— Мужчина, уступите беременной женщине место! — вскричала, занимавшая два сиденья сразу, дородная дама с несколькими котомками, расставленными вокруг нее.
Я буквально только что вошла в вагон, а после ее окрика, конечно, все взоры тут же устремились в мою сторону. Парень, к которому обращалась дама с котомками, соскочил, словно ошпаренный.
— Спасибо, — пролепетала я и присела на скамью, сразу уткнувшись в телефон.
Мне очень не хотелось привлекать внимание к своему положению. Во-первых, потому что из-за маленького роста и кукольного лица я выгляжу фактически лет на 18, хотя на самом деле в следующем году мне будет 30. Во-вторых, обручальное кольцо на моем пальце отсутствовало, хотя след от него был вполне заметен, если приглядеться, конечно. Дело в том, что с супругом мы расстались прямо во время медового месяца, который проходил в далеких жарких странах. В итоге загар остался со мной, а кольцо валялось где-то в пальмовых зарослях на Сейшельских островах.
На перегоне между Невским проспектом и Горьковской я по обыкновению почувствовала себя нехорошо. Обычно, миновав этот отрезок, недомогание проходило, но в этот раз я поняла, что содержимое моего желудка сейчас окажется на полу электрички. Я судорожно искала в сумке пакет, приготовленный как раз для таких случаев, но пальцы не слушались. Парень, который уступил мне место, видимо наблюдал за мной, потому что в самый последний момент он протянул мне бумажный пакет из Макдональдса.
После этого происшествия дородная женщина резко изменила свое мнение обо мне.
— Напьются, а потом в метро ездят! Как не стыдно? А еще беременная!
После ее реплики мне захотелось провалиться сквозь землю, ну или хотя бы пересесть в другую электричку. Я встала, приготовившись к выходу и, как только двери открылись, выскочила на перрон.
Мне сразу стало лучше, я глубоко вдохнула подземный воздух и присела на скамейку. А через секунду рядом со мной приземлился тот парень из вагона, в руках у него была моя сумочка.
— Наверно, сегодня вам просто не везет, — улыбнулся он, вручив мне пропажу.
— Знаете, я слишком часто забываю в метро вещи, и токсикоз меня мучает с не меньшей регулярностью, так что везение тут не причем.
— Я имел в виду нашу попутчицу.
— А, ну это тоже не редкость, — рассмеялась я. Потом посмотрела на него в упор и спросила, — Как вы догадались, что мне нужен пакет?
— У моей жены во время беременности были схожие состояния, особенно на этом сроке.
Я удивилась, что у него есть жена и ребенок, парень выглядел слишком молодо. А еще больше удивилась его познаниям в состояниях, присущих беременным. Мимо нас промчалось уже несколько электричек, но мы, почему-то продолжали сидеть на скамейке, обсуждая прелести жизни беременных женщин. Он действительно много чего знал, будто сам когда-то вынашивал дитя. И это выглядело как-то по-особенному правильно, что ли. В сущности, так оно и должно быть. Ребенок же общий и он уже есть, и уже нуждается в заботе, только пока проявляет требования, не покидая своего убежища.
— После всех этих рассказов мне захотелось познакомиться с вашей женой, — рассмеялась я.
Парень не ответил и, как-то неожиданно, видимо вспомнив о срочных делах, проронил:
— Мне пора.
Спустя примерно неделю я возвращалась домой, прихватив по дороге две порции мороженого. Я, итак, не равнодушна к этому продукту, а теперь к моему аппетиту прибавился еще и аппетит моего будущего сына. На скамейке возле самого моего подъезда сидела девочка, лет четырех и шмыгала носом.
— Ты чего плачешь? — спросила я, присев рядом с ней.
— Димку не могу найти.
— А кто такой, Димка?
— Мы с ним играли.
— А где именно вы с ним играли? — продолжала расспрашивать я.
— На площадке возле дома.
— Возле которого дома?
— Не знаю, — заплакала сильнее девочка.
