А ему все казалось, что Варя ехидно улыбается своими красивыми губами. Смотрел в ее чистые голубые глаза и насмотреться не мог.
— Варенька. Половинка звездочки.
Завидев ее издали, становился посреди дороги, дожидался, пока девушка дойдет и поравняется с ним, тогда уже вступал в шутливую беседу с ней:
— Куда така красавица спешит? На конкурс красоты, как пить дать.
— Ах, вы все шутите.
— Нисколько, я вполне серьезен. Такими красивыми ногами наверное, тяжело ступать? Может подвезти вас, я могу мотоцикл пригнать.
— Не нужно.
Девушка щурится на солнышке, волосы ее становятся похожи на охапку спелой пшеницы, горят золотом и он жмурится от такой красоты.
— Сейчас ослепну.
Она не уходит сразу, мнётся, улыбается ему белоснежными зубами, а он и рад, любуется.
…Из ближайшей избы вышла на дорогу бабка, внимательно поглядела на парочку и крикнула:
— Апанасий! Чего встал посредь дороги, паразит, людЯм из-за тебя не пройти!
Афанасий прижал голову к плечам и обернулся:
— А ты чего раскричалась, ворчунья, не видишь, с человеком разговариваю!
— Ой, да пристал к девке как банный лист! И не стыдно тебе, баламут старый?
Красавица Варя вздохнула, улыбнулась, поправила на себе волосы и медленно пошла. Нет, поплыла дальше, в сторону магазина, Афанасий тоже вздохнул, но горестно и поглядел ей вслед:
— Иэх, где мои двадцать пять лет?..
Бабка подошла, хромая, с ведром в руках к Афанасию. И злобно выразилась:
— Тьпу на тебя, позоришься! Шёл бы домой к жене, а то лясы точишь. Вот пожалуюсь на тебя Клавдии, дождёшься.
Афанасий вернулся домой и открывая дверь, крякнул. Всегда так делал, словно давал знать, звуком, о том что домой пришел.
Стучала ножом по разделочной доске в кухне жена, Клавдия, готовила что-то. Носилась по комнатам внучка Катенька, а в зале лежал на диване, задрав нога на ногу и лузгал семечки сын, Ванька.
— Опять лежишь, — проворчал Афанасий. — Все лежишь и лежишь, пошел прогулялся бы. Девчата такие красивые по деревне ходют.
Сын Ванька перевернулся на другой бок и принялся щелкать пультом от телевизора.
— Тьфу ты. А ну выключай телевизор! Иди говорю прогуляйся! — рассердился Афанасий.
— Опять?
— Чего ты пристал к парню? — громко заверещала из кухни Клавдия. — Не лезь к ребенку со своими дурацкими советами!
— А чего он лежит, парню двадцать лет, жениться пора!
— Да знаю, куда ты клонишь, пап! — кисло отмахнулся Ванька. А внучка Катенька подбежала к деду и тоже громко свои «пять копеек» вставила:
— Дедушка хочет чтобы Ванюшка посколей женился на Вальке Усольцевой. И она мне нлавится, класивая и холосая!
— Вот! Уже даже ребенок знает! — вышла из кухни злая как ведьма, Клавдия. — Может хватит открыто глазеть на девчонку?
— Да где я глазел? — похлопал глазами Афанасий.
— А то я не знаю! Всегда, кажный день когда Варьку видишь!
— Есть глаза и смотрю, а что, запрещает мне кто-то, что ли?
***
А за летом осень пришла, золотая, ветренная. Первая красавица на деревне Усольцева Варвара уехала в город учиться. Афанасий загрустил немного — не с кем ему стало беседы вести, не на кого любоваться.
— Как там Варюшка? — приходил он иногда к отцу девушки, Димитрию и гостинцы для студентки передавал: то рыбу засоленную, то банку домашней тушенки. — Только вы Варюшку нашу, красавицу, никому тама замуж не отдавайте. Наша она! — оставлял он наказ.
