— Кто? Вот этот? Боже, какое чудо рыжее! Аська, ты с ума сошла! Где я и где это недоразумение?
Алена заливалась смехом, разглядывая высокого рыжего парня, который шел по коридору. Вроде не было в нем ничего особо смешного. Рост, фигура, вполне прилично одет. Но, что-то не складывалось. То ли буйная шевелюра цвета взбесившейся морковки, то ли веснушки, которые густо облепили нос и щеки, то ли странная манера держаться… Казалось, что парень вот-вот и обнимет кого-то встречного, такая улыбка до ушей цвела на его лице. Люди, которые шли навстречу, невольно начинали улыбаться в ответ. Кто-то даже здоровался, принимая его улыбку за признак давнего, но хорошо забытого знакомства. Мимо девушек прошел профессор, который будет принимать экзамен, и Алена вздрогнула. Она была совершенно не готова, и Ася даже спросила, какого, собственно, она пришла. Лучше уж не явиться на экзамен, чем схлопотать «пару».
Рыжий улыбнулся еще шире, хотя, казалось, это было невозможно и о чем-то заговорил с преподавателем. Алена с удивлением увидела, что тот улыбается и повернулась к подруге:
— Они знакомы, что ли?
— Откуда мне знать? Я и его-то видела пару раз всего, пока он ко мне вчера не подошел и не начал о тебе расспрашивать.
Алена дернула плечиком.
— А ты и рада стараться, да? Конкуренции не выдержала?
Ася смерила подругу с ног до головы и усмехнулась:
— Хороша, что и говорить! Вот только мне ты не конкурент, Алена, уж прости.
— Почему это?
— Кроме смазливой мордашки в девушке должно быть что-то еще, а у тебя ноль без палочки.
— Хочешь сказать, что я пустышка?
— Пока – да. У тебя ничего нет. Ни увлечений, ни собственного мнения, ни друзей. Я не в счет. Меня ты терпишь.
Алена задумчиво посмотрела на подругу. А ведь права, что уж тут спорить. Даже обижаться не на что. Обижаться Алена не любила. Лишние хлопоты. Вообще она была легкой. Так всегда говорила мама. И Алена ей верила. Лучше так, чем без конца выяснять отношения. Друзей у Алены потому и не было. Она никогда не считала нужным скрывать свои мысли по тому или иному поводу. И ее совершенно не смущало, что дело касалось людей в ее окружении. Она легко сходилась с людьми, но так же легко и вычеркивала их из своей жизни. Ася единственная, кто поняла правила игры и отвечала Алене в той же манере, говоря правду и не смущаясь тем, что подумает по этому поводу подруга. Возможно поэтому они общались так долго.
— Ну, положим, мнение собственное у меня как раз есть. А остальное – мелочи жизни. Зачем мне толпа непонятных людей рядом? Мне тебя хватает.
Ася снова усмехнулась и спросила:
— Так, что думаешь по поводу кавалера этого? А то вон он, уже на полных парусах летит.
Рыжий уже одолел половину коридора, и его улыбка стала совершенно невероятной. Теперь он смотрел только на Алену. Она улыбнулась ему в ответ и шагнула в аудиторию.
— Это твой ответ? – Ася пробиралась вслед за подругой в конец аудитории.
— По-моему вполне доходчиво.
Экзамен Алена, конечно завалила. Профессор смотрел на нее с плохо скрываемой жалостью.
— Вы хоть что-нибудь учили?
— Признаться, нет. Времени не было. – Алена смотрела на преподавателя равнодушно, как на шкаф, который стоял у него за спиной.
— Хотя бы честно.
Профессор со вздохом что-то черкнул в зачетке и жестом отпустил Алену.
Ожидающая ее в коридоре Ася выхватила зачетку из рук подруги и удивленно подняла брови.
— Тройка. Надо же, а он сегодня в хорошем настроении.
— Вот и замечательно! Мне хватит. – Алена отобрала зачетку у подруги и опустила глаза, открывая сумочку. Когда она их подняла снова, перед ней стоял рыжий.
— Привет!
