Мы с Алексеем познакомились совершенно случайно. Я тогда торопилась на выставку картин своей подруги Олеси, которая почему-то на этот раз возомнила себя великим художником.
— Простите, пожалуйста! — я буквально налетела на молодого человека, который наклонился, чтобы завязать шнурок своему сыну, белокурому ангелочку на вид около трех лет.
— Ничего страшного, — мужчина окинул меня хмурым взглядом и отвернулся.
— Вы в порядке? У вас вроде бы ссадина на ладони.
После того как я его толкнула, отец ребенка, чтобы удержать равновесие, оперся рукой об асфальт, и мне показалось, что он поранился.
— Пустяки, — проронил мужчина.
Но я не отставала.
— Покажите руку, я медик, хочу оценить ситуацию.
Мужчина посмотрел на меня более внимательно и, широко улыбнувшись, протянул свою ладонь.
Как-то слово за слово мы разговорились, и я узнала то, что Леша вдовец. Он уже год как растит Артемку один. В общем-то, ни на какую выставку я тогда не пошла, все равно опоздала. Олеся потом со мной целых две недели не разговаривала. А с Лешей у нас завязались сначала дружеские, а потом и более близкие отношения.
— Мама, Алексей сделал мне предложение, — осторожно сообщила я. Реакция мамы была для меня ожидаема. Но не могла же я вовсе не поставить в известность родителей о грядущих изменениях в моей жизни.
— Марина, доченька, ну не нужен он тебе! Прошу тебя, не торопись давать ответ! — мама смотрела на меня умоляющим взглядом.
Я прекрасно понимала, в чем тут дело и почему мама считает Лешу не подходящим для меня вариантом. Хотя мама никогда не показывала своего отношения к нему, но без того было понятно, что дело в том, что у Леши есть сын. Чужой для меня мальчик!
— Мама, я уже сказала Алексею «да». Никакое время не изменит моего решения, и нам всем будет намного проще общаться, если ты попытаешься пересмотреть свое отношение к моей будущей семье!
Увидев мое упрямое выражение лица, мама больше ничего не сказала, лишь разочарованно покачала головой.
Свадьба наша была скромной, но мне так даже больше нравилось. Отношение мамы к моему браку разделяла вся наша многочисленная родня, а языки у них всех вовсе не короткие. Одна тетка Надя чего стоит! Она уже не раз высказывала мне все, что думает о ситуации, в которой я якобы оказалась.
— Марина! Милочка моя! О чем ты думаешь?! — восклицала тетя, едва завидев меня. — Добровольно вешать себе на шею такой хомут!
— Какой хомут? — я не сразу догадалась, что под «хомутом» подразумевается Артемка, сын Леши.
— Чужой ребенок — это тебе не шутки! Тут со своими детьми не всякий раз получается справиться! А что, если он наркоманом станет или уголовником?
— Кто? Артем? — весело улыбалась я, представляя ангельское личико моего будущего сыночка.
Тетка упрямо поджимала губы.
— Это тебе сейчас смешно, пока он маленький! А вот потом игры закончатся, и ты вспомнишь мои слова!
Тетя Надя грозила пальцем, украшенным огромным рубином, отчего-то, сколько я себя помню, на ее указательном пальце всегда красовалось это кольцо.
В результате на нашей свадьбе присутствовали только мои родители (которые, как я считала, разделяют мнение тети Нади и остальных родственников), моя подруга Олеся и пара сослуживцев Алексея. Олеся тоже относилась к моему браку несколько настороженно, но дело тут было вовсе не в том, что мне предстояло растить чужого ребенка. Ее смущала личность самого Леши.
— Никак не могу разобраться, что он за фрукт! — постукивая по голове длинной тонкой кистью, говорила подруга.
— Возможно, мешает творческий поиск у тебя в голове? — саркастически спрашивала я.
Однако подруга, ничуть не смущаясь, и даже вполне серьезным тоном, продолжала задумчиво размышлять эту на тему.
— Нет, тут что-то другое, а что, не пойму.
Честно сказать, мнение окружающих людей меня не так уж и заботило. Когда мы влюбляемся, мы перестаем слышать, видеть и чувствовать. Не то, чтобы эти чувства у нас в тот момент полностью отсутствуют. Нет, они порой даже более остры, но только работают на определенной частоте, той, что подвластна только нашему сердцу.
Я очень любила Лешу. А в Артемке просто души не чаяла. Мальчик тоже тянулся ко мне, я нутром чувствовала его ответную любовь. Артем пока не разговаривал. Совсем. Даже звуки издавал нечасто. Специалисты объясняли такое его состояние психологической травмой, мама Артема погибла у него на глазах. Но прогнозы врачи давали неплохие, и основной нашей заботой было обеспечить малышу спокойную и доброжелательную атмосферу.
