Кошка приблизилась, опустила у его ног пойманную мышь. Чуть отошла, робко присела и прищурила зеленые глаза. Так они подружились. Мисс приходила по вечерам, слушала музыку Сэма и неизменно приносила ему мышку…
Совпадение имен и фактов биографий – случайны.
— Святая Мария, как играет этот мальчик! Душа! Душа касается клавиш, а не пальцы. Чистая, светлая душа! – на глаза сэра Дио, владельца кинозала в пригороде Майами, навернулись слезы.
Сам в прошлом известный музыкант, уроженец Генуи, в начале века вынужден был эмигрировать во Флориду, где выстроил неплохой концертный зал, в котором считали честью выступить гастролирующие оркестры Америки.
Но джаз год от года все более и более пленял публику. Серьезная классика уходила на второй план. Доходы упали, и чтобы не разориться, сэр Дио в середине 20-х годов переоборудовал концертный зал в кинозал.
Ненадолго, как он думал, пройдет увлечение этой новомодной штучкой, и он вновь вернется к серьезной классике. Но пока кино владело вниманием людей и приносило неплохой доход.
Поправки в бизнес внес Великий ураган 1926 года. Погибли сотни жителей Майами, в том числе и тапер сэра Дио. Надо было найти другого. Соискателей на эту работу набралось более дюжины. Среди них и этот юноша.
— Прослушивание закончено! Все свободны! – объявил сэр Дио. Понурив головы, соискатели двинулись к выходу. – Останься, мальчик, – он опустил руку на плечо юного музыканта. – Как твое имя?
— Сэм. Сэмюэл, сэр, – ответил тот и с надеждой взглянул на хозяина кинозала. – Вы дадите мне работу?
— Считай, что ты ее уже получил. На первых порах будешь играть за ужин после сеансов и завтрак утром. Если справишься с работой, то через месяц буду платить тебе пять долларов в неделю. Кто тебя учил музыке, сынок?
— Мои родители, сэр, они музыканты.
— Ты живешь с родителями? Где ваш дом?
— Все было. Теперь нет ни дома, ни родителей, – Сэмюэл опустил голову, пряча навернувшиеся слезы.
— Проклятый ураган! – сэр Дио вздохнул. – В таком случае, разрешаю тебе ночевать в зале. Первый сеанс в полдень, последний – в двадцать часов. Что тебя еще интересует?
— Вы разрешите мне упражняться на фортепиано? И еще, я хотел бы просматривать фильмы заранее, чтобы подобрать музыку.
— Что ж. Твои желания вполне резонны. Я вижу, что сделал верный выбор. По рукам!
*****
Кошка притаилась снаружи у закрытых дверей кинозала. Сейчас закончится последний сеанс и можно будет прошмыгнуть внутрь. Нет, она не страдала от холода — здесь всегда тепло. Ее привлекали мыши, которые ночью вылезали из щелей и подбирали крошки еды, оставленные после себя зрителями.
К тому же здесь можно спокойно выспаться, не опасаясь бродячих собак и непогоды. Надо только успеть прошмыгнуть между ногами выходящих и спрятаться под креслами. Она проделывала это не в первый раз, и всегда охота была удачной!
Все вышло как нельзя лучше. Но зал не был пуст, вернее – не совсем пуст. За фортепиано сидел человек, перебирая клавиши. Для кого он играет, ведь в зале – никого? А может быть…
Но ведь он не знает, что она в зале! Или все-таки знает? Кошка притаилась, и стала прислушиваться. Музыка всегда для нее была просто шумом, который усложнял жизнь. Особенно громкая. Она мешала расслышать звуки, которые действительно необходимо распознать, чтобы выжить: приближение псов, шорох мыши, шум приближающейся непогоды…
Но это было другое. Переплетение чистых звуков — будто ангелы трогают струны души, аккомпанируя себе, и она поет вместе с ними. Глаза закрываются и тело охватывает неземное блаженство.
— Этот человек творит чудо! – решила кошка. – Я должна отблагодарить его, ведь он играет для меня, потому, что здесь больше никого нет. Значит для меня!
