Всё, на сегодня хватит!
Коля устал. Он уже направлялся к дому и взял в руки телефон, чтобы сказать диспетчеру Ольге, что на сегодня он закончил.
Он после смены основной работы поехал таксовать. После ночной. Хорошо, что там удалось поспать пару часов, поэтому и продержался он почти весь день. Но вот уже пять вечера, и Коля устал очень.
Но не успел он набрать Ольгу, как она позвонила сама.
– Мичурина 24. Берете?
– Да я вообще-то домой собирался.
– Ну, возьмите напоследок. Там недалеко.
И Коля взял заказ. Позвонил жене, что слегка задержится.
Он подъехал по адресу, посигналил, подождал минут десять и перезвонил Ольге. Через минуту Ольга попросила его встретить женщину у двери квартиры. Она не смогла спуститься сама.
– Николай, понимаю – ерунда какая-то, но жалко чего-то. Вроде старая. Может подниметесь?
Коля, ругаясь про себя, уточнил адрес и вошёл в подъезд. Он быстро поднялся по пологим ступеням. Высокие окна были пыльны, пахло кошками.
«Что я здесь делаю – думалось. Развернуться и уехать домой!»
Дверь на третьем этаже была приоткрыта, на пороге большой старый чемодан. Он заглянул внутрь квартиры:
– Хозяйка! Такси вызывали? – крикнул громко, обиженный за задержку.
Навстречу ему, раздвигая висящие жалюзи, выползла седая маленькая старушка.
– Да, да … Это я, я вызывала. Вот и приехали, вот и хорошо. Вот и всё.
Коля приподнял чемодан, он оказался совсем не тяжёлым. Но вот старушка … Такая прозрачная и невесомая. В смешной шапочке, в старомодном сером пальто, в теплых войлочных ботинках – выглядела совсем странно.
Дело в том, что на улице было лето, и хоть нынче оно и не баловало жарой, но уж в пальто и шапках точно ходить не заставляло.
Но вид старушке было лет сто…
– Бабушка, там тепло вообще-то. Можно и без пальто.
– Что? А-а. Нет. Во мне уж тепла не осталось, хошь пальто …
Она как будто не слушала Николая, она все оглядывала свое жилище, слегка щурясь, то надевая, то снимая очки. Не стояла на месте, а заходила в комнаты, выходила из них, наклонялась, надев очки, над вещами. Как будто что-то искала.
Коля подхватил чемодан.
– Пошли? Или ищите что? – Коля спешил.
– Нет, все собрала, все. А коли забыла чего, так и пусть. Пошли с Богом, – она взяла клюку.
Потом долго ковырялась в замке, несколько раз проверяя, закрыла ли дверь.
Коля не уходил, теперь уже переживал – сможет ли она сама спуститься. Старая совсем.
Потом она повернулась к нему и вдруг спросила:
– А звать Вас как?
– Коля.
– Николай, значит. Это хорошо. Как Николай-угодник.
Коля хотел подать ей руку, но она как-то бочком, ухватившись за перила и опираясь на клюку довольно ловко спускалась сама.
Помог только удобно устроиться на заднем сиденье. Старушка не привалилась к спинке, не села удобно. Она прямо держала спину, ухватившись обеими руками за клюку и во все глаза глядела на двор и улицы.
Они направились на Северную самым коротким путем.
– Милок, Николай, а давайте проедем по Калинина.
– Так ведь это крюк целый, дальше. Нам же на улицу Северную.
– А я больше заплачу, сколь скажете, давайте проедем.
Коля очень хотел скорей закончить этот свой рабочий марафон, но было что-то в голосе старушки такое, отчего он не смог ей отказать. И что с ним такое?
Он видел, как провожала старушка глазами каждого человека, крутила головой, разглядывая мегаполис. Она напоминала любопытного ребенка.
Коля поехал медленней.
– Вот здесь мы жили с мужем, – показала она старую высотку, – Сорок лет тут прожили. В том парке познакомились. Он военный у меня был. Да… В форме ко мне подошёл, на танец пригласил. А потом говорил, что два дня с меня глаз не спускал, все стеснялся пригласить-то.
– Мужа уже нет? — спросил просто, чтоб поддержать разговор.
– Да. Давно. Двадцать восемь лет почти, как нет.
– А близкие, дети у вас есть? К кому едете?
– Умерли два сына наши, а внуков не было. Так вышло вот. Никого у меня не осталось. Да и сама уж не свою жизнь живу.
– Простите. Не хотел вас огорчать, – слегка оглянулся Коля.
Но старушка смотрела в окно и тихо улыбалась.
– Не-ет. Ну что вы. Я уж научилась все это принимать. Так видать по судьбе. Много лет одна.