Это случилось примерно через два месяца после нашей свадьбы. В тот вечер я, как всегда, уложила Артемку спать, перечитав ему несколько его любимых сказок. Тема крепко спал, и, поцеловав его кучерявую макушку, я отправилась в спальню, где меня уже буквально заждался мой молодой супруг. И вот, на самом пике наших любовных игр раздался громкий плач Артема. Я, естественно, в тот же миг попыталась высвободиться из объятий мужа, но Леша не отпускал меня.
— Леша! Ну что ты? Не слышишь, что ли, Артем плачет, — прошептала я.
— Убью гаденыша! — прошипел муж и, на ходу натягивая брюки, направился в детскую.
Я не могла расценить его слова по-другому, как шутку. Грубую, некрасивую, но шутку. Тем более что плач Артема прекратился почти сразу, как Леша зашел в его комнату.
Вскоре муж, как ни в чем не бывало вернулся в спальню и хотел продолжить то, на чем нас прервали.
— Подожди, Леша! — остановила я его. — Вряд ли Артемка так быстро уснул. Давай я схожу к нему, проверю.
Не дожидаясь ответа, я выскользнула из-под одеяла и, накинув халат, пошла в детскую. Артем лежал с открытыми глазами. Во взгляде его читался откровенный ужас.
— Тема, что такое, страшный сон приснился? Не бойся, мой маленький, мы с папой рядом!
Я обняла малыша, присев рядом с ним, и долго баюкала, пока он не заснул. Мне показалось несколько странным то, что Артем больше не плакал. Он даже не всхлипнул ни разу, просто, молча, уткнулся в мое плечо и закрыл глаза.
Долгое время после этого случая я вспоминала испуганные глаза ребенка, никогда прежде я не видела Артема в таком состоянии. И как-то, даже не связывая эти события, я однажды задала Алексею такой вопрос:
— Леша, а что случилось с твоей женой, как именно она умерла?
До этого я старалась избегать этой темы, понимая, что Леше может быть, очень тяжело вспоминать события тех дней.
— Вероника упала с лестницы в подъезде и сломала шею, — нехотя пояснил мой муж, — Она всегда носила такие высокие каблуки, что мне аж страшно было смотреть, как она передвигается в такой обуви.
— Но как же так? Я медик, представляю, что это не так просто. Удар должен быть очень сильный!
Леша пожал плечами.
— Не знаю. Видимо, как-то неудачно упала. Там в подъезде как раз помыли пол, а Вероника шла на прогулку с сыном. Мы с соседкой одновременно выбежали на площадку, когда услышали грохот.
— И Артем видел, как упала его мама? — ужаснулась я.
Леша кивнул. В его глазах было что-то такое, сильная боль или еще что, только я не решилась больше ни о чем его расспрашивать.
А потом, спустя еще какое-то время, мне пришлось задержаться на работе. Неподалеку от нашей больницы произошла авария. Автобус столкнулся с грузовиком, и к нам доставили сразу нескольких пострадавших. Поэтому многие медработники, чья смена уже заканчивалась, в том числе и я, решили остаться, чтобы помочь нашим коллегам.
Я и не думала о том, что в сумочке разрывается от звонков телефон, обнаружила это уже дома, когда Алексей потребовал объяснений.
— Хорошая у тебя работа! — язвительно произнес муж, пристально вглядываясь в мои глаза.
— А главное, любимая! — попыталась отшутиться я.
— И прикрытие замечательное! Аварии случаются буквально каждый день.
— Леша, ты что, ревнуешь меня? — я попыталась обнять мужа. — К работе или у тебя есть другие кандидатуры?
Алексей не ответил, продолжая хмуро разглядывать мое лицо.
С того дня муж стал буквально контролировать каждый мой шаг.
— У вас новый водитель? — как-то раз спросил Леша, едва я вошла в квартиру.
— Какой водитель?
— Не притворяйся! — почти закричал на меня Леша.
— Ты Семена имеешь в виду?
— Тебе лучше знать, кто у вас в коллективе новенький.
— Семен не совсем новенький. Он уже работал у нас раньше. Два года назад уехал в столицу, но что-то там у него не заладилось, вот и вернулся к своей прежней должности.
— Ты столько про него знаешь? У вас были отношения? — Леша подошел ко мне вплотную, так что я даже попятилась от него.
— Какие еще отношения? Просто у нас все друг про друга все знают. Что в этом плохого?
Леша схватил меня за руку и притянул к себе.
— Марина, не забывай, ты теперь замужем за мной! Жена не должна смотреть налево, это чревато различными последствиями.