Понятно. Дома в нашем районе совершенно одинаковые. И площадки возле них однотипные. Тут даже взрослые иногда теряются.
— А твои родители где?
— Мама в другой стране работает, а папа должен скоро меня забрать. Я к Вике на день рождения приехала. Мы играли во дворе, а потом мы с Димкой, пошли на соседнюю площадку, качаться и он потерялся. Я стала его искать, и сама потерялась, теперь не знаю, где дом Вики.
По ее щечкам текли две струйки из слез, оставляя немного темные следы. Мне захотелось обнять ребенка и утешить, но я не решилась.
— Не расстраивайся, — я погладила ее по светлым кудряшкам и предложила, — давай вместе искать Димку? Я тут живу и все дома знаю, так что мы сейчас быстро отыщем и Димку, и Вику, заодно. Хочешь, мороженое? — я протянула ей нетронутый стаканчик. — Тебя, как зовут?
— Катя.
— А я Аня. Пойдем?
Девчонка взяла мороженое и с надеждой посмотрела на меня.
— Ты, правда, сможешь отыскать Димку?
— Не сомневайся.
Я взяла Катю за руку, и мы пошли обследовать соседние дворы в поисках пропавших мальчиков и зеленых качелей, которые по утверждению Кати должны были быть во дворе дома Вики. Идти с ней за руку было так приятно, словно я стала кем-то другим, приближенной к королеве фрейлиной, например. Или что-то типа этого. По крайней мере, я чувствовала себя именно так, будто веду за руку кого-то особенного. Очень значимого! Катя пахла прогретой на солнце земляникой, и я заулыбалась, подумав про себя: “Интересно, все дети так приятно пахнут? Хоть бы мой сын пах именно так!”.
Мы скрупулезно обходили все дворы по соседству и вскоре, Катя узнала дом своей подруги:
— Вот этот дом! Я же говорила, что там были зеленые качели!
Возле подъезда стояло несколько людей, а среди них мой недавний знакомый из метро, знаток беременности и мой спаситель. Катя, увидев его, вскричала:
— Папа!
— Катя! — мужчина подбежал и схватил девочку в охапку.
Прижал ее к себе и долго гладил по голове, что-то, приговаривая. Я смущенно стояла в стороне, наблюдая за такой умилительной картиной.
Потом он посмотрел на меня и удивленно спросил:
— Как вы здесь оказались?
— Возвращаю вам долг, за спасение в электричке. Я нашла Катю возле своего подъезда, она потеряла еще какого-то Диму.
— Дима давно на месте, пропала только Катя, — мужчина посмотрел на дочь и спросил, — зачем ты ушла с площадки?
— Мы с Димой хотели покачаться, там, в соседнем дворе есть еще качели — девчушка виновато опустила глаза.
— Главное ты цела и невредима! Благодаря своей спасительнице, полагаю, — он окинул меня взглядом и опустил дочку на землю.
Она тут же подошла ко мне и снова вложила свою ладошку в мою руку.
— Это Аня, пап. Она здесь живет и все, все знает. Аня обещала погулять со мной на дальней площадке, где есть настоящие карусели.
Мужчина улыбнулся и сказал:
— Иди, попрощайся с друзьями, и поедем домой. И помни, я не спускаю с тебя глаз!
Катя побежала к группе детей, игравших во дворе. А мужчина, потерев лицо руками, посмотрев на меня затуманенным от пережитого взглядом, и сказал:
— Спасибо вам, Аня! Я всегда очень переживаю за дочь, так, что для меня ваша помощь сегодня просто бесценна.
Я улыбнулась.
— Понимаю, дочь у вас словно ангел! К тому же, судя по тому, как вы трепетно относились к ребенку, пока она была еще в материнской утробе, ей с вами тоже очень повезло.
— У нее нет выбора, — вздохнул он.
— В каком смысле? — удивилась я.
— У Кати есть только я.
