Светлану у порога встретила собака и тишина, нарушаемая лишь цоканьем когтей Джимми по линолеуму. Андрея дома, разумеется, не было. Убрав шубу в шкаф, прошла на кухню, употребленный на обед бутерброд, давно жаждал «компании» из более солидных представителей «пищевой индустрии». Объемная миска борща отправилась в микроволновку, после чего Светлана принялась переодеваться в домашнее, по пути убрав, валяющиеся на полу, носки Андрея.
— Если бы не вы, — обратилась она к ним, — я бы засомневалась замужем ли я.
Подобные мысли наведывались к Светлане все чаще и чаще. Андрей возвращался домой запоздно, чаще всего она уже спала, уходил вместе с ней, но по утрам он пребывал хмуро-неразговорчивом настроении. А бывало, не появлялся дома по нескольку суток.
Где он был и чем занимался она уже не спрашивала, ибо все варианты ответов знала наизусть: сидел в засаде, оформлял задержанного, начальство устроило рейд… Так это на самом деле или муженек просто «гулял», установить достоверно «не представлялось возможным», как зачастую сам выражался Андрей.
А хотелось поговорить, обсудить как прошел день, рассказать о проблемах и радостях… В итоге Светлана беседовала с Джими. Черная, маленькая и лохматая сучка с выразительным взглядом, подобранная на улице, выслушивала внимательно, но увы, молчала как партизан на допросе. Так себе собеседник.
Щелкнул замок и в прихожую ввалился раскрасневшийся с мороза Андрей, часа на три раньше обычного.
— Ты не поверишь! – бодро выдал он с порога. – У меня завтра выходной! Не сходить ли нам в кино по такому случаю?!
— А что показывают?
— Я откуда знаю? – удивился Андрей. – Сто лет в кинотеатре не был. А есть разница?
— Да нет, собственно, я быстро…
Светлана искренне считала, что анекдоты про долго собирающихся женщин — это не про нее. Андрей либо соглашался с подобным, либо просто деликатно молчал, что ее вполне устраивало.
В кинотеатре шло две картины и обе – боевики. В одной престарелый Шварценеггер со товарищи «мочил» плохих парней из крупнокалиберного пулемета, во второй, не менее возрастной Брюс Уилис «громил» московские кварталы, сражаясь с очередной партией террористов.
Посовещавшись, выбрали лысого пенсионера в надежде на юмор. Правда до начала сеанса оказалось почти час времени, оттого решили выпить пива в местном кафе.
Светлана, воспользовавшись случаем, затараторила:
— Знаешь чего у нас Верка Норкина, это наш гинеколог, отчебучила? Бежит сегодня по коридору с линейкой и кричит: Слава! Слава! У тебя какой размер?! Пациенты шарахаются, а она врывается к Славе – хирургу и прямо при больном: Слава у тебя член какой длины?! У Антона, это наш невролог, двадцать три, а я вот вспомнить не могу, у тебя какой?..
— Мгу, — кинул Андрей, глядя мимо супруги в глубину кафе.
— Чего «умгу»? При пациенте, представляешь?! Совсем у бабы с головой не порядок, мало того что перетрахала половину врачей мужского пола, так еще измерениями занялась в разгар рабочего дня. Ну Слава у нас краснодипломник, кандидат наук, материться умеет виртуозно… Я со стеной разговариваю? Ты куда там пялишься?
— На мутного я «пялюсь», — спокойно ответил Андрей. – Мы эту тварь вторую неделю ищем, а он спокойненько по киношкам ходит, пиво жрет.
— Я так понимаю, в кино я пойду одна.
— Нет, тварь эта малолетняя не в официальном розыске. Он по повесткам к следователю не является для ознакомления с обвинительным заключением. Ну задержу я его сейчас: адвоката найди, родителей привези, а еще следователя надо из дома вытянуть, если она дома, к слову… Через пару часов он пойдет гулять на все четыре стороны, а у меня испорченный вечер, — пояснил Андрей, продолжая глядеть «в пустоту».
— Если так, мог бы и со мной поговорить, ну или хотя бы выслушать, — Светлана обиделась не на шутку и вознамерилась устроить скандал.
— Я тебя выслушал, — отстраненным голосом заявил Андрей. – «Знаешь чего у нас Верка Норкина, это наш гинеколог, отчебучила? Бежит сегодня по коридору с линейкой»… — Андрей слово в слово монотонно пересказал Светланин рассказ и, наконец-то, перевел взгляд на нее. – Очень смешная история и ты права, у
«бабы» с головой совсем плохо.
— Сказала бы я тебе… — буркнула расстроенная Светлана, так как повод для скандала отпал.
— Так скажи, не держи в себе, — улыбнулся Андрей. – Ладно, пошли, десять минут осталось.
Фильм Светлане не понравился не сколько своей глупостью, сколько тем, что Андрей ржал как ненормальный в самых неподходящих местах. По пути домой супруга было не заткнуть. Андрей восхищался ляпами и несуразицами картины, а Светлана тихо «кипела», осознавая, что, по сути для скандала повод необязателен…
По утру Светлана мысленно искала повод к примирению после ночной истерики, но без репутационных потерь. Андрей же, как ни в чем не бывало, сварил кофе и угнездился перед компьютером читать новости и явно мириться не собирался.
