Как и все девчонки повзрослев, Тоня грезила о любви. В её мечтах присутствовал симпатичный парень, высокий, стройный и обязательно с красивой улыбкой. Ей уже было девятнадцать лет, но она еще ни с кем не встречалась и мыслей о замужестве пока не было, но ждала. Правда раньше по деревенским меркам в девятнадцать лет уже пора было выходить замуж.
Тоня ждала, что и за ней придут сваты и вступит она во взрослую семейную жизнь. Но она и не ожидала, что замуж выйдет за разведенного Григория, от которого почему-то ушла жена с ребенком. Когда Григорий со своей матерью пришел к родителям Тони просить её руки, она уже знала, что он был женат. Слышала разговоры в деревне, такая весть быстро облетает все дворы.
Говорили:
— Что-то у них не срослось. Варька-то ушла от Гришки с ребенком и не хочет возвращаться.
Прошел буквально месяц с этого момента, и Григорий с матерью уже за новой женой пришли. Тоня вначале растерялась. Её конечно давно интересовал такой загадочный мир, как замужество, семейная жизнь, рождение ребенка. Но не думала, что выйдет так сразу за разведенного мужчину. К тому же его бывшая жена Варя была тоже из их деревни, только родители её жили немного на отшибе почти у самого леса, а теперь и она там с сыном.
Мать Тони видимо не интересовалась почему ушла жена от Григория. Потому что увидев его с матерью сказала дочери, когда та стояла растерянная:
— Пока берут – выходи. А чего тут раздумывать. Сколько еще будешь жить дома, пора свою семью заводить. Гришка работящий и покладистый.
Тоня согласилась, хотя в душе думала:
— Почему мать так сразу согласилась, как будто кроме Григория ко мне никто больше свататься не придет.
Тоня не знала, что мать Григория и её мать уже раньше сговорились. Тоня была симпатичной девушкой, с длинной русой косой и синими глазами, с нежным румянцем на щеках. Она бы конечно нашла еще парня, но мать настаивала на её замужестве, а дочка ей перечить не смогла.
Будущая свекровь Тони при каждом удобном случае хаяла бывшую сноху Варвару, а сама поглядывала на новую, и говорила:
— Ты не такая, я знаю, не то, что та вертихвостка. Ты не уйдешь от моего сына, я знаю.
Григорий по натуре был малоразговорчивым и больше молчал, только с интересом время от времени поглядывал на Тоню. А она про себя думала:
— Ничего не скажешь, красив Григорий. Высокий, чернявый с усами и карими глазами. Примерно такого мужа и представляла я в мечтах.
В общем-то как результат договоренности двух матерей, Тоня в тот же день стала замужней и после помолвки жили вместе у Григория.
Буквально через несколько дней Тоня поняла, что бывшая жена Григория ушла от него не потому, что он плохой, а не выдержала притеснений свекрови. Сам по себе Григорий был спокойным, с добром общался с молодой женой, не обижал, помогал поднимать тяжести. Но полностью находился под властью матери. Когда свекровь высказывала недовольства Тоне, он не мог и слова сказать в её защиту. Молчал, как пень, зря только жена просила своим взглядом помощи от него, он отводил глаза в сторону.
Свекровь по любому поводу клевала сноху.
— Ты что такая неуклюжая, — если вдруг Тоня нечаянно цеплялась за что-то. А там было за что зацепиться — ведра, тазики, мешки и еще что-то все расставлено на полу, никогда не убиралось. Тоня хотела было навести порядок, чтобы побольше места было в доме и поуютней, но услышала:
— Не тронь, не тобой поставлено, не ты тут хозяйка.
Тоне никак не удавалось угодить свекрови, все равно та была недовольна. Первое время сноха плакала тихо, чтобы никто не видел. Но потом вновь бралась за работу, стирала, полоскала в холодной родниковой воде, таскала дрова к печке, ухаживала за скотом. А муж всегда был на работе, приходил поздно.
Был Григорий спокойный, но не очень ласковый, с женой перекидывался несколькими словами и все. Свекровь наедине их никогда не оставляла. Даже когда уже лежали в постели за отгороженной занавеской, она и тут появлялась и спрашивала:
— Тонь, ты хорошо закрыла ворота? А яйца у куриц проверяла, корове много сена дала ночь?
Ох, как же злилась Тоня на свекровь, а муж молчал. И только когда свекровь угомонится, тогда уже мог обнять жену. У неё была мечта, чтобы куда-то запрятаться от свекрови, думала хоть бы куда-то она ушла. А она не работала, в деревне женщины почти все работали и мать Тони, а эта торчала дома. Здоровая тетка, коварная и постоянно старалась унизить сноху.
— Почему же я не настояла на своем, почему же я не отказалась от этого замужества, — корила она себя, но поделать уже ничего не могла, тем более уже вот-вот должна родить.
Родился сын и Тоня все силы и любовь отдавала этому малышу. Свекровь не особо лезла в её дела и на внука почти не обращала внимания. В этом случае Тоня была даже рада. Уединялась за занавеской с сыном и радовалась, что нет рядом свекрови. С ребенком она не помогала, Григорий целыми днями на работе.
Сыну было полтора годика, когда Тоня вновь забеременела, родила дочку. К жизни в доме свекрови постепенно привыкла, но смириться не могла с тем, как она унижала её. Григорий многого и не знал, что творится у него дома, приходил вечером иногда очень поздно и уходил рано. Тоне давно уже понятно было, почему ушла жена от Григория, а она не могла решиться на такой шаг, хотя временами подкатывал комок к горлу, после очередного унижения и посещали мысли уйти к матери.
