— Лилька, смотри, какие бантики мне мама купила! – Маринка покрутилась перед подружкой. Нежно-розовые банты пышными цветами примостились на кончиках длинных кос. Косы Маринки были предметом зависти всей девчачьей половины двора. Длинные, с кудрявым завитком на конце и чуть не в руку толщиной. Надежда, мать Маринки, почти с младенчества дочки ревностно ухаживала за ее волосами.
— Для девочки волос – гордость. Посмотри, какое золото! – она перекидывала прядь через запястье и показывала Маринке. – Разве пройдет кто мимо такой красоты?
И Маринка терпела. И мытье, которое превращалось в целый ритуал, и то, как после мама разбирала-расчесывала ее богатство. Смирно сидя на стуле, она молчала, даже когда мама дергала волосы слишком сильно. Ради красоты можно и потерпеть. Зато как загорятся глаза у Лильки, когда она, Маринка, перекинет невзначай косу через плечо и накрутит завиток на ее конце на палец.
Лилька и правда завидовала. Глядя на подружку, она искренне считала, что красивее девочки и на свете нет. Куда уж ей со своими кудряшками? Природа словно посмеялась над Лилькой. Ее пух, разлетавшийся во все стороны при любом ветерке и не поддающийся никаким расческам, и волосами-то назвать было неловко. Как не билась мама, пытаясь привести в порядок непослушную копну – ничего не получалось.
— Лилька, любая женщина от зависти удавиться готова, когда твою голову видит. Представляешь, они в парикмахерскую ходят, чтобы накрутить себе завивку, а тут все готовое!
Лилька хмурилась.
— Мам! А я хочу косы, как у Маринки!
— Не получается у меня косы тебе сообразить. Длинные, так и вовсе забудь, не распутаю. Можно маленькие косички заплести. Только зачем прятать такую красоту, цветочек? – Полина завязывала бантики на дочкиных хвостиках и целовала ее. – Хочешь я тебе секрет один открою?
— Хочу!
— Не родилась еще та женщина, которой все бы в ее внешности нравилось. Будут прямые волосы – захочет кудрявые. И наоборот. Нос не тот, ноги не такие или еще что. Всегда у кого-то что-то лучше. Это потому, что все мы хотим быть идеальными. И это неплохо. Только забываем мы, что если бы природа так придумала, то ходили бы мы строем все одна в одну, одинаковые как веники. Красиво было бы?
— Нет!
— Вот и я о чем. Каждая красивая по-своему. И каждая может свою особенность превратить в достоинство, а может страдать сидеть, пытаясь переделать. Нравятся тебе Маринкины косы и хорошо, что у нее такие. А у тебя вон какая шевелюра. И Маринка, уж будь уверена, тоже тебе немножко, но завидует.
— Думаешь?
— Знаю! Только тебе она об этом не скажет.
— Почему?
— Потому, что по-женски хитрая. Это ты у меня еще маленькая, а Маринка все уже про себя поняла. Если она скажет, что у тебя что-то лучше, ты ведь перестанешь на нее смотреть как на любимый пряник? То-то! – Полина, рассмеявшись, поцеловала дочку. – Иди! Ждет тебя твоя подружка.
Странная дружба была у Марины с Лилькой. Они знали друг друга с пеленок. Один детский садик, одна школа. Одна жизнь на двоих, ведь большую часть времени они проводили вместе. Но, в то же время, непременное глупое и неизбежное соперничество. Нет, они никогда не ссорились, не ругались. Но, обе чувствовали, что есть в их отношениях что-то неправильное. Спасало то, что Лилька, которая была единственным ребенком в семье, была спокойной и не вредной. Она не умела долго обижаться и выяснять отношения. В то время как Маринка, у которой была старшая сестра, поднаторела в девичьих разборках и беззастенчиво пользовалась этими знаниями в отношениях с подружкой. Она называла это вслед за Светкой, своей сестрой, — «поставить на место». Какое это место и почему туда надо кого-то ставить, Маринка никогда не понимала, но выражение запомнила.