— Привет… — Алена сердито глянула на подругу, но та сложила руки перед собой, показывая, что она здесь не при чем.
— Меня Андрей зовут. Не ругайся!
— А на кого я ругаюсь? – Алена вскинула брови.
— На подругу свою. Аж заморозила ее. Она не при чем. Я сам тебя караулил. Видел же, что ты вошла сюда.
— Молодец какой! И чего же ты от меня хочешь?
— Познакомиться. Встречаться. Жениться. Иметь кучу детишек и умереть в один день.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Не монтируемся.
— Так уж? Ты красива, я чертовски привлекателен. В чем проблема?
— Полярности разные. Извини, мне пора.
Алена наконец застегнула сумочку, перекинула через плечо ремешок и кивнула Асе:
— Ты идешь?
Андрей молча наблюдал, как они идут по коридору, но улыбка на его лице никуда не делась. Подумаешь, отшила. Первый раз что ли? И не таких видали. Немножко усилий и природного обаяния, и куда она денется! Мигом прикинув «коварный» план, Андрей, насвистывая, двинулся к выходу. Дел было много, а зависать на одном месте он не привык.
На следующий день Алене передали сначала букет роз, потом коробку с ее любимыми конфетами, а под конец – билеты на концерт. Туда она попасть мечтала, но вариантов не было, ведь все билеты были раскуплены давным-давно.
— Я банален? – Андрей, широко улыбаясь, стоял у входа в аудиторию и смотрел, как Алена идет к нему навстречу.
— Ужасно. Ничего нового.
— Мне казалось, тебе больше по душе консервативные парни.
— Откуда выводы?
— Типаж. Ты не девочка для того, чтобы провести время. Ты создана для серьезных отношений.
Ася, которая стояла рядом с Аленой фыркнула и, обогнув пару, вышла в коридор. Алена, поразмыслив минуту, осталась.
С этого дня и начались их отношения. Алена встречалась с Андреем, но ей казалось, что все это понарошку. Во всяком случае привести его домой и познакомить с родителями было немыслимо. Алена буквально слышала, что скажет на этот счет отец:
— Дочь, ты как себе представляешь будущее с подобным вот мужем? Это несерьезно! Оставь эту бессмысленную затею.
Мама же, наверное, просто пришла бы в ужас, и вечер окончился бы валерьянкой и долгими стонами.
Может быть поэтому Алена не интересовалась, чем занимается Андрей, что ему интересно и как он живет. Она знала, что учится он в том же университете и ей было этого вполне достаточно. Он же про нее, спустя короткое время, знал почти все. Целуя шрам между пальцами на ее руке, он говорил:
— Будем с тобой лучше присматривать за нашими детьми. Никогда не думал, что велосипед такая опасная вещь. Больно было?
— Да я не помню этого почти. Какая теперь разница? И что это за «наши дети»?
— А разве ты не хочешь иметь детей?
— Хочу, но очень нескоро. Я хочу увидеть мир, сделать карьеру, а потом уже думать о детях.
— Принято. Куда хочешь поехать для начала?
— В Мексику!
Алена шутила. Но, откуда же ей было знать, что Андрей все касающееся ее желаний воспринимает всерьез.
— У тебя загранпаспорт есть? — спросил Андрей через несколько дней.
— Зачем тебе? – Алена была не в духе с утра. Родители собирались ехать на море с друзьями, а она не хотела провести три недели в компании пожилых людей.
— Ты же хотела в Мексику?
— Ты шутишь, что ли? – Алена уставилась на Андрея. – Откуда такие деньги?
— А это уже мое дело. Так что? Ты хочешь или нет?
Конечно, она хотела! Еще как! Впервые с начала их отношений Андрею удалось по-настоящему удивить ее. Не желая говорить родителям, куда отправляется, Алена поставила их перед фактом, что едет отдыхать не с ними, а с подругами. Немного поворчав, они согласились.
