— Зачем оставила, если денег даже на туалет нет? — пожилая, необъятных размеров, женщина, восседавшая на табуретке у дверей с маленькой вывеской «туалет», кивнула в сторону выпирающего живота девушки, а потом скрестила руки перед собой, прижав ими сумочку, и отвернулась. Табуретку под ней не было видно, только четыре ножки. Старый пуховик, перчатки без пальчиков, чтобы легче считать деньги. Такие знают, что нужно быть непробиваемым.
— Тётя Нина, ну пожалуйста. Я уже пять раз у тебя была сегодня. Пусти так, — взмолилась Арина.
— Если я каждого пускать так буду, на кусок хлеба не заработаю. Ты за аренду не оплатила в срок, значит, плати за каждый раз отдельно.
Нина Аркадьевна зарабатывала и на хлеб, и на масло, целыми днями восседая на этом стульчике. Такой бизнес она с хозяином рынка организовала сразу, год назад, как только здание рынка в 2000 году ввели в эксплуатацию. Площадь была большая, разделена на три сектора: продукты, одежда и хозяйственные товары. За посещение туалета нужно было платить. Конечно, для продавцов и ещё некоторых категорий, вход был бесплатный, точнее включался в арендную плату. С части этих денег Нина оплачивала трёхразовую уборку помещения уборщице Дусе и покупала упаковками бутыли с хлоркой. Вся наличность шла Нине в карман.
Арина переминалась с ноги на ногу у женщины-стульчик.
— Я завтра отдам.
— Завтра, — повторила женщина. — А сегодня чего же?
— Так не продала сегодня ничего, не берут.
— Не берут. Не там стоишь.
Арина договорилась с хозяином рынка, Арменом, что за аренду места оплатит в конце месяца. На продажу выставила игрушки ручной работы. Но место ей выделили с малой проходимостью, да ещё и от стены сильно дуло холодом.
— Теперь и я поняла, что не там стою.
— За эти дни продала хоть что-то?
— Медведя.
— Ладно, иди, в конце месяца рассчитаешься.
Арина тут же побежала, сказав спасибо.
Нине было жалко девчонку. С вопросами она не приставала, не имела привычки, но всё же ей было интересно, почему та торгует на рынке, а не продаёт свои вязаные игрушки по знакомым и друзьям.
— Сегодня уже народа не будет, иди домой. Лучше бы около детского сада где-нибудь встала, чем здесь.
Арина с нескрываемым удивлением посмотрела на женщину. Идею та подала ей превосходную. Коммерческую жилку, её ничем не прикроешь.
— Ты детдомовская? — не выдержала Нина Аркадьевна.
— Нет, — удивлённо ответила Арина.
— А чего же тогда на базаре стоишь, где родственники?
— Брат в Тюмени живёт, а родителей не стало два года назад, заболели и осложнения пошли, так и похоронила рядом с разницей в неделю.
Нина покачала головой. Понимала. Сама осталась в сорок лет одна одинёшенька.
— А тёти там, дяди, другие родственники?
— Есть и тёти, и дядя, но кому до меня дело, у всех дети, заботы, дела.
— А это что, ветром надуло? Папаша где?
— А-а, папаша там такой. Не знала я, пыль в глаза пускал, а у самого семья, ребёнок маленький.
— Так зачем оставила?
— А он не виноват, — Арина погладила внушительных размеров живот, который уже нельзя было скрыть под курткой, — что папка с мамкой такие. Я его уже люблю.
Арина кое-что хотела добавить, но сдержалась. Теперь она была уверена на 100%, что поступила правильно, а что случилось, её личное дело.
— Беги домой, отдыхай, — Нина махнула рукой, — не мешай работать.
Впрочем, работать Нине сегодня уже не хотелось. Совсем скоро должна была прийти Дуся, мыть всё. Нина решила дождаться уборщицу и уйти.
