— Ты это говоришь потому, что мне 75 лет?
— Конечно же, нет, мама!
— Тогда что мешает мне выйти замуж? — глаза Алевтины Васильевны наполнились слезами.
— Ничего, конечно, — вздохнула Лиза и обняла свекровь. — Ничего не мешает.
Алевтина Васильевна была хрупкая, словно фарфоровая. Фигура её оставалась всё такой же стройной, словно ей было 15 лет и со спины, в самом деле, её можно было принять за подростка. Хорошая осанка, шикарные волосы, — седину женщина тщательно закрашивала, ухоженное лицо и руки. Йога, массаж, оздоровительные мероприятия, — всем этим Алевтина Васильевна занималась давно и серьёзно. И генетика. Она совсем не старела.
На лице её всегда сияла жизнерадостная улыбка, тёплый взгляд голубых глаз, с аккуратно накрашенными ресницами и умело наложенными тенями, завораживал. Она следила за тенденциями не только в одежде, но и в макияже. Как в такую женщину было не влюбиться?
Лиза находилась в браке с сыном Алевтины Васильевны Сергеем вот уже двадцать пять лет и была свидетельницей нескольких её неудачных браков.
Свекрови было ещё пятьдесят, когда Сергей привёл Лизу знакомиться с мамой и женщины сразу нашли общий язык. Лиза была рада, что её будущая свекровь такая позитивная, такая красивая, такая добрая, хорошая, понимающая, такая… Словом, просто мечта, а не свекровь.
Женщины тепло общались, часто перезванивались. Жили друг от друга недалеко. Сергей, когда они покупали квартиру, хотел, чтобы так было, чтобы мама не скучала, и они могли чаще общаться.
Алевтина Васильевна не скучала. Она жила насыщенной жизнью. Рано оставшись без мужа, она не оставляла попытки устроить личную жизнь. Встречалась, знакомилась. Когда ей исполнилось шестьдесят лет, Лиза и Сергей подарили ей путёвку в санаторий. Там женщина познакомилась с одним пожилым вдовцом. Алевтина Васильевна присылала много фото с отдыха и на них высокий, импозантный мужчина, показался Лизе уж слишком напыщенным, как индюк. Она и потом, при разговорах с Сергеем, так и называла его, тем более что имя у него было сложное — Всеволод Вильгельмович.
Целый год после того отдыха свекровь переписывалась с ним, а потом он приехал. Насовсем. Сдал свою квартиру в другом городе и поселился у Алевтины. Вживую он показался Лизе даже немного забавным, и щеголеватым: пиджак был его неизменной одеждой в любую погоду, шейный платок и трость — он прихрамывал.
Как только мужчина поселился у Алевтины, он всюду расставил фото своей рано ушедшей супруги, дорогих родителей, дочери и внуков. Лиза, придя в гости, не узнала квартиру свекрови. Мебель была переставлена, даже полки на кухне обрели новое место. Алевтина улыбнулась и пояснила, что, мол, Севочка решил придать лоска моей халупе, ведь он понимает в дизайне.
На самом деле Всеволод был архитектором. Судя по его словам, занимал высокую должность в своем городе. А потом его «подвинули» — на его место пришёл чей-то ставленник, «молодой выскочка», который ничего не соображает в архитектуре и скорее всего, всё испортит, — как выразился мужчина.
Посидели за столом, пообщались и разошлись. В конце концов, у каждого должно быть личное пространство и, по мнению Лизы, они просто не имели права высказывать Алевтине какие-то недовольства по поводу её нового друга. Сергей, конечно, возмущался, но Лиза смогла его убедить, ведь кроме этих чужих фото, расставленных повсюду, и перестановки, ничего особо отрицательного не происходило. Да и общаться с ним приходилось больше Лизе — Сергей много работал.
И вот как-то по телефону свекровь обмолвилась, что приболела, пожаловалась на отсутствие некоторых лекарств. Лиза оделась, сбегала в аптеку и через сорок минут стояла у двери квартиры Алевтины. Лиза не работала. Она находилась на седьмом месяце беременности — они с Сергеем ожидали первенца.
