В одной ночной сорочке, с распущенными волосами, заплаканная и униженная Анисья представляла собой жалкое зрелище.
Её отец Еремей Никифорович стоял над дочерью хмурый, словно туча.
— Вон! Чтобы духу твоего в хате не было!
Анисья забилась, зашлась в плаче.
Дарья, матушка несчастной девушки, тоже рыдала, закрыв лицо углом своего платка.
Она не смела противоречить мужу и заступиться за дочь не могла, а Еремей распалялся всё пуще.
— Сгинь, нечистая! Сгинь с глаз моих!
Анисья медленно поднялась с пола и поплелась вон из комнаты.
Через некоторое время она снова вошла в ту же самую комнату.
Красивые, светлые волосы были спрятаны под плотный платок, простенькое платье и дорожные башмаки завершали наряд.
В руках Анисья держала небольшой узелок.
Хмурый Еремей на дочь даже не взглянул, а Дарья вновь зашлась в беззвучном плаче.
Анисья поклонилась отцу и матери.
Она уже не плакала. Её лицо выражало полную покорность судьбе. Еле слышно Анисья сказала.
— Спасибо, батюшка. Спасибо, матушка. Спасибо за всё и … Простите. Простите дочь свою непутёвую. За всё простите. За позор который навлекла на вас, за обиду вам нанесённую. За всё.
С этими словами, Анисья вышла из комнаты.
Отец дочь не сдерживал, а мать не смела. Так и плакала, спрятавшись за печь и провожая дочь глазами полными слёз. В углу жались друг к другу сёстры Анисьи.
Каждая из них была уверена, что больше никогда не увидит старшую сестру…
Семья Пахомовых была зажиточная.
Имели они хороший, добротный дом, большое хозяйство, пасеку.
Еремей Никифорович, глава сего семейства, был человек суровый и дюже лютый на расправу.
Дарья Матвеевна, жена его, была женщина слабовольная. Муж имел над ней абсолютную власть, ослушаться она его не смела даже в самом смелом сне.
Еремей и Дарья имели четырёх дочерей Две из них Анисья и Марья были девицами на выданье, а ещё две были совсем девчонками и до замужества им было далеко.
К большому сожалению Еремея, Бог не дал им с Дарьей сына и наградил их только дочерьми. Поэтому большие надежды Еремей возлагал на будущих зятьёв.
Анисья была уже сосватана за сына давнего друга Еремея Никифоровича и именно на этот брак он возлагал большие надежды.
С отцом будущего зятя у Еремея Никифоровича был давний договор, о содержании которого знали лишь они двое. Известно было лишь одно, что ждали они оба когда подрастут их дети и можно будет заключить между ними брак.
Дарья догадывалась, что договор тот касается благосостояния их семьи, но расспрашивать мужа более детально не смела. В их семье все финансовые вопросы решал Еремей Никифорович.
О браке между Анисьей и Егором, её будущем мужем, было договорено давно, но только сейчас, когда дети наконец-то достигли возраста вступления в брак, обе семьи начали активно готовиться к свадьбе. Которая обещала быть весьма богатой.
Торжество должно было состояться уже через месяц, но, как на грех, поползли по деревне не хорошие слухи, которые касались непосредственно невесты.
Стали шептаться люди, что гуляет Анисья с Алёшкой, парнем видным, но очень бедным. Семья его была из работяг и ничего за душой не имела, а сам парень, с малых лет, трудился по людям.
Честно сказать, пара из Анисьи и Алёшки вышла бы на загляденье, но по судьбе им было не суждено быть вместе.
Однако, по всей видимости, они решили по другому.
Когда Еремей узнал о том, что возможно его дочь согрешила, он пришёл в ярость, но в душе всё же надеялся, что все слухи это всего лишь бабские сплетни и домыслы.
В тот же день когда узнал Еремей эту новость, он устроил дома допрос, в ходе которого Анисья призналась отцу, что действительно имела связь с Алёшкой.
