-Ну..и когда ты мне собиралась всё рассказать?- сын с ненавистью в глазах смотрел на оторопевшую Наташу.
— Глеб, сыночек, ты что? Что случилось?
-Я всё знаю…ма-ма.
Последнее слово мальчик выплюнул в лицо матери.
-Ну расскажи мне, я тоже хочу знать, — попыталась перевести в шутку Наташа и подошла обнять сына.
Но, мальчик отшатнулся от неё, будто она была какая-то заразная или может сделать больно своему ребёнку. — Глебушка, сыночек, что случилось?
— Уйди, видеть тебя не могу, — мальчик быстро разделся и прошёл в свою комнату.
Как ни старалась Наталья, она не могла достучаться до сына, он не открывал дверь и Наталье показалось, что сын плачет.
-Господи, да объясни ты, в чём ты меня обвиняешь, в конце -то концов? Глеб! Что за поведение кисейной барышни? Я думала, что мой сын честный и взрослый человек…
-Да? — дверь распахнулась, её сын стоял красный и взъерошенный, — я тоже думал что моя… мать честная и…и…любит меня, а ты…
Наташу резануло слово мать, никогда за четырнадцать лет сын не назвал её так ни раз, а тут…Было больно, больно и обидно…
Но Наталья взяла себя в руки, всё таки из них двоих, она взрослый человек.
-И всё же…постарайся объяснить.
-Я всё знаю, мне…мне… папа всё рассказал.
-Ааа, вот откуда ветер дует, ну-ну и что же рассказал тебе твой родитель?
-Всё…как ты меня в детский дом сдавала и всё…всё рассказал, понятно тебе…
— Понятно, чего уж там…
-И что? — Сын растерянно смотрел на Наташу, — ты что…даже не будешь оправдываться?
-Я? Нет, мне не в чем оправдываться. Знаешь, наверное ты прав, я никчёмная мать…Я думаю у твоего папы тебе будет лучше, я сейчас тебе расскажу кое что…
А потом…потом я сама помогу собрать тебе вещи и отправлю тебя к вновь обретённому, такому хорошему, доброму, любимому папочке.
А сама, как плохая мать буду жить в своё удовольствие.
Сын молчал и смотрел на мать…
С некоторых пор, как в их жизни появился отец Глеба, Наташа живёт, как на пороховой бочке.
Бывший супруг решил вдруг общаться с сыном и Глеба стало не узнать.
-С чего бы начать…Ты присядь сынок, в двух словах и не расскажешь…
-Не хочу я ничего слушать, ты…ты…подлая.
-Нет уж…тебе придётся меня выслушать, сын, сядь я сказала. Мал ещё, бросать мне обвинения в лицо.
Послушал отцову версию, уж не знаю, что он там тебе наговорил, теперь послушай мою.
Я родилась вроде в благополучной семье и ничего не предвещало, но мои родители расстались.
Отец нашёл себе новую любовь и я до сих пор с ним не общаюсь.
А мать…ну мама, она начала доказывать отцу и всем окружающим, что она ещё «вполне себе» и вся такая королева.
У меня начали появляться новые папы, один за другим, мать начала катиться вниз.
Я рано узнала про взрослую жизнь всё то, что нормальному ребёнку знать не положено.
В итоге оказалась в детском доме.
У меня были бабушки и дедушки, дяди и тёти, но…я оказалась в детском доме.
Мать клялась мне, что бросит пить, возьмётся за ум и заберёт меня.
Она сдержала обещание, даже забрала меня, но я ушла назад, сама, в детский дом. Можно я не буду называть причину?
Я постаралась забыть об этом, с тех пор я не общаюсь ни с кем из родственников, да ты и сам знаешь, мы с тобой всегда вдвоём.
Я не страдаю от этого, просто живу.
Так вот, я попросилась назад…Меня взяли, баба Катя, ты же знаешь, что она тебе не родная бабушка?
Глеб кивнул, а Наташа продолжила дальше.
-Она работала там и её очень удивило, что девочка в тринадцать лет пришла сама, она поговорила со мной, я ей всё рассказала, так я оказалась в детском доме второй раз и уже до выпуска.
Мать не пришла, ни раз, у неё была своя, хорошая семья, она настрадалась…Так она заявила, а я напоминание о прошлой жизни, да и…ну ладно.
В общем, благодаря бабе Кате, Екатерине Фёдоровне, я выучилась в школе, на отлично между прочим, я поступила в институт, встретила твоего отца, я училась на последнем курсе и работала официанткой, ты же понимаешь, что содержать меня было некому.
Жила я в общежитии.
Твоей настоящей бабушке, матери отца, не нужна была бродяжка, так она меня окрестила, когда я сказала, что два года жила в детском доме.
Но мы поженились и родился ты, а потом, когда тебе было полгода, твой папа устал быть мужем и сказал, что он уходит, он встретил другую, вернее ухожу я.
Куда?
А никого это не интересует, просто иди и сына своего забери.
Потом свекровь милостиво разрешила пожить мне, две недели, пока её сыночек, со своей любимой девушкой, будет отдыхать.
Тогда мне показалось, что она такая хорошая и добрая, пожалела меня, приласкала.
А меня никто не жалел просто…
Я металась по городу в поисках работы, а кто возьмёт на работу молодого специалиста без опыта, с грудным ребёнком на руках.
Я вернулась на место официантки, но работодатель запретил мне приходить на работу с ребёнком, то есть с тобой.
Я просила свекровь разрешить мне оставлять сына, тебя…с ней, когда у меня смены, но меня прогнали прочь.