Поездка была прекрасной. Андрей оказался хорошим организатором и все, что хотела увидеть в Мексике Алена, она там увидела. Но, еще больше оказалось того, о чем она даже не догадывалась, а Андрей, хорошо подготовившись, показал ей. Словом, поездка удалась, но вот последствия этой поездки Алену совершенно не обрадовали.
— Я – беременна! – она металась по комнате, чуть не плача. В ее планы никак не входила ни эта беременность, ни этот ребенок. Андрей, со своей неизменной улыбкой, которая сейчас грозила чуть не испепелить ее, раздражал Алену безмерно. – Что ты улыбаешься, как не пойми кто? Ты понимаешь, что я сказала?
— Конечно! – Андрей обнял Алену, не обращая внимания на ее попытки вырваться. – Это же счастье, Аленушка! Будет настоящая семья!
— Какая семья! Что ты несешь? Ты на себя посмотри! Как, с таким как ты, можно создавать семью? Кого я рожу? Подсолнух?!
Андрей нахмурился и сделал шаг назад, выпустив Алену из объятий.
— Почему ты так говоришь? Чем я плох?
— Всем! – Алена чуть не рычала. – Зачем я поехала с тобой?! Что теперь делать?
— Рожать.
Алена вздрогнула, услышав, как Андрей сказал это. Незнакомый ей металл, прозвучавший в его голосе, заставил ее тут же сбавить обороты.
— Я не буду рожать, Андрей. Это мне решать, уж прости.
— Ошибаешься. Решать будем вместе. Это и мой ребенок тоже.
Алена, махнув рукой, села в кресло и заплакала.
— Кому это надо? Неужели ты не понимаешь, что нам вместе не быть?
— Почему?
— Я не люблю тебя!
Впервые за все время Алена увидела, как улыбка сбежала с лица Андрея. И ей вдруг показалось, что в комнате выключили какой-то очень яркий свет.
— Тогда зачем? – Андрей растерянно смотрел на Алену.
— Ты был слишком настойчив и с тобой было весело. Лучше, чем ничего…
Андрей дернулся, как от удара и отвернулся. Алена молча наблюдала за ним. Справившись с чувствами, он повернулся и заговорил. Алена съежилась, услышав его голос и не решилась перебить.
— Я все понял. Спасибо, что объяснила мне так доходчиво. По поводу меня и наших дальнейших отношений мне все ясно. А что с ребенком? Он ведь… живой, Алена.
— Это еще не ребенок! – Алена выкрикнула это, сердито сжав кулаки. – Не смей мне указывать, понял? Я буду делать так, как сочту нужным.
Андрей смотрел на Алену и не мог поверить, что перед ним та самая девушка, которая всего несколько дней назад хохотала в его объятиях, кивая, когда он говорил, что они обязательно будут счастливы вместе. Он сам не понял, что его дернуло, но слова упали, и Алена задумалась.
— А если… я предложу тебе сделку?
— Сделку?
— Да. Ты родишь этого ребенка, а я… Что ты хочешь? Денег, квартиру… Все, что ты скажешь.
Алена прищурилась.
— А ребенок?
— Ребенка я заберу, если ты решишь, что он тебе не нужен.
Андрей не смотрел на Алену. Он сидел, опустив голову и пытался, как в детстве, найти в рисунке ковра свои, придуманные, узоры. Ему вдруг вспомнился другой, очень похожий ковер, который не лежал на полу, как в квартире родителей Алены, а висел на стене. По нему он водил пальцем, засыпая, и слушал, как тихо разговаривают его родители, как смеется мама, тут же закрывая себе ладонью рот, чтобы не разбудить его, маленького. Он вспомнил, как тепло и светло было в их доме, где не знали или не хотели знать ни горя, ни печали. Познакомиться с ними, конечно, пришлось, но случилось это гораздо позже, когда Андрей стал уже взрослым. Мама, выхаживая отца, благодарно кивала, когда Андрей принимал на себя вахту и тут же, откинувшись на спинку кресла, засыпала, не желая даже на минуту уходить от того, кто был для нее важнее жизни. Андрей тихонько дул на короткие кудряшки, раскинувшиеся по спинке кресла. Свои роскошные длинные рыжие волосы мать обрезала сразу, как только стал известен диагноз отца. Мать улыбалась сквозь сон, почувствовав, как Андрей укрывает ее ноги пледом и за эту улыбку он готов был отдать целый мир.
