С месяц назад у Ритули откололась пломба в одном из зубов. Он пока не болел, просто корявые края дико раздражали, корябали язык, которому беспрестанно туда лезлось.
Дырка забивалась остатками недожеванной роскоши, приходилось пользоваться подручными средствами, иногда даже жертвовать ногтем с дорогим маникюром.
Боязнь этого вида эскулапства и катастрофическое безденежье стопорило, пока челюсть не начала семафорить нытьем, усиливающим Риткину решимость домкратиться до пытошной.
Да, для нее это было именно так. Не очень она любила этот вид лечения.
Маэстро — стоматолог у нее был один – с годами не потерявшая хватку милая тётушка. Как-то привыкла она к ней.
Вчера стоматологу стукнуло 74.
Все нормально шло. Зашпаклевала врач Ритулин изъян, попутно взяв мзду и за соседние зубы, и за лекарства, и за воздух, и «под тады».
Ну и ладно, Рита б промолчала.
Но челюсть решила взбунтоваться. Ка- ак дала люлей, как наваляла болевых приходов, раздула ее физиономику на пол-личища!
И понесло Ритку в зубодробильню на постоянной основе – каждое утро, как на работу. Рита уже перестала бояться, появился навык.
Лечут, колют, сверлют, меняют лекарствия, с доливом копейки, естессьно. Короче – доют от души.
А оно ни тпру, ни му — болит, хоть волком вой!
Уже и десять дней антибиотики пропила, и каждый день на обезболивающих. Все желания и надежды сфокусировались «вокруг рота».
Недели через три врачи устали от пациентки. Намеки потекли: мол – так бывает, если с первого раза не получилось – парашютный спорт не для Вас!
Надобно вырвать его – этого совсем ненужного Вам зуба, и вся недолга. Потом даже настаивать стали, мол:
– Мамо, не телебоньте – проиграем процесс! Гляньте, какие у нас красивые щипцы. Щаа как дернем, и идить отсель подобру-поздорову, пока ветер без камней!
А Риту вдруг такое зло взяло! Думает, нет, ну надо! Уже б, за упло́ченное, три зуба на это место вставила! А ещё – вдруг вырвут, а боль даёт соседний какой? И че тогда?!
Да и за красоту обидно. Раззявишь же хлеборезку, видать будет частокол с прорехой!
– Не, – говорит, – потерплю ешшо.
А ночами рыдала белугой!
Дошли до того, что врач стала над ней стоять и молиться. Покладёт ей руку на голову и приговаривает отсебятину от чистого бескорыстного …
Человек врач – набожный и воцерковленный. Но в тот момент Рита даже не вникала насколько и куда воцерковленный. Лишь бы все прошло, пусть хоть как лечат, хоть опахалами обмахивают, лишь бы …
В конце концов позвала врач Риту в свою церковь. Совсем не в православный храм. А куда, и не очень пациентка поняла поначалу.
– Приходи, – говорит, – всей братвой за тебя помолимся.
Думает Рита, ну, если медикаментозные методы не берут, почему бы и нет? Тем более – врач зовет.
Решила: «лишним не будет, постою часок, помолюсь. А вдруг?…»
А врач объясняет: а стоять и не придется, у нас будет тёплый искренний такой вечер.
Теплый, так теплый…Непонятненько и любопытно сделалось прямо.
Ну, думает Рита, где наша не пропадала?! Поехала не накрашена, челом же бить. По пути забрала врачицу , так как водила автомобиль саморучно.
Глядит: а та вся при параде, губья намалеваны, платочком и не пахнет, с собой штиблеты со шпорами.
Думает Ритуля, а я чего? Может и мне на себе надо было лицо нарисовать?
– У нас там будет саксофон, – говорит принаряженная стоматолог.
О как?! Ну, молитва пройдёт не так уж тоскливо и традиционно.
Оказалось, что Рита далека была от неожиданного поворота. Золушка попала на бал, прямо в тыкве и мышах! Оказалось, там банкет со скатертями самобраными, саксофонистом и чудными историями между сменами блюд. Историями о том, как у них в этой, даже не знаю какое слово правильнее подобрать, общине, люди поверили в Бога.
Рита такого ещё не видывала. Все улыбаются, проповедник с голосом и репертуаром Лепса. Вроде, осетин. Сначала он рассказывал о Пасхе, очень интересно даже. Потом петь принялся. Чудо перформанс направлен был на зазывание новых заблудших в мир благолепия и исцеления. И особо он был направлен к ней, к гостье – к Ритуле.
У нее даже зуб перестал ныть. Не иначе – начинает помогать…
Как-то на одном из празднований Дня рождения Рита наблюдала двухлетнего мальчонку, который, объевшись, давился тортом и в какой-то момент, запыхавшись, произнёс, тяжко вздыхая: «Я щас лопну!» Прям, сейчас случилось дежавю…
Вкуснотища на банкете невероятная! Да десерты, да потом с кофеем, да пирожными самодельными с клубникой. Это что-то!
Риточка все боялась, что в какой-то момент вынесут счёт. Не. Видимо, она его трохи раньше, в кабинете стоматолога все-таки оплатила.
А под конец торжества стали ее ещё больше ублажать, в другие места звать: там, де, тоже вкусно будет, и весело, и даже ещё веселее, чем здесь.
Вероятно, там пляшут. В голову почему-то пришли картинки танцев вокруг костра, а на костре …
В общем, от мыслей этих Рита отмахнулась …
Провожали всем скопом. Насовали ей ещё и с собой – для сына.
Вернулась Рита домой и думает – вот не просто так все это, как-то уж слишком благостно, с перебором елейно.
Подозрения теребили душу.
И ещё вопрос: вот, чего же с этим зубом треклятым делать, если уже так от него откупаются, если зазвал он ее в столь «интересное» место?
Зуб решил сам. От съеденных сладостей, он устроил хозяйке «ходячую» ночь. Молитвы не помогли.
И наутро она опять была в привычной обстановке стоматологии. И вот что странно: после совместных молитв и покаяний, с зубом она простилась легко. Настало такое успокоение, принесла его в жертву.
Может за этим ее в эту общину и приглашали?
А стоматолог, после экзекуции, настойчиво так просила побывать с ней на сборе подобном ещё разок.
Но Рита культурно отказалась.
Не поверила, что от подобной молитвы на месте красовавшейся теперь дырки новый зуб вырастет.
Или стоило поверить…?
От такая дилемма…
***
Всем здоровья и ума! )
И автору тоже…
источник