Детство у девчонок было счастливым. Родители старались, как могли, чтобы дети ни в чем не нуждались. Надежда работала в универмаге и поэтому девочки всегда были одеты и обуты чуть лучше других детей во дворе. Полина не уставала благодарить подругу. Единственное, что не нравилось самим девчонкам – наряды чаще всего были одинаковыми. Понимая, что вредничать в этом плане не годится, девчонки не возмущались до поры до времени. И только, когда уже в пятнадцать, они пришли на день рождения к однокласснице в одинаковых платьях, а их подняли на смех, девчата задумались. И тут наступила очередь Полины, которая работала в местном театре, взять инициативу в свои руки. С этих пор Надя доставала уже не наряды, а ткань, а знакомая портниха Полины обшивала девчат. Проблема с нарядами была решена.
— Лилька, а ты решила куда поступать будешь? – Маринка задала вопрос, заранее зная ответ на него. Сколько она себя помнила, Лилька «лечила» всех подряд. Кошки, собаки, голуби и другая живность не переводились в квартире у Полины. Она, видя тягу дочери к врачеванию, терпела.
— В медицинский пойду.
— Сложно поступить будет. – Маринка захлопнула учебник по биологии и потрясла им. – Это ж вот это все выучить надо!
— И не только это. Мама уже принесла мне вопросы, по которым готовиться надо.
— Так ты же еще в девятом! – Марина удивленно уставилась на подругу.
— И что? Хорошо еще, если мне времени хватит до поступления.
— А я хочу быть товароведом. Как мама. И никогда не знать слова «дефицит».
Маринка еще не знала, что пройдет всего несколько лет и на прилавках магазинов появится все, что душе угодно. Но, профессия останется востребованной. И продав бабушкину квартиру, Марина займется бизнесом, открыв один за другим три магазина. Потеряет все, но потом снова поднимается, с тем упорством, которое отличало ее с детства. Но, это все будет потом, а пока они с Лилькой, сидя на даче у ее родителей, пытались зубрить, готовясь к экзаменам.
— Лиль!
— А?
— А ты видела, как на меня вчера Сашка смотрел? – Маринка откинула голову и косы легли на пол, свисая со спинки кресла-качалки, в котором она сидела. – Мне кажется, что я ему нравлюсь.
Лиля молчала. Как могла она сказать подруге, что Сашка смотрел вовсе не на нее? Марина всегда была уверена, что взгляды окружающих и их восхищение принадлежать могут лишь ей и никому другому. Ну, право слово, кто может польститься и начать любоваться не ее стройной фигуркой и красивым личиком, а крепкой, чуть коренастой, Лилькой. Смешно! Лилька, по мнению Маринки была похожа на клоуна. Такая же шевелюра, те же туфли неимоверного сорокового размера. Да, фигурка была еще по-девичьи стройная, но совсем скоро она расплывется и станет похожа на обычную тетку, которых пруд пруди на улицах. То ли дело – она, Марина. Все лучше взяв от родителей, она по праву гордилась своей внешностью. Высокий отец наградил ее ростом и прекрасными синими глазами, а мама – великолепным профилем греческой богини и изумительной красоты волосами. Разглядывая как-то «Рождение Венеры», Лилька изумленно выдохнула:
— Это же ты! Смотри, Маринка!
Больше польстить самолюбию Марины было невозможно. Глядя на себя в зеркало, она понимала, что подруга права.
Лиля встала и, перевернув учебник вверх обложкой, оставила его на столе:
— Компот будешь?
— Буду! Погоди, Лиль! Как думаешь, стоит мне сказать Сашке, что он мне нравится?
Лиля вздохнула. Она оттягивала этот разговор как могла, но, видимо, его было не избежать.
— Тут такое дело… Марин, в общем… — Лилька мялась, не зная, как сказать.
— Что? Он тебя просил со мной поговорить? – Марина захлопала в ладоши.
