…
Базик мурчал в ответ, трогая лапой Наташину ладонь, и оглядывался на Киру. Старшую хозяйку, он, конечно, любил, но хвостом был для младшей. С ней он старался проводить как можно больше времени. Исключением становились только те часы, когда его звала в свою комнату бабушка. Все остальное время Базик проводил с Кирой.
Он был с ней, пока девочка училась в школе. Сидел рядом на столе, придерживал лапой Кирину тетрадь и «помогал» делать уроки.
Был с ней, когда Кира тихо сидела у двери в бабушкину комнату, вытирая слезы и прощаясь с той, которой обязана была жизнью.
Был, когда следом за бабушкой, всего через пару месяцев, тихо ушел во сне дед.
Был, когда Наташа нежданно-негаданно встретила вдруг хорошего человека и после долгих раздумий вышла-таки за него замуж, чтобы никогда уже больше не слышать, что она не такая. Муж Наташу боготворил, разглядев в ней то, что она сама от себя прятала. И давать в обиду ее никому не собирался. Даже теще, с которой, впрочем, довольно быстро нашел общий язык и снискал расположение, предоставив в личное пользование свой автомобиль. Разумеется, с водителем.
Теперь Наташина мама королевой выплывала из своего подъезда с ящичком рассады наперевес и томно заявляла соседкам:
— Зять приехал. На дачу меня повезет.
Кира, которая к тому моменту уже училась в колледже, вдруг стала совершенно самостоятельной. С отчимом они нашли общий язык, но жить Кира предпочла остаться в той квартире, где выросла.
Именно туда она привела своего избранника.
— Ого! Кира, да у тебя тут хоромы!
— Скажешь тоже!
— Места сколько! Ой, а это что?!
Шипящий и сердито воющий комок выкатился из Кириной спальни, и кинулся к Денису. Тот испуганно завопил, запрыгал, пытаясь увернуться от кота, который прыгал на незваного гостя, пытаясь задеть его.
— Убери его! Убери!
Кира, конечно, кота к порядку призвала, но теплоты в отношениях между Денисом и Базиком так и не наметилось.
Кот Кириного парня терпеть не мог. Тот гонял хвостатого при любом удобном случае, стараясь, впрочем, сделать так, чтобы Кира этого не заметила.
Прошел год и Кира с Денисом сыграли свадьбу. Теперь они были официально мужем и женой, но что-то в их отношениях разладилось. Денис то и дело делал Кире замечания, услышав которые Наталья точно остолбенела бы от удивления и негодования. Ведь ее дочь теперь слышала ровно то же самое, что и она сама когда-то.
— Что ты за женщина, Кира? Разве это борщ? Это так… Красная водица! Ты совсем готовить не умеешь? Какая же из тебя жена?!
Готовить Киру учила бабушка, и уж неумехой назвать ту, которая свой первый борщ сварила, когда ей едва исполнилось десять, было, конечно, никак нельзя.
Кроме готовки Денису зацепиться было не за что, пока Базик не дал повод.
— Что у него болит?! – увидев счет из ветеринарной клиники, Денис не поверил своим глазам. – Кира, ты с ума сошла?! Я на свое лечение столько не трачу! А это просто комок шерсти!
— Денис, Базик не комок шерсти! Он член семьи!
— Чьей? Моей? Нет! Ни в коем случае! Мне такие родственнички и даром не нужны!
— Что ты такое говоришь?
— Что слышала! Еще раз такое повторится, и я сам его за дверь вышвырну!
Кира, которая только утром узнала, что станет матерью, промолчала в тот момент, решив поговорить с мужем позже.
Но Базик, который был уже весьма пожилым котом, утром снова не справился с лотком, и ей пришлось опять собираться в клинику. Именно за этим занятием застал ее вернувшийся с пробежки Денис.
За своим здоровьем он следил очень тщательно. Правильно питался, бегал по утрам, и все пенял Кире, что она не может понять простых вещей.
Здоровье в жизни главное!
Услышав, что коту снова нужно лечение, Денис в сердцах швырнул кроссовок, который только что стянул с ноги, о стену, и заявил:
— Хватит! Пора избавиться от этого животного! Еще я не тратил кучу денег на такую бесполезную горжетку! Вон ее из моего дома!
— Только вместе со мной! – Кира, обычно спокойная и выдержанная, вдруг завелась с пол-оборота. То ли гормоны сказались, то ли нервы зашалили не к месту.
— Значит, вместе с тобой! Надоели! Почему я должен все это терпеть!
Что-то дрогнуло в воздухе, изменив, в этот раз уже навсегда, атмосферу между Кирой и Денисом. И та, кто еще вчера думала о том, чтобы сохранить отношения и вырастить ребенка в полной семье, вдруг поняла, что это вовсе не то, чего она хочет теперь.
