— Чего такие хмурые, чего не поделили? Прямо на себя не похожи… и ко мне не заглядываете… чего стряслось-то? Со свадьбой Кирюшкиной не так чего-то?
Юрий молчал, Лидия заговорила первой. – Да все не так, какая уж теперь свадьба…
— Ну чего вы меня пугаете? Говорите уже.
— Мать, а ты прям ничего не знаешь? – Веко у Юрия начало дергаться от нервного напряжения. – Всё село уже трезвонит, что Ксения от нашего Кирюхи забеременела… а ты ничего не знаешь.
— Батюшки, значит правда…
— Ох, мама, да тут на днях Тимофей Трошкин приходил, обвинил нас во всех грехах, — призналась Лидия, — ну, а мы решили саму Ксению спросить… ну, а что сразу-то верить… разобраться хотели… да вот разобрались, видно разведусь я с Юрой…
Юрий не ожидал такого поворота и, не скрывая испуга, посмотрел на жену. – Бежишь, значит?
— Я не бегу, я хочу правду доказать. Уж насчет себя правду я знаю…
Галина Ефимовна медленно стянула цветной полушалок, что надевала по осени в прохладные дни, глядя, то на сына то на невестку, не могла понять, что происходит. – Да замолчите вы оба! – Она даже ногой топнула. – Сколь живете, не видела такого у вас… какая шельма мимо вас пробежала…
Лида расплакалась. – Мама, да он меня в неверности обвинил…
— Лида, я не обвинял, я только спросил…
— Батюшки, в какой неверности?
— Спрашивает: его ли это сын.
— Какой сын?
— Ну, Кирилл.
Галина Ефимовна, нащупав место на диване, присела, ошеломленная услышанным. – Юра, здоров ли ты сынок? Как же это… на родного сына думать…
— Мам, у меня тоже нервы! Меня лучший друг носом ткнул, Кирюхой упрекнул… Ксюшка-то от него беременная…
— Погоди про Ксюшку. Ты мне про Лиду скажи: отчего она зареванная. Что ты ей сказал?
— Да пойми ты: я на взводе, нервы сами в узелки завязываются… а тут Ксюха ляпнула, что Кирилл не похож на меня, что если бы Кирилл был моим родным сыном, то женился бы на ней. – Сказал это Юрий и замолчал. И воцарилась тишина. Молчала Лидия, молчала Галина Ефимовна.
И вдруг в этой тишине раздался голос Галины Ефимовны: — Не похож, говоришь… — И она запела:
«На речке, на речке, на том бережочке
Мыла Марусенька белые ноги»
Она взглянула на Лиду: — Ну, помогай, подхватывай… чего молчишь, знаешь же эту песню.
Юрий еще больше вскипел: — Мам, какая песня, тут впору выть, а не петь.
— Эх, сынок, забыл ты любимую песню отца. Ну, да ладно, пойду я. – Она поднялась, набросила цветастый полушалок на плечи. – Ждите, скоро буду.
(художник Александр Гладышев)
— Чего это с ней? – спросил Юрий, но наткнулся на обидчивый взгляд жены. – Мать песни поет, ну а мне может сплясать… Эх, раз, еще раз! – Раскинув руки, притопывая, прошелся по комнате. – Эх, яблочко, да куда катишься… Лидка, да мне вообще плевать… я же тебя люблю, а за Кирюха я и жизнь готов отдать… я только вранья не люблю… Эх, раз, еще раз…
— Сядь ты уже! – Закричала Лидия. – Я тоже вранья не люблю. Вот поэтому и хотела выяснить, наш ли это внук…
Юрий остановился и снова начался спор между супругами, затянувшийся еще минут на двадцать.
— А получилось, что ты сплетни слушаешь, а мне не веришь, — Лидия продолжила настаивать на своем. — В общем, развожусь я с тобой, Юра. Но прежде давай тест сделаем…
— Какой развод, какой тест? Ты в своем уме?
— Тест на отцовство, я слышала, в области уже делают. За такое дело и деньги готова заплатить … брошу тебе эту бумажку в твои бесстыжие глаза и уйду…
— Кто тут уходит? – Галина Ефимовна, вошла, запыхавшись от быстрой ходьбы, и услышала часть разговора. — Вот, сынок, глянь, несу тебе альбом… тут вот фотокарточка твоего отца в молодости. – Она аккуратно достала фотографию, уже пожелтевшую от времени, и подала сыну. — Ну-уу, смотри, да внимательно смотри… на кого похож?