— Нет. Марин, мы вчера рядом сидели.
— И что?
— Саша смотрел не на тебя.
Маринка рассмеялась.
— А на кого, интересно? Уж не на тебя ли? – Марина от души веселилась, глядя на подругу, но вдруг осеклась и нахмурилась. – На тебя?
— Да. Я не знала, как тебе сказать. Саша мне еще две недели назад сказал, что я ему нравлюсь и предложил встречаться.
— Вот как… — Марина медленно встала и подошла к окну.
Чувства, которые сейчас бушевали внутри, она и сама не смогла бы разложить по полочкам. Не сказать, что Саша был так уж ей нужен. Но то, что он предпочел ей Лилю… Это ни в какие ворота! Так не должно быть!
— А ты что ему ответила? – Марина постаралась, чтобы голос не дрогнул, вспомнив все уроки Светки.
— Сказала, что мне не до того. Поступление на носу и все прочее. – Лиля лукавила. Все это, она Саше, конечно, сказала. Но говорить Марине о том, что Саша теперь знает, что ей, Лильке, он нравится тоже, не хотелось.
Марина оглянулась и пристально посмотрела на подругу. Врать Лилька не умела никогда. И поймав взгляд подруги, Марина вдруг поняла, что она не она будет, если Сашка не прогуляется с ней по поселку в ближайшие дни. Потому, что это невозможно! Не может он выбрать вот это недоразумение с кудряшками вместо нее.
Осуществить свой план Маринке не удалось. В тот же день, к вечеру, за ними приехал отец Лили.
— Мама в больнице, дочь. Нужно возвращаться в город.
Полина никогда не жаловалась на здоровье и даже в этот раз недомогание приняла не всерьез. Спасло ее только то, что приступ случился во время репетиции. Рухнувшую на сцену Полину увезли в больницу с подозрением на инфаркт.
— Все хорошо, доченька! Обошлось! – Полина обняла дочь, которая почти сутки посидела в коридоре прежде, чем ее пустили в палату к матери.
— Мам! Ты так меня напугала!
— А ты не бойся! Куда я от тебя денусь? – Полина старалась шутить, но Лиля видела, как тяжело дается маме каждое слово.
Две недели Лиля жила между домом и больницей. Забросив было подготовку, она тут же получила нагоняй от матери.
— У меня все пройдет, а времени уже не вернешь. Вот сиди рядом, раз уж все равно тут торчишь, и читай!
И Лилька читала. Она не звонила Марине, да и с Сашей виделась за это время всего несколько раз. Он провожал ее в больницу и ни разу не заикнулся о звонках Марины и ее настойчивом внимании к нему. Он как мог, постарался объяснить Марине, что для него нет никого дороже Лили, но та его, казалось, совершенно не услышала.
Полину выписали, когда Лиля сдала последний экзамен.
— Вы едите в санаторий, девочки. Точнее едет мама, а ты, Лиля, будешь жить на квартире, рядом с санаторием. Мой друг расстарался. Его сестра за тобой присмотрит. Нагуляетесь, надышитесь воздухом. – Николай, отец Лили, был доволен донельзя. – Я приеду, как только смогу. Постараюсь взять отпуск за свой счет.
Маленький уютный домик в Пятигорске покорил Лилю сразу же. Хозяйка, Нина Михайловна, провела девушку по всему дому, показывая и рассказывая, а потом открыла дверь в маленькую светлую комнатку.
— А это твоя. Нравится?
Лиле нравилось все. И чистый воздух, и огромное, совершенно непостижимое число цветов во дворике, и чистая вода, которую здесь можно было пить из любой лужи, как говорила Нина.
Днем Лиля гуляла с мамой по парку, а вечером пила чай с Ниной, слушая бесконечные истории о ее родственниках. Так продолжалось неделю, пока в гости к Нине не приехал племянник, который учился в другом городе. Артур был старше Лили всего на год. Они быстро поладили, как только он сообщил, что учится в медицинском и первый курс уже позади. Лиля тут же перестала дичиться и принялась расспрашивать будущего коллегу, что и как.