— Какими последствиями? — испуганно прошептала я, глядя, как глаза Леши наливаются кровью.
— Никакими.
Муж отпустил меня, и я заметила на своем запястье красные следы от его пальцев.
На следующий день, вспоминая эту сцену, я начала осознавать то, что такое поведение мужа никак нельзя воспринимать как должное. Нужно расставить все по местам, сразу же объяснить Леше то, что у него абсолютно нет поводов для беспокойства, я никогда не изменю ему. Иначе, зачем бы я выходила за него замуж?
Вечером я забрала Артемку из детского сада. По дороге до дома мы с ним сделали небольшой крюк и зашли в новую кондитерскую, чтобы купить любимые пирожные Алексея.
— Будет папке сегодня сюрприз к ужину! — довольно улыбалась я.
Разговор, что я заготовила для Леши, весьма нравился мне самой. И я надеялась, слова, что мне хотелось сказать ему о том, что он в моей жизни самый единственный и любимый, должны были понравиться моему мужу.
— Марина! — окликнули меня сзади.
Я обернулась и увидела нашего водителя Семена.
— А ты как здесь? — улыбаясь, спросила я.
— Снимаю квартиру на улице Тарасовкой. А ты?
— Я тоже сейчас живу на Тарасовской! Вот зашли с сыном за пирожными.
— Садитесь, подвезу вас, — предложил Семен.
— Так тут же недалеко, — рассмеялась я.
— Дождь вон начинается, промокните еще, — сказал Семен, распахнув дверцу своего автомобиля.
Семен высадил нас с Темой возле нашего подъезда. Попрощавшись с ним, мы с сыном поднялись домой и, увидев в прихожей включенный свет, я радостно прокричала:
— А вот и мы! С гостинцами!
— Вижу!
Леша вышел навстречу и, злобно посмотрев на меня, с размаху ударил по лицу. Я повалилась в угол прихожей и тут же услышала крик Артема:
— Мама! Мамочка моя!
Тема бросился на колени рядом со мной и обнял меня за шею. По щекам моим потекли горячие слезы. Я даже не замечала, что из губы идет кровь. Просто вцепилась обеими руками в маленькое тельце ребенка, которого за это время привыкла считать своим сыном, и повторяла:
— Артем, скажи еще раз! Скажи еще!
Леша ни разу не извинился за то, что сделал, лишь только без конца повторял то, что он не допустит, чтобы его водили за нос! Оправдываться мне не хотелось, тем более было не в чем. Больше всего в этой ситуации меня поразило то, что Алексей не испытал никакой радости от того, что Артем, наконец, начал говорить. Нет, конечно, мальчик, после того, как несколько раз назвал меня мамой, снова замолчал. Но прогресс был очевиден.
Когда я немного пришла в себя, закрывшись в комнате сына, я поняла, что жить дальше с таким человеком, как Алексей, я не хочу. Но рядом со мной, положив голову мне на колени, лежал маленький мальчик, ставший мне родным. «Алексей не позволит мне даже видеться с сыном!» — полушепотом произнесла я, понимая весь ужас создавшейся ситуации.
На следующее утро на моем лице проявился след от удара мужа, и я решила сказаться больной. Алексея дома не было, и мы с Артемом смогли нормально позавтракать.
Это произошло одновременно, вернее, я только открыла сообщение, поступившее от Алексея, где он писал, что просит прощения и такого больше не повторится, и в тот же момент Артем, прикоснувшись к моей руке, произнес: «Мама, не уходи!».
Я старалась не плакать в тот день. Мне помогала радость от того, что Артем заговорил. А то, что сын называет меня «мамой», делало мой уход от Алексея попросту невозможным.
С тех пор минуло пять лет. Артемка уже учился в третьем классе, и я могла гордиться его успехами в учебе. За это время еще не раз муж распускал руки, но я научилась избегать подобных сцен. Вела себя очень осторожно, чтобы у Алексея не было даже повода для ревности. Хотя, конечно, муж все равно находил к чему придраться, даже обычное посещение парикмахерской приводило его в бешенство.
Тогда, пять лет назад, я попросила Алексея об одном — сделать так, чтобы Артем не видел больше подобных проявлений агрессии со стороны отца. И мне почти удалось уберечь сына от всего этого.
Я никогда не жалела о том, что не ушла тогда от Леши. Как бы мне не было тяжело с ним, я знала, моя жертва не напрасна. Артем любил меня как родную мать, а я любила его как сына. Мои родители тоже обожали Артема, они ни разу за все это время не повели себя с ним как-то иначе, как с собственным внуком. И постепенно я поняла, мама отговаривала меня от свадьбы вовсе не из-за Артема. Она каким-то образом предвидела, что за человек мой муж.
