Иван с волнением вышел из автобуса что привёз его домой.
Сколько же лет он не был? Десять? Двадцать??
Память подсказала сорок пять…
Сорок пять лет, целая жизнь, огромная длинная как та дорога, что убегает вдаль, в поля, и дальше за горизонт.
Сорок пять лет…
Как такое стало возможным, что человек всю жизнь прожил вдали от души, от сердца, от дома, от мамы.
Ведь говорят, что дом там, где сердце.
А сердце его всю жизнь было здесь, в этом маленьком, тихом городке.
Он шёл тихонечко от автостанции, вверх по улице.
Сколько раз видел он во сне этот момент, как идёт по улице, мимо цветущих георгин, выглядывающих их палисадников, мимо огромных кустов жёлтых Золотых Шаров и разноцветной Мальвы.
Уходил он лёгкой поступью, будущий солдат, с надеждой в сердце и с любовью, огромной, как целый мир.
А потом всё изменилось, в душе поселилась пустота, а в сердце появилась рана, огромная, как вселенная.
Та, ради которой он жил, дышал, думал…она предала, просто написала чтобы был счастлив, она освобождает его от данного слова.
Кто -то спокойно воспринимает, кто-то даже плачет, пишет гневные письма, хочет убить, умоляет объяснить, некоторые пускаются в бега, а он замолчал.
Командир, батя настоящий вызвал, начал разговор.
Налил стакан водки
-Пей
Он молчит
-Пей сказал.
Ты дурак солдат, мать тебя в муках рожала, без отца тянула, а ты…
Их знаешь сколько таких будет, а?
Белых, рыжих,чёрных. Кать, Наташ, Марин…Мать одна, а ты …
Ты думаешь я не вижу?
Думаешь дурак Петрович? Солдафон, не понимает ничего? Ты так думаешь, да? Только у тебя думаешь душа нежная, девушка бросила, трагедия.
Нет, сынок.
Бывало и похуже.
У меня знакомый есть, женился по молодости, от большой любви, да от малого ума, она красотка, глаз не отвести.
Тот всё для неё делал,звёзды с неба доставал, а она как кошка, ластится.
Он даже на неё злится не мог, не за что…
Да только ни к нему одному она ластилась, как время показала.
Был у моего знакомого, друг лучший, Сашка, огонь и воду, да трубы медные вместе прошли.
Вернулся раз домой, а Саша с женой…Ишь, ласкучая была, никому отказать не смогла…
-И что…ваш знакомый…
-Застрелил обоих…Шучу…Хотел…Да только командир вовремя остановил, а то натворил бы дел…
-И что ? Как он потом?
-А ничё, прошло всё, забылось, жену потом встретил, вторую, она детей родила, да только нет- нет, да вспомнится та, ласкучая, да так сынок вспомнится, что скрутит не по детски, аж дышать не можешь, а потом отпустит.
И понимаешь,что жизнь-то она продолжается…Так что иди, иди служи, солдат.
Всё перемелется, мука будет
Он и пошёл.
Простил наверное, постарался забыть, не то что забыть, а не думать.
А вот вернуться не смог, не заметил, как сорок пять лет прошло.
Встречал он разных женщин, и женат дважды был, дочь у него взрослая, двое внуков.
Дочь с внуками любит, а вот с женщинами не сложилось. Чувствуют они женщины, когда не любят их, нельзя их обмануть.
С матерью всегда был на связи, с сестрой. А вот приехать так и не смог, как барьер какой-то.
Врал матери, когда она приезжала, что не может приехать, работа, нехватка времени.
Мать пока моложе была, каждый год выбиралась в гости, а потом всё реже и реже, а его закрутило, понесло по жизни, как пёрышко.
Двадцать лет мать не видел, а сестру и то больше.
Старался в разные экспедиции уезжать, всё чего-то искал…
Иногда скручивало, так как говорил командир, сильно, что дышать не мог столько времени прошло, а рана, та которая в сердце, корочку надрывала и кровоточила, сцеживая боль по капле.
Кто-то с ностальгией вспоминает первую любовь, кто-то с тоской, кто-то со смехом, а кто -то и не помнит отмахиваясь как от назойливой мухи.
Да ну, какая она там, детская, глупости, в жизни есть и поважнее вещи.
А у него, Ивана вот так.
Слабак кто-то скажет, придумал себе, любовь какую-то
Может и прав будет тот, кто сказал так. Он Иван не спорит…
Идёт тихонечко, по сторонам смотрит, время будто замерло здесь, будто и не было этих лет.
Сидят бабушки на лавочках около палисадов, смотрят из под приставленной козырьком ладошки, прищурив подслеповатые глаза.