Нина одобрительно кивала головой, глядя, как молодежь отправляется вечером на прогулку. Лиля ей очень нравилась. У Артура матери давно уже не было, и брат отдал его на воспитание Нине. Незамужняя и бездетная, Нина была счастлива, когда в доме появился ребенок. Артура она считала сыном и больше всего на свете мечтала найти ему хорошую партию. Она сразу поняла, что Лиля нравится ее мальчику. Загвоздка была лишь в том, что Лиле Артур, похоже, пришелся не совсем по сердцу. Она улыбалась и с удовольствием проводила время с парнем, но ни разу не дала понять, что он ей интересен больше, чем друг.
— Лиля, девочка, у тебя кто-то есть? Ты влюблена? – Нина не выдержала.
Лиля, густо краснея, рассказала Нине о Саше.
— Ах, как жаль! Какая из тебя невестка бы получилась! – всплеснула руками Нина. – Но, я рада за тебя, девочка! Счастья вам!
Вечером Нина поцеловала на ночь Артура и шепнула:
— Занято сердечко у нее. А, жаль, правда, Артурчик?
Артур помрачнел и кивнул.
— Жаль. А что, тетя, она замуж собралась?
— Пока про то разговора не было.
— Значит, поборемся. – Артур повеселел и обнял тетушку, не давая той заговорить. – Есть место для маневра.
Вернувшись домой Лиля полностью погрузилась в учебу. И пришедшая Саше повестка стала для нее громом среди ясного неба.
— Как? Почему так скоро?!
— Положено так, Лиль! Не расстраивайся! Отслужу и вернусь. А вернусь – поженимся. Ты же меня дождешься?
Лиля лишь молча прижалась к Саше.
Марина, сидя за столом на проводах, смеялась и пела громче всех. Поглядывая на подругу, на которой лица не было, она приговаривала:
— Ох, уж эта любовь! К чему страдания? Прям пару дней друг без друга прожить не можете.
Лиля, молчала в ответ. Что ей было сказать? Она и правда не понимала, как сможет прожить без Саши так долго.
Проводив жениха, она принялась писать ему длинные письма, описывая все, что происходило у нее в жизни. И Саша улыбался, читая, как первый раз его невеста спасовала в анатомичке, как нагородила огород на экзамене и схлопотала тройку непонятно как, ведь все учила, как скучает Лиля по нему и ждет, когда он приедет.
А потом что-то случилось. Сначала не было писем больше месяца, и Лиля начала уже беспокоиться, а потом пришло странное и такое злое письмо, что она смогла прочитать его только в три приема.
— Мама! Что это? Я ничего не понимаю!
Письмо было очень коротким. Саша писал, что разрывает с ней всякие отношения и Лиля должна строить свою жизнь дальше так, как сочтет нужным.
— Надо ехать, доченька! Это все не просто так. Вот увидитесь и поговорите! – Полина принялась звонить на вокзал, чтобы узнать расписание поездов.
Поездка эта ничего не дала. Александр наотрез отказался общаться с Лилей.
— Не о чем! – отрезал он на вопрос командира.
Лиля, ничего не понимая, уехала домой, решив отложить выяснение отношений до поры до времени. Но, выяснять ничего не пришлось. Саша из армии домой не вернулся. Завербовавшись на Север, он уехал, даже не попрощавшись с родителями. И мать Саши, встретив Лилю на улице, покачала головой:
— А я считала тебя порядочной девушкой. Как ты могла?! – больше она не сказала Лиле ни слова, как та не просила.
Лиля рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Несправедливость каких-то невнятных обвинений потрясла ее.
— Доченька! – Полина чуть не силой оторвала голову Лили от подушки и повернула к себе лицом. – Это неправильно, слышишь?
— Что, что неправильно?
— Все это неправильно! Если он так поступил, значит, что ты ему не так уж и дорога. Ничего не объяснив, просто порвать вот так с тем, кого ты любишь – немыслимо. Подумай об этом!
