Тихо речка шумит, никому о себе не рассказывает. С берега взглянешь – спокойная водица, чистая, в нее посмотришь — душа очистится.
Плещутся Сонечка и Машенька у берега – неразлучные подружки, брызгаются, смеются. Сколько помнят себя, дружат и не ссорятся. В один год родились, уж тринадцать годков исполнилось.
(художник Эдуард Панов)
— Не ходи, Соня, на быстряк, — просит Машенька, — унести может.
А Сонечка и сама помнит, как бабушка наказывала: «На быстряк не ходи, судьбу не дразни».
Ах, какая там водица серебристая, да журчащая! Сонечка один шажок, другой — тут ее течение и подхватило, глубина-то по пояс всего, а выбраться не может. Подружка Маша, как сестричка ей, кинулась, чтобы за руку схватить, да так вместе и понесло их.
Маша – девочка сильная, руки крепкие, вцепилась в Сонечку и тянет ее к берегу. Но подхватило течением девчонок, Сонечка испуганно закричала, да только нет никого на берегу.
Маша изо всех сил к берегу плывет, Сонечку держит, да подбадривает. Выбралась Маша, стоит в воде крепко, течение уже не страшное. А Соня дрожит, губы трясутся — худенькая, слабенькая, светловолосая девочка с зелеными глазами.
Сидят девчонки на берегу – светленькая Соня и темненькая кареглазая Маша.
— Я дома не скажу, как мы чуть не утонули, — сказала Соня, — а то меня на речку больше не пустят.
— И я не скажу, а то мне влетит от мамки с папкой, — согласилась Маша.
— Как же ты не побоялась за мной кинуться? – спросила Соня.
— А как же я могла не кинуться, ты же мне как сестра, — ответила Маша, — только ты, Соня, больше никогда глубоко не заходи.
— Никогда не пойду, — согласилась дрожавшая от страха Соня. – Давай будем как сестры, всегда вместе. И когда взрослые будем, замуж в один день выйдем.
— Ой, Сонька, размечталась, когда это будет…
***
Речка быстро течет, а время – еще быстрее.
Вот уже и девятнадцать лет подружкам исполнилось. Соня в городе учится, а Маша уже отучилась и в деревню вернулась, через месяц и Сонечка экзамены сдаст и тоже приедет.
Ждет ее Маша – кареглазая красавица, есть, что подружке рассказать. Влюбилась Машенька в Андрея, он из армии недавно пришел. Был Андрюшка, а стал Андрей – статный, да сильный, взгляд ясный, добрый.
Маша с ним на берег речки вышла, в глаза смотрит, смущается. А обними он ее, и слова бы не сказала, люб он ей, только объясниться еще не решилась.
— Ой, Сонька, Андрей-то из армии пришел, не узнать его, у меня сердце так и стучит, когда его вижу. Пойдем на танцы сегодня, увидишь, каким Андрюшка стал. Мой он теперь, только мой!
Сонечка смеется, подружку обнимает, радуется любви подружкиной. А как только в клуб пришли, Маша сама Соню за руку к Андрею подвела: — Узнаешь подружку мою Соню? – спросила она, улыбаясь и счастья своего не скрывая.
— Как же не узнать, — взглянув на девушку, ответил Андрей. А сам смотрит на Соню, худенькую, на подростка похожую, и словно забыл, что Маша рядом.
— Ну, я пойду, — смутившись, сказала Соня.
Маша Андрея танцевать зовет, а он на Соню смотрит. После танцев Маша – домой, а Андрей с ребятами остался, провожать не пошел.
Идут подружки домой и обе грустят: Маша – от того, что Андрея рядом нет, а Соня – от того, что смутил ее этот парень ясноглазый.
Неделя прошла, не видать Андрея; Сонечка взгляд отводит в сторону, молчит, слова не говорит. И только, когда у реки увидела Машенька Андрея и Соню, тогда и поняла, что подружка решила разлучницей стать.
— Мой он, только мой! – кричала Маша на Соню.