Бабушки…Сколько им было тогда, когда полный надежд и любви покидал родной городок Иван, не зная ещё что навсегда…
Лет по по тридцать? сорок? Это теперь они, бабушки…
Он шёл, осторожно ступая, как по минному полю, хотелось впитать в себя всё звуки, запахи, красоту этого места.
Жалел ли Иван о годах проведённых вне городка своего места? Ведь мог вернуться, жениться на какой- нибудь хорошей девушке, и жить, не смотря на эту предательницу.
И сам же себе отвечает, что не мог, не мог и всё…
Ип рожил так, как прожил.
В кармане запиликала знакомая мелодия
-Да доча
-Папка, ну как ты там?
-Нормально, доченька, добрался, иду. Вы как там? Хорошо? Ну ладно отдыхайте.
Подошёл к дому, сердце бьётся где то в голове, стучит в висках, клокочет в горле…
Протянул руку, перекинул через калитку, открыл щеколду, сделал шаг, на крыльцо кто-то вышел, смотрит подслеповато из под руки
-Мама, маам…Я это, Иван
-Ванька, Ванечка, -плачет бежит, -семенит коротенькими ножками, худенькая, -Ванюшка…
-Мама? .. Катя? Катерина? Ттты…
-Я Ванечка, я! Я с мамой стала похожа сильно, все говорят! Братик, братуша, идём в дом, идём, ох ты господи, уже и не чаяла…Ванечка…
Плачет Катерина, сестра старшая, на два года старше
Вошли в дом
-Мама, мамочка, радость, счастье какое! Ванечка приехал, мамочка! Сын твоей, Ванюшка…
Смотрит Ваня на маму, лежит в кровати с белыми подзорами, на высоких белых подушках, худенькая, мощи святые, тянет ручки свои, как прутики, улыбается одними дёснами
-Сынок сыночек, Ванечка , — боль незатихающая. Плакала мама ночами тёмными, просила счастья для ребёнка своего, -приехал,- приблизила голову к себе, присевшего осторожно на край кровати сыночка, — приехал, маленький, сердечушко моё. Не чаяла увидеть
-Дома я мама, дома. Вместе будем никуда не уеду теперь…
-Успел, сердечко моё, успел…
Утром не встала, никогда не встанет, не болезнь виной, девяносто годиков отжила, время пришло, дождалась своего сыночка, посмотрела и успокоилась.
-Мама, милая мама, плачет Иван, прости ты меня,что не был рядом, всё мотало меня, кидало, прости мама…
И кажется Ивану, что гладит ласковой рукой мама его по голове, целует в макушку, и шепчет ласковые слова
-Ваняяяя, Ванечкаааа, не переживааааай.
Дочка позвонила, Ларисочка, сказал ей, что бабушки нет…Попросила подождать её, любила бабулечку свою…
Хлопоты, хлопоты, женщины какие-то пришли. Ваня почувствовал себя чужим, ненужным.
Вышел на улицу, присел на лавочку.
Дочка позвонила, едет. Прилетела и едет.
Приехала красавица, первый раз, а нашла дорогу, будто бывала здесь
-Как ты нашла-то доченька
-Сердце подсказало, папа. Сколько ты мне в детстве рассказывал про городок свой, вот время пришло и я увидела. Как ты тут?
-Нормально милая. Иди, там тётя Катя.
Красавица, нет только счастья семейного, один пил и бил, второй гулёна, живёт одна, сказала что всё, налюбилась.
Его характер, отцовский.
Всё сделали как надо, он Иван как в тумане.
Вечером, Лариса с Катей о чём -то говорят на кухне, он прилёг на диван, что-то сердечко стало пошаливать
Тихо журчит Катин говорок, как ручеёк, и Лариса вроде оттаяла немного
-Пойду я, братка, — Катерина по соседству живёт, свекровь у неё хворая тоже, лежит, вот и разрывалась между двумя хатами, — ты как братка?
-Хорошо я, беги Катя.
Пришли племянник с племянницей, стеснялись по началу, потом разговорились с родственницей московской
-Дядь, можно Ларису к себе заберём, не виделись никогда, познакомим с роднёй, хоть не весёлый повод, но всё же…когда ещё увидимся, да и увидимся ли…
-Конечно,- машет рукой, — иди, иди дочка.
-Я недолго папа…
Закемарил.
Дверь вроде скрипнула, видно дочка пришла
-Лариса, ты?
-Я…Ваня…
Кто это? Стоит…не узнал бы, да глаза всё те же, лазоревые…
Смотрит на него, прислонившись к косяку
-Лариса…
-Я, Ванечка…Прости, что вот так, без приглашения
-Да что ты, проходи…
Сидят, без света, говорят, тихо, неторопливо, слушают друг друга, не перебивают
-Прости ты меня, Ванечка, прости.