— Я не могу! Не хочу думать! Мам, что мне делать? Как жить?
— Как — не знаю пока. Но, жить, непременно. Сейчас больно, потом пройдет. Поверь мне.
— Правда?
— Я тебя когда-нибудь обманывала?
— Мама… — Лиля спрятала лицо в ладонях матери.
С Мариной все это время Лиля общалась поскольку постольку. Как говорила Полина – «по старой памяти». Они могли встретиться на полчаса, поболтать ни о чем и разойтись, чтобы через пять минут уже и не вспомнить, о чем говорили. Марина устраивала личную жизнь и весьма успешно. Лиля успела еще до окончания института, побыть в качестве подружки невесты на Маринкиной свадьбе, где та, чуть перебрав, обнимала подругу и жарко шептала:
— Будет и у тебя все хорошо, Лилька! Вот посмотришь!
Куда смотреть надо было, Лиле было непонятно. Да и не хотела она никаких перемен. Так и не поняв, что случилось с Сашей, она решила, что он просто разглядел ее и полностью поставила на себе крест. Ловя заинтересованные взгляды в ординатуре, Лиля списывала их на любопытство. Нечасто встретишь кардиохирурга ее внешности. И сердито запихивая свои кудряшки под шапочку, она в который раз думала о короткой стрижке. Карьера шла сложно до той поры, пока ее не заметил профессор, который приехал из Москвы в качестве приглашенного хирурга.
— Деточка, а у вас отличные руки! Кремень руки! Мужские совершенно!
Лиля расцвела. Ведь это был комплимент высшего порядка.
— Вас надо брать! Немедленно!
Лиля замерла у стола, машинально продолжая работать и прокручивая в голове слова профессора. Разумеется, на предложение о переводе она согласилась сразу.
— Лилька! Это же чудесно! Такой шанс – один на миллион! Надо ехать! – Полина носилась по квартире, не зная, куда деть себя от счастья. Ее девочка, ее ребенок, будет работать в одной из лучших клиник страны.
И только Лиля понимала, что спокойная жизнь для нее закончилась. Если сложно было здесь, в родной больнице, со знакомыми людьми, то там… Она оказалась совершенно права. И когда Артур, который все эти годы, общался с Лилей, плотно войдя в круг семьи как друг, приехал, чтобы навестить ее, возмущению его не было предела:
— Лиля! Так нельзя! Ты на себя не похожа! Когда спала последний раз нормально?
— Не помню! – Лиля отмахнулась и засмеялась. – Артурчик, разве это важно? Ты же сам врач, что ты мне глупые вопросы задаешь?
Артур ворчал и тут же собирался на рынок. Забив холодильник, он готовил совершенно потрясающий плов и Лиля, объевшись, стонала:
— Я тебя не пущу в следующий раз! Уморить меня хочешь!
— Куда ты денешься! – улыбался Артур и доставал из холодильника коробку с любимыми пирожными Лили.
Выслушав Лилины рассказы о том времени, пока они не виделись, Артур молча делал себе заметки и после его отъезда, Лиля вдруг понимала, что решены какие-то вопросы с документами, починен смеситель в ванной и машина ее стала бегать гораздо бодрее. Молчаливая забота стала для нее неотъемлемой частью жизни.
— Мам, мне неудобно. Он так много для меня делает. Всегда рядом. А я…
— А что ты, доченька? – Полина утыкалась носом в кудри дочери, которая сидела на стуле, поджав под себя ногу, совсем как детстве.
— А я не знаю ничего, мам.
— С Сашей сравниваешь?
— Да. Ничего похожего.
— Знаешь, дочь, иногда любовь, это вовсе не страсти роковые. Она бывает и тихой. Такой, которая приходит не сразу, а постепенно. Может лучше перестать оглядываться на прошлое и посмотреть уже вперед? Скажи мне, только честно. Ты любишь Артура?
