Олеся была средним ребёнком в семье. Так получилось, что у Ершовых было пятеро детей, четверо сыновей и одна дочь, причём дочь родилась как раз между двумя старшими братьями и двумя младшими.
Когда Олесю спрашивали о том, каково это – расти среди мальчишек, она обычно пожимала плечами:
— А что тут необычного? Братья и есть братья, я с детства с ними живу, и как это жить без них, я не знаю.
Действительно, с раннего детства Олесю окружали, в основном, мальчишки. Старшие братья, отец, брат отца дядя Боря — одинокий мужчина, потом младшие братья, друзья братьев, их одноклассники, в общем, лица преимущественно мужского пола.
— Олеське будет легко замуж выйти, — рассуждала сестра матери тётя Нюта, — посмотри, сколько её парней окружает, на любой вкус. Это мы с тобой за каждого симпатичного парня дрались, а у Олеси выбор шикарный, выбирай – не хочу.
— Я вообще об этом пока не думаю, — отозвалась Валентина Ершова, — у меня пятеро детей, из них четверо пацанов, плюс муж, плюс брат мужа у меня на шее постоянно болтается, я вообще про мужиков уже думать не могу.
Тётя Нюта только смеялась:
— Кто заставлял тебя столько рожать?
Валентина только руками разводила:
— Как получилось, так получилось. Зато Михаил доволен. Хотел себе футбольную команду, вот и получил.
Олеся жалела мать. Валентина Игоревна всегда выглядела уставшей, она работала на заводе мастером цеха, работа была тяжёлой, вредной, а после работы женщина бежала домой, чтобы успеть приготовить ужин и обед для своего большого семейства. Олеся помогала матери, как могла, но полноценной помощницей смогла стать только после того, как ей исполнилось десять лет. К тому времени самому старшему брату Виктору было пятнадцать, а самому маленькому брату Никите только-только исполнилось пять. Разница в возрасте у всех детей Ершовых была небольшой, это было желание Михаила Ершова, а Валентина не смела ему перечить.
— Как же я устала сегодня! – говорила Валентина, присаживаясь в кресло после тяжёлого рабочего дня и трёхчасового стояния у плиты.
— Мам, давай я Никитку заберу с улицы и прослежу, чтобы он искупался правильно.
— Его ещё покормить нужно, все остальные уже поели.
— Я всё сделаю, — ласково говорила Олеся, а сама смотрела в бледное и уставшее лицо матери, которая незаметно для себя самой прикрывала глаза и уже практически дремала, не успев дойти до кровати.
— Ты чего, спать удумала? – из спальни показывался Михаил Ершов и с недовольством смотрел на жену. Валентина тут же подскакивала с кресла, испуганно смотрела на мужа, отрицательно мотала головой, а сама при этом выглядела растерянной.
— Нет, Мишенька, просто присела отдохнуть. Чайку хочешь?
— Хочу, — басил Михаил Ершов, — и бутерброд мне сделай, с колбасой.
Олеся смотрела на отца, потом на мать, а про себя думала о том, что никогда не выйдет замуж. Не хочет она повторения материнской судьбы, не хочет она такого жёсткого патриархата в семье. Конечно, были у нее подруги, в семьях которых не было по пятеро детей, да и отцы весьма лояльно относились к детям и с пониманием – к женам, а вот Михаил Ершов словно с другой планеты свалился. Даже его младший брат Борис таким не был, правда, он и не был никогда женат.
Дядя Боря часто бывал в гостях у Ершовых. Занимался со старшими мальчишками, играл с младшими. Олесю он сторонился, не знал, как и о чём разговаривать с девчонками, да и сама племянница ему не докучала вопросами, была только благодарна за то, что дядя Боря уделял внимание детям своего брата, и благодаря ему у самой Олеси и у её матери появлялось свободное время.
Так вышло, что, когда младшему Никите исполнилось шесть лет, Валентина узнала о том, что ждет шестого ребёнка.
— Что же за наказание такое? – причитала она, вернувшись от врача и разводя руками. О своём деликатном положении женщина сообщила сестре, Нюте, Олеся случайно услышала. А вот сказать об этом мужу никак не решалась.
Наверняка, Михаил будет настаивать на том, чтобы женщина оставила ребёнка. Но семья Ершовых, хоть и жила в большом двухэтажном доме, собственноручно построенным Михаилом, места всё равно было мало для всех, а Валентине, много работавшей и занимавшейся детьми, было совсем не до рождения ещё одного малыща.
— Я не знаю, что делать, — ответила женщина, — я бы аборт сделала, только вот в нашем посёлке тихо и спокойно такую процедуру никто не сделает.
