— Димка, взрослый вроде человек, а ведешь себя как маленький! Ну что это такое, а? – Вера вытащила из-под кровати очередной носок и укоризненно глянула на сына.
Дмитрий Иванович Осипов, ведущий программист крупного предприятия двадцати восьми лет от роду, угрюмо молчал, с умным видом продолжая пялиться в монитор.
Вот только мать его, Вера Анатольевна, несколько отличалась от обычных заполошных маменек, которым главной заботой своей в этой жизни виделось обеспечение трехразового горячего питания отпрыску и устройство его личной жизни с целью получения здорового и крепкого потомства.
Зажав в кулаке букет из не слишком свежих носков, Вера Анатольевна поднялась с колен, оправила покрывало на кровати сына, и вглядевшись в мешанину странных значков на экране монитора, выдала:
— У тебя ошибка в коде. Стыдно, батенька!
— Где?! – Дмитрий Иванович тут же нахмурился и засопел. – Ну, мам!
— Сам, мой дорогой, сам! Ты же за меня мою работу не делаешь?
Усмехнувшись, и прихватив до кучи пару кружек с рабочего стола сына, Вера кивнула на небольшого медвежонка, который сидел у монитора.
— Дим, может убрать медведя твоего? Совсем ты его замусолил. Уже даже непонятно какого цвета твой Потап.
Взгляд, который Дмитрий бросил на мать, говорил куда больше всяких слов. Вера подняла над головой свой ароматный букет из носков и кружек, чертыхнулась, когда давно остывший кофе оросил ее светлую футболку, и сказала:
— Сдаюсь-сдаюсь! Извини! Есть будешь?
— Буду! – буркнул Дмитрий, снова утыкаясь носом в монитор.
Вере же ничего не оставалось, как выйти из комнаты сына и по традиции вздохнуть:
— Деточка…
Конечно, ей не нужно было объяснять, почему сын так дорожит этим медвежонком. Ведь это она сама подарила игрушку Диме, когда тот остался с бабушкой и дедом, проводив мать на учебу в Москву.
Как давно это было…
Глупая молодая Верочка, поверившая ласковым речам взрослого, уже состоявшегося мужчины.
Мама, которая ночей не спала, дожидаясь ее после свиданий. И ведь ни разу не попрекнула, ничего не сказала, глядя на сияющие от счастья глаза дочери. Вздыхала тихонько и разогревала суп. Знала, что Вере не до еды и кормила чуть ли не с ложки…
О том, что отец Димы женат и связывать с ней свою жизнь совершенно не собирается, Вера узнала далеко не сразу. Она уже была беременна, когда ее избранник поставил ее перед фактом и заявил, что она рождена для любви, а «там» у него только обязательства. Вере же хотелось тех самых обязательств, и тощая пачка купюр, появившаяся на столе в ответ на ее признание в том, что она ждет ребенка, совершенно не соответствовала ее ожиданиям. А потому бывший уже возлюбленный был отправлен по адресу прописки, а Вера стала думать, что же ей делать дальше.
Гнев отца, когда он узнал, что Вера ждет ребенка, был страшен. Он кричал, скандалил, и успокоился только тогда, когда мать Веры сказала, как отрезала:
— Уходи! Не понимаешь, что семья нужна, чтобы хранить друг друга, а не уничтожать – уходи! Без тебя разберемся.
Вера помнила, как притих тогда отец. Не разговаривал с ней, молча выходил из комнаты, если она пыталась завести с ним разговор сама. А ближе к родам терпение у нее лопнуло.
— За что ты меня так ненавидишь, папа? За то, что я полюбила? Так ты мне сам рассказывал, как уговор свой с невестой разорвал, когда маму встретил. Или это другое? А ребенок чем тебе виноват? Это же внук твой! Вот ты скажи, как мне любить его, если я вижу, что родительская любовь – это пшик пустой. Я не про маму сейчас, а про тебя! Ты меня любил все восемнадцать лет, а теперь что? Не такая стала?
Вера долго готовилась к этому разговору. Подбирала аргументы, уговаривала себя успокоиться. Но все это куда-то делось, когда ее вдруг понесло. И она кричала, совсем как отец, размазывая по щекам злые слезы. И даже мама не смогла ее ни успокоить, ни остановить. Скорая, которую мать вызвала, приехала быстро, и Дима появился на свет раньше срока, удивив врачей своей горластостью и крепкой статью.