— Да я и рада бы не стоять у вас на пути, да только караулит он меня у дома, любит, говорит. Он еще в школе на меня смотрел, только малые мы были, да глупые.
— Не верю, он со мной на речку ходил, а ты мне дорогу перешла.
— Прости, Машенька, ты же моя подружка с детства, не хотела я. И сейчас готова уйти или уехать, только Андрей сказал, что никуда не отпустит, и что жизни ему без меня нет.
— Вот и уезжай! А Андрей со мной будет!
____________
Быстро речка течет, кому-то радость, а кому-то печаль несет.
Уж сколько раз Андрей прощенья попросил у Маши, сколько раз сказал, что Соню любит, а она все не верит, винит разлучницу. Вот уже и о свадьбе на осень заговорили, а Маша все плачет, Соню видеть не хочет.
— Уеду я, мама, уеду, — жалуется Маша матери, — в Новосибирск к тете Вере уеду, там работать стану.
— Да что же ты так душу себе рвешь, вы и двух недель не подружили, а ты Андрея этого в сердце своем держишь. Сложилось у него с Соней, и ты встретишь человека, и у тебя сложится.
— Никто мне не нужен кроме Андрея!
Осталась речка за деревней и любимый палисадник Машенькин, в котором яблонька растет.
И не речка теперь журчит, а колеса стучат. Смотрит Маша в окно: мелькают перелески, станции. Держится за поручни, от окна не отходит. Сил не было в деревне оставаться, свадьбу Сонькину видеть. Уж лучше к тетке в Новосибирск, новую жизнь начать, может и забудется. А на душе-то кошки скребут: была подружка, а стала ненавистным врагом. Столько лет дружили, никаких секретов друг от друга не держали. И от этого еще тяжелее на душе. «Эх, Сонька, лучше бы ты не приезжала. Я бы за Андрея замуж вышла, а ты – за другого. Так бы и дружили дальше».
Не заметила Маша, как рядом кто-то стоит уже несколько минут. Показалось ей, что это Андрей, повернулась, а это юноша лет двадцати двух, на Машу поглядывает.
— Может у вас случилось что? – спросил он. – Такая вы печальная, но очень… красивая.
Взглянула на него Маша, а он еще что-то сказал, ответила ему что-то. Вот уже и разговаривают, даже улыбнулась ему, а перед глазами Андрей стоит.
— А я институт окончил, диплом получил, инженером теперь работать буду, ездил к родителям повидаться. – Говорит он Маше, а сам с нее глаз не сводит. – Меня Павел зовут.
***
Быстро речка бежит, а Сонечка грустит.
— Любимая, улыбнись, свадьба у нас сегодня, — обнимает Соню Андрей.
— Счастлива я, что я за любимого выхожу, а грустно, потому что нет теперь у меня подружки, с которой радость можно разделить. Девчонок знакомых много, а подружка у меня одна была. Если бы она простила и не обижалась, если бы она вернулась, какое счастье было бы.
— Не кори себя, Соня, не давал я Маше никакого зарока, и поцеловались-то всего раз. В одном я виноват, что на берегу мы с ней гуляли. Тебя люблю и любить буду всю жизнь, — шепчет ей Андрей.
Вот и двери районного зала бракосочетания распахнулись, входят жених и невеста. Вот уже и расписываются, родители поздравляют, а за ними и все гости. Поднимает глаза Соня, а перед ней с цветами Маша стоит.
— Поздравляю тебя, подружка, — и букет ей вручает. – И тебя, Андрей, поздравляю, будьте счастливы.
Слезы покатились по Сониным щекам, обнимает Машу, а рядом высокий паренек стоит.
— Познакомьтесь, это Павел, мой жених.
И была та свадьба, веселая, и были на ней две счастливых пары – Андрей и Соня, только что поженившиеся, и Маша и Павел — жених и невеста.
— Машенька, ты простила меня?
— Не обижаюсь вовсе, раз полюбил тебя Андрей, так тому и быть. А у меня теперь жених, в поезде познакомились. Паша – молодой специалист, на гидростанции работает. Вот погостим немного и вернемся в город.