Дверь открыл Всеволод Вильгельмович. Увидев Лизу, он пробормотал что-то невнятное и стал закрывать дверь. Лиза возмутилась и хотела подставить ногу в узкий проём, но пожилой мужчина оказался, не по годам, прыткий. Он быстро захлопнул дверь, а Лиза так и осталась стоять в оцепенении, держа в руках маленький пакетик с лекарствами из аптеки. Через дверь она услышала голос свекрови: «кто там?», а Всеволод ответил, что кто-то ошибся, мол, не беспокойся, дорогая.
Лиза не на шутку обеспокоилась и позвонила мужу. Вечером того же дня, после работы, Сергей приехал и открыл дверь квартиры матери своим ключом.
Алевтина лежала на кровати, заботливо накрытая пледом. Всеволод сидел в кресле и мирно читал газету. На столе лежали лекарства и какие-то документы.
— Мама, ты вышла замуж? — спросил Сергей, взглянув на них. — Когда? Почему ты нам не сказала?
— На неделе. Севочка хотел по-тихому, без свидетелей, — тихо ответила Алевтина.
— А почему он не пустил Лизу?! — возмутился сын.
— Лизу? Лизочка приезжала? — удивилась Алевтина и привстала с кровати.
— Лежи, дорогая, тебе нужен отдых, и ещё тебе пора принимать лекарство, — властно произнёс Всеволод, отложив газету. — Никто не приезжал. И с чего твой сын взял, что может вламываться к нам в дом, когда ему вздумается? Завтра же сменю замки!
Сергей даже опешил от такой наглости. Они крепко поругались. Он чуть не выставил наглеца за дверь. Он хотел наподдавать ему как следует, да Алевтина встала на его защиту и не дала, плакала и умоляла не трогать «Севочку».
Сергей приехал домой невероятно злой, но не хотел волновать беременную Лизу и потому особо ничего рассказывать не стал. Сказал, что во всём разобрался и всё нормально. А сам стал думать, над тем, какие есть законные методы, которые помогут выдворить этого типа…
Никаких методов не понадобилось. Алевтина позвонила через пару дней и сообщила, что Севочка ей изменяет и потому она подала на развод.
— Скучно мы живем, Серёж, — сказала Лиза, когда муж рассказал ей эту новость, — Прямо африканские страсти. Только поженились, уже развод. Я и не знала, что так можно…
— Можно, хоть на следующий день, — буркнул Сергей, — Меня волнует, уйдет ли этот тип так просто. И не переписала ли мать на него свою квартиру.
Оказалось, что, нет, не переписала. Однако документы на квартиру находились в вещах Всеволода. Наверное, всё к этому шло. Алевтина была глубоко оскорблена и разочарована. Она думала, что Севочка любит её, а он…
— И как только терпения хватило общаться со мной целый год! И планировать всё это! Он не хотел, чтобы я вам звонила, говорил, что у детей своя жизнь, а у нас своя и нечего вас вмешивать, он опутывал меня, словно паутиной, а я и не замечала! — плакала Алевтина. — Он ведь мне стихи посвящал, подарки дорогие дарил! Кулон, серьги…
— Мама! Твоя квартира стоит дороже… Игра стоила свеч, — отвечал сын.
Потом оказалось, что «Севочка» уходя, забрал и кулон, и серьги. Видимо, для своей следующей жертвы…
Через пару лет у Алевтины Васильевны появился другой «друг сердечный». Так она называла Василия Николаевича, пожилого мужчину, довольно симпатичного, но слишком уж загадочного. Про себя он ничего не рассказывал, но очень любил посиделки с горячительными напитками. Вроде как, он был каким-то важным товарищем, пенсия у него была очень хорошая, и потому он угощал Алевтину элитными напитками. Сначала они ходили в рестораны, а потом стали угощаться дома. Они много гуляли, развлекались, Василий «сорил деньгами» и с ним Алевтина чувствовала себя совсем молодой. Он был для неё «человек-праздник». Василий витиевато выражался, любил поэзию, музыку, живопись, мог часами разговаривать на тему искусства.
Они поженились. Василий Николаевич красиво ухаживал за Алевтиной, и она не смогла устоять, когда он сделал ей предложение. Сергей переживал за мать, напоминал ей о «Севочке», но она и слышать ничего не хотела и заявляла, что Василий «не такой».