— Хороший мальчишечка получился! Молодец, мамочка!
Вера, уставшая и счастливая, то ли плакала, то ли смеялась, но уже в тот момент понимала – теперь она никогда не будет одна. И кто бы что не сказал, ее сын – это не ошибка.
Из роддома ее забирали родители. Отец стоял в стороне, опустив глаза и разглядывая мокрый после дождя асфальт. Вера поймала взгляд мамы, улыбнулась, и зашагала прямо к нему.
— Держи! – не давая ему даже опомниться, Вера вручила отцу сверток с младенцем. – Дмитрием назову.
Не то, чтобы она хотела польстить отцу, назвав сына именем его отца, своего деда, ведь оно и так ей нравилось всегда, но это сработало. Суровое лицо смягчилось и впервые с тех пор, как она сообщила о том, что ждет ребенка, брезгливость ушла с лица того, кого она любила настолько, что больно было даже дышать, когда он смотрел на нее так.
Внук был принят, обласкан и перед всем семейством объявлен продолжателем рода. Это сняло все вопросы и даже болтливые Верины тетушки прикусили язычки, не решаясь судачить на эту тему.
А спустя два года родители настояли на том, чтобы Вера продолжила свое образование.
Она не хотела уезжать. Но в маленьком городке не было достойного вуза.
— Поезжай, доченька! Мы присмотрим за Димой. Ты же понимаешь, что это нужно прежде всего ему. Как ты будешь поднимать ребенка, если у самой даже профессии нормальной нет? Хочешь дать ему достойную жизнь – поезжай.
И Вера уехала. Долго гуляла накануне отъезда с сыном, стараясь не показывать ему своих слез. Отвела в магазин игрушек, где выбрала вместе с ним смешного, чуть кособокого медвежонка. Почему-то Диме понравилась именно эта игрушка и он, приняв ее из рук матери, наотрез отказался менять медведя на что-то другое.
Дима никогда не рассказывал ей об этом, но Вера знала, что этот медведь стал для него той самой связью, которая дала уверенность в том, что она вернется. Мать рассказывала Вере, что Дима спал, ел, купался только с этой игрушкой, напрочь забыв про все остальные. Дед сердился, когда мальчик отставлял в сторонку новенькие машинки и тянулся за своим Потапом, но памятуя о скандалах с дочерью, не решался отобрать игрушку.
А потом Потап пропал.
Дима, взяв его с собой на прогулку, просто забыл игрушку на лавочке в парке. И Вера сорвалась домой перед самой сессией, впервые услышав в голосе мамы, которая позвонила ей, страх. Дима выдал температуру под сорок, и скорая увезла его в больницу, где врачи просто развели руками, не понимая, что с ребенком.
В больницу Веру сразу не пустили. Она металась, сдавая анализы и проходя нужные обследования, а Дима горел, зовя мать и Потапа.
Пробегая через парк, за которым находилась поликлиника, Вера,не глядя по сторонам и думая только том, чтобы поскорее увидеть своего ребенка, чуть было не споткнулась об игрушечную коляску, которую с важным видом толкала по дорожке румяная малышка лет пяти от роду. Потапа, восседающего в этой коляске, Вера узнала сразу.
— Откуда у тебя эта игрушка?
Девочка смотрела на Веру зелеными, колдовскими какими-то глазами, и молчала.
— Она вас не слышит.
Спокойный голос раздался над головой Веры, которая присела на корточки, чтобы поговорить с девочкой.
— Не слышит?
Высокий, худой, если не сказать изможденный, молодой человек, смотрел на Веру почему-то с жалостью.
— Почему не слышит? – Вера растерялась и не придумала ничего умного, кроме как уточнить поступившую информацию.
К счастью, ее итерация была принята с пониманием и скоро она уже знала, что девочку зовут Ирочка, парня – Алексей и он ей никакой не отец, а двоюродный брат.
— Иришку взяла на воспитание моя мама год назад. Мамина сестра… Как бы это помягче выразиться… Не захотела заботиться о своем ребенке. И пришлось моей матери заняться воспитанием племянницы. У Иры проблемы со слухом и речью, а в остальном она обычный ребенок. Любит гулять, играть и мягкие игрушки. Ваш медведь ей очень понравился. Мы нашли его здесь, в парке. Он сидел на скамейке весь промокший после дождя. Ира его пожалела и решила забрать.
