Сын собрался жениться. Конечно, это счастье! Но и хлопоты.
Невесту привозил, но как-то набегом. Лена заставила мужа подремонтировать забор и крыльцо, сделала дома уборку. Неделю все вымывала — чистила. Специально отпуск взяла на неделю, специально белье постельное новое приобрела, шторы, накрыла стол так, как ни на один праздник не накрывала, но …
Они приехали, невесту сын представил. Нормально кушать отказались, Ксюша на диете, сказали. Потом они ушли погулять по окрестностям. А когда вернулись, заявили, что уже поедут обратно. Ночевать не остались.
Ну, может стеснялась Ксюша в чужом доме, может дом не приглянулся? Кто знает. Лена успокаивала себя тем, что у молодых свои дела.
Свадьбу играли в городе. Сын сказал, что родню, кроме родителей, в целях экономии, звать не будут. Родители и близкие друзья молодых. Ну, раз так — значит так, молодые решили.
А примерно за неделю сын предупредил, что все же в дом жениха, то есть в их дом, они заедут: фотосессия у них недалеко.
А уж потом и в кафе все вместе поедут, в машинах у них полно будет мест, родителей посадят.
Ох! Ответственно! Забор надо перекрасить, двор в порядок привести и главное — каравай. Традиция есть традиция.
С двором и забором разобрались загодя. Муж у Лены, хоть и ворчун был, но тут тоже проникся важностью предстоящего мероприятия и расстарался.
К выпечке каравая Лена приступила в четверг. Так положено по традиции. А до этого купила семь разных кульков муки. Баба Женя сказала, что положено из семи мешков муку на каравай брать. Лена постаралась.
По всем канонам каравайного дела, она в этот день чисто вымылась, на мужа не ворчала. Мурлыкала веселые напевы и соблюдала традиционный рецепт. Пришлось повозиться. Уж очень хотелось, чтоб каравай был на славу.
Сквозь стекло печки Лена видела, что каравай поднимается хорошо.
Но вот незадача: треснул он прямо посредине. Примета плохая. И переделывать уже ни времени, ни сил не было.
Лена придумала, как искусно украсить выпечку так, чтоб и заметно трещину не было. Опять возилась часа три. Лепила украшения, запекала — не нравилось, начинала заново.
И вот, наконец, результат удовлетворил. Каравай был, как с лучших картинок кулинарных журналов. Посреди красовалась съедобная плетёная солоночка. Не налюбуешься! Даже муж, неспособный к восхищению, похвалил.
Новый отглаженный рушник уже висел на вешалке.
Наконец, наступил день свадьбы, долгое волнительное ожидание подошло к концу. Дети сказали, что будут в районе трёх часов дня.
Елена не спала ночь. Все ли готово? Все ли понравится гостям и молодой жене сына? Та ли посуда? Хороша ли скатерть или может другую постелить? Лена не могла определиться и купила две.
Утро прошло в мелочной суете. В парикмахерской даже заметили невероятное волнение Лены и начали успокаивать. Ну, и прическа была хороша.
К часу уже все было готово. Лена с мужем в лучших нарядах. Вот уже два часа, вот три, вот уже и пятый пошел. А молодых всё нет. Отец позвонил, но трубку сын не взял.
А через полчаса позвонил сам и сказал, что заехать они не успели, фотосессия затянулась, велел приезжать самим в кафе.
Пока дождались такси, пока доехали. Встретить на пороге кафе с караваем тоже опоздали. Поставили каравай в стороночку и договорились с тамадой, что он, когда слово родителям даст, учтёт и церемонию с караваем.
Народу было не так уж и мало. В основном, молодёжь. Ну, и близкая родня невесты.
Наконец, их очередь поздравлять пришла. Елена взяла каравай, молодые вышли из-за стола. Лена сказала добрые заготовленные напутствия, они подарили хороший денежный подарок. А потом Елена по традиции попросила надломить каравай, посолить и покормить друг друга кусочком.
— Нет! — услышала вдруг в ответ, — Я не хочу будущему мужу ничего солить. Ужасная традиция, пережиток какой-то, уж простите меня!
Лена не знала, что и ответить, стояла и молчала.
Нашёлся тамада.
— Да! В жизни семейной соли и так не мало. Ну что ж! Отломите и посолите хлеб и скушайте сами свой кусок. Я знаю, каравай пекла мама жениха, старалась.