Тем не менее, памятуя о прошлых трудностях, Сергей решил навести кое-какие справки об этом товарище. Он оказался довольно безобидным, с одним «но». Он не занимал никакой должности, был одинок, работал простым инженером, и пенсия у него была вполне средняя. А элитные напитки он покупал, и обедал в ресторанах, распродавая имущество из своей квартиры, которую наверняка тоже бы пропил, если бы вовремя не женился на Алевтине. Чуть не сделавшись такой же любительницей горячительного, Алевтина вовремя остановилась и попыталась «вытянуть» из этого дела и своего романтичного Васю. У неё почти получилось, но того подвело здоровье. Алевтина осталась вдовой.
Все печальные хлопоты взял на себя Сергей. Алевтина безутешно плакала. Лиза была занята с малышами — у них недавно родился второй сын.
Несколько лет Алевтина ни с кем не встречалась и всё грустила по своему Василию. А потом снова стала общаться с импозантными и галантными. Лиза поняла, что именно такой тип мужчин нравится свекрови. Эти «друзья» толпами осаждали Алевтину. Она совершенно «плевала» на возраст и наслаждалась жизнью. Соседки-кумушки, которые сидели на лавке у подъезда, осуждали пожилую женщину, называли её выжившей из ума ним-фет-кой и ещё Бог знает как, но в глазах их горело восхищение, когда Алевтина в очередной раз выходила из такси под руку с симпатичным моложавым мужчиной.
— Один другого краше, гляди, Семённа, — посмеивались бабушки на лавке. Однако глаза они Алевтине ничего не говорили и вежливо раскланивались. И вот недавно с одним из своих новых знакомых у Алевтины снова всё стало очень серьёзно.
— Я выхожу замуж, — заявила свекровь.
— Мама! — Сергей принял боевую стойку, приготовившись снова отговаривать Алевтину Васильевну вступать в брак.
— Что, мама?! До чего же ты скучный и нудный, сын! Как я тебя таким вырастила, а? Я жить хочу! Ты опять будешь говорить, что мне скоро восемьдесят?
— Жить тебе никто не мешает, — примирительно сказал Сергей, после укоризненного взгляды Лизы, которая молча слушала разговор, пытаясь оттереть ручки младшего сына от акварельной краски, в которой он весь перепачкался. — Замуж-то зачем? Живите, дружите, общайтесь. Нельзя разве без брака это делать?
— Ты ничего не понимаешь, — категорично заявила Алевтина. — Когда любовь, то хочется, чтобы человек был только твой, чтобы весь мир знал об этом, чтобы… Эх, да что я тебе рассказываю, ты всё равно не поймёшь! Дундук!
Лиза прыснула от смеха в кулачок, а малыш сынок спросил, что это такое сказала бабушка.
— Бабушка несёт чепуху! Смотри, как бы твой очередной «дедушка» не оказался альфонсом. Или таким, как прошлый ухажёр, — ответил Сергей и ушёл на кухню, хлопнув дверью.
Прошлый действительно был тот ещё фрукт. Он сел на шею Алевтине, которая в свои семьдесят два была не сильно его младше. Она за ним стирала, убирала, целыми днями проводила на кухне, готовя его любимые блюда, а он только лежал на диване и смотрел телевизор. А когда Алевтина слегла с простудой, то заявил, что не умеет ухаживать за больными. И вообще, где бифштекс? И почему брюки не глажены?
— Лизонька, ну хоть ты-то меня понимаешь? — спросила свекровь.
Лиза посмотрела на пожилую женщину, в глазах которой плясали задорные огоньки, и подумала о том, что им с Сергеем действительно далеко до неё. Они, и правда, скучные. Что поделать, раз Алевтина такая? Она живёт на полную катушку, радуется, грустит и совершает ошибки. Как все. А разве лучше было бы, если бы она сидела на лавке и кряхтела? Да она бы так и не смогла, — Лиза даже представить такое не сумела. А сейчас было похоже, что свекровь снова влюбилась и теперь её не остановить…
— Она наступает на одни и те же грабли! Только их цвет меняется! — сказал Сергей, когда они остались одни.
— Оставь её, — улыбнулась Лиза, — Что с ней поделаешь? Пусть она живёт так, как считает нужным, а мы будем рядом и поможем, если что. Ведь, правда же?
— С лестницы его спущу! Пусть только попробует обидеть мать! — согласился Сергей, сжав кулаки.
Но Лиза понадеялась, что такие меры всё-таки не понадобятся и свекровь наконец-то найдёт своё счастье…