Маня осторожно приподнялась, стараясь не стряхнуть с себя малышей, и улеглась удобней, чтобы всем хватило места подле нее. Вскоре она сплошь была покрыта желтенькими тельцами, только хвостик торчал наружу…
— И что же это за штука такая? – бабушка Алена разглядывала хитрый агрегат с электрическим шнуром, который выгрузил из своей машины зять и торжественно внес в дом.
— Это – инкубатор, мама, – дочка бабушки Алены распаковала устройство. – Вот, смотри: все уже настроено, сюда укладываются яйца, включаешь в розетку, нажимаешь кнопку и… можешь про них забыть. А через три недели появляются цыплята. Все просто!
— Ой ли? – бабушка с сомнением покачала головой. – Кабы так, то никто бы цыпушек не покупал, все бы такой штукой пользовались. Цыплята нынче дороги. Не всякая клуша способна высидеть выводок, если вылупится десяток – и то хорошо. Теперь люди в город ездят за цыплятками, на птичий рынок, а там суточные — по сто рублей!
— А кто же их продает, цыпляток-то, мама? – терпеливо объясняла дочь. – Как раз те, кто инкубаторами пользуется! Вот попробуешь, и сама продавать их начнешь. Через три недели – семьдесят штук могут вылупиться! Хоть и небольшой, но доход тебе.
— Семьдесят? – бабушка Алена заинтересованно взглянула на инкубатор, в голове включилась крестьянская бухгалтерия. – А что? Надо попробовать. У Семеновны курочки несутся, как из пулемета, возьму у нее яичек свежих на развод, она завсегда готова продать.
Вечером, проводив гостей, бабушка Алена, предварительно прочитав инструкцию, укладывала купленные у Семеновны яйца в специальные лотки.
За делом вела беседу с кошкой Маней, которая прибилась к ней с котенком года два назад. Котенка и Маню дети забрали в город, младшего оставили себе, а Маню стерилизовали и вернули бабушке.
— Вот, Маня, вылупятся цыплятки, целых семьдесят штук, куда девать-то будем? – посмеивалась бабушка. — Да все несушки породистые – Семеновна только таких и держит…
Десятка два себе оставим, а то наши уже старенькие, нестись не хотят. А на остальных – охотники найдутся, чем из города везти, так лучше у меня взять. Ты смотри, Маня, цыпляток не трогай, а то видела я, как ты за воробьями охотишься!
«Вот еще! – отводила лукавые глаза Маня. – Нужны они мне!»
Но на инкубатор посматривала с явным плотоядным интересом…
— Ну, вроде все. Ос-с-поди, благослови! – перекрестилась бабушка Алена и включила агрегат. – Пойдем, Маня, в огород. Там дел еще непочатый край.
Три недели бабушка Алена внимательно следила за работой инкубатора, иногда приоткрывая крышку, посматривала на уложенные рядами яйца, прислушивалась к работе хитроумного механизма, который время от времени ворочал их для равномерного прогрева.
Маня особой заинтересованности не проявляла, во всяком случае в присутствии хозяйки. Но, когда оставалась одна, особенно в пасмурную погоду, любила взгромоздиться на крышку агрегата, греясь его теплом.
В тот день, в начале мая, бабушка поднялась пораньше. Сегодня по сроку должны появиться цыплята. Первым делом заглянула под крышку инкубатора – новых жильцов еще нет.
Оставив крышку приоткрытой, она занялась домашними делами. Маня еще не вернулась с ночной охоты – за околицей, в поле, расплодились полевки, и все деревенские хвосты в эту пору были там, вели промысел.
Бабушке Алене вскоре надоело бегать из дома на веранду, где стоял инкубатор:
— Так все дела забуду! Картошку надо сажать, а я тут кручусь. Никуда цыпушки не денутся, да и будут ли они?
С сомнением покачав головой, она повязала на голову косынку, вышла в огород и взялась за работу…
Кошка Маня по пути с ночной охоты навестила свою подружку – соседскую кошку Фросю. Та неделю назад окотилась двумя котятами и ей было не до развлечений.
У малышей едва прорезались глазки, и они поднимали писк всякий раз, когда видели, что мама намеревается куда-либо отлучиться. Маня принесла Фросе гостинец с поля, и та разрешила ей поиграть с малышами.
Возвращаясь домой, Маня с нежностью думала о маленьких, теплых комочках, доверчиво льнувших к ней, которых неудержимо хотелось приласкать, вылизать от мордочки до кончика хвоста.
Она с теплой грустью вспоминала своего единственного сыночка, который живет теперь в городской квартире. Вспоминает ли он свою маму?