— Я это есть не буду, мучное — это же отрава! Если хотите, отломлю — ответила сноха, отломила кусок и положила его обратно на поднос.
— Ничего, я два куска съем, — выручил сын. И, правда, отломил один кусок, обмакнул в соль, съел, а потом съел и кусок, отломленный молодой женой. Гости зааплодировали.
Лена никак не ожидала такого. Она вернулась на место, но было ей как-то нехорошо.
Свадебное веселье шло своим чередом. Гости веселились, невеста зажигала в танцевальном кругу.
Хотелось на воздух. Вскоре они вышли. За ними вышел и сын.
— Мама, ты не обижайся на Ксюху. Она хорошая, просто у нее принципы, понимаешь. Принципиально ненавидит мучное, принципиально не любит компромиссов и всегда говорит только то, что думает.
— Да, всё хорошо, сынок. Не волнуйся. Лишь бы тебя любила, лишь бы семья ваша была крепкая. А свадьба какая замечательная! Нам очень нравится, сейчас вернёмся.
Лена с мужем были до конца свадебного торжества. Лена, после бессонной ночи, устала очень, но держалась, участвовала в процессе. За все время свадьбы, кроме того момента, когда попросил фотограф, сноха к ней не подошла ни разу, не сказала ни одного слова. Она много общалась со своими родителями, с друзьями, но к ним с мужем не подошла. Родители ее были заняты своей роднёй и особого внимания на сватов не обращали.
И, когда Лена с мужем попрощались, никто вроде и не заметил. Только сын немного проводил до гардеробной.
Лена с мужем стояли в ожидании такси и молчали. За долгие годы жизни они привыкли и без слов читать мысли друг друга. Обоим как-то совсем не так представлялась свадьба единственного сына. Оба не могли понять, что же не так?
Оба думали: да и ладно, лишь бы всё у него сложилось, лишь бы он был счастлив…
И только Лена ещё вдруг вспомнила о выпечке каравая и подумала: лишь бы трещина на нём не была пророческой …
Думала история эта не будет иметь продолжения. Но вот редактирую, потому что оно появилось. А там и объяснение, почему появилось.
***
Сестра Лены жила в этом же поселке, что и они. Она была намного старше Лены. А вот с племянницей у Лены разница была всего в четыре года. С ней она вместе выросла, с ней были как сёстры. Сейчас Таисия Сергеевна была директором местной школы.
Когда дети объявили, что родню на свадьбу звать не будут, именно о ней, о Тае, о том, что не будет её с мужем на свадьбе, подумалось в первую очередь. Но дети так решили.
Именно от Таи у Лены секретов не было, они читали друг друга.
— Как свадьба?
— Прекрасная!
— Ага, вижу … Давай, что там стряслось?
И Лена, конечно, поведала всё, все свои сомнения.
После свадьбы молодые улетели в Турцию по путёвке.
А по приезду почти сразу приехали в гости. Видимо, сын понимал, что отношения Ксюши с родителями как-то не сложились. Это его тяготило, и он уговорил молодую жену поехать к ним на недельку.
Да и дела у него тут были: фамилию менял. По обоюдному решению, они взяли фамилию жены.
Отец, конечно, ворчал, говорил на эту тему с сыном. Не по традиционным канонам это, странно и непонятно было для него. Тем более фамилия их была известная в местных краях и благозвучная — Селивёрстовы. Когда-то дед был председателем сразу двух местных колхозов, а бабка известным на округу ветврачом.
Но нет. Фамилию сын менял. Отец решение не одобрил, но смирился.
Первый приезд этот был замечательный. Дети как дети. Они развлекались, гуляли, брызгались из шланга, поливая огород. Глядеть было — не наглядеться. А ещё они подружились с семьёй одноклассника сына и ходили к ним в гости.
Теперь уже Лена обсудила меню и кормила Ксюшу согласно её диете. Особенно Лена любила филе морской рыбы в соусе.
Немного не нравилось только то, что когда сын убегал по делам, Ксюша закрывалась в комнате и не выходила совсем. Сидела там с телефоном. Общалась практически только с мужем. И все просьбы передавала как-бы через него.
В первый день, выходя из-за стола, правда, спросила:
— Вам помочь чем-нибудь?