— А чего смотреть? Ну, отец… да-аа, вижу, с Кирюхой похожи…
— «Похожи»! – Передразнила Галина Ефимовна. – Да Кирюшка – вылитый дед. Хотя ты и сам знаешь. А теперь посмотри на себя и на меня. Ты на кого похож? На меня похож. А мой внук Кирюша на твоего отца похож, на моего покойного Коленьку.
— Так я не обвиняю, я только спросил…
— Эх, Юрка, и как тебе в голову втемяшилось Лиду подозревать… ты же девкой ее взял…
— Мам… ну ты… — Юрий и Лидия переглянулись, и обоим стало неловко, что дошло до таких подробностей.
— Уж простите, дети, что пришлось вмешаться, — сказала Галина Ефимовна. – Проси, сынок, у жены прощения, и не прислушивайся ко всяким сплетням. А насчет Ксюшки так скажу: видно, наш это внук, значит мой правнук. Было как-то: Петровна мне все шептала, что Ксюша Кирилла нашего возле клуба караулила, а потом и вместе гуляли. А более никого рядом с девчонкой этой не было, сдается мне, что она и впрямь без ума от нашего Кирюшки. Да видно оба без ума были, что дите теперь будет. Так что, дети мои, решайте, как нам это пережить. Парень-то тоже ходит как потерянный. – Она заглянула в спальню.- А где Кирюша-то?
— Да в город уехал, ждем его.
___________
Кириллу было тяжело признаться Олесе о беременности Ксении; он понимал, что их с Олесей свадьба под угрозой, да и вообще их семейное будущее может не осуществиться.
— И ты мне сейчас, за месяц до свадьбы, говоришь, что у тебя будет ребенок от другой девушки? – спросила Олеся. В глазах было не столько удивление, сколько непонимание и возмущение. – Может, ты специально мне это говоришь, чтобы расстаться?
— Нет! – уверенно ответил Кирилл. – Я не могу тебе сейчас всего объяснить. Одно только хочу сказать: я виноват перед той девушкой, но я узнал о ребенке буквально на днях. Не хочу, чтобы наша жизнь с обмана начиналась. Я люблю тебя, люблю еще больше. Но и от ребенка не хочу отказываться. Так что от тебя, Олеся, зависит, остаться со мной или расстаться.
— Кирилл, мне надо с родителями поговорить, да и вообще принять такую новость очень сложно, надо подумать. Одно знаю точно: свадьбы через месяц не будет. Пойми, я не расстаюсь с тобой, просто надо взять паузу.
— Конечно, я понимаю, — Кирилл сразу сник, взгляд потускнел, заметно было, что тяжело ему далось это решение, а слова Олеси еще больше расстроили его.
Даже домой возвращаться не хотелось, зная, что и дома не все ладно.
Но родители, на удивление, встретили спокойно. К тому времени большую работу проделала бабушка Галина Ефимовна, успокоив сына и невестку.
Кирилл боялся поднять на родителей глаза. А потом, собравшись, сказал: — Я виноват. Никогда Ксюху всерьез не воспринимал, а значит, не надо было вообще с ней встречаться. Мой это ребенок, она ведь ни с кем, кроме меня, не дружила, влюбленная была в меня по самые уши…
— Ну, допустим, — сказал Юрий,- мы это уже поняли. Ты скажи, что там у вас с Олесей.
— А ничего. Свадьбы не будет. И я ее понимаю. Понимаю и люблю. – На лице появилась горькая усмешка. – Вот так получилось: полюбил по-настоящему, и все разбилось из-за меня…
— Кирюша, ну может время пройдет, всё успокоится, — сказала Лидия.
— Мам, ну вот ты сама бы вышла после такого замуж?
— Если бы любила, вышла, — ответила она.
— Ладно, для начала надо Ксюху и ее родителей успокоить, — предложил Кирилл, — ребенка на себя запишу, деньгами помогать буду, я ведь работаю.
— Да и мы будем помогать, — сказал Юрий и вздохнул. – Прости, сын, я ведь тоже виноват. Моя это ошибка… с детства называл вас женихом и невестой, как будто навязывая вас друг другу.
— Да, ладно, батя, ты здесь ни причем, самому надо было думать. – Он посмотрел на родителей. – Мам, пап, от ребенка не отказываюсь… но жениться на Ксюхе… ну, не могу, вот честно не могу…
— Да мы и не заставляем, — сказал отец, — и вообще, утро вечера мудренее, давайте спать. А завтра мы с матерью сходим к Трошкиным, давно надо поговорить. Как на это смотришь, Лида?
— Сходим, чего тянуть, давно пора.
— Так может я сначала сам?
— Нет, сын, мы тоже дел наворотили.
***
Разговор между двумя семьями был длинный, правда, виновников разговора при этом не было – ни Кирилла, ни Ксюши.