Парень присел на корточки рядом с девочкой и медленно произнося слова, чтобы она успела прочесть по губам, спросил:
— Иринка, вернем медведя мальчику? Это его игрушка. Мальчик болеет.
После этих слов Ирочка вытащила медвежонка из коляски и протянула Вере.
Так Вера познакомилась со своим будущим мужем и дочерью.
Но пока она об этом не знала. Ей было не до того, чтобы заглядывать так далеко вперед. Пустили к сыну – хорошо. Температура у Димы спала – замечательно! Потап вернулся – просто чудесно! Дима вцепился в игрушку так, что Вера поняла – надо возвращаться и гори она синим пламенем эта учеба.
В университете ее затею, конечно, не одобрили. Но все-таки пошли навстречу, переведя на заочное отделение.
Вера вернулась домой, устроилась на работу и успокоилась. Сын теперь был рядом, родители больше не волновались за ее будущее, а у нее появилась надежда наладить свою жизнь так, как она когда-то мечтала. Чтобы семья, дети, дом…
Дом Вера получила несколько лет спустя, а вот второго своего ребенка – куда раньше.
С Иришкой и Алексеем Вера встретилась на детской площадке в парке почти сразу после того как вернулась домой, уладив все вопросы с учебой.
— Привет! – Алексей поздоровался на ходу и тут же унесся снимать с высокой горки маленькую свою непоседу.
Вера, глядя как он смеется, пытаясь поймать Ирочку, подумала о том, что вот такого отца хотела бы для Димы. Чтобы любил, баловал, страховал на ступеньках горки, куда забираешься, затая дыхание от страха, но точно зная, что с тобой ничего не случится, ведь руки, которые тебя берегут – рядом. У нее самой такие руки были и отец, давно сменивший гнев на милость, все так же держал ее, не давая даже на мгновение усомниться в том, что поймает, если что-то случится.
Отношения с Алексеем развивались совсем иначе, чем с отцом Димы. Только сейчас Вера почувствовала, что такое быть любимой. Не бежать сломя голову на свидание, не понимая, что тебя дальше ждет и зачем все это нужно, а спокойно шагать по этой новой дороге, приготовленной судьбой, точно зная, что рядом идет тот, кому ты нужна. И он сделает все что угодно для того, чтобы твоя жизнь была наполнена теплом и радостью.
Это желание Алексея чуть было не стоило им отношений.
Его мать, никогда и ни на что не жалующаяся, и считавшая, что болячки и прочие глупости не стоят того внимания, которое принято им уделять, ушла от инфаркта, просто не пожелав вызвать скорую. На вопросы встревоженных коллег, которые заметили ее бледность и нездоровый вид, просто отмахнулась:
— Ничего! Сейчас пройдет!
Не прошло…
О том, что случилось, Вера узнала только пару дней спустя. Дима снова разболелся, и она не отходила от сына. На ее звонки Алексей не отвечал, и Вера решила, что он снова уехал в командировку. Такие спонтанные отъезды случались и раньше, и потому она не волновалась до поры до времени, зная, что как только Алексей вернется – сразу ей перезвонит.
Но прошел день, другой, и Вера забеспокоилась. Дима, которому уже полегчало, просился на прогулку, и она решила, что не будет ничего плохого, если ребенок подышит свежим воздухом.
Алексея с Ирой они нашли на площадке. Девочка тихо играла в песочнице, а Алексей сидел на лавочке рядом, опустив голову, и даже не взглянул на Веру, когда они с Димой подошли ближе.
— Привет…
О том, что что-то случилось, Вера догадалась сразу после того, как Алексей не ответил ей.
Она присела рядом, взяла его за руку и спросила:
— Как ты?
— Плохо, Верочка. Очень плохо. Мне трудно говорить сейчас, но придется. Нам, наверное, придется расстаться.
— Почему?
— Все изменилось. Теперь Иришка – это моя забота. Впереди столько всего… И лечение, и оформление документов, и даже, возможно, какие-то суды, ведь у опеки вопросов будет ко мне очень много… А у тебя и так забот хватает. Я хочу, чтобы твоя жизнь была спокойной, насколько это возможно. А вот это все тебе совершенно ни к чему.