Старушка показала, где работал сын, а потом, где раньше был гастроном. Несмотря на почтенный возраст она очень неплохо ориентировалась и четко все вспоминала.
– Ой, а мосток-то все стоит. Переделали, конечно, но на том же месте. Надо же. А ведь деревянный был.
– Так Вы давно тут не были?
– Давно-о. Ко мне соцработница ходила – Леночка. А сама я только возле дома гуляла. Далеко так не ездила. А сейчас уж все. Леночка больше ходить не будет. А сейчас у неё сынок болеет. Но Вы не волнуйтесь, у неё другие старушки есть, типа меня …
Коля не волновался. Забеспокоилась жена, позвонила. Коля объяснил, что скоро будет.
Старушка сняла пальто, сказала, что согрелась от вида города.
– А там, куда мы едем, вас встретят? Или проводить надо будет?
Старушка погрустнела.
– Так ведь, наверное, встретят, – сказала как-то неопределенно.
А потом вдруг опять увидела знакомые улицы и оживилась. Она восхищалась увиденным, как будто находилась на удивительном представлении.
– Площадь-то! Площадь-то какая стала! Ох! А фонтан-то какой!
– А тут дом стоял, сломали, видать.
– Надо же, слава тебе Господи, отремонтировали церковь… Мы ведь были в ней. В войну ещё были. Бабушка нас тогда втайне водила. Нельзя ж было … А потом тут склад какой-то был, а потом … уж и не знаю.
И вот крюк окончен, они опять повернули в направлении Северной. Они подъезжали. Старушка пригорюнилась, замолчала. Надела пальто. Села ровно выпрямив спину.
Колю вел навигатор. Они подъехали к воротам, Николай искал стоянку и вдруг понял куда они приехали.
«Хоспис …» – написано над проходной.
И тут он все понял. Практически все. И мелькнула в голове вдруг где-то прочитанная мысль. Точно Коля её не помнил, да и не нужно было, он просто помнил её смысл. А смысл был в том, что все наши моменты жизни значимы, и если они нам даны, значит это не просто так, значит это очень нужно нам самим.
– Скажите, а Вы очень спешите сюда? – он смотрел в зеркало на хмурую сейчас пассажирку.
– Я? Нет, мне уж некуда спешить, Николай, – голос дрогнул.
Коля припарковался.
– Вас как зовут? – он обернулся.
– Вера Александровна я…
– Вера Александровна, а поехали погуляем ещё. А?
– Ну, а как же… Мне же денег не хватит … Как же? И Вам же работать надо …
– Нет-нет. Вы неправильно меня поняли. Я просто приглашаю Вас на прогулку. Без всяких денег. А рабочий день мой как раз закончился.
– Хорошо бы, Николай…
И Коля крутанул зажигание, пока она не передумала.
Они гуляли по площади, опускали руки в воду фонтана. Потом переехали в старый парк, сидели на скамейке, ели мороженое. Коля сбегал к машине, отнес пальто Веры Александровны. Ей было жарко.
Вера Александровна подходила к старым статуям парка и гладила их. Она вспоминала и вспоминала.
Сейчас в памяти вдруг всколыхнулось то, что давно спряталось в её закоулки. А этот запах, этот воздух встрепенул память.
В парке звучала музыка. Нет, совсем другая, не та, что в годы юности Веры Александровны, но вдруг Николай пригласил ее на танец и она даже попыталась немного потанцевать.
Она сама попросила отвезти ее в хоспис.
– Я устала, Коленька, доставьте старую развалину по назначению. Да и Вам пора …
Коля опять сделал круг по площади. Вера Александровна ехала молча.
– Вы туда навсегда? – не выдержал Коля.
– Да, врач говорит осталось не так, чтоб очень долго. Но я ничуть не боюсь. Теперь особенно. Я даже не мечтала, что ещё погуляю вот так. Я так благодарна Вам. Ваше такси отвезло меня в юность.Так хорошо сейчас…
У Коли стоял ком в горле. И всё-таки эти старушки сделаны из стали. Он чувствовал, как эта женщина устала, это слышно было даже по голосу, но она держалась.
Он велел ей ждать в машине, зашёл в хоспис первый и вышел уже с медсёстрами с инвалидной коляской.
– Коля, сколько я Вам должна? – она сидела на коляске, пальто на коленях.
– Нисколько, Вера Александровна, нисколько.
– Но как же, – она запереживала, – Это же Ваша работа, Вы должны взять…
– Я навещу Вас, можно? – Коля наклонился над инвалидной коляской и взял старушку за плечи, – Мы с женой придем. Хорошо? А то как ей объясню, с кем сегодня весь вечер прогулял в парке?
Вера Александровна махала ему рукой и улыбалась. Это же такое счастье, когда есть кого ждать.