Нюта, работавшая в поселковой амбулатории медсестрой, имела кое-какие знакомства в областной больнице, могла договориться о том, чтобы Валентину приняли без шума и пыли.
— Надо попробывать, уже несколько часов думаю об этом, — ответила мать и устало прикрыла глаза. Да уж, выглядела Валентина Ершова совсем неважно, и одиннадцатилетняя Олеся ужасно переживала за свою любимую мать.
Тётя Нюта, обещала поговорить с фельдшером в амбулатории.
— Только ты понимаешь, сестра, что это денег будет стоить? – тётка многозначительно посмотрела на старшую сестру, и Валентина кивнула.
Через два дня, сказав мужу о том, что едет с сестрой в областной центр за покупками, Валентина уехала вместе с тётей Нютой. Олеся смотрела на мать, такую бледную и измученную, вынужденную врать мужу, и как будто в последний раз окидывавшую взглядом свой дом и своих детей. Сердце Олеси болезненно сжалось, она смахнула успевшую выбежать из краешка глаза слезу, а сама посмотрела на отца, равнодушно сидевшего перед телевизором и понятия не имевшего, зачем его жена едет в город.
— Может быть, мы до завтра задержимся, — уже перед самым выходом успела сказать Валентина, а Михаил медленно обернулся и тут же сдвинул брови.
— Что значит – завтра?
— Мы к подруге хотим заехать, — подала голос тётя Нюта, — и не делай такое страшное лицо, Миша, ты нас не напугаешь.
Михаил Ершов тут же брови раздвинул, а лицо Валентины расслабилось. Тетя Нюта умела воздействовать на мужа своей старшей сестры, одному богу было известно, каким образом у этой хрупкой и молодой женщины получалось так просто ставить на место властного и привыкшего к тотальному подчинению мужчину.
Однако, ни на следующий день, ни через два дня Валентина домой не вернулась. Тётя Нюта, прибежавшая к Ершовым, долго плакала и едва смогла сообщить о том, что Валентину положили в реанимацию.
— Что случилось? – побледнев, спросил Михаил, а сам за горло от ужаса схватился.
— У неё кровотечение открылось, сознание потеряла. Врачи говорят, что болезнь у неё какая-то, а какая именно – не говорят.
Олеся испугалась, долго плакала и стояла у иконы, висевшей в центральной комнате.
Мальчишки тоже вели себя тихо, о чём-то перешептывались и переглядывались. Михаил Ершов поехал с тётей Нютой в город, но, вернувшись оттуда через несколько часов, привёз печальную новость: Валентина скончалась. Стал ли аборт причиной смерти или только толчком к развитию к уже имевшейся у женщины болезни, детям так никто и не сказал. Только Михаил, узнавший о том, что жена втайне от него ездила делать аборт, долго ругал Олесю и тётю Нюту, знавших правду.
— Если бы не ваша бабская натура! – гремел Михаил. – Не было бы такого! Жива бы была моя Валенька! А вы! Вы! Твари вы бессердечные!
Тётя Нюта, смахивая с лица слёзы, вызывающе смотрела на Михаила:
— Это ты тварь бессердечная! Заездил мою сестру! Замучил её своими придирками, указками и советами. Если бы не твоё желание размножаться как кролики, если бы не твое желание дом в кристальной чистоте содержать, да ещё и работающую жену иметь, может быть, жива была бы Валя. А так… Ты её сгубил, гад ты! Видеть тебя не могу!
Михаил резко замолчал, и Олеся заметила, как отец тихо плачет, стоя у окна. Никогда раньше она не видела, чтобы он плакал, а теперь вдруг стоял, опустив плечи и закрывая лицо ладонями.
Но больше всех переживал смерть Валентины дядя Боря. Он не ел, лежал в своём домишке на кровати, ни с кем не разговаривал и даже на похороны Валентины не пришёл. Олеся приносила дяде еду, но он даже не реагировал на приходы Олеси, только оборачивался, удостоверялся в том, что это была именно она, а потом снова поворачивался лицом к стене.
Все домашние заботы легли на плечи Олеси. Ей исполнилось двенадцать, потом тринадцать, и к этому времени она превратилась в почти точную копию своей матери, разве что не работала на заводе. Стирка, готовка, уборка, уход за младшими и даже старшими братьями, заботы об отце – всё это теперь стало входить в обязанности Олеси. Хорошо, что рядом была тётя Нюта, она и помогала Олесе, а ещё периодически смягчала гнев Михаила, которого то и дело не устраивало то, как вела хозяйство его дочь.
