То, что жена у него вполне себе хорошая, Виктор понял давно, когда они с Валей только расписались.
Вот как другие жены? Штамп в паспорте получили, и всё. Считают, что муж ее полная собственность. Зарплату отдай до копейки, по дому шурши, с друзьями встречаться не смей, а чтобы мать навестить — так на это разрешения спрашивай. Еще и обидится на неделю, придется цветы дарить, чтобы прощение вымолить.
Все это Виктор знал из рассказов друзей и старшего брата. «Но зачем с такой жить?» — удивлялся он, а ему отвечали: «Так все они одинаковые… Это еще не самый плохой вариант, моя-то хоть на сторону не смотрит…» Напуганный этими откровениями, Виктор вступать в законный брак не спешил. Зачем? Чтобы вот так мучиться? Да ну… И даром не надо!
А годы шли. Мама выносила мозг насчет «остепениться» и «когда уже внуки». Две дочки старшего сына были не в счет, и за младшего у нее «душа болела» — как это он все бобылем? Нехорошо.
Не то, чтобы мамины проповеди имели для Виктора определяющее значение, тем не менее, задуматься заставляли. Да и кандидатка подходящая, вроде бы, нашлась. Валя. Не сказать, что красотка с обложки журнала, не сказать, что фигурой балерина, но вполне себе симпатичная девушка, и характер вполне себе подходящий: веселая, энергичная, и, вместе с тем, скромная, поперек мужика никогда не лезет, знает, когда надо сказать, а когда лучше промолчать. А пирожки? Какие Валя пекла пирожки! Виктор, конечно, никогда вслух такое произнести бы не осмелился, но Валины пирожки были выше всяческих похвал. Вкуснее, чем у мамы.
Вот как можно было устоять перед таким сокровищем? И Виктор не устоял. Правда, очертя голову, в загс не побежал, предложил сначала просто вместе пожить, присмотреться друг к другу. Вале это не слишком, конечно, понравилось. Она девушка была неиспорченная, мужским вниманием не сильно избалованная. Ей хотелось, чтобы «один раз и на всю жизнь», чтобы все всерьез. Пришлось пообещать ей, что, если все будет хорошо, через два года они оформят отношения официально.
И всё действительно складывалось неплохо. Виктор, говоря о Вале, даже сплевывал через плечо и по дереву стучал, чтобы не сглазить. Ну вот замечательная ведь девушка! Бывают, конечно, какие-то капризы, обиды — не без этого. Так ведь это мелочи, по сравнению с ее несомненными достоинствами. Поэтому даже чуть раньше назначенной даты, а именно, через полтора года, Виктор сделал Вале предложение. Девушка была счастлива, а мама Виктора, хоть и добилась исполнения своего желания, губы недовольно поджимала. Правда, при этом молчала, и на том спасибо.
После свадьбы в отношениях Виктора и Вали не изменилось ровным счетом ничего. Молодая жена, вопреки опасениям, не превратилась из феи в злобную ведьму, осталась такой же любящей, внимательной и заботливой, как и раньше. И Виктор продолжал постукивать по деревяшке, боясь сглазить свое счастье.
Семейная идиллия продолжалась почти десять лет. За это время у супругов успел родиться сын Коленька, и не просто родиться, а даже подрасти и пойти в первый класс. Виктор и Валя работали, воспитывали сына и, хоть и не шиковали, но жили вполне достойно. Мама Виктора все чаще хворала, а потому оформила на сына дарственную: ездить на дачу она теперь могла только для того, чтобы отдыхать, да и то изредка. Работать не позволяло здоровье, а поддерживать дом в приличном состоянии не хватало денег. Старший сын двумя руками от предложения отмахнулся, и тогда Виктор стал обладателем старой, еще советской, дачи.
Не сказать, чтобы Виктор сильно обрадовался, зато Валя была на седьмом небе от счастья. Все детство она провела в деревне у бабушки и часто говорила о том, что ей не хватает «возни с землей». Пока хозяйкой дачи была свекровь, Валя стеснялась что-то там делать, но теперь-то другое дело!
Дом подремонтировали, купили новую мебель, поставили беседку и разбили клумбы. Старые сосны-великаны, растущие на участке, решили не трогать. «Красота же!» — уверяла Валя, и Виктор с ней соглашался. Выглядели старые деревья, действительно, достойно.