— Я по нашей речке соскучилась, давай после свадьбы сразу сходим, — предложила Маша подружке.
— Конечно, сходим, Машенька, я так соскучилась по тебе, ты ведь мне как сестра.
Веселье схлынуло к вечеру, а через день Маша с Соней улучили момент и на речку, как и раньше, вместе пошли.
— Ты совсем-совсем не обижаешься на меня? – смотрит в глаза подружке Соня.
— Не обижаюсь, Соня, ты же видишь, с женихом приехала, Паша влюбился в меня с первого взгляда, когда в поезде в Новосибирск ехала.
— Как же я рада, прямо камень с души.
Вот и берег знакомый, а внизу лодка деревянная, цепью к дереву закреплена.
— Давай покатаемся! – предлагает Маша.
— Так лодка привязана.
— А у меня ключик есть от замка, — и Маша вытаскивает из кармана ключик, — это же наша лодка, папкина.
Маша на весла села, гребет от берега все дальше.
— Маша, куда ты? Там же быстряк.
— А ты боишься? – и в карих глазах Маши сверкнул недобрый огонек. – Помнишь, как тонула, а я тебя спасла?
— Конечно, помню, как такое забыть… Я тебе всегда благодарна, что не побоялась и за мной в воду бросилась.
— Благодарная, говоришь? – и Маша еще сильнее налегла на весла.
— Маша, давай вернемся, тут течение сильное, унесет нас.
Маша вдруг расхохоталась. – А мы вплавь к берегу…
Соня смотрит настороженно, страшно ей стало.
А Маша весла бросила, взглянула на тяжелую цепь в лодке — мысль нехорошая мелькнула у нее в голове. Осень на дворе, водица холодная, из такой воды выбраться тяжело.
Поймала недобрый взгляд Соня, вспомнила свою свадьбу, вспомнила, как со слезами на глазах Маша поздравляла ее — не хочется верить в плохое, а сердце сжимается от страха.
___________
— А где Соня? – спросил Андрей у родителей.
— Дома была, вот недавно… что же ты за женой не смотришь?
— На речку она пошла с Машей, — сообщил младший брат Ванька.
— На речку?! – Андрей побледнел. – Чего там делать? Холодно уже.
Выскочил Андрей из дома в одной рубашке и побежал на берег — сердце что-то худое подсказывает. Корит себя, что сразу не хватился.
Смотрит, все лодки привязаны, а одной только нет. И там, на быстряке, крутится лодка, с которой Маша справиться пытается.
– Садись рядом, ты одним веслом, а я – другим, — крикнула Маша.
Соня вмиг очутилась рядом с Машей, и они на пару стали пытаться к берегу лодку развернуть. И так они в движениях сладились, что деревянная лодчонка подчинилась девушкам. Гребут они с трудом, а им навстречу Андрей бросился — только и успел, что ботинки скинуть.
Вот уже и течение меньше, опасность миновала, Андрей в лодку вцепился и в секунду в ней очутился. Сам сел на весла и к берегу причалил.
Вышли на берег, Андрей с Соней друг друга обнимают и целуют, Соня плачет.
– Как же ты меня напугала, — повторил Андрей несколько раз.
— Ты же замерзнешь, пойдем скорей домой отогреваться, — и они стали подниматься на берег.
— Маша, пойдем, — обернувшись, крикнула Соня.
— Идите! И будьте счастливы! – крикнула Маша, а сама слезы вытирает.
И потом еще долго на берегу сидела, смотрела на воду, осознавая, что же произошло.
Уехали Маша и Павел из деревни в тот же день. И больше в деревне никто не видел Машу, родители к ним на свадьбу съездили, а через год и сами уехали в город.
***
— Софья Николаевна, вы дома? – крикнула почтальонка, открыв калитку. – Я вам пенсию принесла.
Пес Дружок лениво залаял — так, для порядка, и умолк.
— Проходи, Нина, дома я, — отозвалась хозяйка. На крыльце показалась худощавая женщина, светлые волосы, на половину седые, покрыты белым платочком, простенькое платье в горошек, да кофта на плечах.