— Не знаю… — Лиля выдохнула ответ и задумчиво посмотрела на мать. – А что такое любовь, мам?
— А кто ж тебе скажет? Если бы люди придумали ответ на этот вопрос, давно бы уже научились жить счастливо все без исключения. Мне кажется, что она у каждого своя. Люди вкладывают в нее разный смысл, понимаешь? Для кого-то любовь – это огонь и вода, бесконечная борьба, для кого-то – тихая гавань, где хорошо и спокойно. Чего ты сама хочешь?
Лиля задумалась.
— Покоя, наверное.
— А если так, то сама себе и ответь, кто для этого подходит лучше всего.
Лиля думала долго. Больше года, она ловила себя то и дело на том, что присматривается к Артуру в его короткие визиты.
— Что ты так смотришь на меня?
— Запомнить хочу. Вот ты уедешь, я помнить буду.
— Хочешь, я тебе свою фотографию подарю? – хохотал Артур, глядя, как Лиля уплетает мясо, которое он приготовил. Встав, чтобы положить ей добавки, он услышал:
— Лучше себя мне подари. – Лиля сказала это неожиданно даже для себя. Глядя, как Артур замер, не решаясь повернуться к ней, она вдруг поняла, что все правильно. Так и должно быть.
Встав, она отобрала у Артура тарелку, поставила ее на стол и, поднявшись на цыпочки, заглянула ему в глаза.
— Устраивает тебя такой вариант?
И глядя, как смотрит на нее этот мужчина, Лиля окончательно поняла, что сделала правильный выбор.
Полтора года спустя у них родился первый сын, а еще два года спустя дочь. Родители перебрались в столицу, чтобы быть поближе к дочери и внукам, и Лиля, поручив детей матери, спокойно вернулась в операционную. К тому времени она работала в детском отделении крупнейшей клиники страны и была на очень хорошем счету.
— Лилия Николаевна, голубушка, а я в вас не ошибся! – грозил ей пальцем профессор. – Вот уйду я дачку обихаживать – встанете на мое место у стола.
— Погодите пока, со своей дачкой! Вон работы сколько!
— Всех, голуба моя, не перелечите! Но, хоть немножко постараемся, да? Идемте, у нас сегодня интереснейший случай!
Женщина, которая кинулась к Лиле в коридоре, показалась смутно знакомой.
— Ты? Лилька…
Марина замерла в двух шагах от подруги, не решаясь подойти ближе.
— Марина! – Лиля шагнула навстречу и обняла подругу. – Ты как здесь?
— Сын. Боря Платонов.
— Вон оно что! – Лиля понимающе кивнула. – Я буду оперировать.
— Лиль…
— Не волнуйся! Случай сложный, но мы и не такие операции проводили.
— Ты обещаешь, что все будет хорошо?
— Марин, у нас так не делают. Плохая примета обещать что-то. Я постараюсь и сделаю все возможное. А если нужно будет — и невозможное. Жди. Правда, это долго. Как закончим, я выйду к тебе.
— Я буду ждать…
Операция прошла успешно, и уставшая Лиля прислонилась к стене рядом с Мариной, которая задремала, сидя на неудобном стуле.
— Мариш! – Лиля тронула за плечо подругу. – Марина!
— А? – Марина вскочила и тут же пришла в себя. – Лиля! Что?
— Все хорошо! Что ты так испуганно? Операция прошла успешно. Теперь ждем.
— Чего?
— Как организм справится. Боря у тебя мальчик сильный.
— Сильный… — Марина опустилась на стул и заплакала.
— Ты как всегда! Когда все хорошо – пореветь надо. Ну-ка вставай! Пойдем, кофе выпьем. И поедим чего-нибудь. Мне еще несколько часов тут куковать, а я с ног валюсь.
— А, я не могу? — Марина оглянулась на двери реанимации.
— Нет. Пока не надо. В себя придет и тебя пустят ненадолго. Только без соплей, поняла? Ему волноваться нельзя.