Тоня даже немного уважала Варвару, которая все бросила и ушла к родителям. Жили в одной деревне, иногда встречались в магазине, здоровались, но никогда не разговаривали. Тоня часто ловила на себе сочувствующий взгляд бывшей жены. Она понимала, что с Григорием вполне можно найти общий язык, но свекровь была невыносима.
Однажды войдя в дом со двора, Тоня увидела, как свекровь ударила с силой внука, тот громко заплакал, следом заплакала дочка, которой уже было три годика. Она подскочила к сыну, прижала к себе:
— Разве можно обижать маленьких? – гневно спросила она свекрови. – Что такого сделал мой сын, что ты так его толкнула?
— Язык показывал, еще и язык ему вырву, чтоб не повадно было, — кричала свекровь.
У Тони быстро созрело решение, она собрала детей и ушла к родителям. Шла и думала:
— Пусть люди говорят, что хотят, но так жить невозможно. Вот и о Варваре разговоров сколько было, но давно все затихло. У меня есть родители, как-нибудь заступятся за меня.
Когда Тоня пришла к родителям с детьми и заплаканными глазами, мать сразу поняла в чем дело. Знала она свекровь Тони, знала, что она злая и коварная. Мать не стал расспрашивать дочь, поиграла с внуками, накормила всех, а ближе к вечеру спросила:
— Дочь, ты разве не собираешься возвращаться домой? Разве так можно, просто взять и уйти от мужа? А что люди скажут? Раз вышла замуж, не нужно ходить туда-сюда.
Тоня молча смотрела на мать и поняла по её глазам, что в этом доме с детьми ей не место. Она еще ждала некоторое время, надеясь, что муж придет с работы и увидит, нет жены с детьми дома. Придет и заберет их домой. Но Григорий не шел. Тоня вдруг почувствовала себя одинокой, а потом взяв детей за руки отправилась обратно домой. Муж был дома.
— Гриша, почему ты за нами не пришел, я ждала, — спросила она мужа.
А тот пожал плечами и ответил:
— Мать сказала: «не ходи, мы её не выгоняли, она сама ушла. Как ушла, так и придет. Никуда не денется. Не ходи за ней». Ну вот я и не пошел, ну ты же пришла.
Шло время, вроде бы все улеглось, но однажды, когда Тоня шла в магазин, её остановила Никитична, еще не старая женщина, но выглядела, как старуха. Одевалась в какие-то непонятные одежды с чужого плеча, вечно болтающиеся на ней и замызганные.
— Тонька, ты такая наивная, иль прикидываешься? Раскрой глаза-то свои наконец. Ведь твой Гришка с самого начала вашей семейной жизни ходит к Варьке, на тот конец деревни. Ведь любовь промеж них до сих пор, очень они любили друг друга в молодости. А жить им не дала твоя свекруха. Ведь она и тебя доводит, все об этом знают, а ты молчишь. Ишь ты какая терпеливая. Нет дня, чтобы твой Гришка не встречался с Варькой, вся деревня знает и свекруха твоя. Ты одна не знаешь, как будто бы не в этом мире живешь. Они же изменщики оба, их так и зовут в деревне.
Тоня хлопала глазами, и Никитична поняла, что она в действительности ничего не знала по своей наивности. Шла из магазина, ноги домой не шли, она присела на скамейку под чьим-то домом, а думы не покидали:
— Оказывается я по своей молодости и наивности на замечала походов мужа к своей бывшей. Но как он так умудрялся, ведь он меня и детей не обижал, и может быть в глубине души даже пытался меня полюбить. Но сердцу не прикажешь. И я его совсем не люблю, живу и живу, муж это мой. Видимо его единственной любовью была и осталась Варвара, а я для него просто мать его детей. Во всем виновата его мать. Это она не давала им жить, хоть они и любили друг друга. Наверное, так же случилось, как со мной, когда я ушла. Она Григорию сказала, когда ушла Варвара с сыном: «Вернется, никуда не денется». Он поверил матери, а Варвара не вернулась, она молодец. Нашла в себе силы противостоять свекрови, да и родители её поддержали, не то, что моя мать.
Долго сидела Тоня, но дошла до дома, скандал у страивать не стала, не имело смысла. Свекровь все равно обвинит во всем её. Жизнь продолжалась дальше, и уже Тоня точно знала, когда её муж был у бывшей. На Варвару она тоже не злилась, так и здоровались, когда ненароком встречались и расходились в разные стороны. Варвару она никогда не ругала и не обзывала, как другие односельчане. Считала, что она не виновата:
— Варвара такая же женщина, как и я, просто любящая своего бывшего мужа.
Григория Тоня не упрекала в том, что у него две жены. Он из-за своей мягкотелости не мог противостоять матери, но и со своей любовью справиться тоже не мог, жил, разрываясь на две части. А свекровь своей коварностью и злостью сделала несчастными всех троих: и сына и Варвару, и Тоню. Так и жила Тоня с мужем, зная, что тот любит Варвару и навещает её. И даже уже умерла свекровь, по которой никто не плакал. Похоронили и все.
Выросли дети, уже у них свои семьи. А жизнь так и продолжалась. Только Варвара и Григорий до самой старости так и остались в глазах односельчан изменщиками. А Тоня давным-давно смирилась со своей участью, тоже была слишком мягкотелой и нерешительной.