Тамара и Тимофей, родители Ксении, признались, что их дочь еще подростком влюбилась в Кирилла, а родители подбадривали и одобряли, вспоминая уговор с Юркой, поженить детей. К тому же семья Котляровых была им как родная, вот и хотели породниться еще больше. И казалось, что так тому и быть. Ксения верила в этот уговор, и Кирилл почти поверил, пока не встретил Олесю.
— Ладно, мы не отказываемся, ребенка Кирилл на себя запишет, — сказал Юрий, — это так же наш внук будет, как и ваш. Но вот жениться Кирилл не хочет. Нет, ну можно, конечно, только что это за семья будет…
— Не надо нам ваших подачек, — с обидой сказала Тамара, — упрашивать не будем.
— Тома, да я бы и рада была, чтобы Кирилл женился на Ксюше, но ведь им семья не во благо, а в наказание будет.
— Да можешь не оправдываться, дочка и сама в вашем сыне разочаровалась, и вижу, что жизни не будет.
— Ну, слушайте, надо же как-то договориться, — мы ведь теперь все равно не чужие, нас ребенок связывает, — сказал Юрий, пытаясь найти понимание. – Мы тоже хотим помочь, это же наш первый внук или внучка…
— Помогайте! – Вспыхнув от негодования, сказал Тамара. – А сначала-то засомневались, — и она посмотрела на Лиду.
— Ну, знаешь, Тома, тебе за дочку обидно, а я за сына переживала. И хочу сказать тебе, что твоя Ксюша напраслину на меня сказала.
Тамара, услышав, покраснела.
— Так это ты? – Лида поняла, что Тамара знает об этом. – Как же так, мы столько лет дружны были…
— Ну, сказала, со злости сказала, за дочку обиделась, а Ксюшка услышала.
— Эх, Тома, мы и так на взводе, а ты про мою жену сплетни распускаешь, — сказал Юрий.
— Ну, ладно, хватит, а то мы с этими упреками, не договоримся, — Тимофей остановил едва разгоравшийся спор.
— А чего тут договариваться? Наш это внук! – Твердо сказал Юрий. – Ксюшу с младенцем не бросим, помогать будем.
***
Полгода пролетели, как одна неделя. Кирилл уехал от родителей в город, устроился на работу, а в деревню приезжал только по выходным. С Олесей иногда перезванивались, разговаривая на отвлеченные темы. Уже не было прежних отношений, но эти разговоры – тонкая ниточка, связывающая их.
— Ксюша скоро родит, — напомнила Лидия мужу, — спроси Тимофея, может надо чего.
— Да уж спрашивал, — обижен он на меня, — тяжело вздыхая, отвечал Юрий. – А что я могу сделать? Силком что ли женить сына на Ксюхе?
— Как нехорошо получилось: и с друзьями рассорились, и свадьба расстроилась, и сын уехал, и мы с тобой как чужие живем. Ох, отказалась от нашего сына Олеся, а ведь он любит ее.
Юрий виновато опустил глаза. Потом решительно встал и подошел к жене, она как раз убирала посуду, обнял ее порывисто, как-то неловко обнял и так горячо зашептал: — Лидка, ну прости ты меня, накатило тогда. Знаю ведь, не было повода…
— Юра, и никогда не будет, ты ведь сам знаешь.
— Знаю, Лидка, знаю! Наделал я ошибок, с Кириллом так получилось…
— Ну, это ты зря, не натягивай на себя всю вину, — ответила жена, — это могло случиться, даже если бы ты и не вмешивался.
— Могло и так быть. Но там, понимаешь, была бы только его ошибка, а тут я подтолкнул… Лида, брось ты эту затею с тестом на отцовство, не надо мне ничего доказывать.
— Да уж давно бросила, чего людей смешить. И так понятно: Томка в отчаянии ляпнула, узнав, что я засомневалась, а Ксюшка услышала. Спасибо Галине Ефимовне, твоей маме, — Лида улыбнулась, — она ведь и моя мать, особенно после того, как я своих родителей схоронила. Настоящая у нас мама, беречь ее надо.
***
Весть о рождении внучки Юра с Лидой узнали от Тимофея. Он подъехал на машине к дому и был какой-то удивленный, немного растерянный.
— Ну, что Юрка, вот и породнились, — внучка у нас родилась, — усмехнувшись, сказал он.
Вместе сели за оградой на скамейку, минут пять просто молчали, сожалея о том, что радость была бы другой, живи их дети вместе.
— Тимоха, мы с Лидой, как и обещали, помогать будем. Ну а Кирилл… он тоже не откажется, и дочку на себя запишет, как обещал, у девочки отец должен быть.