Вера, которая завелась еще в начале этой тирады, почувствовала, как горят щеки и начинают пульсировать кончики пальцев. Гнев обволакивал ее, не давая подобрать слова, и она встала, чтобы хоть как-то унять ту дрожь, которая била ее.
— Ну спасибо, Леша… Хорошего же ты обо мне мнения, если решил, что я готова делить с тобой только радости. Совсем ты с ума сошел? Куда ты собрался от меня?! Я тебя искала столько лет! Ждала! А теперь ты думаешь, что вот так отпущу? Нет уж, милый мой! Никуда ты от меня не денешься! И ребенка отдадут охотнее в полную семью. Не мне тебе это объяснять. Так что вставай и пошли!
— Куда?
— В ЗАГС. Заявление подавать будем. Не самое правильное время для свадьбы, но сейчас нужно думать об Иришке. Так?
Глаза Алексея сказали ей столько, что Вера в тот момент очень хорошо поняла – вот теперь она точно никогда не останется одна. И у Димы появится именно тот отец, о котором она так мечтала для сына.
Расписались они очень тихо. Не было никаких застолий и гостей. Мама испекла свой фирменный «Наполеон», и дети объелись, потчуя друг друга самыми вкусными кусочками, и радуясь тому, что теперь будут жить вместе.
Мамой Иришка Веру начала называть где-то через год. Это не было сказано как-то по-особенному, торжественно или специально. Просто после смены очередного слухового аппарата Ира стала разбирать речь чуть лучше и начала пытаться говорить. И Вера, впервые услышала от девочки это протяжное:
— Маам…
Она сделала вид, что ничего особенного не случилось, а потом ревела, уткнувшись в подушку и чувствуя, как что-то большое, светлое разделило ее душу пополам, ведь теперь у нее было два ребенка вместо одного. Она давно уже считала Иру дочерью, но ждала, когда девочка даст ей понять, что это взаимно.
Иришка, в отличие от Димы, никаких хлопот Вере не доставляла. Она хорошо училась, помогала по дому, и Вера точно знала – у этой девочки есть свой путь. Она давно его придумала и двигалась к цели, используя все возможности, которые могли предоставить ей родители. Две операции, проведенные в одной из лучших клиник столицы благодаря Вере, которая добилась квоты, несмотря на бюрократию, подарили Ире возможность не только слышать, но и дали толчок к развитию речи. Вера занималась с девочкой, искала логопедов и к окончанию школы Ира уже довольно неплохо воспринимала речь на слух и вполне прилично говорила сама. Впрочем, лучше всего за нее говорили все-таки ее рисунки.
Рисовать Ира начала еще в начальной школе. Ее работы ни на что непохожие, либо приводили в восторг воспитателей, либо становились поводом для беседы с Верой и Алексеем.
— Вы посмотрите, что она тут нарисовала?! Это совсем не детский рисунок! Ребенок не может так мыслить! Так чувствовать! Это невозможно!
Вера кивала, соглашалась, обещала поговорить с дочерью, а выйдя из кабинета, сердито натягивала пальто и бурчала:
— Что б вы понимали! Не может! Да она еще и не такое может! Если есть душа у человека – куда ее денешь? В конвертик запакуешь и штампик поставишь – не выкрывать до совершеннолетия? Ерунда какая!
Стремление Иры к самовыражению она всячески поддерживала, но теперь контролировала то, что девочка отдавала педагогам для выставок.
— Иришка, это прекрасно! Можно я у себя в спальне повешу на стену? И вот этот рисунок тоже! Давай пока не будем их показывать в школе, ладно? Это слишком красиво и хорошо. Не все поймут.
Работы Иры Вера отправляла на все выставки, которые только могла найти вне города. И со временем талант девочки оценили и заметили.
— Ирочка, как ты там будешь одна?! Я же с ума сойду! – Вера ревела белугой, собирая дочь на учебу в Питер.
А Ира не боялась ничего. Она точно знала – у нее есть дом, родители и брат. И если что-то не заладится, ей есть куда вернуться. Впрочем, Вера, успокоившись, насчет подобного исхода высказалась предельно просто:
— Даже не думай! Все у тебя получится!
И была права! Ирина жила теперь в городе на Неве, ведь там у нее был дом, муж, маленький сын и мастерская, где она творила, ни на кого уже не оглядываясь.
