С самого детства я была окружена огромной толпой родственников. Всевозможные родные, двоюродные и троюродные дядюшки, тетушки, братья и сестры наполняли мою жизнь суетой, бесконечными наставлениями и постоянной заботой. Спустя годы я, конечно, поняла какое это счастье иметь большую и довольно дружную семью. Но тогда во времена моей молодости количество опекавших меня взрослых, и сильно докучавших мне детей не приносило большой радости.
Все мои дедушки и бабушки, а также прадедушки и прабабушки по отцовской линии имели множество детей. При этом своих сыновей и дочерей они крайне любили и, несмотря на тяжелые времена, вырастили их достойными и справедливыми людьми.
Только один мой родственник, которому я приходилась внучатой племянницей, по какой-то неведомой причине не произвел на свет ни одного отпрыска. При этом он был женат и, как поговаривали, проблем со здоровьем у них с женой не было. Просто они не желали, как все остальные заводить детей. По крайней мере, именно такая версия их бездетности бытовала в нашем семействе.
События, которые круто изменили мою жизнь, начались после смерти этого самого дяди. Жена его умерла пятью годами ранее, и дядя доживал свой век в старом огромном доме. Надо сказать, что в том самом доме я провела половину своего босоногого детства. Детьми нас часто отправляли на побывку в бездетное семейство, видимо для того, чтобы скрасить их одиночество. Не знаю, как относились к этому сами хозяева, тогда это мало меня заботило. Но гостить у дядюшки нам всем очень нравилось. Мы устраивали там настоящий бедлам, и ни разу не услышали даже упрека в свой адрес.
Каждый закуток дядиного дома был мне знаком и навевал щемящие грудь воспоминания. На похороны здесь собралась вся наша многочисленная семья, и дом напоминал настоящий улей. Чтобы хоть немного побыть в уединении я, пробралась в старый сарай, отстоящий от дома на некотором расстоянии.
Детьми мы часто играли в этом месте. Здесь хранилось множество старинных вещей. Предназначение некоторых из них было мне до сих пор неведомо. В полумраке я разглядела все те предметы, что находились в сарае много лет. Ржавый железный плуг, и конское седло, украшенное, словно новогодняя елка. Множество разнообразной кухонной утвари и старинные плетеные короба. Какая-то нелепая одежда и старый неподъемный сундук с металлическим, уже проржавевшим запором.
Сундук этот был с секретным замком. Не все мои двоюродные братья умели его открывать. Зато мне еще в детстве посчастливилось узнать эту тайну от самого дяди. Помню, мы с детьми играли в прятки, и он подсказал мне укрыться внутри сундука. Запор был устроен так, что открывался и снаружи и изнутри. Но для этого нужно было знать, где именно находится небольшое отверстие, с помощью которого, при нажатии пальцем, открывалась крышка сундука. Получалось, что можно было закрыться, находясь внутри сундука. Снаружи короб казался крепко запертым, и найти меня там никто не сумел бы. Зато, когда водящий отходил от своего поста, я быстрее всех добегала до нужного места, и ни разу не проиграла.
Именно поэтому в тот день, увидев сундук открытым, я крайне удивилась. «Неужели кто-то из детей самостоятельно додумался до того, как его открыть?» — подумала я. Конечно дети с каждым годом становились все более сообразительными, но все-таки старинные секреты были им не по зубам. Скорее всего, кто-то из взрослых, знающих секрет сундука, забыл запереть его. Я машинально закрыла крышку, и заперла сундук. Затем, еще немного побродив по сараю, отправилась назад.
По дороге до дома мне встретился высокий молодой человек. Видимо он, также, искал уединения, сбежав от назойливых родственников. Я поймала себя на мысли, что совершенно не помню его. Хотя это было не удивительно, при моей невнимательности, я часто забывала лица членов нашего семейства. Однако парень обладал слишком привлекательной внешностью, чтобы не запомнить его.
Мы переглянулись и, не сказав ни слова, двинулись в разные стороны. Вернувшись в дом, я разыскала своего отца и с напускным спокойствием, попыталась разузнать о встреченном у сарая парне.
— Наверно ты имеешь в виду внука бабушки Зинаиды, — предположил отец, — я и сам его сегодня не узнал. В детстве он был полным и низеньким, к тому же на голове его было полно светлых кудряшек. А теперь это черноволосый высокий красавец.
— Не такой уж красавец, — пробурчала я, сетуя, что парень оказался очередным троюродным братом, а не соседом к примеру.