Глаз тёте Маше не казала, боялась, стыдно было, да и с Катей твоей где встречалась ,пробегала.
Потом меня тётя Маша пристыдила
Чего говорит, как лань раненая, мечешься? Ходи спокойно, нечто мы, говорит звери.
Глупая была, думала что и правда полюбил меня тот командировочный, уши развесила, на слова сладкие повелась — усмехается Лариса, а он …лето кончилось и он засобирался, а я уже тяжёлая была.
А он, не мой, говорит, и вообще у меня дома невеста есть.
Мать моя припугнула, по партийной линии прижали, женился.
Да только не принесло мне это Ваня счастья.
А как я его твоим именем назвала, так вообще вскобенился, избил тогда.
Ему же сказали что я парня из армию жду, вот он и поспорил с парнями тогда, вот так Ваня…
Я не жалуюсь ты не подумай. Сына я не смогла Иваном назвать, он не дал бы. А вот внука…Есть у меня свой Ванюшка…девятый год уже
-А моей Ларисе тридцать пять…
-Дочка?
-Дочка, двое внуков, Тимка и Машка
-Жена
-Нет, не сложилось…
-Ясно…
-Домой поедешь, назад?
-Наездился я, Лариса. Здесь у меня дом…
-И то правда, хватит уже Ваня мотаться по свету, пора домой вернуться
-Вот я и вернулся
-Долгая дорога домой вышла…
-Долгая…
-Ну пойду я, а то хозяин мой проснётся,буянить начнёт…
-Пьёт что ли?
-Нет, — смеётся, — кот у меня, Васька, не любит один оставаться, орёт, шторы дерёт. Геннадия уже пятнадцатый год как нет…
-Прости…
-Да за что же, Ваня…Пойду
-Давай
-Ты заходи…если что….
-И ты, заходи…
Сидит Иван, смотрит в окно…
И будто не было этих лет, и кажется ему ,что сейчас забежит за ним друг его лучший, Сашка Миронов и побегут на танцы, на летнюю эстраду, где стоит Лариса и теребит кончик косы.
Смотрит своими глазами лазоревыми, и весь мир затихает, ничего не существует и никого…
Как же мы так, Лариса? Как жизнь-то прошла, как миг, думает Иван, не успел и глазом мигнуть. Не жалеет он Иван ни о чём, как сложилось, так и сложилось, у него вон Лариса есть и Тимка с Машей,на лето будет брать внучат.
Если бы мог он, Иван, с этими мозгами, да туда, в свои двадцать, может и прожил бы свою жизнь по другому, а может и нет, кто же знает…
Ничего нельзя изменить. Да и ни к чему…
Сидит Лариса, гладит своего кота Ваську и тихо улыбается чему -то…
Вспоминает, как стоит она у летней веранды, девчонка-девчонка, со старшей сестрой на танцы пришла, коса до пояса, ждёт сестру, что за билетиками отошла.
Трое парней идут, один как увидел её, так и замер, весь вечер не отходил, так два года и продружили, а потом в армию его, Ваню забрали. Осмелился и поцеловал, перед самой посадкой в автобус.
Она и не встречалась ни с кем кроме Вани, и честно собиралась ждать его, все два года…
Вспоминает как Геннадия своего первый раз увидела.
Увидела и пропала.
Так и жизнь прошла, плохо ли, хорошо ли…
Дождись она тогда Ваню, кто знает, как бы жизнь её повернулась? Любила ли Ивана? Возможно да, первой, чистой и нежной любовью, к Гене своему другое испытывала, да вот он не любил, Гена. Всю жизнь говорил что она ему всё поломала, испортила. В сыне души не чаял, а вот её, Ларису не любил.
Перед уходом попросил прощения, и она у него…
Хотела ли назад всё повернуть? Нет наверно, сделанного не воротишь, как прожила жизнь, так и есть…
-Папа, ты чего в темноте сидишь,плохо что ли?
-Нет, дочушка, хорошо. Ох, как хорошо-то, дома
Моя прабабушка всегда говорила, что дом там, где сердце.
Когда я спросила у неё однажды, не хочется ли ей туда, в то место где она родилась и откуда пришлось уехать.
-Во сне вижу и хорошо так, ласково. Но дом милая, там где сердце, а сердце моё здесь, с вами.
Хотя под закат своего земного пребывания, и стала собираться моя красавица “в Рассею”
-А мы то где? — с удивлением спрашивала я, — мы же в России
Смотрела на меня печально, гладила по голове и слёзы, большие, крупные, как горох, катились по пергаментным щёчкам моей милой прабабушки.