Усольцев головой кивал, а сам брови хмурил, раздумывая про себя, а ты кто такой, еще чего, будет моя дочь тебя слушать. Она красивая, у нее ухажеров куча там, выберет себе в супруги кого из города…
Но Афанасий не догадывался о «коварных» мыслях Усольцева. Он мысленно уже выбирал место, где будут играть свадьбу молодым.
И дальше бы жил в своем счастливом неведении, да только сын вычудил. Подвёл.
Привел какую-то полноватую, с носом «картошкой», девку.
— Мам, пап, это Лиза. Любимая моя, мы жениться решили.
Афанасию словно под-дых дали.
— Чего?… Жениться?.. Кто решил? Когда решили? Да ты с ума сошел, у нас же Ва-аря.
Сын, Ванька, лицом так и «схлынул». Посмотрел зло на отца:
— Ты чего папка? Говорю тебе, это Лиза, нет у меня никакой Вари! И не было никогда!
…Два дня Афанасий отказывался выходить из сарая. И не притрагивался к еде.
В его мыслях не укладывалось, что у него сын то, слеп, оказывается. До того слеп, что не видит!
— Извините, — вошла в сарай девушка. Молодая, кровь с молоком, но полноватая и… Не Варя.
А совсем Лиза.
— Папа. Можно вас так называть?
Афанасия покорёжило от этого слова. Лиза приблизилась на шаг.
— Понимаете, папа. Ванька вот уехать зовёт. И без вашего позволения. Ну уедем мы, есть куда. Только ведь, как ни крути, вернемся. Всё равно общаться придётся же. А без вас никак. Вот никак! Думаю, и свадьба будет скучна, и вообще, жизнь без свёкра, словно чай без сахара.
Афанасий навострил уши от услышанного. Любопытная девка. А и голос такой грудной у нее, красивый, душевный.
Да только все равно не Варя ведь, куда ей, «со свиным рылом в калашный ряд», как говориться, извините за грубость.
— Я своего папу очень люблю, — между тем продолжала Лиза. — Я вообще папина дочь. Ох и папка у меня хороший, похож на вас кстати. Вы бы видели как он с Ванькой спелся!
Девушка прищурила свои глаза и улыбнулась, задорно блеснув зелеными глазами:
— Они как познакомились, сразу можно сказать, сроднились. Папка мой Ваньку сыном называет, Ванька его — папкой. Пока мы с мамкой собирали на стол, они сели, выпили за знакомство, а потом такого накуролесили, что мы с мамкой сразу поняли.
Тут девушка замолчала а Афанасий с нетерпением посмотрел на нее:
— Чего поняли то?
— Что не справиться нам теперь с ними. Их же теперь двое стало. Они теперь как две половинки… До Ваньки то раньше у нас как было? Я в доме была главная, мое слово закон. За моей спиной — мама. Нас, женщин, получается, в доме больше было, поэтомв папе приходилось слушаться нас.
А теперь в семье появился Ванька. Новое лицо, поважней меня. У меня ж папка всю жизнь о сыне мечтал, а родилась я, девчонка. Нет, ну папка то меня конечно любит, ничего не говорю, но я знаю: он ждал его, зятя!
— А, так ты боишься, что всё внимание теперь Ивану уйдет, — улыбнулся Афанасий.
— Конечно. А еще боязно, что имея такого защитника за спиной, как мой отец, Ванька маленько распоясается.
В-общем подумали мы с мамой моей и поняли: нужны вы, Афанасий Дмитриевич.
Никак без вас.
Кто-то должен уравновесить сложившуюся ситуацию.
— Ну ты наговорила, действительно, придется вмешиваться. Куда ж вы без меня! Айда, пошли, посмотрим что у вас там.
Афанасий вздохнул и поправив на себе кепку, торопливо выбежал из сарая.
Он торопился.
Он очень торопился. Надо скорее привести себя в порядок и бежать знакомиться с будущими сватами. Эк его озадачивают уже, а ведь еще и не было ни знакомства, ни свадьбы.
Дома Афанасий принялся умываться под умывальником.
«А что Варя то? Да не было никакой Вари. Баловство это и так по-детски. Подурачились и хватит, пора серьёзными делами заниматься идти».
