— Да не лезьте вы к нему, мама! Что за привычка приставать, когда ребёнок занят?!
— Но я же соскучилась по этому славному карапузу, — возмутилась свекровь, только что приехавшая из чёрт знает откуда.
— Скучать надо было, когда ему года не было. А сейчас что, вырос, бери и играй? А помощи от вас я так и не дождалась.
— Он же таким маленьким был, что страшно было в руки взять, — свекровь стояла за спиной Гриши и, наклонившись, заглядывала, чем он там занимается.
— Вы хоть руки помойте, — рявкнула я, взбивая яйца венчиком.
Поженились мы с Веней сразу после института. Он родом из села Кукуева, а я – коренная москвичка. Любовь – морковь, все дела… После свадьбы мы сразу поселились в квартире моей покойной бабушки, которая оставила мне трёшку в наследство.
Гришка родился через три года. Почему тянули? А куда торопиться? Я успела сделать карьеру в компании моего папочки, Веня там работает личным водителем, квартира есть, деньги, престиж, осталось только купить загородный дом и избавиться от надоедливых родственничков. Не моих — мужа. Пронюхав, что мы живём в трёшке, сначала к нам наведалась тётя Вени, потом какая-то двоюродная бабушка с внуками, после – племянники, возжелавшие поступить в московский институт, но провалили экзамены. Смешно было, когда эти семнадцатилетние отпрыски заявили, мол, мы ж родня, можем и погостить годик – другой. Ага, сейчас, выперла на вокзал, как миленьких. Нечего здесь устраивать бесплатную гостиницу. Потом приехали родители этих самых отпрысков и высказались, за что тоже были отправлены «к психологу».
И вот, наконец, мы удостоились визита самой свекрови. Интересное дело, она звонила и предупреждала, что приедет третьего числа, но почему-то притащилась второго. Старческий маразм – не иначе. Привезла какого-то сала, маринованных помидор, малинового варенья и кусок протухшего мяса. Как будто мы не сможем здесь всё это купить (закатываю глаза). Пока она не видела, мясо я спустила в мусоропровод, чтобы в ведре не развонялось, сало убрала в нижний ящик морозильника, помидоры спрятала в шкафчик под раковиной, ну а варенье… А что с ним станется, поставила в полку, где у меня хранятся крупы и макароны. Свекровь снять шубейку не успела, как прискакала в комнату к Грише и сунула свой бородавчатый нос в его игрушки. Гриша – мальчик у нас спокойный, характер выдержанный — весь в меня и моего папочку.
— Ты, Гришенька, сиди здесь, никуда не уходи. Бабушка сейчас ручки помоет и поиграет с тобой, — свекровь отправилась в ванную.
Такая интересная, как будто трёхлетний малыш сейчас возьмёт оденется и свалит на улицу. Ха! Чудо, а не свекровь!
— Ну вот и я, — минуты не прошло, а она уже вернулась. – Иди ко мне на ручки, дай я тебя подержу.
Гриша с недоумением посмотрел на странную бабулю, а потом — на меня.
— Видите, не хочет, — подсказала я и ушла в кухню, доделывать полезный салат из морской капусты.
И полминуты не прошло, как мой Гриша завёлся диким ором. Прибегаю, а он забился в угол и зажмурился. Орёт, ножками топочет, а свекровь стоит перед ним на коленях и изображает козу рогатую. Мекает, бе́кает, указательные пальцы к своим ушам прислонила и вопит:
— Забодаю, забодаю, забодаю!
Я подбежала и забрала сына. Посадила за стол и дала чупа-чупс. Свекровь примчалась следом.
— Зачем ты ему эту химию суёшь, лучше сахарку в ложке растопи, а ещё лучше – медку дай. Мёд-то есть у вас?
— Не трогайте мальчика. Видите, до чего вы его довели?
— Марина, внучек мой не знает, что такое коза. Да он у вас ни одной животинки воочию не видел. Гришенька, а ты знаешь, как выглядит коровка? – залепетала старая, вновь водрузив пальцы на затылок. – Вот так, Гришенька. А как она говорит, а? Му-у-у! А знаешь, как из коровки молочко получают?
И тут она опустила руки на уровень… ниже пояса и показала, где у коровки находится вымя. Гриша вытаращил на неё глаза и заглянул в свои шорты.
— Аха-ха! – рассмеялась свекровь, разинув рот пошире. – Гриша, так ты ж не коровка!
Насмотревшись на клоунаду, я отправила мальчика в комнату, поиграть на компьютере. Свекровь вновь влезла поучать, как нельзя воспитывать деток.
— Глаза испортит, будет очки носить, а дети в саду и школе начнут дразнить очкариком.
— Веню тоже дразнили? – спросила я, перемешивая салат.
— Нет, Веню не дразнили. У него хорошие друзья были.
— Тогда почему Гришу будут?
— Потому, городские разбалованы и не знают, как надо себя вести в обществе.
— А-а-а.
— Да-а-а. Вот ты тоже вроде из баловных, батька тебе квартиру…
— Это бабушка подарила.
— Да ну? Небось бабка умом лишилась, а вы её подписать дарственную заставили?
— С чего вы взяли?
— Да с того. Я передач всяких насмотрелась, и там часто показывают, как у вас в Москве бабок охмуряют. И не кто-нибудь, а дети и внуки.
— Правда? Ну, тогда готовьтесь. Гриша вырастет и тоже заставит вас дарственную подписать.
— Нет. Не заставит.
— Это почему же?
— Да хотя б я нахожусь в твёрдой уме и памяти.
— Правда? Тогда что ж вы в валенках по квартире ходите, шубу так и не сняли, а под платком не жарко?
Свекровь кинулась в ванную, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Зачем, если и так понятно, что она забыла раздеться. Короче, после этого случая она больше к нам не приезжала, а дом сразу переписала на свою сестру, которую уж точно никто не сможет заставить подписать дарственную, потому что детей и внуков у неё нет.
автор: Ольга Брюс