Отец ушел спустя два года и мама готова была уже шагнуть за ним следом, но Андрей ни на минуту не оставлял ее одну. Взяв академический отпуск, он работал по ночам, мысленно снова и снова благодаря отца за то, что тот направил его в нужное русло, убедив стать программистом. Дни же он посвящал матери, стараясь вытащить ее из той темноты, в которую она добровольно ушла сразу, как только не стало отца.
— Сыночек, отпусти меня, — ероша его рыжие, как у нее самой волосы, просила мать. — Ты уже взрослый. У тебя будет своя семья, дети. А я останусь совсем одна.
— А моим детям не нужна будет бабушка? Мама, что ты говоришь? Как мне отпустить тебя? Куда? Я – эгоист, мам. А как я буду один? Ты подумала? Ты меня хочешь бросить как отец?
Он не знал, что, когда говорил это, мать видела перед собой маленького смешного рыжеволосого и конопатого мальчишку, который, сжав зубы, терпел, пока она мазала ему разбитые коленки зеленкой, но ревел, как белуга, читая про Бима – Черное ухо. Как она могла оставить его?
Почти год ушел у Андрея на то, чтобы мама начала улыбаться снова и еще год на то, чтобы она занялась тем, о чем давно мечтала – открыла свою студию танца. Когда-то, много лет назад, мать увидела, как танцуют фламенко и «пропала». Сначала сама, потом с педагогами, она осваивала этот страстный танец.
— Кому мне танцевать сейчас, сын? Раньше я делала это для отца. Говорила ему так, насколько я люблю его.
— А ты думаешь, что сейчас ему это уже не интересно?
Именно после этих слов мать Андрея снова начала танцевать, а потом и учить других. Видя, что мама справилась, Андрей бросился наверстывать упущенное. Два года спустя он уже имел собственную небольшую фирму и писал диплом, параллельно расширяя штат и ища новые возможности. Деньги пока еще не текли рекой, но уже давали возможность жить так, как хотелось.
А хотелось ему жить с Аленой. Вот только ей это оказалось не нужно.
— Я согласна. – Алена хрипло прошептала эти слова и замолчала.
— Ты оставишь ему жизнь?
— Да. Но, ты сделаешь все, что я скажу.
Андрей молча кивнул, не в силах поверить в то, что происходит. Он только что выкупил жизнь своего сына. Или дочери. Как такое вообще возможно?
Оказалось, что никак. Спустя неделю Алена объявила, что никакой беременности больше нет и Андрей в первый раз пожалел, что мама его так хорошо воспитала. Остановив на полпути ладонь, которая готова была уже почувствовать нежную кожу на щеке Алены, он молча развернулся и пошел по коридору, не разбирая кто идет навстречу, не здороваясь и не обращая внимания на тех, кто удивленно смотрел ему вслед.
Мать не спросила у него ничего, молча поставив на стол чашку с чаем. Она просто села рядом, обняла его за плечи и сидела так, пока за окном окончательно не стемнело, а нетронутый чай не остыл.
— Мам?
— Что, родной?
— Как жить? После такого… Как?
— Лучше всех!
— Что? – Андрей повернулся к матери, удивленно глядя на нее.
— Что слышал. Жить надо лучше всех. Так, чтобы подметки на ходу горели. Или ты думаешь, сын, что это единственное горе, которое встретится тебе в жизни? Или это единственный злой и непорядочный человек, которого ты узнаешь? Нет. Будут и другие. Мы не в раю живем. Ангелов с крыльями здесь не бывает. И дать себя сломать – самое глупое, что только можно сделать. Поступила так с тобой? Скажи ей спасибо!
— За что?!
— А за науку! В следующий раз ты будешь смотреть не только на внешность. И, возможно, не будешь так спешить. Узнаешь сначала получше человека и поймешь, нужен ли ты ей такой, как есть.