На следующий день к обеду Нина вдруг поняла, что эту новенькую она сегодня не видела. Все четыре дня, что она торговала прежде, бегала мимо постоянно, а сегодня не было.
— Армен, привет, — Нина постучала в кабинет владельца рынка.
— Привет, Нинок, как дела?
— Хорошо, Армен. А эта с тридцатого места где?
— А я не знаю, Нин. Она мне и денег за аренду не дала, пожалел её, что сбежала?
— Ты ей место дал такое, тут не только сбежишь.
Нина вышла из кабинета и посмотрела на пустое место, где торговала Арина. Девушки нигде не было видно.
— Нина, что у тебя очередь опять? Мне по-быстрому нужно.
— Жди. Куда тебе торопиться, твои семечки только голубям нужны, — сказала женщине вернувшаяся на место Нина.
— Да я бегу к Людке в магазин, она мне курицу копчёную обещала отложить, у них привоз.
— Ну и мне возьми тогда пару штук, на ключ от моего туалета.
Своим Нина называла туалет администрации.
— Ой, Нинка, — женщина вернулась, было заметно, что она взволнована и быстро шла.
— Где куры мои? — не сдержалась Нина, увидев пустые руки знакомой.
— Не привезли ещё. Люда сказала, что нашу эту…как её там, беременную на перекрёстке сбили утром.
— Аринку? — Нина даже встала.
— Да. Ту, что игрушками торговала.
— Что с ней?
— Не знаю. Может в больницу увезли.
Нина села обратно на стул, но тут же вскочила.
Армен даже сразу не понял, почему Нина ворвалась к нему в кабинет и схватила трубку телефона.
— Аринка в больнице, где у тебя справочник?
Через час Нина уже стояла в приёмном покое, расспрашивая женщину в окошечке о девушке.
— У меня нет больше информации, ожидайте.
Нина села на скамью и принялась ждать. Она ждала, потом подходила к окошечку, потом опять ждала.
Армен позвонил главному врачу и Нину пустили к Арине в палату.
Девушка лежала совсем бледная. Волосы её были раскиданы по подушке. В кровати Арина казалась ещё меньше, худее, только большой живот холмом возвышался под одеялом.
Нина даже комок, застрявший в горле, не смогла проглотить.
Арина открыла глаза и улыбнулась.
— Всё хорошо, тёть Нина, оставили до завтра за ребёнком понаблюдать.
— Ты номер машины запомнила этого негодяя?
— Нет, а зачем?
— Таких наказывать нужно! Спуску не давать.
— Водитель не виноват, я поскользнулась и по наклонной поехала с тротуара вниз на дорогу. Я больше напугалась.
— Это тебе кажется, не виноват, а он виноват.
Арина махнула рукой.
— Водитель мне свой адрес оставил на всякий случай. Я бежала, на дорогу не смотрела, а ребёнок толкаться начал, да так что я замедлилась, если бы бежала, то улетела бы под колёса, а так, только о дверцу задела. А, вообще, это малыш меня опять спас, не представляю, чтобы было, если бы не он.
Нина удивлённо посмотрела на девушку:
— Опять?
— Я ведь избавиться от ребёнка хотела, зла была на Пашку. Направление взяла и в больницу пошла. А прямо передо мной врача вызвали срочно в отделение на операцию. Сказали мне прийти позже. Тут я в первый раз задумалась, что отвёл меня Бог. Домой пошла. А перед этим зашла на работу. Начальница как узнала, что я беременна, ничего слышать не захотела, сказала увольняться, ей работники нужны, а не прогульщицы, которые каждый день отпрашиваются. Я села и спокойно заявление написала. А на следующий день узнала, что в цехе, где я работала и должна была в то время быть, произошёл несчастный случай — балка перекрытия упала, рабочих придавила. А я живая невредимая и всё это он, — Арина погладила себя по животу.
— Вот это да! — только и сказала Нина.