— Миш, ты в своём уме? – на повышенных тонах спрашивала его тётя Нюта, и тот моментально втягивал голову в плечи. – Девчонке тринадцать лет, а ты хочешь, чтобы она делала то же самое, что делала Валентина при жизни? С головой у тебя все в порядке? Мне кажется, что давно тебе пора её проверить.
Отец что-то бурчал в ответ, но тёте Нюте не перечил. Как-то так вышло, что со временем тётка перебралась к ним в дом, забрав свою дочь и сняв с Олеси часть домашних обязанностей. Олеся была благодарна тёте Нюте, потому что теперь ей не только не нужно было выполнять часть обязанностей по дому, а ещё потому, что теперь было кому гасить гнев отца.
Так уж вышло, что Михаил решил снова жениться, и уже через три года после смерти своей Валентины он сделал предложение её сестре. Нюта сначала отказалась, потому что считала это предательством по отношению к Валентине, но её все убеждали в обратном.
— Вали все равно нет, её не вернуть, какое предательство? А так ты сможешь стать матерью для её детей, женой для её мужа-горемыки, дом поддерживать в порядке.
Олеся была рада тому, что отец решился на второй брак. Девочка видела, как нелегко отцу жилось без женщины, он привык к тому, что рядом была та, которая полностью держала под контролем и детей, и быт, а тут ещё попалась такая, которая могла держать под контролем и его самого.
Олесе было пятнадцать, когда она влюбилась. Это была первая любовь, и девушка вдруг поняла, что раньше понятия не имела о том, что это такое. Увидела Ивана и пропала. Иван был другом её старшего брата, ему, как и Виктору, было двадцать лет, он уже закончил техникум и вместе с братом работал на местной свиноферме. Часто Иван заходил к Ершовым в гости, с появлением тёти Нюты дом стал более гостеприимным, а Михаил Ершов более благосклонным к появлению на его территории посторонних людей.
Для Олеси каждый визит Ивана был словно праздник: она не могла налюбоваться на этого высокого и кареглазого красавчика с белоснежной улыбкой, который то и дело бросал на неё тёплые взгляды, но всё равно воспринимал как «малолетку». Мог приобнять, дернуть за косу, слегка ущипнуть, и для Олеси каждый жест Ивана становился чем-то многозначительным, а для самого Ивана вряд ли что-то значил.
— Тебе что, Ванька Сидоренко нравится? – однажды спросил у Олеси Виктор, и девушка густо покраснела.
— Нет, с чего ты взял? – пробормотала она и отвела глаза в сторону.
— Я же не дурак, да и он тоже. Ты смотри, у него девчонка есть, он жениться собирается.
Эти слова словно ножом полоснули по сердце Олесю. Всю ночь она проплакала, а в следующий визит Ивана вывалила перед ним всю правду. Иван улыбнулся, а потом притянул к себе Олесю и поцеловал. Уж какие эмоции испытала при этом пятнадцатилетняя девчонка, оставалось только догадываться, только вот после этого поцелуя у неё словно крылья за спиной выросли.
Почему-то после этого Олеся была уверена в том, что Иван теперь всенепременно будет с ней. Только вот ходить к Ершовым он перестал, а вскоре девушка от старшего брата узнала о том, что Иван женится на Наташе Ломовой, с которой встречался с десятого класса. Это был удар поддых.
Олеся плакала, переживала, а тут ещё дядя Боря совсем разболелся, ушёл с работы, целыми днями лежал дома, ни с кем не разговаривал и никуда не выходил. После смерти Валентины он стал совсем другим, и по посёлку упрямо ходили слухи о том, что младший брат был влюблен в жену старшего брата, потому и не женился, и теперь сильно переживал смерть Валентины.
— Ты брось нос вешать, — Виктор обращался к печальной Олесе, — всё будет хорошо. Таких Иванов в твоей жизни будет ещё ого-го сколько! Тебе учиться нужно, школу закончить, потом в институт поступить. Ты же не пойдёшь, как я и Виталик, в техникум после девятого класса.
— Нет, не пойду, — уверенно ответила Олеся.
Она постаралась взять себя в руки. Пусть Ваня женится, это его право. На свадьбу она не пошла, но посёлок был небольшим, так что в итоге, всё равностала невольной свидетельницей торжества. Видела и Наташу в белом платье, и их поцелуи с Иваном, и счастливые лица молодожёнов.