Твой папочка наверное уже познакомил тебя с любимой бабулей?
Уже наверное ведро слёз выплакала старушка, увидев любимого внучка, забыв как она этого внучка обещала выкинуть в подъезд, если я не уберусь до приезда любимого сыночки, твоего папочки, Глебушка.
Я пошла с тобой на руках топиться, ну, а что ещё оставалось делать.
Думаю, уж враз одним махом, возьму грех на душу, я отвечу, а сыночек невинный ангелочек, в рай попадёт, я так думала тогда.
Стою на мосту, вода серая такая, холодная. А ты притих, я тебя прижала, тут бомж идёт, хвать за руку…меня значит, говорит мне, мол, не дури девка, нет безвыходных ситуаций…
Я как очнулась, пошла в парк, села с тобой на скамейку, голова заработала чётко.
Смотрю на моё солнышко и думаю, да что же я за эгоистка такая? Себя жалею, ах, бедная, никто не любит меня. А сын? Сыночек мой, я же для него целая вселенная.
Так подумала, план сразу созрел, пошла к тёте Кате, она многим нам за маму была, нет, она не была какая-то добрая. Она была особенная, уж если взялась помогать, то не бросит.
Рассказала ей всё, она согласилась помочь оформить тебя в детский дом.
Когда свободная минутка была, я к тебе бежала, не разнять было, так вцеплялись друг в друга с тобой, ты будто понимал, я плакала и просила у тебя прощения, просила потерпеть.
Мама вернётся,- шептала я тебе.
Я работала на двух работах, а потом девочка, что работала со мной, сказала что можно заработать много денег на сборе ягод, она собиралась ехать, в другую страну.
Я колебалась…но терять было нечего, да и тётя Катя поддержала, сказал что тоже слышала о таком, у неё соседка сыну на свадьбу заработала, машину купила ему и на квартиру уже почти насобирала и я поехала.
Три года долгих три года я была рабом, я справилась.
Мы справились.
Я же тебя потом с собой брала, мне хозяин разрешил ты не помнишь наверное…
Мы заработали с тобой на квартиру, на свою квартиру.
Вернулись домой, тётя Катя встретила как родных, мы пожили у неё две недели, быстро нашли квартиру, говорю мы, потому что мы были вместе, всегда. Ты и я.
Вместе.
Ну, а потом…устроила тебя в садик, ты у меня очень сносно говорил на английском потому и с английским уклоном, а ты что?
Правда поверил, что это генетика? Что ты так хорошо владеешь английским? Да просто, я не готова была тогда тебе рассказывать, да и ты маленький был вот и ляпнула первое, что в голову пришло…
Я устроилась на работу, по специальности, вот жили с тобой, не тужили…Неплохо вроде жили, сынок?
Я замуж не вышла, чтобы деточку моего никто не обидел, а могла, ребёнка ещё могла родить, да побоялась стать, как моя мать…
Она, кстати, жива, достаёт меня своими любезностями, да только для меня она никто…
Как и твой папаша с его мамочкой.
Что ему надо? Думает, что долг по алиментам проститься, если он будет сюсюкать с тобой, гадёныш.
Я тебе с другой стороны открылась, да сын?
Я всё рассказала, не надо меня обвинять в том, в чём я не виновата.
Я, по мнению твоей любимой бабушки — бродяжка, нищенка. Я нелюбимая бывшая, я плохая мать…
Не удивлена, что и сынок мой пошёл в своих папу с бабушкой, ну что же…ты достаточно взрослый, сын, ведь только взрослый сын, мужик, может называть свою маму- мать и швырять ей обвинение в лицо.
Я всё сказала сын.
Посижу на кухне, пока ты собираешь свои вещи, позвоню пока твоему отцу, — устало сказала Наташа, — обрадую его, что деточка с ним теперь жить будет, он -то хороший, не сдавал сына в детский дом, а что ты не спросил у папочки…где же он был в это время? Ааа…да пошли вы все…
Внутри было опустошение и дикая боль.
Глеб — единственный человек в её жизни, нет, она не собиралась становиться злобной мегерой и ни с кем не делить сыночку, хотела вырастить сына достойным мужчиной, женить его, любить его жену, как свою дочь и нянчить внуков…
Ну что же.
Наташа вяло побрела на кухню, ища в телефоне номер бывшего, слёзы застилали глаза.
-Мама, мамочка…не надо, не звони, прости, родная…мама…Я думал что это просто сон, мама…я помню слышишь…много — много ягод…Поэтому я их не ем, да?
-Да, — тихо сказала Наташа…
Они наплакались оба.
-Прости, мама, я такой…не могу себя простить…Как подумаю, моя маленькая мама, одна в большом городе, с малышом на руках, прости, мама…
Наташа обнимала своего такого маленького и такого взрослого сына…
Уже вечером она услышала, как Глеб разговаривал с кем-то по телефону.
-Нет, ты извини, мы с мамой давно собирались на этот концерт…нет, я думаю мама будет против, не надо ей звонить.
Знаешь, ты так внезапно появился в моей жизни, я конечно рад, но…отец…давай сделаем паузу, ты извини…мне надо с мамой и вообще…я сам позвоню.
-Сынок, -Наташа вошла в комнату, — может не надо так резко, отец всё таки, извини я нечаянно услышала.
-Мама, я сам решу, хорошо? — сказал серьёзным голосом Глеб, и тут же как в детстве, глядя глазками котика попросил маму почитать книжку.
-Про кого?- засмеялась Наташа, — про мальчика с пальчик?
-Нее, мамуль, по физике тема тяжёлая, а ты так хорошо объясняешь…