Сэм перед сном решил пробежаться по клавишам. Один в пустом зале. Сейчас звук был совсем другой, гораздо глубже и насыщенней. Пальцы перебирали клавиши, извлекая мелодии сообразно настроению, воспоминаниям. Сейчас в музыке, которая рождалась под его пальцами, слышалась печаль о безвременно ушедших родителях, грусть о несбывшихся мечтах и робкая надежда на счастье…
Но пора заканчивать. Завтра – новый день, снова работа. Надо дать отдохнуть и фортепиано. Бережно опустив крышку на клавиши, он ласково провел по ней ладонью. Собрался было уже подняться со стула, но увидел, что к нему идет кошка. Откуда она здесь?
Кошка приблизилась, опустила у его ног пойманную мышь. Чуть отошла, робко присела и прищурила зеленые глаза.
— Мисс… Э-э-э… Не знаю, как вас по имени, будьте просто – Мисс. Это мне? За мою игру? Значит, Вам понравилось? Я очень рад.
С того вечера они подружились. Мисс приходила по вечерам, слушала музыку Сэма и неизменно приносила ему мышку. Спала она у него в ногах, но утром незаметно исчезала…
Дела у сэра Дио пошли в гору. Публика с удовольствием посещала его кинозал. Тапер играл божественно, многократно усиливая чувства зрителей, которые рыдали или хохотали, глядя на экран. Часто происходил обрыв кинопленки, но ни одной жалобы не было, поскольку неожиданные паузы заполняли звуки фортепиано. Игра Сэма компенсировала все издержки внезапной остановки фильма.
Как-то в свободное время, Сэм решил посетить концерт приезжего джаз-банда. Он был несколько удивлен манерой игры музыкантов, особенно его поразил чернокожий трубач – Луи Армстронг.
Вечером он наиграл несколько запомнившихся ему мелодий из концерта. Мисс сидела поодаль и с недоумением смотрела на своего друга. Когда тот закончил, она, вместо того, чтобы принести ему мышку, отвернулась и принялась вылизывать себя.
— Знаешь, почему ты сегодня не получил мышку? – в зал, попыхивая сигарой, вошел сэр Дио. – Ты сегодня играл без души, сынок. Эта кошка вряд ли отличит красивую музыку от какофонии, но душу в ней она чувствует. Так-то. Я уже пару недель наблюдаю за вами по вечерам. Ты рожден для классической музыки, не разменивай себя на мелочи, сынок. Иначе будешь оставаться без ежевечерней мышки.
Он расхохотался своей шутке. Отсмеявшись, вновь пыхнул сигарой и продолжил:
— А теперь – серьезно. У тебя есть талант. Тебе надо учиться дальше. Кое-чему я смогу тебя научить. Так что перебирайся в мой дом, хватит тебе спать на креслах. Мисс! Где ты, Мисс? Идем с нами. Твоя помощь мне тоже понадобится.
*****
Четыре года благоденствия пошли на пользу сэру Дио и Сэму. Мисс тоже не бедствовала. Ежедневно с интересом она наблюдала за занятиями своих хозяев, за учебой Сэма и, в зависимости от его успехов, одаривала его мышкой.
— Где ты их находишь? – бесновался сэр Дио. – Мне казалось, что я их вывел!
Мисс только загадочно щурила глаза…
Но все хорошее когда-то заканчивается. На страну навалилась Великая депрессия, закрывались предприятия, люди оставались без работы. Теперь им, вместо кино, важнее было купить кусок хлеба. Кинозалы пустели.
Сэр Дио какое-то время держался благодаря таланту своего тапера, но появление звукового кино окончательно добило его бизнес. Звуковое кино больше не давало преимуществ кинозалам с хорошим музыкальным сопровождением.
Как-то вечером он пригласил в свой кабинет Сэма. Они сидели за низким столиком, Сэр Дио попыхивал сигарой, поглаживал Мисс, которая уютно дремала на его коленях.
— Так вот, сынок. Ты не обижайся, что я тебя так называю. Ты уже давно для меня как сын. Можешь называть меня – папаша Дио. Или – Никколо, если тебе так больше нравится. Да-а, какое еще имя мог дать бедный скрипач-генуэзец своему сыну. В городе, где родился и творил великий Никколо Паганини… — папаша Дио грустно улыбнулся, потрепал кошку. – И ты, Мисс, имеешь прямое отношение к музыке, ведь в старину скрипичные струны делали из кошачьих кишок!