Светлана уже решилась на второй акт скандала, как у Андрея зазвонил мобильник:
— Да. Да ладно! Отлично! Разумеется, погоди, я тебе через пару минут перезвоню, — Андрей отключил телефон и обернулся к Светлане. – Так, скандалистка, ночью на наш дом снизошла благодать, денежное довольствие перечислили. Ты как, идешь с нами в кабак отметить это дело или будешь и дальше дуться?
— А извиняться за вчерашнее ты не собираешься?
— Я? – Андрей удивленно посмотрел на Светлану. – Ладно, схожу один…
— Щас! Звони, скажи будем через час, — Светлана открыла косметичку. – А куда и с кем идем?
— Как обычно приглашает Василий, зовет в «Шинок», видимо проголодался…
Василий представлял собой единственного оперативника на всем севере, у которого никогда не было денег. Алименты и множество кредитов с новыми долгами уже через пару дней после зарплаты, оставляли его без средств к существованию. Василий покупал ведро картошки, несколько килограммов макарон, бутылку растительного масла, тем и жил. Еще он никогда не отказывался зайти в гости «поужинать»…
Светлана полагала, что Василий безалаберно относится к деньгам и давно мог бы выбраться из финансовой кабалы, но ее подкупал неистощимый жизненный оптимизм Василия. В день получки, тот раздав долги, всегда устраивал веселую «гулянку» за свой счет.
В «Шинке», употребив «спотыкач» и сделав заказ, оперативники завели старую песню о главном: кого надо «хлопнуть», как надо «хлопнуть», кто умеет работать, а кто едет на «подножке». Светлана откровенно заскучала, повторялась вчерашняя история с походом в кино с той лишь разницей, что теперь Андрей активно участвовал в беседе, а ей приходилось молчать.
— Знаете, мужики, скучные вы, — вклинилась она в беседу, — вы только и можете, что непрерывно трындеть о своей работе, а даме скучно.
— «Скука – это ваше окно на время», — неожиданно выдал Василий, принимая тарелку борща. – Иосиф Бродский. Тебе нравятся стихи? – Не дожидаясь ответа, Василий с выражением продекламировал. —
Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья.
Только в уборную – и сразу же возвращайся…
— А мне этот стих не нравится, — заявил Слава, орудуя ложкой. – Я вообще сомневаюсь, что это Бродский написал, как-то коряво да и не издавалось официально.
— Не согласен! – возразил Василий, подтвердив свои слова вознесенной к потолку, ложкой. – Очень на него похоже…
Мужчины не менее увлеченно погрузились в обсуждение литературы, плавно перешли на кинематограф и на фильме Федерико Феллини «Амаркорд» Светлана оправилась от культурного шока и вновь вклинилась в беседу:
— Была не права, но хватит о «высоком и великом», давайте уже выпьем!..
Поздно вечером наплясавшаяся и довольная Светлана неспешно, под руку с Андреем шла домой. Супруг молча выпускал клубы сигаретного дыма в голубое небо полуночного полярного «дня».
— А ты в самом деле смотрел этот фильм?
— Какой?
— Ну, этот, итальянский, забыла название.
— А, да, было дело в молодости, — кивнул Андрей. – Только, признаться, так и не понял что там к чему и о чем все это, но запомнился. Плюс, нет – нет, а в каком-нибудь новом фильме, особенно известном, встречаются сцены из него. Помнишь «Покровские ворота»? Вот мне кажется, что безумный мотоциклист в нем отсыл к «Амаркорду».
— Вы не перестаете меня удивлять, — улыбнулась Светлана.
— Кто это мы? – повел бровью Андрей. – У тебя еще кто-то есть?
— Опера, — пояснила Светлана. – Вы обычно такие скучные, а потом как отчебучите нечто такое, что челюсть отваливается. Вон, Василий, сколько стихов наизусть знает, Слава как кино-энциклопедия, да и ты умеешь удивить, хоть и поругаться с тобой чаще всего некогда.
— Не переживай, через пару лет выйду на пенсию «пособачимся» от души, обещаю, — Андрей обнял Светлану за плечи. – Главное — не развестись.
— Радужные перспективы на будущее! – хохотнула Светлана. – Нормальные мужики звезду с неба обещают, а этот скандалы.
— Знала за кого выходишь, терпи, — Андрей поцеловал Светлану в щеку. – А если серьезно, Света, то это ты меня удивляешь…
— Чем же это? – перебила Светлана.
— Да тем, что ты со мной живешь, — тон Андрея был абсолютно серьезным, несмотря на улыбку. – Я когда пришел в уголовный розыск, часто слышал от бывалых, еще советской школы, оперов, что нашим женам надо памятник при жизни ставить. Теперь понимаю, о чем они говорили. К слову, сейчас так не говорят, не знаю почему. Видимо новое поколение подросло, не ценят или не понимают в чем настоящее счастье… Да не смотри ты на меня так, я серьезно. Я даже памятник этот себе представляю: женщина с двумя, жмущимися к подолу, детьми, которых она бережно держит за плечи. У одного из детей рисунок с подписью «Папе», а на постаменте короткая надпись «Ждем»…