Примерно в это же время объявился в поле зрения Дрюня, одноклассник и давний друг Виктора. Дрюня только что вышел в запас, отслужив положенный срок где-то далеко, там, где заканчивается карта, и вернулся в родной город с военной пенсией, но без семьи. Жена бросила его много лет назад, сбежав в родной Питер с маленьким ребенком. Нельзя сказать, что этот факт сильно огорчал Дрюню. Напротив, он считал дни до восемнадцатого дня рождения сына: выходило чуть больше двух лет. «А потом — СВОБОДА!» — мечтательно закатывал глаза он. Вот с появлением в их жизни этого Дрюни, собственно, и начались проблемы у Виктора и Вали.
…Дрюня искал работу и все никак не мог найти. То платят мало, то ответственность большая, то ездить далеко, то график неудобный. Да, работу он искал. Не торопясь. А пока чуть ли не каждую свободную минуту старался проводить в гостях у Виктора и Вали. Особенно ему приглянулась их замечательная дача.
«Слушай, — выбрав момент, аккуратно начала Валя, — Я, конечно, ничего не имею против твоего друга, но… Вить… У меня как-никак, есть дела. И на огороде, и за цветами ухаживать… Да и просто хочется побыть с тобой и Колей… втроем… Мы и так только на выходные приезжаем… Вить… Ну, может, он хоть не каждый раз приезжать будет?» — «А что такого?- моментально взвился Виктор, — Чем тебе, интересно мой друг так мешает? Спокойно сидит, никого не трогает…»
«Вот именно. Он спокойно сидит. А мне надо его накормить. Постельное белье потом постирать. Да и потом. Он «просто сидит» днем, а ты сидишь с ним рядом. Я понимаю. Пообщаться. Поговорить. Отдохнуть… Вить, я же не прошу его что-то делать на участке, понимаю, что он гость… Только вот и ты теперь даже газон покосить не можешь. Некогда. Думаешь, мне легко с триммером ходить? У меня потом спина неделю болела. А скоро снова косить…»
«Слушай, не начинай, а? — поморщился, как от лимона, Виктор. — Нашла проблему! Еду ты все равно готовишь. Тебе лень лишнюю котлету для моего друга пожарить? Или бутерброд сделать? Белье стирать она устала! Руками, что ли, стираешь? Машинка стирает! А газон можно было и не косить вообще. Это было бы лучше, чем такую демонстрацию устраивать: полдня тарахтела косилкой, аж уши заложило. И прямо перед нашим носом! Даже посидеть, поговорить нормально не могли из-за тебя!.. Дрюня гость! Понимаешь? Гость! Это святое! Гостей не заставляют картошку копать!» — «Мы не сажаем картошку,» — растерянно проговорила Валя, но Виктор только раздраженно отмахнулся.
Еще несколько раз Валя пыталась поговорить с мужем. Бесполезно. Виктор ничего не хотел слышать. А раздражение копилось. И однажды, когда Валя накрывала на стол, а Дрюня барским жестом махнул ей, чтобы она «метнулась, заленухи с грядки нарвала», она не сдержалась.
Конечно, Валя не повышала голос, не ругалась и, тем более, не использовала уничижительных эпитетов. Тем не менее, смысл ее высказывания был понятен. Она устала обслуживать халявщика, даже если он друг ее мужа. Хочет жить у них на даче — пусть хоть чем-то помогает. Хочет, чтобы его кормили — пусть хоть иногда продукты привозит, а не только бутылки.
Виктор тогда обиделся на жену так сильно, что уехал с дачи вместе с другом. И даже намекнул Вале на возможный развод, если она не подумает над своим поведением и не извинится перед Дрюней за свое хамство.
«Какая муха ее укусила? — Виктор сидел на кухне у мамы, глядя затуманенным взглядом на почти пустую бутылку. — Никогда так себя не вела, а тут… Мне так стыдно за нее было… Прямо как будто ненавидит его! Все какие-то придирки, претензии… Вот как их помирить, если она отказывается даже извиниться?..» — «Ох, сына! — тонко улыбнулась мама, — Умный ты у меня, умный, а такой дурачок бываешь… Ты разве ничего не понял?..»
«Не понял ЧЕГО?» — Виктор с трудом сфокусировал взгляд на матери, — «Да он же ей нравится! Неужели не понятно? Вот она и уделяет ему столько внимания! Вся эта ругань — признак неравнодушия. Было бы ей все равно, так бы не цеплялась к нему. Вспомни, как сам в школе девок за косички дергал! Небось, только тех, кто нравился? Аааа, видишь! Вот и я о том же. Не надо их мирить. Пусть Валька в себе разберется. Пока еще не поздно. ЕСЛИ еще не поздно…»
«Да что же это такое! — Виктор грохнул кулаком по столу. — А я-то все радовался, что мне с женой повезло! А она… Да что там говорить!.. Все они одинаковые… Правильно и брат говорил, и друзья… А я не верил…»