— Кому я вообще такой нужен…
— Какой – такой?
— Рыжий, рыжий, конопатый…
— Той, сын, кто будет любить тебя.
Андрей судорожно выдохнул и рассказал матери обо всем, что случилось. И об Алене, и о том, как он любил ее, и о ребенке, и о том, как он пытался выкупить его жизнь.
— Я урод, мама. Не внешне, а внутри. Как я мог? Ведь это же полный бред!
— Бред… Это еще мягко сказано, — мать встала и заходила по кухне. — Но, ты ведь сделал это только ради того, чтобы сохранить его?
— Да…
— Тогда я не могу сказать, правильно это было или нет, потому, что сама не знаю, как я поступила бы в этом случае.
— Мам, что мне делать? Как отмыться от всего этого? Как снова увидеть хоть какой-то свет.
— Не знаю… — мать задумалась. — А, хотя! Нет, знаю! Поработай клоуном, сын.
— Что? – Андрей дернулся и посмотрел на мать, не понимая, шутит она или нет.
— Я не шучу. Послушай. У меня есть девушка в группе. Она волонтер. Работает аниматором в больницах. Так вот. Ее напарник, с которым они выступали, уехал. И ей нужна помощь. Мне кажется, если дать что-то тому, кому хуже, чем тебе, самому тоже станет легче. Дай свет другому и, возможно, ты снова увидишь свой…
Андрей задумался. Было что-то в словах матери, что зацепило его.
— Что ж, может ты и права. Да и кто лучше подойдет на роль клоуна, чем не такой рыжий, как я, — грустно усмехнулся Андрей.
Затея оказалась, на удивление, лучшим, что случилось с ним за последнее время. Первый раз Андрей вышел из отделения детской больницы совершенно оглушенным. Не потому, что дети, соскучившиеся по развлечениям, кричали и радовались, насколько могли. Нет. То, что он увидел там, стало для него настоящим откровением. Малыши, которые веселились, несмотря ни на что. Матери, которые, сжав губы, наблюдали за своими детьми, не спуская с них настороженных глаз, и лишь в конце, мимолетно улыбнувшись, благодарили тех, кто подарил детям полчаса обычного ребячьего счастья.
— Как ты это выдерживаешь? – спросил Андрей у Ольги, которая и привезла его сюда.
Веселая, очень подвижная, полненькая, как пончик, Оля, стягивая с себя парик, ответила:
— Просто. Им хуже, чем мне. Так на что мне жаловаться? У меня, Андрюша, все просто. Я сейчас приду домой, покормлю своих кошек и завалюсь на диван с новой книжкой или пойду гулять с друзьями. И мне не нужно будет ждать результатов анализов или того, что скажет врач. Мне не нужно слушать, как дышит мой ребенок и гадать, насколько хватит еще этого дыхания. У меня-то все хорошо. Это у них все непросто. А я могу, пусть и на полчаса всего, но сделать так, чтобы было просто. Чтобы ребенок улыбнулся, а мать могла на полчаса выдохнуть.
Андрей во все глаза смотрел на эту девушку, которая так спокойно рассуждала о том, что для него было почти за гранью понимания. Как вынести столько чужой боли рядом и не сойти с ума?
— Думаешь о том, как не сойти с ума? – Оля мягко улыбнулась и забрала из рук Андрея его парик и накладной нос. – Поверь, это только поначалу так сложно. Потом привыкаешь. Или не привыкаешь. Тебя никто не заставит этим заниматься, если будет не по себе. Не все на это способны, Андрей. Даже больше тебе скажу. Если я увижу, что ты слишком близко к сердцу принимаешь все это, мы с тобой перестанем работать вместе и мне придется искать кого-то другого. А мне будет очень жаль. Ты отлично справился сегодня. И детей ты любишь – это видно. А им не нужны наши эмоции. Им нужны свои и очень положительные. Всем им. И детям, и мамам.
Андрей тогда все понял. Поразмыслив, он принял решение и с тех пор их с Олей тандем стал желанным гостем везде, где дети ждали чуда и радости.