— Бабушка, тебе денежку принесли? – вышла следом за ней девочка лет шести.
— Принесли, дитятко, сейчас денежку получим и в магазин пойдем.
Едва успела Софья Николаевна пенсию получить, как услышала рядом с домом звук подъезжающей машины. – Может Олежка приехал, — подумала она и вышла из дома.
Рядом с машиной стоял водитель, седовласый мужчина, довольно полный, и женщина, — темноволосая, кареглазая. Она изменилась, немного располнела, и волосы отливали каштановым оттенком.
— Маша? – ахнула Соня.
— Здравствуйте, хозяева! – сказала Мария Сергеевна, — если примите, то спасибо.
— Да как же не принять?! Проходите! Сколько же лет прошло?!
— Да вот сорок годочков, как на калькуляторе отлетели, — сорок лет, получается, не виделись. Пашу-то узнаешь?
— С трудом, но узнаю… здравствуйте, Павел.
Грузный мужчина подошел и, слегка склонив голову, поприветствовал хозяйку.
Обед за столом плавно перешел в чаепитие, а разговорам не было конца, и Маша с Соней о своей жизни рассказывали, наговориться не могли.
— А Андрюши уже три года как нет на белом свете, — смахнув слезу, сказала Соня, — вот внучка у меня гостит, это младшая моя внученька, а есть еще старшие. Олежка сынок и дочка Лена в областном центре живут. Зовут к себе, а мне жаль отсюда уезжать, мы с Андрюшей тут столько лет прожили. Но, наверное, придется уехать — от деревни-то и половины не осталось.
— А у нас с Пашей два сына, и тоже внучка есть, вот такого же возраста, как твоя Ульянка.
Павел вышел во двор подышать воздухом, и Маша сказала: — У Паши работа была ответственная, сердце-то и надорвал, вот теперь лечу его, в санатории путевки беру, чтобы поддержать. Всю жизнь мы с ним хорошо жили, он с меня пылинки сдувал.
— Правильно, Маша, поддерживай мужа, у меня вот Андрей и не болел вроде, а вдруг внезапно, в один миг не стало его.
Соня вдруг задумалась. – А пойдем, Маша, на речку сходим.
— Нет, Соня, не хочу я на реку идти, давай так посидим.
— Разве не хочешь взглянуть на берег, где наши детские годы прошли? Давай сходим ненадолго.
Вода также спокойно текла у берега, и таким же быстрым было течение на середине.
Маша взглянула на воду и заплакала: — Говорят, вода душу очищает, вот и я плачу. И понять не могу, почему же сразу после твоей свадьбы, когда мы на лодке кататься поехали, душа моя не очистилась, а злобой наполнилась… Прости меня, Соня, у меня ведь тогда черные мысли были: столкнуть тебя с лодки и концы в воду. И хорошо, что сразу опомнилась.
— А я ведь тогда поняла тебя, но всю жизнь убеждала себя, что мне показалось.
— Не показалось тебе, Соня… хочу, чтобы простила меня.
— Да какие уж теперь обиды, конечно, простила.
— А я вот себя не могу простить, — сказала Маша, — ведь все хорошо было на твоей свадьбе, и поздравила я тебя искренне, и Паша рядом был, и замуж я за него согласна была выйти. Если бы не пошли мы тогда на речку, до сих пор бы дружили, в гости друг к другу ездили, так и жили бы как сестры. Получается, я сама себя наказала.
— Что прошло, того не вернуть, так суждено было случиться. Пойдем, Маша, домой, не вся еще жизнь закончилась, будем внукам радоваться.
____________
Машина отъехала от ворот, Соня с Ульянкой махали вслед. – Бабушка, а это и есть твоя подружка, про которую ты мне рассказывала?
— Она и есть, здесь, в деревне, мы с ней и выросли.
— А почему вы потом не дружили?
— Ах, если бы я знала правильный ответ, жизнь такая запутанная бывает…
— А теперь все распуталось? – спросила девочка.
— Все распуталось, все хорошо. – И Соня повела внучку в дом.
Автор: Татьяна Викторова