— Да это уже дело пятое, главное, как теперь Ксюша с ребенком жизнь свою будет устраивать, вот в чем вопрос.
Из роддома Ксению с девочкой встречали оба семейства: ее родители и Кирилл с матерью и отцом.
Лида стояла, не решаясь, попросить, чтобы дали подержать внучку. Но потом подошла и Ксения, уловив ее взгляд, сама подала девочку.
— Ксюша, прости меня, что сомневалась в тебе, — сказала Лида с какой-то особенной теплотой в душе, будто теплота эта вдруг разлилась в ней, растворив все обиды и сомнения.
— Да ладно я не обижаюсь, — сказала Ксения, — вы меня тоже простите, что так сказала тогда. Нехорошо сказала, ведь знала, что это неправда.
— Ничего, все в прошлом. – Лида смотрела на девочку и любовалась ею. Ей казалось, что внучка похожа на Кирилла, но вслух не решилась сказать, чтобы никого не обидеть.
— Как назовешь-то? – спросил Юрий.
— Алина. – Ксения взглянула на Кирилла.
— А что, мне нравится, — сказал Кирилл и взял девочку себе на руки, — хорошее имя, мягкое такое.
___________
Кирилл так и не женился на Ксюше. И родители молодой мамы переживали о будущем дочери.
Но оказалось то, о чем больше всего пеклись родители Ксении, разрешилось гораздо проще. Дочке было восемь месяцев, когда Ксюша встретила Сашу. Парень влюбился в девушку, и ребенок не стал помехой. Это было искренне чувство, серьезное с обеих сторон, чувство, когда оба понимают, что вместе им будет хорошо.
Ксения вышла замуж, когда дочке Алине исполнился год. Пока готовились к торжеству, Лида с Юрием нянчились с девочкой, и от того были счастливы. Единственное, что омрачало их, так это безответная любовь Кирилла к Олесе. По крайней мере, они так считали, переживая, что девушка так и не простила Кирилла.
— Батя, я тут тебе ремень привез, какой ты хотел, там пряжка классная, — сказал Кирилл, приехав в очередной раз к родителям.
— Ну, давай примерю, — Юрий даже растрогался от подарка.
— Пап, ты, если что, то можешь всыпать мне этим ремнем, — сказал Кирилл тихо, даже голос его дрогнул.
Юрий заморгал глазами, посмотрев в сторону, потом хлопнул рукой сына по плечу: — Ладно, сынок, не мужики мы что ли, не справимся разве. Все у нас путем будет, сын! Молодец, что от своего дитя не бегаешь, помогаешь, чем можешь.
Еще через пару месяцев Кирилл сообщил, что приедет домой со своей невестой. – Мы с Олесей решили пожениться, свадьбы пышной не будет, но вечер сделаем. Вы как, родители, не против торжества?
Лида с Юркой, не сговариваясь, присели на диван, глядя на сына. – Так мы только «за», — сказал Юрий, — правда, мать?
Лида расплакалась.
– Ну, это еще зачем? Радость ведь – сын женится, — начал успокаивать Юрий.
— Вот я и радуюсь!
____________
— Кирюха вроде женится? – спросил Тимофей Юрия.
— Да, Тимофей, вот так в жизни получилось. Намечтали мы детей поженить, а у них ведь своя жизнь. Одно только сбылось – породнились мы, внучка у нас общая. Ты уж на нас зла не держи…
— Какое зло, Юра, люди же мы, можно ведь и по-человечески разрулить, так что будем дальше жить.
Уже опустился вечер, и в осенней мгле светились окна домов. Вот уже темнеет, и небо раскинуло звездный шатер, а друзья всё сидят на скамейке у ворот.
— Ошиблись мы, Юрка, в том и наша вина с тобой есть, — признался Тимофей.
— Да я и сам понял. Надо, чтобы дети сами решали, не надо на них давить. А теперь уж как получилось. – Юрий повернулся к Тимофею. – Хоть и породнились, а дружба не та уже, жаль, конечно.
— Как раньше не получится, но жить надо… или ты теперь не хочешь мне с крышей помочь…
— Какой крышей?
— Да крыша прохудилась, залатать надо.
-Тимоха, да ты что? Да я завсегда! – Обрадовался Юрий.
— Ну, так и я всегда на помощь приду, — ответил Тимофей, — только позови.
И друзья обнялись. А может у них и глаза были на мокром месте, только в темноте не увидишь. И сидели они, и говорили по душам. А звездное небо смотрело на них, на всю эту суету, среди которой самое главное – это любовь. Ведь эту маленькую девочку – их общую внучку – они все любят!
Автор: Татьяна Викторова