Во время похорон, я пыталась разглядеть его за спинами родни, но так и не увидела, ни его высокой фигуры, ни его черных волос. Позже в доме, он снова не был замечен. Улучив минуту, я, как бы, между прочим, спросила отца:
— Что-то я нигде не вижу хваленого внука бабушки Зинаиды. Разве он не соизволил почтить своим присутствием усопшего родственника?
Отец удивленно посмотрел на меня:
— Ты как будто злишься на него?
— Вот еще! — взвилась я и удалилась, пока мой не в меру прозорливый отец, не заметил моего реального состояния.
На следующий день, так и не придумав для этого причину, я вновь направилась к сараю. Конечно, влекло меня туда желание вновь увидеть загадочного троюродного братца. Но даже самой себе, я, ни за, что не призналась бы в этом.
Само собой разумеется, по дороге в сарай я его не встретила. Не мог же он, как привидение, вечно торчать на этом пути. Войдя внутрь сарая, я сразу же бросила взгляд на сундук. Засов, закрытый лично мною накануне, был сдвинут в сторону. «Мистика какая-то!» подумала я и, подойдя к сундуку, подняла крышку. Дыхание мое перехватило от ужаса. Я зажала рот ладошкой, чтобы не закричать и не привлечь сюда всех родственников одновременно. В сундуке, сложившись вдвое, находился злосчастный черноволосый братец.
— Что ты тут делаешь? — глупо спросила я, переведя дыхание.
— Только не кричи, пожалуйста! — попросил он и стал выбираться из своего не в меру тесного укрытия.
Его действия, да и сама ситуация выглядели настолько комично, что я не сдержалась и начала хохотать.
— Считаешь это смешным? — насупившись, спросил высвободившийся из объятий сундука, парень.
— То, что взрослый мужчина прячется в старом сундуке? Да, это кажется безумно смешным.
— У меня были на это причины, но ты о них не узнаешь.
— Уверен? — вопросила я, скрестив на груди руки, — либо причину твоего странного поведения узнаю я, либо тебе придется держать ответ перед всеми родственниками.
Он умоляюще посмотрел на меня своими черными глазами:
— Я не могу рассказать, я дал обещание.
— Придется нарушить. Этот сундук моя собственность, дядюшка оставил его мне в наследство, — сама не знаю зачем, соврала я.
Как ни странно мое глупое заявление обрадовало его.
— Тогда возможно ты знаешь, куда подевалась, хранящаяся в этом сундуке шкатулка? — спросил странный братец.
— Какая еще шкатулка?
— Металлическая шкатулка синего цвета.
Его вопрос заставил меня вспомнить одну не слишком приятную историю. Однажды в детстве мы с братьями играли в пиратов. Выкопав внутри сарая яму, сложили туда различные сокровища и закопали клад. В качестве своего вклада я принесла синюю шкатулку, найденную в сундуке. Позже дядюшка спрашивал меня о пропаже, но я не призналась.
«Неужели клад, закопанный нами, все еще на месте? — подумала я, а вслух спросила:
— Зачем тебе эта шкатулка?
— Если отвечу, ты скажешь, где ее найти?
— Возможно.
— Это долгая история, — вздохнул он. Потом, видимо, решившись, попросил — пообещай, что никто из твоих родственников не узнает об этом.
— Наших родственников, — машинально поправила я.
— Нет, эти люди мне не родня, — заявил он, заставив меня от изумления раскрыть рот.
— Рассказывай, — нетерпеливо сказала я, присев на сундук.
Он сел рядом и, вздохнув, сказал:
— Я здесь по поручению моей бабушки.
— Зинаиды?
— Нет, мою бабушку зовут Марта, она из Молдовы.
— Значит, ты провел моего отца? — округлив глаза, спросила я. На моей памяти еще никому не удавалось этого сделать, потому что отец видел людей насквозь.
Он не ответил, но продолжил свой рассказ:
— В войну моя бабушка сопровождала санитарный поезд. Она ухаживала за одним раненым сержантом, и они полюбили друг друга. Это была настоящая искренняя любовь, но им не суждено было остаться вместе. Дома у бойца была жена, и муж моей бабушки служил на фронте. Они нашли в себе силы разорвать отношения, но не сумели совсем расстаться. Еще несколько лет они писали друг другу письма. Перед смертью моя бабушка попросила об услуге. Она хотела, чтобы их письма соединились. Ее возлюбленный писал, что хранит, полученные от нее послания, в старом сундуке в сарае неподалеку от дома. В той самой шкатулке, из-под бинтов, которыми бабушка перевязывала его раны.