Она плакала, уверяла отца, что попутал её бес, но факт оставался фактом. Анисья опозорила своё доброе имя, семью и имя своего отца.
О браке между ней и Егором больше не могло быть и речи. Семья Егора, как только узнала о случившемся, разорвала с семьёй Анисьи все отношения.
Еремей был не в себе. Он побил дочь и с позором выгнал её из дома.
Навлечь позор из-за старшей дочери на младших он никак не мог и поступил как того требовало время…
После того как Анисья ушла из дома её в деревне больше никто не видел. Исчез и Алексей.
Поговаривали, что ушли они жить в лес. Далеко, на болота, что мол родила Анисья ребёночка, но так как зачат он был в грехе, то родился этот самый ребёнок уродцем, каких свет не видывал.
Что, мол, по этому и не появляются Анисья и Лексей на людях. Бояться показать дитя своего народу и вообще опасаются как бы он, этот самый народ, не растерзал. Так как ребёнок тот родился явно не под крылом ангела.
В общем говорили люди разное. Кто во, что горазд. Лишь только семья Анисьи молчала, а на редкие вопросы о дочери отвечали, что нет у них больше такой дочери Анисьи. Померла. Сгинула.
Словно и не было никогда.
Время шло. Люди стали забывать о Анисье и Алексее.
Жизнь заполнилась другими событиями. Более важными и весомыми на тот момент.
В семье Еремея и Дарьи тоже произошли изменения.
Мария, вторая их дочь, вышла замуж и уже успела произвести на свет долгожданного наследника. Внука Матвея.
Еремей в мальчике души не чаял. Словно видел в нём такого долгожданного, но так и нераждённого сына.
Дарья за эти годы как-то постарела. Осунулась.
Если люди забыли о Анисье, то мать вспоминала потерянную дочь каждый день. Вспоминала и украдкой плакала. Всё так же боясь показать слёзы при муже.
У них в семье на воспоминания об Анисье было наложено табу, которое никто не смел нарушить.
Сам Еремей о дочери не заговорил ни разу, а что было у него в душе знал один лишь Бог.
Так и жили. Пока однажды не случился один случай, который перевернул жизнь этой семьи с ног на голову.
В тот день пригрело весеннее солнышко и Еремей целый день возился во дворе, подготавливаясь к будущей посевной.
Проверял инвентарь, смотрел, что нужно подделать, а что и заменить.
Стук в ворота отвлёк его от важных дел.
Нахмурившись, Еремей пошёл встречать незванных гостей и, к своему удивлению, увидел за воротами неизвестную ему старушку.
Еремей долго стоял за воротами и разговаривал с неизвестной гостьей, потом оставив старушку за воротами, зашёл в дом и стал куда-то собираться.
Дарье приказал собрать узелок с едой дня на два. Съесного указал положить на двух человек.
Дарья сделала всё как приказал муж. Её подзужевало спросить у него, что да как, но она отлично знала, что скорее всего Еремей просто промолчит, а может и вовсе прикрикнуть, чтобы не лезла не в свои дела.
Так, что Дарья решила промолчать рассудив, что если муж захочет то расскажет сам.
Еремей быстро собрался, а вскоре они вместе с неизвестной старушкой уже шли в сторону леса…
Еремей вернулся только через три дня. Да не один.
На его крепких руках спала маленькая, светловолосая девчушка лет пяти.
Ничего не объясняя он прошёл в дом и положил девочку на кровать.
Устало и как-то отрешённо он кивнул на девочку и сказал изумлённой Дарье.
— Это Настя. Умой, переодень, да покорми как проснётся.
Дарья не выдержав неизвестности, спросила у мужа.
— Чья девчонка-то, Еремей?
Еремей посмотрел на жену и усмехнулся.
— Ничья, Дарья. Была ничья, теперича наша.
С этими словами Еремей вышел из дома, а вскоре проснулась Настя и видимо напугавшись неизвестной обстановки, заплакала.
Дарья подошла к девочке и вдруг её словно окатили ушатом холодной воды.
На неё смотрели глаза её дочери.