За два года, пока они с Ольгой ездили по клиникам, многое изменилось.
Андрей окончил университет, его фирма процветала, как и студия матери. Только личная жизнь никак не складывалась. Уже вышла замуж Ольга и Андрей от всех души поздравил свою подругу с этим событием. А потом поздравил и с рождением сына, став для него заботливым крестным. Теперь по больницам он ездил уже с другими волонтерами. «Клоуна Андрюшу» знали по всему городу. Дети начинали визжать от восторга еще до того, как он выдавал первую шутку. Самые суровые заведующие отделениями шли навстречу, когда обаятельный рыжий парень уговаривал их позволить подарить маленьким пациентам минутку добра и радости. Все они знали, что этот молодой парень дарит детям не только представления, но и надежду на жизнь, отдавая львиную долю своих доходов на то, чтобы очередной малыш мог получить самое лучшее лечение.
В тот день, когда судьба Андрея сделала очередной кувырок, он мчался из офиса в больницу, костеря на чем свет стоит въедливых своих партнеров. Из-за затянувшегося совещания он теперь опаздывал. Охрана на входе хорошо знала его машину, и он, проскочив по территории больницы, затормозил у крыльца отделения, не заметив девушку, которая метнулась на ступеньки из-за машины.
— Вы вообще смотрите, куда едете?!
Андрей удивленно уставился на маленькую тоненькую девушку, которая стояла на ступеньках крыльца.
— Дюймовочка!
— Он еще и обзывается! – девушка возмущенно фыркнула и побежала вверх по ступенькам.
— Я не хотел вас обидеть! – Андрей крикнул вслед, но не был уверен, что его услышали. Глянув на часы, он спохватился и кинулся к багажнику, выгружать подарки и инвентарь.
Представление шло, как обычно, когда малыш, сидящий в первом ряду вдруг закашлялся и медленно сполз со стула. Андрей глянул поверх голов, выискивая глазами врачей, но тут к ребенку метнулась та самая Дюймовочка и крикнула:
— Что вы стоите? Помогите! Его нужно в палату.
Андрей не решился с ней спорить, хотя по правилам, они не должны были прикасаться к детям. Подхватив малыша на руки, он зашагал вслед за девушкой.
— Сюда! – она распахнула дверь в палату и кивнула на кровать. – Положите его, сейчас врач придет.
Она захлопотала, уже не обращая никакого внимания на Андрея. Он молча наблюдал за ней, глядя, как заботливо она укладывает поудобнее ребенка. В палату зашла медсестра, следом врач, и Андрей вышел, кинув последний взгляд на эту девушку.
— Что, Андрей Палыч, понравилась тебе Любаша?
— Кто? – Андрей повернулся к заведующему отделением, Игорю Сергеевичу. Они были давно и хорошо знакомы.
— Любаша. Любовь Арсеньева. Сестра Миши Арсеньева. Мальчика, которого ты в палату нес.
— Сестра? – Андрей понимал, что глупо переспрашивает, но в голову ничего умного не приходило. Думалось почему-то только о девушке, что была сейчас за этой белой дверью.
— А ты думал? В матери она ему точно не годится. Ей всего восемнадцать. А Мишке шесть будет через пару недель.
— А почему она за ним ухаживает?
— Хочешь спросить, где родители? А нет их. Разбились в аварии с месяц назад. Везли сына на обследование. Мишка цел остался, ни царапинки. А они оба разом. Люба брата не отдала. Отец ее нотариусом был. Так она все его связи подняла, но добилась, чтобы мальчишку дома оставили. Понимала, что без ухода и догляда он долго не проживет. Удовлетворил я твое любопытство?
— Вполне.
— А теперь ты мое удовлетвори. Что у тебя по финансам, Андрей Палыч? Ты меня знаешь, я вокруг да около ходить не люблю. Мишке операция срочная нужна. Ее-то сделаем, а вот реабилитация у нас – сам знаешь.
— Знаю. Сделаем. Только условие есть у меня.
— Какое?
— Люба об этом знать не должна.
— Как скажешь. Не хочешь афишировать свое участие?