— Я понимаю. – Марина кивнула.
Они сидели в кафетерии, и Марина смотрела, как ест Лиля.
— Ты всегда была обжорой!
— Я бы на тебя посмотрела! Почти сутки ни росинки во рту. Два сложных ребенка, три операции. Так что – имею право.
— На здоровье! А ты изменилась…
— Сильно?
— Очень. Я ведь тебя не сразу узнала. Как ты?
— Хорошо! Я тебя тоже не сразу узнала. Косы… Маринка, у тебя же были такие красивые косы…
— Не до них теперь. Да и тяжело. Так, как у тебя дела?
— Про работу мою ты все уже поняла. С семьей позже познакомлю. Ты где остановилась?
Марина теребила в руках салфетку, не поднимая глаз на Лилю. Пропустив мимо ушей последний вопрос подруги, она спросила:
— Ты замужем?
— Да. У меня совершенно бесподобный муж. Артура помнишь?
— Прости, нет. А вот Сашу…
— Марин, Саша в прошлом. Я его тоже помню, но только как светлое пятно в своей ранней молодости.
— Лилька… Прости меня…
— За что еще? – Лиля подвинула к себе чашку с кофе и подняла глаза на подругу.
— Это ведь я виновата в том, что вы с Сашей расстались.
— Очень интересная новость. А подробнее? – Лиля сдерживала себя, хотя внутри что-то дернуло и заныло.
— Я у тебя из ящика письма доставала, которые Саша тебе писал. Доставала и читала. И страшно, невозможно тебе завидовала. Не могла понять, как мог он выбрать тебя, а не…
— А не тебя? – Лиля с усмешкой посмотрела на подругу. — Я и сама не знаю. Понимала, конечно, что до тебя мне, как до Луны.
— Это я ему написала… — Марина опустила голову еще ниже. – Написала, что у тебя новый парень, что ты за него замуж выходишь.
Марина замолчала. Лиля медленно мешала ложечкой в чашке и думала.
— Прости меня, Лиль! Ты очень хороший человек, а я вот… Ты моего сына спасла, а я…
— Давай-ка ты успокоишься, а? – Лиля встала и принесла Марина стакан воды. – Пей! Истеричка! Всегда такой была. Если мир вокруг тебя не вертится, то скоро рухнет. Марина, а тебе в голову не пришло, что я могу тебе быть благодарной?
— За что? – Марина вскинула глаза на Лилю.
— За то, что ты мне услугу оказала. Ведь, сама подумай, он так легко поверил тебе и сразу отказался от меня. Я ездила тогда к нему, ты знала?
— Нет.
— Он даже не вышел, не поговорил со мной. Какая же это любовь? Так, детские потешки. И не вмешайся ты тогда, как знать, каким образом сложилась бы моя жизнь? Не было бы рядом сейчас со мной Артура, не было бы моих детей. У меня ведь двое, Марин. Сын и дочка. И я ни о чем, слышишь? Ни о чем не жалею. Не было бы истории с Сашей, я так никогда и не поняла бы, что такое любовь.
— А что это такое? – Марина с интересом смотрела на Лилю.
— А это, когда ты дышишь и понимаешь, что твое дыхание важно не только для тебя, но и для того, кто тебя любит. А ты так же ловишь его дыхание. Потому, что оно у вас общее. Не будет одного – как дышать другому?
— Сама придумала?
— Муж. Он вообще у меня романтик. Я не всегда объяснить могу, что чувствую, а у него получается и за себя и за меня.
— Хороший, наверное, человек.
— Очень! – Лиля глянула на часы и поднялась. – Пойдем.
— Куда?
— К сыну. Пора. Помнишь, о чем я тебе говорила?
Марина кивнула, почти бегом кинувшись к выходу из кафетерия.
— Успокойся! – Лиля нажала кнопку лифта, глядя на побледневшую Марину.
У палаты, поправив на подруге халат, Лиля внимательно глянула на нее и легонько подтолкнула:
— Иди!
***