Димка влюбился в девушку со своего двора. Он уже отслужил в армии и начал работать на заводе. Маша жила на первом этаже в соседнем подъезде.
— Не ту девушку ты себе присматриваешь, — сердилась на Диму мать Ольга Андреевна, — из неблагополучной семьи она. Сам ведь знаешь, что родители её сироты из детского дома, батя Машки помер от пьянки в прошлом году, а теперь и мать взялась за рюмку. Послушай меня, сынок…
Димка сердился, краснел и уходил во двор из дома, избегая серьёзного разговора. Он садился на скамейку под окном Маши и кидал ей в окошко мелкие камушки, чуть слышно бившие в стекло.
Маша выглядывала, кивала и скоро выходила на посиделки, прихватив с собой младшую сестрёнку Аню. Анютке было всего семь лет, а Маша уже училась в техникуме. Разница в возрасте была у сестёр большой, поэтому Маша, словно мать, растила сестрёнку, и ночи бывало не спала, когда мать была нетрезвой.
— Как у вас? – спрашивал Дима и было понятно о чём. Всегда ребята беспокоились о состоянии матери, Маша всеми силами пыталась сдержать её от бутылки, но далеко не всегда получалось.
Лишь когда работники органа опеки стали навещать эту семью, мать малышки Ирина спохватилась, испугалась, что маленькую Аню могут у неё отобрать.
— Пока ничего, слава богу, — радовалась Маша, — мать устроилась в школу в столовую, помощником повара на кухне. Хоть сыта там, и то хорошо, а то исхудала совсем.
Маша была чернобровой, смуглой и кареглазой. Этим она привлекала Диму. Он понимал, что девушка ещё совсем молодая, но так влюбился, что ни дня не мог прожить без неё.
— Димочка, потерпите вы хоть со свадьбой-то, не спешите, приглядитесь ещё друг к другу, — снова и снова молила Димку мать, — пусть Маша выучится, слишком молодая, юная, да и сестрёнку поможет матери вырастить. Не то снова Ирка начнёт чудить…
— Мама, конечно, мы с Машей Анечку никогда не бросим, — ответил Дима.
— Что? С Анечкой? – не выдержала Ольга Андреевна, — в молодых семьях своих детей рожают и растят. А тебе жена с Анечкой достанется? Ты что, собираешься и младшую к себе на воспитание брать?
Димка убегал на свидание. Он уже ходил к Маше в квартиру, там они вместе и готовили что-то нехитрое на ужин, и прибирали квартиру, и помогали с уроками первокласснице Ане.
Ольга Андреевна переживала за Диму, даже плакала, но муж ей как-то сказал:
— Ладно, Олюшка, видишь, сын наш её любит. И по-настоящему. Ни на кого больше и не глядит вот уже второй год. Что будет, то будет. Не отравляй ему первую любовь. Не то нас возненавидит, ещё из дома уйдёт. Отстранится. Надо это тебе?
— Ой, Боже упаси, что ты такое говоришь, — испугалась Ольга, — он ведь у нас единственный, кровиночка… Да…
— Мы с тобой хоть и не богаты, но сына поддержать должны. И он зарабатывает хорошо. И мы, если надо – поможем. А там уж как у них сложится – не сложится, видно будет. Может, и всё хорошо будет. Девушка она ведь добрая.
Ольга вздохнула, перекрестилась на икону и успокоилась. Слова мужа помогли ей. С тех пор она перестала сына укорять, а наоборот, давала ему домашнего печенья, когда он шёл к Маше, связала Ане кофточку и к праздникам готовила небольшие подарки сестрам.
Такую заботу, как ни странно оценила Ирина. Она стала уважительно и громко здороваться с Ольгой, улыбалась, понимая, что может стать вскоре роднёй.
А Дима и Маша, и Аня были неразлучны. Они так и ходили все трое на прогулки, в кино, в магазин.
Аня любила Машу не меньше матери, и стала так же любить и Диму. Девочка была ласковой и весёлой, как её старшая сестра.
Накануне Машиного совершеннолетия Дима волновался. Он хоть и чувствовал, что сердце его матери оттаяло, но всё же хотел родительского благословления на брак.
Дима пришёл с работы и семья собралась за столом ужинать.
— Мам, пап, Машке в субботу восемнадцать. Что подарить посоветуете? Кроме букета, конечно.
Мать с отцом переглянулись и немного помолчали.
— А ты сам-то что надумал? – спросил отец, — Твоя девушка.
Димка ерзал на стуле.
— Так небось купил уже, — догадалась мать, — и я, кажется, знаю, что. Показывай давай. Ругать не станем.
Димка улыбнулся и вынул из кармана коробочку с кольцом. Мать раскрыла её и увидела золотое колечко с маленьким камушком.
Она поставила на стол подарок и вздохнула, взглянув на отца. А батя уже обнимал сына.
— Молодец, сынок. По-мужски. А то уже ходишь, ходишь за девкой, в семью вхож. Ну, так всё порешили вы уже?
Димка кивнул и растрогался. Он обнял и мать. А та прошептала ему на ухо:
— Береги и себя, и семью свою. А мы рядом, на подхвате. Уж если любишь ты её так…
— Спасибо мама, папа, — крикнул Димка и уже быстро обувался, чтобы бежать к своей Маше.
А в субботу был день рождения, на котором собрались и Дима с родителями, и вся «женская сборная» — Ирина, Маша, Аня. За столом Дима и объявил всем, что они с Машей решили пожениться. А подарок он вручил Маше ещё рано утром, наедине, вызвав её на лавочку под окном.
После свадьбы молодые первый год жили у Димы, в одной из трёх комнат. Анечка часто была у них в гостях. Через год Маша родила сыночка, чем и сделала совершенно счастливыми и бабушек, и деда. Анечка скоро стала отличной няней для маленького Серёжи, и присматривала за ним с таким рвением и нежностью, как когда-то ухаживала за ней её старшая сестра.