— Хочешь сказать, что тем сержантом был мой недавно умерший дядя? — дрожащим голосом спросила я.
— Да, Иван Сергеевич Соколовский, сержант двенадцатой стрелковой роты.
После его рассказа мы долго сидели молча. Потом я спросила:
— Как тебя зовут?
— Прости, — спохватился он, — Слава. А тебя как?
— Наташа. Иван Сергеевич был моим дядей. Получается мы с тобой не родственники?
— Точно не родственники. Мой дед был стопроцентным молдаванином, а бабушка наполовину русская.
— Слава, только сейчас я поняла, какой ужасный поступок совершила в детстве. И если ты поможешь мне его исправить, я буду тебе очень благодарна. Я выкрала ту шкатулку и закопала ее тут в сарае. Мы так играли, понимаешь? Если бы я только знала, что там внутри и как дядюшка дорожил ею! — я закрыла лицо руками и расплакалась.
Он не мешал мне выплакать свое горе, просто сидел рядом, но его присутствие, почему-то было лучшим успокоительным. Вытерев слезы, я вдруг осознала, что получила не все объяснения брата, который оказался вовсе не братом.
— А что ты делал в сундуке? — подозрительно сощурив глаза, спросила я.
— Услышал твои шаги и спрятался.
— Как же ты так быстро разместился там.
— Потому что у меня был опыт, — заулыбался парень, еще больше запутав меня.
— Приехав сюда, я не ожидал увидеть такую толпу народа. Честно сказать, мне думалось, что бабушкин сержант давно умер. Их переписка закончилась, после того, как бабушка родила моего отца. Она решила, что больше не вправе вести любовную переписку с другим мужчиной и полностью посвятила себя семье. Хотя то, что я приехал именно в момент похорон, оказалось довольно полезным. Мне с легкостью удалось смешаться с толпой родственников, и ни кто не заподозрил, что у меня здесь совершенно другие интересы.
— И что же ты предпринял, когда обнаружил, что шкатулка отсутствует в сундуке.
— Дело в том, что я не сразу понял это. Тщательно обследовать сундук мне постоянно мешали. В этот сарай ваши родственники заходят слишком часто. Не знаю, что именно их сюда привлекает, но сидя в сундуке, я уже выслушал столько семейных историй, что могу написать книгу.
— А если бы кто-то из них заглянул в сундук, как я сегодня?
— Внутри сундука есть секретный запор. Если закрыться, находясь там, то снаружи замок не открыть, и он будет казаться запертым.
— Откуда ты об этом знаешь, — округлив глаза, спросила я.
— Твой родственник подробно описал данную информацию в одном из писем. Так что я в курсе всех тайн старого сундука, — усмехнулся гость из солнечной Молдовы. — Хотя это не помогло мне найти шкатулку, — тут же добавил он.
— Откуда же тебе было знать про мои проступки, — вздохнула я.
Потом мы нашли лопаты и стали копать в том месте, где был зарыт наш детский тайник. Я понимала, что если мы не найдем шкатулку, то этот груз будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
К счастью и шкатулка и прочие «сокровища» были на месте. Правда сама коробочка оказалась завернутой в какую-то тряпицу. Я точно помнила, что складывала ее туда, ни во что не заворачивая. Раскрыв ткань, мы увидели выцветшую записку, на которой мелким почерком было написано следующее: «Дорогая Наташа! Если ты увидишь это послание, знай, что брать чужие вещи и не уметь отвечать за свои поступки, плохое качество. Постарайся больше не совершать подобных поступков. И знай, что я все равно люблю тебя! Твой дядя Иван».
Я переводила взгляд то на записку, то на Славу, не в силах поверить в реальность всего происходящего.
«Похоже, твой дядя был изумительным человеком, именно таким, как рассказывала моя бабушка», — улыбаясь, заявил Слава.
Мы сложили в шкатулку те письма, что писал мой дядя своей любимой, которые Слава привез с собой. С тех пор они хранятся в нашей квартире на самом почетном месте. Ежедневно стирая пыль с синей баночки от бинтов, я представляю, как два любящих сердца, наконец, обрели друг друга. Рядом с ними лежит еще одна шкатулка, в которой хранится уже другая переписка.
Когда Слава вернулся домой, мы долгое время писали друг другу письма. А потом он приехал в Москву, поступать в институт и стал моим мужем. Вот так собственно и закончилась эта история. Хотя, почему закончилась? Любовь чувство бесконечное, мы в этом точно убедились.
Автор Светлана Ю.