— Мам, пойдем в выходные в парк на роликах кататься? — проговорил сын с набитым ртом.
— Прожуй сначала! — рассмеялась я, потрепав Артема по волосам. Затем, вспомнив кое о чем, погрустнела, — папа что-то говорил про поездку за город, вроде бы у кого-то из его сослуживцев день рождения.
— Так может быть, он один туда поедет? — с надеждой спросил сын.
Лучшее время для нас с Артемом было то, что мы проводили вдвоем.
— Не получится, Темка, гости приглашены вместе со своими семьями.
Нам с сыном все же пришлось поехать на то загородное мероприятие, и вот чем эта поездка для нас обернулась.
Где-то в середине вечера муж, схватив меня за руку, вывел во двор.
— Ты хотя бы на людях веди себя, как подобает замужней женщине! — прошипел он, глядя прямо в мои глаза.
— Хорошо, Леша.
Я никогда не перечила ему. Начать оправдываться значило признать свою вину и навлечь на себя еще больший гнев мужа.
— Что, приглянулся новый знакомый?
Я молчала, не понимая, о ком идет речь.
— Тебя так завели его заумные рассуждения об экологии планеты? — продолжал наседать на меня муж, и я успела сообразить все же, что он имел в виду. Всего одна промашка с моей стороны, одна реплика, которую я по глупости произнесла, согласившись с действительно ранее не знакомым мне гостем, рассуждавшим о защите окружающей среды от загрязнения.
Удар был такой силы, что я сразу же оказалась на земле. Ранее Алексей никогда не проявлял своей агрессии при посторонних. Возможно, на этот раз виной тому была пара порций коньяка, что он успел выпить до этого.
Неожиданно рядом с нами оказался Артем и со всей силы толкнул отца. Алексей на несколько секунд замер, лицо его перекосилось от гнева. Я поняла, он больше не контролирует себя. Тогда я вскочила на ноги и, схватив за руку сына, побежала в сторону дороги.
Мы бежали очень быстро, не оглядываясь. Лишь выбежав на трассу, я посмотрела по сторонам, пытаясь разглядеть остановку общественного транспорта. На наше счастье, мимо проезжала маршрутка, и водитель, увидев нас, остановился прямо на дороге.
Мы с Артемом не поехали тогда домой, переночевали у моей подруги Олеси.
— Я всегда подозревала нечто подобное, но чтобы до такой степени! — причитала Олеся, обрабатывая мою рану. — О чем ты вообще думаешь, продолжая жить со своим, так называемым мужем?
— О сыне, Олеська, я думаю только о сыне.
Подруга понимающе кивнула, Артема любили все мои знакомые, и наша с сыном привязанность друг к другу тоже не была ни для кого секретом.
Я была очень удивлена тому факту, что Алексей ни разу не позвонил в тот вечер. А вот, когда мы уже легли спать, раздался звонок с незнакомого номера, и равнодушный голос сообщил о том, что мой муж на полном ходу врезался на машине в дорожное ограждение. Спасти Алексея не удалось, он скончался еще по дороге в больницу.
Сопоставляя события, я поняла — муж решил догнать нас, сев за руль автомобиля. Именно благодаря этому у нас появилось время, чтобы добежать да дороги. И именно это унесло его собственную жизнь.
Во время похорон ни я, ни сын Леши Артем не проронили ни одной слезинки. Окружающие восприняли такое наше состояние как шок от случившегося. Пару раз у меня возникало чувство жалости к человеку, с которым я прожила несколько лет вместе, но, когда одна из родственниц Алексея, вроде бы его троюродная сестра, во время поминок решилась на откровения со мной, последние искорки сожалений о Леше погасли сами собой.
Обдавая меня винными парами, женщина шептала мне на ухо:
— Лешка свою первую жену Веронику так любил! Ревновал ее ужасно! Он даже подозревал, что сын не его! Не знаю, правда, или нет, но Лешка как-то после ее смерти приехал к нам, сильно выпивши, и в полубреду рассказал, будто это он тогда Веронику толкнул на лестнице. Я, конечно, никому об этом потом не говорила, но сейчас-то уже все равно. Лешеньки больше неееет! — заголосила женщина.
Может быть, мне кажется, но с тех пор, как мы остались с Артемом вдвоем, в нашем доме всегда солнечно. Светло от наших с ним улыбок. Нам слишком долго приходилось прятать свое хорошее настроение, оно тоже могло стать причиной для очередной вспышки ревности почившего супруга. Сейчас же мы с сыном не перестаем радоваться каждому новому дню. Мир снова принадлежит нам самим, целиком, без оглядки! И это я называю счастьем!