Вскоре у Ивана с Наташей родился ребёнок, и Олеся окончательно осознала, что с Ваней ей точно ничего не светит. Она старательно училась, помогала тётке с хозяйством, слушалась отца и делала уроки с младшими братьями. В общем, сделала всё, чтобы выбросить эту свою любовь из головы. Закончив школу и получив аттестат, девушка поехала в город. С первого раза поступила в институт и начала учиться.
Казалось, что жизнь налаживается, дома было всё спокойно, на личном фронте тоже, Олеся занималась учебой и не подпускала к себе ни одного парня.
Однажды в городе она встретила Ивана. Он был всё таким же красивым и притягательным для неё, у Олеси прямо ноги подкосились, когда она его заметила. Как же она была влюблена, что даже годы и расстояние не помогли ей избавиться от этого наваждения! Иван галантно пригласил её в кафе, они вместе посидели, поболтали ни о чём, а потом пошли прогуляться по парку. И там Иван вдруг снова поцеловал Олесю, а она с радостью на тот поцелуй ответила.
С тех пор, так и повелось: в каждый приезд Ивана в город они встречались. Гуляли, целовались, обнимались…и только. Лишь однажды так вышло, что Ивана необходимо было проверить квартиру приятеля, который жил в городе и уехал отдыхать с семьей на юг, вот в этой квартире всё у них с Олесей и случилось.
После этого Иван в город ездить почему-то сразу перестал, а через месяц Олеся поняла, что ждёт ребёнка. Девушка не на шутку встревожилась. Поехала в родной посёлок, стала искать встречи с Иваном. Виктор, которому Олеся во всём призналась, пришёл в ужас от такой новости:
— Забеременела от Ваньки? Да ты в своём уме? У них с Наташкой двое детей, он никогда не бросит её ради тебя! У Наташки отец знаешь кто? Заместитель председателя! Она любит его как кошка, и тебе глаза выцарапает.
Но Олеся не могла молчать, она должна была сообщить правду Ивану, он должен был знать о ребёнке, а там…пусть уж решает сам. Нашла его, попыталась поговорить, но Иван и слушать её не захотел.
— Мало ли что там было, — сказал он, — Подумаешь — всего один разочек… Может быть, это и не мой ребенок вовсе.
Олеся смотрела на своего любимого мужчину и поверить не могла в то, что эти ужасные слова произносит он. Тот самый, которого она любила столько лет, из-за которого не могла и не хотела смотреть на других парней, он намекал ей на то, что она была грязной и подлой, а ещё была способна на измену.
— Это твой ребёнок, — едва сдерживая слёзы, проговорила Олеся. Она уже тогда для себя решила, что это был их последний разговор.
Дома она дала волю слезам, которые не могла не заметить тётя Нюта. Пришлось обо всём ей рассказать, потому что терпеть эту боль в одиночку не было невыносимо. Олеся ждала поддержки от тёти Нюты, а та только всплеснула руками:
— Лесь, ну неужели среди тысяч ребят, окружавших тебя, нельзя было выбрать достойного и, главное, свободного? Зачем ты выбрала не того? Ведь столько парней хотят быть рядом с такой как ты – умной, красивой, доброй, честной! Зачем ты подобрала этот мусор, который не достоин даже того, чтобы с ним здороваться, я уже не говорю про другое! Если отец узнает…
— Я хочу оставить ребёнка, — тихо, но упрямо произнесла Олеся, — и пусть отец думает, что хочет…
— Ты представляешь, какой будет скандал, — тихо сказала тётя Нюта, — Миша и меня слушать не будет.
— Мне все равно, — ровным голосом произнесла Олеся, — я не буду поступать, как однажды поступила моя мать. Я оставлю ребенка.
— Твоя мать была больна, — убеждала свою племянницу тетка, — а ты здоровая и молодая, у тебя ещё будут дети, у тебя вся жизнь впереди! Не ломай её!
— Нет! – отрезала Олеся.
Она вернулась в город и постаралась вернуться к учёбе. Решила, что будет рожать, уйдет в академический отпуск, а отец… Ну покричит, поругает, и всё равно смирится.
Срок беременности близился к двадцать третьей неделе, когда случайно в городе Олеся столкнулась с Наташей. Той самой Наташей, которая была женой Ивана. Наташа была не одна, а с подругой. И, как выяснилось позже, эта встреча не была случайной.
— Ах ты, дрянь! – Наташа схватила Олесю за волосы и поволокла её за гаражи. Там было глухое место, безлюдное, никто из прохожих не видел того, как жестоко била жена Ивана любовницу своего мужа, а подружка ей помогала. Олеся, потерявшая сознание от боли, пришла в себя только в больнице. Сколько прошло времени с тех пор, как она отключилась, она не ощущала.