— Не хочу.
— Вдвойне уважаю! – Игорь Сергеевич пожал руку Андрею и улыбнулся. – Девочка непростая, но ты справишься.
И Андрей справился. Люба сначала даже смотреть в его сторону не хотела. Но, вовсе не потому, что Андрей ей не понравился. Нет. Просто для нее на первом месте стоял брат, а про себя она и не думала. Андрей это понял и принял. Стараясь не показывать лишний раз своей интерес, он просто был рядом. Помогал как мог, ловя на себе удивленные взгляды Любы.
— Зачем вам все это?
— Считай, что старый грех искупаю. Надо это мне. Поэтому прошу, не запрещай мне вам помогать, ладно?
— Ладно… — Люба не знала, что и думать.
Постепенно она привыкла к тому, что рядом всегда этот улыбчивый слегка лохматый молодой человек, на которого можно положиться всегда и во всем. И, когда Миша, наконец, оказался дома и Люба вдруг поняла, что все позади, она растерялась.
— Что ты? – Андрей сидел на маленькой уютной кухне, грея руки о чашку с чаем. На улице мела метель, и он с тревогой поглядывал на окно, прикидывая, сколько будет добираться домой по пробкам. Уходить не хотелось. Да и Люба не гнала его. Крутясь по кухне, она готовила что-то на ужин, но вдруг опустила руки и села на табурет, глядя на него широко открытыми глазами. Он протянул руку и выключил огонь под сковородой.
— Андрюша, а ты теперь… Мы дальше сами?
— С чего ты так решила?
Люба подумала минуту, а потом взяла Андрея за руку.
— Ты только не подумай! – зачастила она. – Это не потому, что я привыкла к тому, что ты нам помогаешь и хочу дальше пользоваться. Мне стыдно, что ты можешь так подумать… Я просто…
Она запнулась и замолчала. Руки ее дрожали, и Андрей не выдержал.
— Что, Любаша? Что ты?
— Я просто не могу без тебя.
Люба подняла глаза, и Андрей вдруг понял все, о чем когда-то говорила ему мама.
— Ты мне нужен. Не потому, что для Миши. А потому, что…
— Я тоже тебя люблю! – Андрей встал и потянул к себе Любу.
Свадьба была красивой. Мать Андрея отплясывала с Мишей, попросив называть ее бабушкой.
— Всегда мечтала о таком внуке! Можно, я буду тебя страшно баловать и бесконечно любить?
— Можно! – Миша вполне серьезно кивнул, а потом рассмеялся. – Только на бабушку ты не очень похожа.
— А что надо? Чтобы была похожа? Пошамкать немножко или завести себе козу?
— Не знаю… Мне так нравится. А ты пирожки печь умеешь?
— Спрашиваешь! У меня самые лучшие пирожки в мире! Вот завтра сделаю, и ты мне скажешь, придумала я себе это или нет. Договорились?
— Заметано!
Люба смотрела на брата и тихо плакала.
— У тебя тушь потечет, – Андрей обнял жену и протянул ей платок.
— Она влагостойкая, – всхлипнула Люба.
— То есть, ты планируешь реветь дальше в свое удовольствие? Я правильно понял?
— Нет. Я еще немножечко пореву и успокоюсь. Просто я такая счастливая, что хочется немножечко пореветь.
— О, женщины! – Андрей, смеясь, закатил глаза, а Люба встала и зарылась пальцами в рыжую шевелюру своего, теперь уже, мужа.
— Ты у меня такой… теплый. Как солнышко! И очень красивый!
— Я? – Андрей удивленно посмотрел на жену.
— Да. Ты. От тебя свет идет, Андрюша.
Год спустя на свет появятся два совершенно одинаковых рыжеволосых малыша. И Люба, глядя, как делают первые шаги их с Андреем дети, рассмеется:
— В мире стало на два солнышка больше. И ласковые такие! Все в отца! Повезет же каким-то девочкам.
— Главное, чтобы девочки это вовремя поняли, — улыбнется в ответ мать Андрея, глядя на внуков.