Некоторые важные подробности Арина опустила, не рассказала, что жить не хотела, когда Павел её обманул, мысли нехорошие в то время в голове были, но ребёнок, которого она оставила — вернул к жизни, заставил начать дышать заново. И что-то делать захотелось, как-то вертеться, она и вязать начала во время токсикоза, чтобы занять себя. На работу, когда узнавали, что беременна, не брали, Арина не утаивала, говорила как есть. Так и перебивалась временными заработками. На биржу труда встала, на учёт в поликлинику. И мало-помалу смысл появился дальше жить, цель.
— Короче, с Арменом я договорюсь, за неделю только с тебя возьмёт. На рынке тебе делать больше нечего. Точнее… навяжешь мне носков, покажу какие, шерсть привезут домой.
Арина растерялась.
— Игрушки кому нужны? А носки, да варежки всегда изнашиваются, их охотнее берут в сезон.
— Я и варежки могу, и шарф.
— Шарф не нужен. А варежки на пробу давай.
Нина ушла, а Арина всё никак не могла поверить, что совершенно незнакомый человек может интересоваться ею, помогать. Время было тяжёлое. Каждый сам жил, как мог, а тут помощь, и от кого? От того, на кого никогда не подумаешь.
На следующий день Арину выписали, а к вечеру приехал к Арине домой парнишка и привёз огромный мешок шерстяных ниток разных цветов, а сверху носки из этой пряжи и записка от Нины. Арина повертела в руках клубочки, носки и принялась за дело.
Уже на следующий день девушка стояла перед Ниной Аркадьевной с пакетом носков.
— Вот ты, Аринка, шустрая, молодец. Посиди за меня немного, я сейчас.
Нина ушла. Арина села на стульчик. Со стульчика жизнь вокруг выглядела другой — появлялась навязчивая важность и значимость. Подошли два мужчины, подали одну купюру, сказали без сдачи и прошли в туалет. Арина улыбнулась им.
Нина Аркадьевна вернулась через минут двадцать, с пустым пакетом и, протянув деньги Арине, сказала:
— Это твоя доля. Со следующей партии рассчитаешься с Арменом.
Арина обрадовалась, попыталась вскочить, но Нина пригрозила пальцем:
— Но-но, скачет она. Ты бизнес нам не обруби в самом начале. Иди домой, купи фруктов себе и вяжи.
— Хорошо, тётечка Нина, я завтра приду.
Всю неделю Арина вязала. Сначала носки, потом варежки. Нина договорилась о сбыте ещё одной большой партии, взяла ещё пряжи.
— Ты не бойся, девонька, со мной не пропадёшь, до родов накопим тебе и ребёночку деньжат.
Нина своё слово сдержала. На первое время заработала себе Арина и ребёнку денег. Кроватку и коляску Нина нашла, сказала не покупать. И одеяло, детские вещи на первое время принесла.
Арина расплакалась.
— Чего воды навела? Соседке это добро не нужно, лежит. А тебе пригодится. Плачет она. Смотри, родишь раньше срока.
Но Арина родила как раз на 39 неделе. Родился мальчик. Здоровый, крепенький, рост 54 см, вес 3900 г. Забирала из роддома парнишку с мамой Нина. Нашла машину, договорилась.
— Бабуля, чего стоите? — медсестра протянула Нине перевязанный синей лентой кулёк, больше напоминавший завёрнутый букет цветов.
Нина Аркадьевна растерялась.
— Принимайте, бабуля, внука, — улыбнулась Арина.
— А и правда, — расплакалась та, — что стою.
— Поздравляю, — улыбнулась медсестра и взяла взамен кулька пакет с конфетами.
Нина не дышала, пока спускалась по лестнице и шла к машине, бережно держа ребёнка. Когда сели на заднее сиденье, Арина протянула сына Нине и сказала:
— Я передохну, пока дорога, подержите?
— Конечно, Арина, что же не подержать, а молоком как пахнет как булочка… счастье-то какое!