Я испугалась, что моя бестактность заставила его вспомнить явно печальные события и извинилась.
— Простите, — проронила я.
— Вашей вины тут нет, — улыбнулся он в ответ. — Катина мама просто живет за границей.
В этот момент вернулась Катя и взяв отца за руку, спросила:
— Папа, а можно мы угостим Аню мороженым? Просто она отдала мне свое, а я точно знаю, что она хочет еще!
— Нет, ну что ты! — тут же начала оправдываться я, — мне честно уже хватит мороженого на сегодня.
— А завтра? Завтра ты снова захочешь мороженого?
— Завтра? Завтра, возможно, захочу, — рассмеялась я, — мы с Семеном, очень любим мороженое.
— А кто это Семен?
— Мой сын, — я погладила живот, и Катя с серьезным видом кивнула, как бы приняв эту информацию.
— Тогда сходим в кафе завтра? — спросила она, обращаясь к нам обоим.
Я растерянно посмотрела на отца девочки, а тот в свою очередь пожал плечами.
— Если вы согласитесь, — начал он, — мы с Катей знаем одно кафе, где подают самое вкусное мороженое в городе.
При этом он, прищурив глаза, наблюдал за моей реакцией. А какая у меня могла быть реакция, если речь идет о мороженом?
— Да! — запрыгала девочка, — Аня соглашайся, пожалуйста!
Так мы стали иногда видеться с ними. Ходили в кафе и в парк, гуляли вдоль набережной и даже катались по реке, будто туристы. Отца Кати звали Леша, помимо познаний в состояниях беременных и воспитания своего ребенка, он вел строительный бизнес. Мог часами рассказывать о дочери, увлекался походами на байдарках и в свое время избороздил все реки Карелии.
Однажды, пока Катя прыгала на батутах, где могла проводить по нескольку часов кряду, Леша поделился со мной своей семейной историей.
— Знаешь, я так виноват перед ней, — сказал Алексей, глядя на дочку, — живу обманом. Катя все ждет маму, а я не осмеливаюсь рассказать ей правду.
— А в чем состоит правда? — спросила я.
— В том, что ее мать не собирается возвращаться. У нее уже давно другая семья, мы ей не нужны.
— Как это? И дочь не нужна?
— И дочь, — вздохнул он. — Потому что эта дочь от меня.
Я недоуменно смотрела на него, силясь понять смысл сказанного.
— Я сам виноват во всем. Рита была не для меня, а я слишком рьяно добивался ее. Надеялся стать королем, добившись королевы. Хотя прекрасно понимал, что она никогда меня не полюбит, но не думал, что в итоге буду страдать не я, а самый мой дорогой человечек, — Леша не сводил глаз с дочери. — Когда Рита, поддавшись моим ухаживаниям, забеременела, я с еще большим усилием стал строить замок из песка. Думал, ребенок привяжет ее ко мне. Но, с появлением дочки, нелюбовь Риты распространилась и на нее. В итоге спустя два года нашей совместной жизни, Рита просто ушла. Теперь она живет во Францию, у нее новая семья.
— А вы?
Мне все время казалось, что он просто выдумал эту историю. Разве в жизни так бывает? Разве мать может оставить дочку, пахнувшую спелой земляникой?
— А мы живем вполне счастливой жизнью, — вздохнул он, — если бы не мой обман. В одно время я смалодушничал и не смог рассказать Кате правду. Сказал, что у ее матери важная работа в другой стране, и она вернется позже. С тех пор я пишу дочке письма от имени ее мамы.
— Но, вполне возможно, мама Кати все же как-нибудь захочет повидаться с дочерью?
— Я поначалу тоже так думал. Даже пытался уговорить Риту, хоть изредка посещать ребенка. Но она категорически отказывается, говорит, что прошлое может сломать ее настоящее.
Я долго молчала, пытаясь свыкнуться с этой информацией.
— А Кате нравится читать эти письма?