— Отдыхайте, я справлюсь, — ответила Елена.
А потом вспоминала этот свой ответ. Может быть он был ошибочным? Может и надо было сразу привлечь Ксюшу к хозяйским делам? Может тогда бы и сблизились получше?
Но в тот момент хотелось, чтоб дети получили удовольствие, чтоб отдыхали и наслаждались. Ведь всего-то пробудут недельку.
Так и получилось. Уезжали они очень довольные. Вот приедут в следующий раз, пусть тогда и помогут чуть.
А в сентябре приехали ещё раз. И вот на этот раз всё было совсем иначе. Сына дома не было, и Лена в суете дел и при общении со снохой как-то случайно попросила:
— Ксюша, а вылей вот это ведёрко под смородину, пожалуйста.
— Нет, я не могу, — Ксюша резко замкнулась и ушла в комнату сына.
Ну, нет так нет. Уж простите.
Затем дела разворачивались ещё хуже. Лена старалась угодить изо всех сил. Она подогнула Ксюше брючки, бегала по утрам на рынок за свежим творогом и фруктами.
И вот натушила большую сковороду любимого снохой рыбного филе.
Вся семья уже сидела за столом. Лена накрывала.
— Ксюш, я рыбу приготовила, как ты любишь!
— Я не буду рыбу. И салат этот не буду, он с ужасной колбасой.
— Так что, пустые макароны-то невкусно же. Может хоть мяса порезать? — как-то не ожидала и растерялась Лена.
— Не надо, — ответила Ксюша.
А когда сели за стол, когда Лена посмотрела на Ксюшу, жующую пустые макароны, приспичило ей опять сказать:
— Может попробуешь всё же рыбу-то, Ксюш. Очень вкусная.
Тут все подпрыгнули. Потому что Ксюша резко бросила вилку, которая тут же скатилась со стола, с грохотом откинула стул и рванула в комнату сына. Сын за ней. Раздались рыдания.
Лена была так растеряна, что просто застыла, глядя на красиво накрытый стол. Что тут предпринять?
— Ешь! — голос мужа привёл её в себя. — Ешь давай, а то всё утро пробегала.
Но Лене не лез в горло кусок. Что она сделала не так? Чем так уж насолила снохе? Так старалась с этой рыбой, так хотела, чтоб понравилось!
Со стола пришлось убрать. После получаса рыданий, дети пошли к реке. Сын был взволнован, успокаивал жену и даже ничего не сказал матери.
А сердце Лены колошматило во все стороны. Она уже поняла — всего скорей они уедут, не будут гостить. А это так страшно остаться в конфликте с родными детьми, это так плохо, что и жить не хочется.
Эх, надо было каравай тот выбросить, пропади он! Трещина эта проклятая теперь при каждом случае в голову лезла. Жалко было не столько себя, сколько сына. За что она, мать, так его наказывает? Почему и чем так обидела сноху?
Муж успокаивал, говорил: «нечего сумасбродным капризам потакать», но всё равно Лена себя винила.
К вечеру дети вернулись и, как и следовало ожидать, объявили, что завтра утром уезжают. Сын объявил, Ксюша молча прошла в комнату. Сын перекусил и взял для жены булочку и ягоды.
— А Ксюша разве ест мучное? — спросила Лена, вспомнив историю с караваем и возглас невесты «Мучное — это же яд»
Оказалось, с некоторых, неизвестных Лене пор, Ксюша уже ела мучное.
Уснуть Лена не смогла. В 12 ночи пошла к Тае, та её как-будто ждала, тоже не спала. Они проговорили до трёх.
А наутро Таисья, пришла к ним. Дети уже собирались. Лена копошилась, собирая им с собой закатки, продукты с огорода и наготовленное.
Таисия уединилась с племянником во дворе. Она была не только его роднёй: в школьные годы она была его классным руководителем. Знала племянника со всех ракурсов.
Ксюша обиженно и ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла:
— Вы уже всей родне на меня нажаловались, да?
Лена ничего не ответила, она не знала, что отвечать.
Дети уехали. Их повез друг сына. Сноха сквозь зубы процедила : «До свидания».
Измученная неспавшая Лена, опустив руки, сидела за столом, а Тая убирала посуду завтрака и накрывала чай.