Небесно-голубые, бездонные глаза Анисьи…
Еле дождавшись мужа домой, Дарья с несвойственной ей смелостью, спросила у мужа.
— Вот, что, Еремей. Как я погляжу девочка нам не чужая. Я своё, родное за версту чую, а тут и чуйка не нужна. Признавайся, Еремей. Чья Настя дочь?
Как ни странно, но Еремей ни отдёрнул жену, ни накричал на неё. Он устало сел на стул и просто сказал.
— Внучка это наша, Дарья. Анисьи дочка.
Дарья знала, что услышит именно это, но всё равно для неё это была ошеломляющая новость.
Немного помолчав Еремей стал рассказывать.
Та бабушка, что приходила к ним была из дальней деревни. Именно туда смогла дойти Анисья, когда ушла из дома.
Её обессиленную и измождённую привела в свой дом баба Глаша.
Жалко ей стало неизвестную, молодую девчонку. Решила она, что Анисья сирота.
Анисья её не переубеждала. Так и сказала, что, мол, да сирота. Нет у неё ни родных, ни близких.
Бабушка девушку пожалела, оставила у себя. Только выяснилось через несколько месяцев, что Анисья ждёт ребёночка.
Баба Глаша, когда узнала эту новость, даже не подумала выгнать Анисью. На людей и на то, что они говорят ей было всё равно. Всё стыдное, что можно было пережить она уже пережила, а на остальное хоть трава не расти.Тем более, что Анисья была очень хорошей и трудолюбивой.
Никакой работы не боялась. Всё в её руках спорилось.
Так и зажили баба Глаша и Анисья. Жили душа в душу, никого не трогали и их никто не трогал, а в положенный срок начались у молодой женщины роды.
Баба Глаша тогда побежала к местной повитухе, Макаровне.
Роды у Анисьи были тяжёлые, но всё же смогла она произвести на свет красавицу-дочку, которую назвала Настасьей.
Девочка родилась крупненькая, да ладненькая, а вот Анисья, после родов, оправиться не смогла и через несколько дней померла.
Перед смер.тью она рассказала бабе Глаше всю правду о себе и о своей семье. Только об отце ребёнка промолчала.
Так баба Глаша узнала о Пахомовых и о том где те живут.
После смер.ти Анисьи, баба Глаша заботилась о маленькой Настеньке сколько могла, но годы взяли своё.
Побоялась баба Глаша, что Настенька, которую она давно считала родной внучкой, после её кончины сгинет. Вот и решила, на свой страх и риск, пойти к родным девочки.
Она не знала как её примут, может и вовсе выгонят, но всё же надеялась на лучшее. Ну не верилось бабе Глаше, что родной дед сможет не принять внучку.
Сердце-то оно не камень.
В итоге всё вышло как вышло.
Еремей, который в душе тоже не был железным, как только увидел внучку понял, что не сможет её бросить…
После рассказа мужа, Дарья долго плакала, прижимая к себе маленькую Настю.
Она оплакивала дочь, оплакивала дур@цкие предрассудки, которые заставили её мужа и её так поступить с Анисьей.
Люди в деревне конечно же тут же стали шептаться, но теперь и Дарье и Еремею стало всё равно.
Настю в семье очень полюбили и никогда никто не смел даже словом обидеть девочку.
А ещё Еремей и Дарья съездили на моги.лу дочери, где хмурый Еремей попросил у дочери прощенья, а Дарья клятвенно пообещала, что они до самого конца будут заботиться о Настеньке и никому не дадут её в обиду.
Вернулись Дарья и Еремей не одни. С собой в деревню они взяли бабу Глашу, ту самую, что когда-то не бросила их дочь и заботилась о их внучке.
Баба Глаша была очень рада. Наконец-то, на старость лет, она обрела настоящую семью.
Люди пошептались да перестали. Единственным остался вопрос. Куда же всё же делся Алёшка?
То осталось неизвестно, но как поговаривали люди, завёлся в лесу леший.
Прям одно лицо Лексей, только больно страшный…