— О, да! Думаю, что без них ее жизнь не была бы целостной. Только вот писать я не особо умею, хотелось бы, чтобы письма были более интересными, словно сказка на ночь, — рассмеялся он.
— В этом я могла бы тебе помочь, — улыбнулась я в ответ, имея в виду свою журналистскую деятельность.
— А с твоим браком, что случилось? — спросил Леша, глядя мне прямо в глаза.
— А как ты догадался, что с моим браком, что-то случилось?
Я смутилась от его вопроса.
— След от кольца, — проронил он, отводя взгляд в сторону.
— Может быть, я просто сняла кольцо на время беременности? — попыталась придумать оправдание я.
— Не думаю. Отечности на пальцах у тебя нет и потом, ты слишком свободно ходишь с нами на прогулки.
— Ты чрезвычайно наблюдателен, — грустно улыбнулась я, — но моя история через чур банальна.
Он ждал продолжения, но мне было стыдно пересказывать события тех дней.
— Если не хочешь, не нужно ничего объяснять.
Леша, конечно, все понял без слов. Его чуткость в отношении окружающих людей еще долго заставляла меня удивляться тому, что на земле еще остались подобные качества.
В тот день нам как-то особенно не хотелось расставаться. После парка мы отправились на очередную прогулку по Неве на полюбившемся нам судне в пиратском стиле. Яхта была небольшая и вмещала не так много пассажиров. На борту подавали самое вкусное мороженое и фруктово-молочные коктейли, так что мы с Катей были в восторге. К тому же команда состояла сплошь из ребят с чувством юмора, так что в их обществе мы все втроем готовы были не только путешествовать, созерцая Питерские достопримечательности, но и пересечь океан.
В этот раз один из членов команды развлекал Катьку видами окрестностей при взгляде на них через бинокль. Он мастерски рассказывал историю создания Петербурга в каких-то сказочных интерпретациях. Я ранее не встречала подобной версии ни у одного экскурсовода, так что вполне возможно парень просто выдумывал на ходу. Но было очень интересно, а Катька, открыв рот, слушала истории про сказочных драконов, помогавших строительству града Петра.
— Я застала своего мужа с другой женщиной, прямо на нашем брачном ложе в номере для новобрачных во время медового месяца.
Не знаю, почему я вдруг решилась рассказать Леше об этом. До него ни одна живая душа не была в курсе событий, ставших причиной моего бегства с островов.
Мы вдвоем стояли на палубе и любовались закатным солнцем.
— Ты его очень любила? — спросил Леша.
— Сейчас я считаю, что совершенно его не знала, чтобы любить. Так бывает. Иногда люди живут десятилетиями, и не знают друг друга до конца. Наш роман длился три года, но это не помогло мне понять, кто передо мной.
— Прости, — негромко произнес Леша.
— Твоей вины здесь нет, — печально улыбнулась я.
— Не важно. Мне жаль, что тебе пришлось пережить это.
Мы еще долго смотрели на водную гладь и не заметили, как наши руки сплелись воедино.
Возможно, вид на реку был слишком чудесен, или Семену надоело лакомиться мороженным не напрямую. В общем, сын попросился на волю. До родов оставался еще почти месяц, и я очень испугалась. Если бы не Леша, который со знанием дела командовал всем процессом, как будто это он сам рожал, когда-то Катю. А также не безбашенная гонка команды пиратской яхты, доставившей нас чуть ли не до ворот больницы, я не знаю, как пережила бы это.
Из роддома Леша и Катя сразу забрали нас с Семой к себе. Сказали, что нам таким неумехам без них не справиться. И это была чистая правда.
Когда наша Катька в четырнадцать лет завоевала золотую медаль по плаванию, она впервые назвала меня мамой. Я крайне удивилась, ведь мы с Лешей продолжали писать ей письма от мамы.
— Перестань, — сказала Катя, — я уже не маленькая, знаю, как жизнь устроена. Но, мне приятно, что вы так заморочились ради меня. Так что я вас люблю и рада, что вы у меня есть.