— Лен, успокойся. Ну, такая вот она — ваша Ксюша, не изменишь! А Пашка любит её.
— Так ведь, Тай, нельзя ж так с матерью, да и со мной! — вклинился муж Лены.
— Беременная она, токсикоз и гормоны!
— Как? — Лена очнулась, — Как беременная, а нам что ж не сказали?
— Они договорились, что позже скажут, когда будет месяцев пять. Так что это по секрету я вам, чтоб успокоить. Если что — вы не в курсе.
И вот такая счастливая, такая радостная, такая невероятная новость пришла так неладно. И не было от неё почему-то той радости, которая представлялась в мечтах.
И кого тут винить?
***
К молодым не надо соваться! Ни с советами, ни с наказами, ни с помощью, ни с традициями. Лена это знала.
Она читала семейных психологов, но ещё больше она в этом убедилась на собственном опыте: её сразу, ещё на свадьбе, поставили на место: сноха отказалась угощать сына её караваем, грубо и безапелляционно.
И только потом Лена осознала, что она вовсе не обиделась — она испугалась. Испугалась за будущую семейную жизнь сына, а этот испуг привёл её к мысли о трещине на каравае. Мол, примета плохая. Но дело было не в нём, совсем не в нём. Хотя …
По статистике 70% семей распадаются. Неужели у всех была трещина на свадебном каравае?
В ноябре сын приехал один. Приехал с большой просьбой: они с Ксюшей решили взять квартиру в ипотеку, родители Ксюши помогли найти подходящий вариант. Двушка в пятиэтажке в том же районе, где жили и родители Ксюши. Конечно, ипотечные выплаты пугали, и поэтому денег нужно было больше.
Лена загорелась — как не помочь?
У них были отложены деньги на ремонт дома, целых четыреста тысяч. Решили отдать детям, дом подождёт. А ещё Лена заняла у Таи и у сестры. Получилось ещё триста. Договорились, что потихоньку, с пенсий и зарплаты мужа отдадут.
Дети взяли квартиру в ипотеку. Родители, правда, не видели какую, но со слов сына квартира хорошая, осталось сделать ремонт.
— Пап, а ты тут с ремонтом в квартире помочь не сможешь? На пару недель приехать надо.
— Так ведь, работаю. Со смен могу отпроситься только за свой счёт. А долги-то как, Паш! Нам же ежемесячно отдавать надо.
У Лены заболела душа. Как это: детям в помощи отказали. Она нашла выход — на дежурства отправилась вместо мужа. Ночью на автодоре впервые дежурила женщина.
А муж поехал в город, помогать сыну с ремонтом. Спал на раскладушке в этой же квартире и весь день с утра до вечера занимался ремонтом. Сын и сват приезжали только вечером, оба работали. Лена, как могла, поддерживала мужа по телефону.
Муж приехал совсем расклеенный, слёг со спиной, долго лечили.
В конце марта на свет появился внук — Матвей ( а вот тут оставляю имя реальное).
Жизнь изменилась кардинально.
Матвей был беспокойным младенцем. Мама Ксюши быстро сдалась. Но её можно понять: она работала на начальственной должности, и сил на «ночные дежурства» у неё не хватило.
Ксюша была не готова к ответственности, она не могла себя организовать, не высыпалась, капризничала, впадала в депрессию. Дошло до того, что она со скандалом стала просто оставлять сына на Павла и уходить к своим родителям. Потом легла в больницу с осложнениями по женской части.
Кормление грудью пришлось прекратить. Павел весь издёргался: на нём висела ипотека, а он был не в состоянии работать, без конца отпрашивался.
Надо было что-то менять, и они совместно решили попросить временно приехать к ним Лену.
Лена была не против. Хоть про себя и вспомнила недавний разговор со снохой, и как та отреагировала на какой-то её незначительный совет:
— Вы к моему ребенку не суйтесь! Мы сами решим, что ему надо, а что — нет.
Но, к тому времени Лена уже начала привыкать к прямолинейности Ксюши и старалась не обижаться. Себе дороже.
Она поехала. Бросила мужа, весенние, такие важные для них огородные посадки, но приехала. Ну, и как уже понимают читатели этой истории, опять взвалила всё на себя.