— Ребёнок… Что с ним? – еле слышно спросила она у медсестры, но та только плечами пожала.
Ребёнка не будет, а ещё врач озвучил грустный диагноз – бесплодие, ставшее результатом преждевременных родов. Олеся чувствовала себя опустошенной, в прямом и переносном смыслах, никогда раньше ей не было так горько и больно, и физически, и морально.
Когда Олеся вернулась домой, она как раз успела на похороны дяди Бори. Отец смотрел на неё с недовольством и презрением, и Олеся подумала, что он всё узнал про её беременность от женатого мужчины.
— Зачем ты рассказала ему? – спросила Олеся у тётки.
— Я не говорила ничего, — тяжело вздохнув ответила тетя Нюта, — просто перед смертью Борис открыл свою тайну и тайну твоей матери.
— Какую ещё тайну? О чём ты?
— Я не знаю, могу ли говорить тебе такое, — тётя Нюта отвела глаза в сторону, а Олеся нетерпеливо потянула её за руку.
— Говори же!
— Борис – твой отец. Валентина изменяла твоему отцу с его братом, а потом родилась ты.
Олеся похолодела. Михаил Ершов не был её биологическим отцом, но переставал ли быть отцом по факту? Видимо, перестал. Он совсем перестал разговаривать с Олесей, не отвечал на её вопросы, а потом и вовме через тётю Нюту попросил свою дочь, которая, как оказалось, не была ему дочерью, уехать из дома.
— Ему надо это пережить, — попыталась хоть как-то объяснить Олесе тётка позицию отца, — Ты же знаешь, какой он… Весь в себе. Дай ему время.
Олеся замотала головой:
— Я больше ничего и никому не хочу давать. Буду жить своей жизнью.
Она уехала из посёлка, расцеловав на прощание тётку, племянницу и младших братьев. Сходила на могилу к матери, прошлась мимо дома Ивана. Оттуда слышались истерические крики, из чего было ясно, что Иван ругался с Наташей. Олеся молча усмехнулась, пусть будет так, как он решил, это был его выбор.
Олеся вернулась в город, закончила институт, устроилась на хорошую работу. От организации ей вскоре выделили небольшую жилплощадь, а вскоре Олеся познакомилась с мужчиной. Сразу предупредила о том, что детей иметь не может, потому что не терпела вранья, так сильно переломавшего ее жизнь.
— Не страшно! Просто возьмём малыша из детского дома, — сказал супруг.
Тогда Олеся тоже так считала, но, довольно скоро выяснилось, как она заблуждалась. Через два года она узнала, что у супруга появилась другая женщина, которая родила ему ребёнка, и он ушёл из семьи. Олеся ещё больше погрузилась в работу, мужчин к себе и на сантиметр не подпускала.
В один из дней ей позвонили из родного посёлка. Звонила тётя Нюта, с которой Олеся общалась в последний раз несколько лет назад. Отец так и хранил молчание, а Олеся с ним общения не искала.
— Леся, срочно приезжай, у нас беда.
— Что случилось? – она испуганно сжала в руке телефонную трубку.
— Петенька с женой разбились в аварии, похороны будут.
Старший брат Олеси, тот, что был рождён вторым в семье Ершовых, был женат, у них с женой Галиной было двое детей. Олеся сорвалась из города, помчалась в посёлок. Были тяжёлые похороны, слёзы, встреча с отцом. Тогда Леся решилась на разговор с отцом.
— Пап, может, хватит на меня злиться? — сказала она после церемонии. Михаил посмотрел на дочь каким-то затравленным взглядом. Он очень постарел за последние годы, а смерть сына окончательно его подкосила.
— Я не злюсь, дочка — ответил он, — Сам знаю, что ты ни в чём не виновата. Ты мне не чужая, как и дети Петьки. Что с ними теперь будет? У Галины никого не осталось, да и я уже не тот, что прежде, не потяну внуков.
Олеся взглянула на двух мальчишек, спавших на одной кровати в комнате, в которой когда-то жила она сама и ощутила щемящую нежность к ним. Два брата, в один день оставшиеся без самых близких людей, тихо сопели во сне.
— Пап, я оформлю над ними опеку, — ответила Олеся, — Справлюсь как-нибудь! Чужих детей не бывает.
Михаил Ершов смотрел на свою дочь, которая, как оказалось, не была ему родной, но оказалась самой близкой. Резко протянул руки, обнял её и снова заплакал. Второй раз в жизни на памяти Олеси, а она плакала уже от ощущения счастья и облегчения. У неё снова есть отец и, похоже, у неё будет сразу двое детей.
Автор: Юлия Б.