Вздохнув, она прилегла у инкубатора с приоткрытой крышкой, откуда веяло теплом, и провалилась в глубокую дрему. Ей снился котенок, ее малыш, который когда-то любил забиться к ней под бочок, или забраться на маму, свесив лапки.
Сон был настолько реалистичным, что она даже почувствовала, как котенок пытается влезть на нее, цепляясь за шерстку маленькими коготками…
Пробудилась она от тонкого писка и долго не могла сообразить – что это за желтые, писклявые комочки облепили ее, пытаясь плотнее притиснуться к ней. Одни еще не просохшие после появления на свет, другие покрытые ярко-желтым коротеньким пушком, с любопытством поглядывали на нее глазами-бусинками.
«Дичь! – сообразила она. – Та самая пернатая дичь, появления которой она с нетерпением ждала! И хозяйки рядом нет…»
А малыши доверчиво жались к ней, приняв ее за собственную маму, ведь Маня – первое живое существо, которое они увидели после появления на свет, значит – мама!
Удивляясь себе, Маня осторожно приподнялась, стараясь не стряхнуть с себя малышей, и улеглась удобней, чтобы всем хватило места подле нее. Вскоре она сплошь была покрыта желтенькими тельцами, только хвостик торчал наружу.
В таком виде она и предстала перед хозяйкой, которая, наконец, вспомнила про инкубатор.
— Что делается! – всплеснула руками бабушка Алена. – Манечка, солнышко мое, всех пригрела, за всеми углядела! Что б я без тебя делала?
«Делай уже что-нибудь! – мяукала кошка, боясь пошевелиться. – Видишь, что творится? А их все прибывает и прибывает!»
Хозяйка, ласково бормоча, принесла две заранее приготовленные большие коробки, куда пересадила птенчиков, аккуратно снимая их с Мани. К вечеру в коробках пищали более шести десятков цыплят. Несколько яиц оказались бесплодными.
Весь остаток дня бабушка возилась с выводком под ревнивым взглядом Мани. Кошка взобралась на стул и не отводила глаз от шустрых птенчиков. Ей уже была небезразлична судьба этих крохотных, живых существ.
Через неделю в отгороженной половине веранды кипела жизнь. Нескончаемый писк, суета и беготня не прекращалась до темноты. Стоило Мане пробраться внутрь – она тут же оказывалась под слоем птенцов.
Каждый из них норовил быть не просто ближе, а непосредственно на ней. Птенцы толкались, стараясь протиснуться к Мане, о чем-то щебетали, словно рассказывали ей о своих заботах, прижимались, лезли на спинку.
Похоже, что Мане это нравилось, она щурила глаза и мурлыкала:
«Котятки… Мои маленькие, глупые котятки»
Теперь она целыми днями не отходила от питомцев, громко оповещая хозяйку, когда в поилке заканчивалась водичка, или корм в блюдцах. Приходила в гости Фрося с котятами, которые, вдоволь наигравшись с пернатыми друзьями, засыпали вместе с ними, вызывая умиление кошек и бабушки Алены.
Еще через неделю подросших цыплят разобрали соседки. Бабушка навела порядок на веранде, начисто вымыла пол, проветрила – хоть и меняла подстилку два раза в день, но от запаха птичника избавиться не просто.
А Маня загрустила… Она ходила по веранде, заглядывала в углы, принюхивалась. Наконец, забралась в коробку, где птенчики провели первые свои дни, и предалась печали.
Хозяйка только головой качала, глядя на неподдельную тоску Мани по своим питомцам.
В один из дней она вновь принесла ведерко, полное куриных яиц. Вынесла на веранду инкубатор и позвала Маню:
— Иди ко мне, моя хорошая! – и, погладив подошедшую кошку, продолжила: — Тех мы с тобой на пробу вывели. Прохладно еще на улице было, нелегко мне было бы их сохранить. А вот эти будут наши, мы их вырастим, а ты уж приглядишь за ними.
Бабушка Алена укладывала яички в гнезда инкубатора, а Маня терлась о каждое из них усатой мордочкой. Она громко мурчала, пытаясь донести до будущих цыплят свою любовь:
«Скорей появляйтесь, мои котятки, я о вас позабочусь».
Хозяйка закрыла крышку инкубатора, сунула вилку электрического шнура в розетку и взглянула на Маню.
«Ну, давай, чего ты медлишь?» – в нетерпении мяукнула Маня.
— Ос-с-поди, благослови! – выдохнула бабушка Алена и нажала на кнопку «Пуск».
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