Она не стала напоминать мужу, что это ее дом. И выставить ее за дверь, да еще вместе с тем, кто стал его хранителем, было бы по меньшей мере странно.
Кира вообще ничего не сказала.
Она молча сунула руку в карман ветровки мужа. Выудила оттуда ключи и сжала их в кулаке. А после открыла дверь своими и повернулась к Денису.
— Я жду ребенка. Мне нельзя переживать и нервничать. И скандалить тоже нельзя. Кот это понимает. Ты – нет. Уходи, пожалуйста. Сейчас уходи. Когда ты успокоишься – мы поговорим. Но жить с тобой дальше… Прости, Денис, я не стану. Если ты так легко выбрасываешь из моей жизни того, кто провел рядом со мной большую ее часть, если так походя готов избавиться от больного кота просто потому, что он тебе мешает, то что будет со мной, когда я тебе надоем? Мои чувства и желания тебя не волнуют. Я ведь правильно поняла? Ну вот. У нас было много хорошего, Денис. И я тебе благодарна за это время. Но теперь стало слишком много плохого. А это уже лишнее. В моей жизни лишнее, понимаешь? И в твоей, я думаю, тоже. А потому – уходи, пожалуйста. Вещи можешь забрать потом. Сейчас мне некогда. Нужно вести Базика к врачу. Ему плохо. Ему больно. И я за него в ответе. Поэтому, так надо! Так правильно…
Денис спорить не стал. Он сердито швырнул в сумку, с которой ходил в спортзал, документы на машину и ветровку, а потом хлопнул дверью.
Кира точно знала, что ее признание о ребенке его не взволновало лишь по одной простой причине. Денис его просто не услышал. Все его мысли были заняты котом, от которого требовалось срочно избавится.
А потому, Кира поставила на пол переноску, подождала, когда Базик в нее заберется, теперь уже без всяких возражений, и спросила:
— Готов? Поехали! Пора что-то менять! И начнем мы с твоего здоровья!
Кот поправился. Конечно, возраст будет сказываться и Кире не раз еще придется доставать переноску и ждать, когда Базик соизволит вальяжно проследовать туда, позволив попутно маленькой ручке дотянуться до пушистого хвоста. Таких фамильярностей он не позволял никому и никогда, но Кирина дочка станет единственным человеком, которому кот будет позволять не просто все, а абсолютно все и даже немного больше.
И у Киры не будет лучшей нянюшки, которая в пять минут способна уложить ребенка спать, нежно прижав пушистой лапой к подушке хохочущую копию Наташи. Внучка так будет похожа на нее, что Кира даже подумает было назвать дочь так же, но мама ее отговорит.
— С Денисом посоветуйтесь. Это ваш общий ребенок. Жить вместе вы не будете, а это чудо останется с вами навсегда. Вы многое сделали для того, чтобы сохранить хотя бы видимость нормальных отношений. Пришло время сделать больше. Это будет очень непросто, но ради малышки стоит и постараться.
И Кира прислушается к матери. Чем очень удивит своего, теперь уже бывшего, мужа.
— Странно. Не замечал в тебе женской мудрости.
— Что ж. Расту, наверное. Так что скажешь?
— Скажу… Спасибо тебе скажу, вот что!
— Это еще за что?
— За то, что не поставила свое упрямство выше интересов ребенка. Я буду помогать, Кира.
И Денис сдержит свое слово.
И маленькая Аленка будет жить на два дома, не разбирая и не понимая, почему в странном мире взрослых такой порядок вещей. У нее будет две кроватки и два любимых зайца. Один у папы, а другой у мамы. Будет любимая бабушка Наташа и не менее любимая – Валя, мать отца. Но любовь будет одна на всех и в этой любви Аленка будет купаться, вполне справедливо считая, что если эти люди любят ее и хотят, чтобы ей было хорошо, то и друг другу они тоже не чужие. И эта маленькая, но такая важная мысль, будет донесена Аленкой до каждого взрослого, точно так же, как делала это когда ее мама в детстве, объединив их, и заставив забыть все прошлые обиды.
И только старый кот будет знать правду об этой девочке. Но никому и никогда ее не раскроет. Не потому, что разговаривать не умел, а потому, что нужды в этом никакой не было.
Ведь и так понятно всем и каждому – если мама-кошка ласковая, то и котята у нее будут такими же.
А у маленькой Аленки с этим все было в полном порядке. И придет день, когда она сама подарит новую жизнь этому миру, склонится над детской кроваткой, проведет пальцем по щечке малыша, совсем как ее мама, а до нее бабушка, и скажет:
— Привет, мой маленький! Я так тебя ждала…
Автор: Людмила Лаврова