— Фу, дурак! – зашипела Мисс и перебралась на колени к Сэму.
— Извини, что напомнил, – захохотал папаша Дио.
Успокоившись, он отпил из бокала и продолжил:
— Все, чему я мог тебя научить, ты впитал, сынок. Теперь дело за другими учителями, более искусными. У меня остались друзья в Филадельфии, в институте Кертиса. Там оценят твой талант и отшлифуют его грани – а они уже сформировались и готовы заблистать. Я смогу оплатить твою учебу. Не подведи меня. Если ты подаришь людям то, для чего Бог дал тебе талант – значит папаша Дио прожил жизнь не зря. Не разочаруй меня и нашу Мисс, мой мальчик.
*****
… Десять лет спустя мальчишки расклеивали по городу свежие афиши:
«Большой симфонический оркестр. Концерт из произведений Сэмюэля Барбера. Партию фортепиано исполняет Автор».
Накануне концерта к дому папаши Дио подъехал роскошный автомобиль, из которого вышел изящно одетый молодой человек. Отпустив авто, он огляделся, глубоко вдохнул местный воздух, насыщенный запахом моря, и зашагал к дому.
— Сынок, ждем тебя, ждем! – навстречу ему спешил папаша Дио.
— Здравствуй, отец! – мужчины обнялись.
Со времени последнего посещения папаша Дио заметно одряхлел. Передвигался с трудом, но врожденный оптимизм не покидал его. Мисс радостно замяукала, увидев Сэма и, подойдя к нему, с упоением замурлыкала, заглядывая ему в глаза.
— Мисс… — Сэм поднял ее на руки и зарылся носом в пушистый мех.
— Она уже почти не выходит на прогулки, — вздохнул старик, — но тебя побежала встречать. Вот ведь как обрадовалась!
Разговор за бутылкой хорошего итальянского «Кьянти» затянулся. Папаша Дио не хотел огорчать названного сына плохими новостями, но пришлось признаться:
— Концертный зал я восстановил, но потратил на него столько, что из долгов не смог выбраться. Пришлось продать его. И этот дом – тоже в залоге. Жаль, хотел оставить его тебе – на память. Последние годы мы жили на то, чем ты с нами делился.
— Не может быть! – изумился Сэм, поглаживая Мисс. – Я просил прислать копии бумаг на зал и на дом. Поскольку в зале пройдут концерты, а у вас я хотел погостить все время гастролей, если вы не будете возражать, конечно. Там сказано, что владелец концертного зала и этого дома – ты, – он достал из саквояжа бумаги. – Вот, можешь убедиться.
Папаша Дио, нацепив очки, долго изучал бумаги:
— Да, действительно. Согласно документам зал и дом принадлежат мне. Однако оформлены они вчерашним числом, – он с улыбкой взглянул на Сэма. – Спасибо тебе, сынок.
— Это самое малое, чем я смог отблагодарить вас — тебя и Мисс…
— Сыграй для нас, сынок. Не для публики, не ради славы и денег. Просто — для нас. Как тогда, в юности…
Сэм сел за фортепиано, минуту посидел молча и, прикрыв глаза, опустил пальцы на клавиши. Это была МУЗЫКА! Боль невосполнимых утрат, чистота юношеских помыслов и радость обретений. Благодарность за сбывшиеся мечты и тихая грусть о уходящих навечно друзьях ложились на клавиши, наполняя комнату чистыми звуками…
Когда стихли последние аккорды, он еще минуту приходил в себя. Он понял, что сейчас, в этой комнате родилась музыка, которую люди будут слушать еще много и много лет. И автор этой музыки — он, Сэмюэл Барбер.
«Адажио для струнных…» — пронеслось у него в голове. Он взглянул на слушателей. По лицу папаши Дио катились крупные слезы, но они не мешали с восхищением и гордостью смотреть на своего названного сына!
Что-то коснулось его колена, он опустил глаза и увидел Мисс, которая потерлась о него мордочкой и отошла, присев в сторонке. У ног Сэма осталась лежать мышка.
— Святая Мария! Где она ее нашла? – захохотал папаша Дио. – Я же вывел их всех подчистую!
Мисс только загадочно щурила глаза…
Автор ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