А Вера, которая «пристроив» дочь, опомнилась и решила заняться сыном, поняла вдруг, что время безнадежно упущено. Дима, из-за которого Вера с Алексеем все бросили и переехали в Москву, чтобы дать мальчику хорошее образование, надежды родителей в плане получения профессии и хорошего трудоустройства, оправдал, а вот, что касается личной жизни, заупрямился и слушать кого-либо отказывался категорически.
— Димка! Неужели до сих пор не встретил ту, которую хотел бы видеть рядом? – Ира, навещая родителей, теребила брата, пытаясь вывести на откровенность. – Даже я нашла себе мужа! А ты что?
— Ирка, ты – балда! Что значит, даже ты? Ты себя в зеркале давно видела?!
— И я тебя люблю, Дим! Но ты мне зубы-то не заговаривай! Мама уже с ума сходит! А ты все сидишь в обнимку с Потапом и никак не хочешь вырастать из детских штанишек.
— Но-но! Я бы попросил вас! Нормально у меня все со штанами! – Дима обижался и сворачивал разговор.
Правда, ненадолго. Племянник, который сурового своего дядюшку любил, казалось, даже больше собственных родителей, мигом приводил в чувство Дмитрия, и давал Ирине лишний повод улыбки.
— Своего тебе такого надо, Дим! Ты будешь очень хорошим отцом.
Объяснять сестре, что его половина где-то потерялась, Дима не хотел. Он и сам мечтал о том, что появится та, что станет для него светом, таким же как мать для Алексея. Он видел, как смотрел отчим на нее и понимал, что вот такие отношения он хотел бы и в своей собственной семье. Только, где же взять такую как мама? Нет таких и быть не может…
Впрочем, в этом он глубоко ошибался. Его судьба была так близко, что, если бы Дмитрий повнимательнее посмотрел по сторонам, он заметил бы ее давным-давно.
Хрупкая темноволосая девушка позвонила в его дверь почти сразу после того, как Вера навела порядок в его квартире и ушла. Оторвавшись от монитора, Дмитрий глянул на часы и нахмурился. Кого это принесло в такой час? Все приличные люди в это время давно уже спят и видят сны.
— Простите, у вас не будет градусника? У сына высокая температура, а наш не работает.
— Стряхнуть не пробовали? – Дмитрий пропустил соседку в квартиру и дернул дверцу встроенного шкафа, надеясь на то, что мама навела порядок и там.
Надежда его оправдалась. Вера никогда не умела делать что-то наполовину.
Достав из коробки обычный термометр, Дмитрий протянул его девушке.
— Держите!
— У нас электронный, будь он неладен. Давно собиралась купить обычный, но все забываю. Спасибо!
Незнакомка подняла глаза, и Дмитрий застыл.
Нет, она совершенно не была похожа на Веру. Ни цветом волос, ни фигурой, ни точеными чертами лица, но было в ее глазах что-то такое, что Дмитрий сразу понял – вот она! Так близко, что руку протяни и все будет. И семья, и дом, и смешной мальчишка, похожий на племянника.
— Почему вы на меня так смотрите?
— Вы замужем? – Дмитрий, обычно начинавший все разговоры «из-за печки», как говаривала Вера, тут вдруг решил сразу пойти ва-банк.
— Нет. Но я не свободна.
— Жаль…
— У меня сын. И приключения не в моем характере.
Незнакомка чуть сдвинула брови и покачала головой.
— Извините, но мне пора. Градусник я вам верну утром.
— Оставьте себе. У меня еще один есть. Скажите, а могу я еще чем-то вам помочь?
Легкая улыбка скользнула по губам девушки, и она снова покачала головой:
— Градусника вполне достаточно.
А спустя два года Вера закончит уборку в квартире сына, усадит Потапа в новенькую детскую кроватку, и погрозит ему пальцем:
— Сиди тут! Жди! Скоро привезут того, кому тебя передали по наследству! Дима уже поехал за своими. Сегодня выписка. Бедный ты, бедный… Снова будут тебя теребить, купать, кормить кашей и волочить за лапу… Ты уж держись, ладно? И помни! Если что – я рядом! Лапы пришьем, от каши тебя отстираем, а все остальное… У меня ведь теперь целых три внука! Это же счастье, правда, Потапчик?
Автор: Людмила Лаврова