Ксюша уже не просто отдыхала на диване с телефоном, она начала бегать по подружкам. Лена продержалась у них три месяца. Домой приезжала всего дважды, ненадолго.
Поведение жены всё больше раздражало Павла. Он смотрел на вымотанную мать, выговаривал претензии жене. Ксюша в эти моменты вела себя так, что однажды, когда сноха выхватила кричащего ребенка из рук Лены, та потеряла сознание. Такое выдержать её психика уже не могла.
Вызвали скорую, неделю прокапали. И только, когда сын забирал её из больницы и повёз домой — в поселок, он объявил, что с Ксюшей они разводятся. Слишком много накопилось у него обид и претензий, слишком мало он видит перспектив дальнейшей жизни с ней. В дороге он сумбурно и эмоционально делился с матерью и рассказал ей даже то, что той знать и не следовало.
Для Лены это был очередной удар. Как? Как ребенок? Как жильё, ипотека?
Сын поступил благородно, сказал, что ипотеку выплатит, но квартиру оставил жене и сыну. Сам переехал к другу, а когда Лена, не справляясь одна, переехала к своим родителям, временно жил в их квартире. Он, по-прежнему, помогал Ксюше с ребенком, забирал его на выходные и праздники, привозил и родителям. Матвей рос и стал часто оставаться у Лены с мужем.
А Лена всё надеялась — может вернётся сын в семью… Но Павел был категоричен. Развод, обратная смена фамилии, алименты. В общем, всё, что полагается в этом случае уже было оформлено.
А с Ксюшей Лена больше практически и не общалась. Общение и при семейной жизни не было налажено, а уж теперь и подавно.
Только со свахой говорила и встречалась иногда. Она тоже жаловалась на дочь, на то, что та мало времени уделяет ребёнку, живёт в своё удовольствие.
У Ксюши принципы. Она не может себе отказать в том, к чему привыкла. Она уходит вечерами в тренажёрный зал, и это принципиально! Встречается с друзьями, считая, что ребёнком должны в это время заниматься бабушка и дедушка. Она надумала себе летний дорогой отдых, на который не имеет средств. Она вообще не имеет средств, кроме алиментов и небольшого детского пособия, не самостоятельна в этом смысле совершенно. Но запросы свои сокращать принципиально не собирается.
Сын часто был в поселке с ребёнком. Они с отцом потихоньку ремонтировали дом. Лена нянчилась. Конечно, сын встречался с друзьями. Матвею был год с небольшим, когда в поселок вернулась одноклассница сына с трехлетней дочкой. У неё шёл процесс развода с мужем. Когда-то у них с Павлом был школьный роман и сейчас он возобновился.
***
Прошло уже несколько лет. Многое изменилось. Похоронили мужа Елены, она до сих пор очень горюет о нём.
Матвей уже перешёл в третий класс. Живёт с мамой, Ксюша уже работает, живёт уже вторым, после Павла, гражданским браком.
Павел забирает сына очень часто. А летние каникулы внук проводит у Лены вместе с другими внучатами. Всего их трое.
Павел живёт в городе с новой семьёй в браке. Уже пять лет младшему общему сынишке. Они тоже обзавелись квартирой, оба работают, а Лена с удовольствием встречает внучат. И внучку обожает, и со сватами в очень теплых отношениях. Со всеми: и с первыми, и со вторыми. Но со вторыми и праздники вместе, и будни.
Новую сноху она знала ещё сызмальства, и та вошла в её жизнь так легко, как влетает пух тополиный в открытое окно.
«Тёть Лен» быстро переросло в «маму», потом в «мамулю». И когда приезжает Иришка, Лена отдыхает душой, да и не только душой. Она, по-прежнему, заботится и беспокоится обо всех, пытается помочь и дать советы. Молодежь либо делает вид, что внимает, либо легко отмахивается:
— Мамуль, мы умные, разберёмся. Не переживай! — машет рукой сноха. И это совсем не обидно, это так нормально, так обыденно.
Трудности есть, а у кого их сейчас нет?
Спасибо «не Лене» за откровенность рассказа о своей жизни и за доброе большое Сердце. Пусть дети и внуки только радуют!
Эта история реальная жизненная, и кажется мне, что таких историй у нас великое множество.
По статистике 70% семей распадаются. Что тому виной? Неужели у всех была трещина на свадебном каравае?
Жду ваших комментариев.